Значительная внешнеполитическая работа, проделанная российским руководством за последние годы, оказалась недостаточной для преодоления разрыва в социально-экономических показателях. Основной упор пришелся на мероприятия, связанные с привлечением зарубежных инвесторов и повышением инвестиционной привлекательности российской юрисдикции. Меры, направленные на интенсификацию трансграничного движения капитала и привлечение «умных денег», оказались чрезмерно подавлены экономическим детерминизмом и не вполне учли все остальные грани международных отношений.

Германия сегодня выступает несомненным лидером Евросоюза, и неслучайно именно в этом направлении оказались сосредоточены основные финансовые и технологические коммуникации между российским и европейскими государствами. Не окажется ошибочным рассмотрение российско-германских отношений как традиционного социокультурного транзита между российским обществом и европейской семьей народов. Этот вектор международных отношений входит в число глубинных оснований российской государственности и самой сути российского общества. Взаимодействие между странами и народами стоит разделить на четыре базовые группы отношений: экономические, политические, культурно-исторические, научно-образовательные.

Рассматривая каждую из групп со всей тщательностью и детализацией, нетрудно обозначить преимущества, что открывает каждая из них перед российским обществом.

Российско-германские отношения в сфере экономического сотрудничества

Экономические отношения - одни из наиболее формализованных и в силу этого поддающихся анализу подвидов международных отношений. Российско-германское взаимодействие на мировой арене обладает наибольшим весом именно в экономическом контексте, который может быть подразделен по четырем важнейшим направлениям: топливно-энергетический комплекс, автомобилестроение, финансовый сектор, высокотехнологичные отрасли.

Топливно-энергетический комплекс относится к стратегическим сферам международных отношений в рамках взаимодействия России и Германии. Речь здесь идет прежде всего о поставках энергоносителей - природного газа и нефти [1, с. 161]. Эти области  обладают высокой значимостью для немецкой экономики и социальной стабильности в целом, несмотря на достигнутое Берлином сокращение доли российского углеводородного топлива в общей структуре энергопотребления.

Сокращение доли РФ на энергетических рынках европейских государств нередко рассматривают как антироссийскую стратегию. Нельзя не обратить внимания и на довольно популярную позицию, согласно которой сокращение российской доли в энергопотреблении европейских государств относится к числу мер по обеспечению безопасности и минимизации рисков использования поставок углеводородов в качестве инструмента внешнеполитического давления. Несостоятельность таких позиций становится достаточно ясна, если внимательно рассмотреть экономический и правовой аспекты данного вопроса.

В правовом отношении внимания заслуживает такой международный договор, как Европейская энергетическая хартия. Документ разработали и приняли еще в начале 90-х годов ХХ века, и потому едва ли допустимо рассматривать хартию как антироссийскую или направленную против действующей российской власти. Соглашение предполагает разделение активов на генерацию или добычу и транспортировку, а также преобразование сектора таким образом, чтобы ни один из участников не обладал значительным контролем над поставками углеводородов на европейский рынок. Сходные принципы установлены как основополагающие в сфере средств массовой информации и владения ими на территориях большинства государств Западной Европы. В данном случае уместно будет вести речь о расширении сферы приложения ценностных императивов европейского общества и унификации принципов ведения бизнеса в отраслях экономики с высокой общественной значимостью.

Экономический аспект сокращения поставок не менее далек от каких-либо привязок к конкретным странам, поставляющим энергоресурсы на европейский рынок. Тенденция по сокращению доли первичных энергоносителей в общей структуре энергопотребления является общемировой, за некоторыми исключениями, которые, однако, не оказывают заметного влияния на общее положение дел. Кроме того, существует и отдельная общеевропейская тенденция сокращения объемов потребления природного газа, которая также проявляется без каких-либо национальных привязок и не коррелирует непосредственно с российско-германскими или иными двусторонними отношениями.

Отсутствие достаточного влияния политических и международно-правовых решений на состояние экономических контактов России и Германии, если говорить об энергетической сфере, не мешает утверждать подобные зависимости в средствах массовой информации и аналитических изданиях. Такие публикации не следует рассматривать без учета внутриполитической ситуации в стране, где вышло в свет то или иное периодическое издание. Достижение резонансного эффекта, продвижение интересов отдельных политических деятелей, партий или коалиций, а также набор ими политического капитала в данной ситуации оказывается первичным и определяющим фактором, а вовсе не объективность тех или иных аналитических докладов. Важно помнить, что сам факт существования некоторых корреляций между так называемым «третьим энергопакетом» и объемами российского углеводородного экспорта на европейские рынки, и прежде всего на немецкий энергетический рынок, несомненно существует, но по влиянию и значимости заметно уступает роли вышеупомянутых тенденций.

Опора на факты при исследовании российско-германских экономических взаимоотношений в сфере ТЭК позволяет говорить о существовании многоуровневой и поступательной интеграции рыночных агентов. Участие бывшего канцлера Германии в проектах российского газового гиганта уже мало кто помнит из людей, чьи профессиональные интересы не связаны с проведением и исследованием углеводородного экспорта. Между тем этот факт положил начало череде масштабных проектов в сфере энергетики. Они проявились и непосредственно в физическом выражении - прокладке магистральных трубопроводов («Северный поток»), и на уровне правового поля - в виде интеграции юридических лиц (нефтегазовых компаний) России и стран - членов ЕС.

Таким образом, имеющиеся факты и наблюдаемые тенденции позволяют отмечать существование положительной динамики в сфере экономической интеграции, что составляет значимую часть российско-германских отношений. Здесь мы коснулись только одной из отраслей экономического сотрудничества, пусть и наиболее весомой в денежном выражении, но далеко не единственной и, возможно, не самой значимой. Конечно, сфера энергетики имеет стратегическое значение для двусторонних отношений, если рассматривать взаимодействие на долгосрочных ориентирах, но существует ряд позиций с большей значимостью для российского общества на не столь длительных временных интервалах.

Сфера современных технологий и разработок относится к числу приоритетных в перечне причин для внешнеполитической активности с российской стороны. Важность преодоления технологического отставания по ряду отраслей определяется производительностью труда и потенциалом к ее росту, что неизбежно отражается и на российской экономике, и на насыщенности капиталами каналов технологического транзита. Он действует как бизнес в рамках российско-германских отношений, где речь идет о поставляемых немецкими компаниями производственном оборудовании, специалистах и технологиях для модернизации технологического базиса отечественной промышленности.

Среди текущих достижений взаимодействия России и Германии на этом направлении нельзя не упомянуть о результатах, которые были достигнуты в сфере автомобилестроения и сотрудничества в таких областях, как производство сельскохозяйственной техники, приборостроение, и ряде других производственных соглашений [4, с. 16-17]. Вместе с тем здесь существуют и проблемы, которые обусловлены политическими факторами. Поставки энергетического оборудования компанией «Сименс» не так давно привели к возникновению ряда проблем у самой компании и посредников, выступавших участниками поставок. Продукция оказалась подпадающей под санкционное давление, которое необходимо рассмотреть отдельно - в контексте внешнеполитических событий.

Предмет политического сотрудничества в сфере российско-германских отношений

Политическая составляющая в российско-германских отношениях имеет качественные отличия от тех характеристик, что присущи взаимодействию на уровне национальных экономических систем. Необходимо помнить, что Германия является одним из наиболее значимых если не важнейших экономических партнеров РФ. Вместе с тем для Германии внешнеэкономические связи с приграничными государствами оказываются куда более весомыми. Такая специфика внешнеполитической коммуникации в достаточной степени сказывается на международном политическом процессе и двусторонних отношениях. Как само наличие детерминант этого типа, так и их качественные характеристики требуют к себе первоочередного внимания.

Российско-германские отношения характеризуются не только присутствием территориальной или региональной специфики на межнациональном уровне, где связи опосредованы влиянием внешних игроков, но и дополняются сугубо внутренней «регионалистикой». Наличие российского капитала в немецкой экономике концентрируется в баварских землях и не представлено столь же значительно на северо-западе Германии, где располагается ряд промышленных мегаполисов с политически активным населением. В итоге политические связи оказываются опосредованы влиянием Франции, Бельгии, Дании и Нидерландов, а в конечном счете и всей брюссельской бюрократии.

Влияние Брюсселя на политику Германии в отношении России не ограничивается требованиями соблюдения формальных процессуальных норм Европейского союза. Нельзя его сводить и к поступательной работе евробюрократии, действующей в публичном пространстве из убежденности в ценностях и принципах современной евроинтеграции. Политическая активность брюссельских чиновников в достаточной мере обусловлена воздействием США и структур Североатлантического альянса. Нередко именно там продолжается карьера отдельных политиков, показавших себя в нужном свете публичного поля политической столицы ЕС.

Существующие проблемы в российско-германских отношениях во многом обусловлены многосторонними политическими договорами, которые были подписаны Берлином в рамках ЕС и НАТО, а также ряда финансово-экономических союзов. Про существование соглашений  аналогичного уровня с российской стороной также нельзя забывать, но сила большинства из них не столь значительна. Безусловно, военное сотрудничество России в рамках СНГ и политические союзы Российской Федерации на постсоветском пространстве сопряжены с достаточно серьезными обязательствами, однако здесь непросто обнаружить сопоставимые масштабы оборота капиталов и давность династических связей, что может наблюдаться в Западной Европе и отношениях Германии с государствами северо-запада ЕС.

Вмешательство США в европейские дела и участие в отношениях России с государствами Евросоюза в качестве посредника или арбитра лишь только усложняют ситуацию. Это особенно ярко проявляется в свете переговоров по ситуации на Украине, которую невозможно обойти вниманием, рассматривая российско-немецкие отношения на современном этапе их развития. Расхождение позиций немецкого политического истеблишмента и Вашингтона особенно ярко проявилось во второй половине 2017 года, когда заявления немецкой стороны о неудовлетворенности американским санкционным давлением в открытую зазвучали в высокорейтинговых европейских СМИ.

Конечно, натовские и военные брюссельские чиновники обладают сходным целеполаганием - они, как и любая другая бюрократическая структура, заинтересованы в самовозрастании и распространении своего влияния, но принципы такого движения у каждой из структур различны.

Внешнеполитическая активность немецкой стороны в большей мере обусловлена принципами евробюрократии, и в рамках украинского сценария Берлин традиционно отстаивает принципы неизменности границ европейских государств. Нельзя не отметить, что в процессе урегулирования конфликта на Украине наблюдается положительная динамика. Так, глубокое взаимопонимание сторон было обнаружено в ходе подписания соглашения Минск-2.

Минские соглашения включают примеры российско-германского сотрудничества в сфере правового урегулирования, которое достигается посредством конституционного строительства и реализации процедур всеобщего избирательного права. Несмотря на все сложности в процессе урегулирования конфликта, политические меры работают, однако они явно недостаточны. Существующие проблемы в этой сфере имеют следующий вид:

1. Совокупный объем совместной экономической деятельности ощутим в области политического влияния, но требует наращивания совокупной капитализации для получения достаточного результата и действительного продвижения.

2. Совместная правовая деятельность в области правовой архитектуры и механизмов ее реализации на отдельных территориях Восточной Европы недостаточна и также требует интенсификации работы, включая поэтапный контроль за исполнением достигнутых договоренностей.

3. Преодоление разногласий, существующих в политическом разрезе российско-германских отношений, во многом исходит из Брюсселя и потому требует многостороннего подхода с учетом интересов каждой из сторон, что осложняется постоянным изменением политического ландшафта в Западной Европе.

4. В повестке дня отсутствует даже тень предложений по полной демилитаризации европейского континента, что означает наличие глубокого недоверия между сторонами или отсутствия достаточной степени политической субъектности у одной из них.

5. Отмечается недостаточный уровень взаимопонимания между сторонами, нет отчетливого представления о формах европейского устройства, системных взглядах на взаимосвязи сил и будущий порядок межнациональных связей.

Несмотря на видимые сложности внешнеполитического взаимодействия, российско-германское политическое сотрудничество расширяется и заметную роль в этом играют положительные тенденции в развитии взаимоотношений, принадлежащих к пунктам 1-2 вышеупомянутого перечня проблем. По мере наращивания совокупного объема тесно интегрированных капиталов, обладающих ярко очерченной национально-государственной принадлежностью, политический вес подобных предприятий все более усиливается. Отдельные зарубежные участники совместного бизнеса в рамках российско-германских отношений демонстрируют способность влиять на решения Брюсселя, но испытывают определенные сложности на этом пути.

Согласно некоторым выступлениям немецкой стороны, звучавшим на открытых дискуссионных площадках Московского экономического форума, препятствия со стороны Брюсселя на пути политического сотрудничества двух стран вызваны недостаточной проработкой формализованных частей урегулирования известных конфликтов. Надо полагать, что речь идет о необходимости тщательной конституционно-правовой работы внешнеполитических ведомств двух стран над совместной выработкой демократических решений по вопросам проблемных территорий. Для бюрократических структур, как правило, сущностная сторона вопросов принципиальным значением не обладает, а первостепенную роль играет соблюдение формальных процедур.

Обозначая выводы по способам преодоления препятствий на пути интенсификации российско-германского политического взаимодействия, стоит обратить внимание и на особую природу евробюрократии. Для многих из участников брюссельского процесса большую роль играет их медийный образ, который наделяется немалым политическим капиталом [3, с. 21]. Расположившееся в Брюсселе объединенное представительство европейских государств и локальные немецкие политики, обладающие стремлением переехать в бельгийскую столицу, нуждаются не только в формальных документах политико-правового характера, но и испытывают острую потребность в соответствующем медийном сопровождении достигнутых результатов и их непосредственной роли в процессах политического урегулирования.

Нельзя сказать, что эти меры гарантируют решение проблем, но при внимательном просмотре озвученных представителями немецкого бизнеса позиций можно сделать выводы об их потребности в подобных инструментах. Момент этот крайне важен ввиду того, что формулировка требуемого инструментария предлагается не столько европейскими политиками, сколько бизнесом, обладающим возможностью влиять на них в рамках чистых демократических процедур. Конечно, говорить о тесной интеграции политических институтов России и Германии крайне преждевременно, однако вполне допустимо считать партнерство в сфере бизнеса и публичного политического процесса тем путем, который откроет такие возможности в отношениях двух стран. Важно помнить, что значительные шаги на пути повышения качества российско-германских отношений могут оказаться недостижимыми, пока повестка дня задается внешними участниками общеевропейского политического процесса [6, с. 237-238].

Значимым представляется внесение собственных инициатив через немецкую сторону, где контакты идут не напрямую между внешнеполитическими институтами, а опосредованно через национальный бизнес, там предложения проходят тщательную проработку, выявляется их новизна и медийный потенциал. Последний должен быть ориентирован на европейскую аудиторию и исходить от имени отдельных субъектов западноевропейского политического процесса - как физических лиц, так и организаций [10].

При изменении повестки дня на ту, что отвлечет немецких избирателей и сможет повлиять на электорат в сопредельных Германии государствах, необходимо внимательно подойти к выработке содержательной стороны вносимых предложений. Для того чтобы они нашли широкий отклик у народов Западной Европы в целом и немецкого народа в частности, необходимо вырабатывать подходы с учетом местного менталитета. Здесь существуют два пути, которые решаются при помощи публичного медийного пространства и продвижения в нем:

1. Использовать современные образы западной культуры (популярной или массовой) с учетом новых веяний или тенденций.

2. Воспользоваться глубинными основами европейской культуры, которые плотно укоренены в менталитете большинства избирателей и неизбежно будут резонировать при насыщении повестки дня соответствующими смыслами или ценностными ориентирами.

Движение по первому пути затруднено ввиду высокой степени прозрачности взаимодействия деятелей искусства с политическими центрами отдельных государств. Помимо этого, тенденции в сфере массовой культуры во многом определяются за океаном и представить более качественный системный продукт на этом рынке шансы у России невелики. В то же время использование маркеров, затрагивающих основы континентальной европейской культуры, не может быть подвержено изменчивой моде или агрессивному давлению медийных источников, принадлежащих внешним игрокам с собственными интересами.

Межкультурное взаимодействие в контексте российско-германских отношений

Внесение новизны во внешнеполитическую повестку дня Европейского союза может показать максимальную эффективность, когда коммуникация использует российско-германские отношения в качестве основного канала для транзита смыслов. Их формирование в большей мере должно отображать основы континентальной европейской культуры, чем массовые продукты, поставляемые индустрией англоязычных массмедиа [2, с. 368-370]. К перечню культурных оснований европейского менталитета стоит относить особую мировоззренческую форму постгуманизма, чьи проявления сформировались в западноевропейских, и прежде всего французских, университетах в послевоенную эпоху.

Постмодернистская волна, которая смела де Голля, имела вполне конкретные нравственные основания, которые смогли в дальнейшем быть использованы и против социалистического блока. Трагедия превознесения гуманистическим движением человека на то место, которое средневековая теократия отводила Богу, выразилась в череде тоталитарных диктатур вождистского типа, которые расцвели по всей Европе первой половины ХХ века под знаменами фашизма. Именно эта трагедия тяжело переживалась французскими постмодернистами и деконструкторами, которые под влиянием культурных символов смогли противодействовать авторитаризму режимов в странах Варшавского договора, и обратная волна с использованием тех же символов способна оказать подобный прошлому эффект. Во всяком случае, она уже имеет потенциал такого рода и может быть задействована после преобразований в рамках российской культуры.

Такими преобразованиями следует считать привнесение в массовый дискурс культурных символов советской эпохи с их достижениями победы над фашизмом, но этим не должно исчерпываться преобразование, и здесь не стоит забывать о травмирующем эффекте исторической памяти европейских народов, переживших авторитаризм социалистических послевоенных режимов. При всей неоднозначности исторических оценок той эпохи нельзя основываться лишь на утверждении своих позиций в исторической оценке этого периода. Здесь важно не рассматривать его в отрыве и от дальнейшей эволюции советского режима с последующим выводом войск, гласностью, разрушением Берлинской стены и переходом к современному демократическому устройству.

Такие достижения будет крайне нелегко признать возможными, когда и если бы они не дополнялись масштабной демилитаризацией континента и выводом советских войск с территории европейских государств. Борьба против милитаризации европейского континента, трансляция концепций полного разоружения и демилитаризации европейских государств при всей на первый взгляд безнадежности в плане достижения конкретных результатов в обозримом будущем имеют особый медийный вес и могут найти отклики у широкой европейской аудитории. Добиться заметных результатов в этом направлении окажется непросто, если медийное воздействие не будет подкрепляться соответствующими наработками в сфере социальной и гуманитарной мысли, генерируемой университетской профессурой государств Европейского союза, где немецкие образовательные учреждения занимают одно из первых мест по своей значимости в качестве лидеров мнений и источников смысловых ориентаций европейской молодежи.

Развитие контактов в этих направлениях предполагает углубление российско-германского сотрудничества в областях науки и образования [9]. Культурные контакты без научного обмена и масштабных совместных проектов с привлечением широкой молодежной аудитории с российской и немецкой сторон окажутся неполными и будут лишены серьезного задела на будущее, как в долгосрочном отношении, так и в ближайшие периоды внешнеполитических процессов [5, с. 4-5]. Для получения большей ясности в затронутой здесь теме стоит рассмотреть специфику российско-германского сотрудничества в разрезе научно-образовательных двусторонних связей.

Сотрудничество России и Германии в научно-образовательной сфере

Совместная работа в области науки и образования, осуществляемая представителями университетской и инженерной среды двух стран, проходит в множестве форматов, где наибольшую важность имеют следующие три:

1. Научно-техническое сотрудничество по корпоративным каналам [8].

2. Совместная работа в рамках общеевропейских проектов.

3. Взаимодействие на уровне профессиональных сообществ.

Каждое из направлений обладает собственной, особой значимостью и своей внутренней спецификой. Конечно, для экономического укрепления отечественных производств необходимы прежде всего квалифицированные кадры в области промышленной или прикладной науки и инженерные кадры, подготовленные по европейскому стандарту. Такими достижениями могут похвастаться отдельные сектора промышленности, включая автомобилестроение и некоторые другие сферы. Здесь происходит транзит технологически значимых знаний, но практически полностью отсутствует смысловой транзит гуманитарного и ценностного знания.

Его трансляция и проработка будет невозможна и при использовании коммуникативных каналов, существующих по линии международного сотрудничества в рамках общеевропейских научных проектов, таких как ЦЕРН, а также некоторые космические и ядерные разработки. Большинство таких проектов осуществляется в многостороннем формате и относится к областям точных или естественных наук, что не вполне подходит для гуманитарного транзита. Его потребуется задавать на уровне профессиональных каналов, где взаимодействие осуществляется в виде конференций, симпозиумов и иных международных контактов с уклоном в социальную теорию и современные гуманитарные исследования [7, с. 87-90].

 q

Подводя итог рассмотрению российско-германских отношений, следует сказать прежде всего об их первостепенной значимости для России как правового демократического государства в частности и успешного социально-экономического развития российского общества в целом. К второму полугодию 2017 года в отношениях двух стран обозначились следующие важные аспекты:

1. Первоочередная роль бизнеса в укреплении двусторонних отношений.

2. Отмечается недостаток внимания к политическому капиталу партнеров, который эксплуатируется ими на национальных медийных рынках.

3. Степень интеграции разрозненных элементов межнационального взаимодействия недостаточна, эффект системности и углубленной интеграции позволит добиться больших результатов, чем имеется в текущих обстоятельствах.

Вместе с тем, несмотря на все существующие проблемы и препятствия, встающие на пути двусторонних отношений, в них наблюдаются положительные тенденции и устойчивая динамика к росту их капитализации. Это позволяет с оптимизмом смотреть на перспективы внешнеполитических взаимодействий России и Германии.

 

Библиографический список

 

1. Цветков Н.Н. Российско-германские торгово-экономические отношения на современном этапе в контексте санкций // Известия Санкт-Петербургского государственного экономического университета. 2015. №5. С. 160-163.

2. Ермаков А.М. Третий российско-германский форум специалистов, работающих с молодежью: гражданское образование и культура памяти в современной Германии // Ярославский педагогический вестник. 2016. №1. С. 365-370.

3. Колчина Е.А. Причины ухудшения и возможности оптимизации российско-германского экономического сотрудничества в современных условиях // Экономика, социология и право. 2017. №1. С. 19-23.

4. Хачатурян С.А. Автомобильная промышленность Германии и ее роль в развитии национальной экономики // Транспортное дело России. 2016. №3. С. 16-17.

5. Есенина Е.Ю., Кресс Х. Подготовка педагогических кадров профессионального образования (результаты российско-немецкого сотрудничества) // Образование и наука. 2017. Т. 19. №5. С. 98-119.

6. Семенов О.Ю., Белащенко Д.А. Позиция ФРГ в отношении украинского кризиса в контексте проблем европейской безопасности и отношений с Российской Федерацией // Вестник Кемеровского государственного университета. 2015. №3-2 (63). С. 236-240.

7. Саликов А.Н., Тарасов И.Н., Уразбаев Е.Е. Балтийский вектор внешней политики ФРГ на современном этапе развития международных отношений // Балтийский регион. 2016. Т. 8. №1. С. 86-96.

8. Бережной С.Б., Прозорова Н.Г. Особенности подготовки кадров с углубленным изучением иностранного языка для совместных промышленных предприятий // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета. 2015. №108. С. 479-490.

9. Зернова Т.В. Россия и Германия: сотрудничество в условиях санкций // Инновации. 2015. №6 (200). С. 3-6.

10. Егоров А.И. Российско-германские экономические отношения на рубеже 1990-2000-х годов // Вестник НГТУ им. Р.Е.Алексеева. Серия «Управление в социальных системах. Коммуникативные технологии». 2012. №2 // URL: http://cyberleninka.ru/article/n/rossiysko-germanskie-ekonomicheskie-otnosheniya-na-rubezhe-1990-2000-h-godov (дата обращения: 08.09.2017).