Император Николай II и внешняя политика: этапы, достижения и итоги

Несмотря на то что со времени царствования императора Николая II минул век, его роль как самодержавного руководителя внешней политики России не только детально не изучалась ни российской, ни зарубежной историографиями, но и попросту игнорировалась. Между тем внешняя политика в России всегда была прерогативой царствующего монарха. Это в полной мере относится и к императору Николаю II, который, согласно выводам доктора исторических наук А.В.Игнатьева, «и по законам, и по традиции, и по убеждению являлся полновластным руководителем внешней политики России на протяжении всего своего царствования»¹.

Николай II при своем вступлении на престол не имел четкой программы внешнеполитического руководства по всем его направлениям. Да он его и не мог иметь, так как не был посвящен своим отцом императором Александром III во многие вопросы внешней политики. Если учесть, что внешнеполитическое наследие Александра III, вопреки всеобщему мнению, было довольно сложным, то очевидно, что многие выводы по вопросам внешней политики Николаю II приходилось делать по мере выработки собственного мнения о тех или иных проблемах и детального их изучения.

Нам представляется, что цели внешней политики Николая II можно разделить на следующие периоды.

Первый период (1894-1904 гг.). Признание статус-кво ведущими европейскими государствами при сохранении великодержавного статуса России. Отказ от военного захвата Черноморских проливов. Миротворческие инициативы (Гаагская мирная конференция). Переключение главных внешнеполитических интересов на Восток, выход к незамерзающим южным морям.

Второй период (1904-1905 гг.). Попытка в ходе Русско-японской войны отстоять продвижение России на Восток, внешнеполитическое обеспечение войны и заключения Портсмутского мира.

Третий период (1905-1913 гг.). Изменения внешней политики, связанные с неудачей в Русско-японской войне и революцией 1905-1907 годов. Реформа МИД. Борьба за внеблоковый статус России, сближение с Англией при попытке сохранения хороших отношений с Германией и Австро-Венгрией, укрепление франко-русского союза, создание Балканского союза как противодействие австро-венгерской и германской экспансии на полуострове. Возврат к борьбе за открытие для России Черноморских проливов.

Четвертый период (1913-1914 гг.). Усилия по предотвращению большой европейской войны: безуспешные попытки договориться с Германией о сфере влияний, воздействии на Австро-Венгрию с целью прекращения ее экспансии на Балканах. Отказ от внеблокового статуса России. Попытки заключения союза (России, Франции и Англии). Усилия не допустить мировой войны во время июльского кризиса 1914 года, готовность к поискам самых больших компромиссов с Берлином и Веной, при одновременной решимости отстаивать всеми средствами суверенитет и независимость России и Сербии.

Пятый период (1914-1917 гг.). Внешняя политика периода Первой мировой войны. Подчинение всех интересов и задач победе над внешним врагом: политика «священного единения». Отказ от сепаратного мира. Попытки недопущения вступления в войну Турции и Болгарии на стороне Германии и Австро-Венгрии. Договоренности с союзниками по территориальным приобретениям России после победы над Четверным союзом. Противоречия с союзниками по внешне- и внутриполитическим вопросам, а также военным и материальным поставкам в Россию. Отречение императора Николая II от престола в результате Февральского переворота и прекращение его государственной деятельности. Рассмотрим более детально эти этапы.

К моменту кончины императора Александра III Россия фактически находилась в полуизоляции, «проистекавшей как из антирусской политики западных держав, так и великодержавного курса Петербурга»². Отношения с Германией и особенно Австро-Венгрией были почти враждебными. При вступлении на германский престол императора Вильгельма II в Берлине был взят курс на постепенное установление мировой экономической и политической гегемонии, и Россия являлась главным препятствием на ее пути. Главной точкой противоречий с империей Габсбургов были Балканы, где Петербург в эпоху Александра III практически утратил свое влияние. Еще более враждебными в этом регионе были отношения Петербурга с Великобританией, чья реакция на укрепление России на Балканах после войны 1877-1878 годов была сформулирована королевой Викторией: «Не может быть и речи о том, чтобы пускать русских занять Константинополь. Это будет означать, что Великобритания лишилась положения великой державы»³.

Заключенная в 1891-1893 годах Александром III военная конвенция с Парижем была очень непрочной и могла служить лишь слабой гарантией на случай большой войны России против Германии, Австро-Венгрии и Англии.

В этих условиях избранная Александром III в начале своего царствования линия на сохранение мира при одновременной жесткой позиции в отстаивании интересов России на всех направлениях переставала быть действенной: слишком явными и опасными становились противоречия между великими державами. Незадолго до кончины Александр III не скрывал, что вероятность большой европейской войны становится все более реальной. Кроме того, царь полагал, что «нам надо в случае войны между Францией и Германией тотчас броситься на немцев […] и разгромить Германию при первой возможности»⁴.

Вступив на престол, Николай II, заявив в целом о преемственности внешнеполитического курса, сразу же обозначил два его главных приоритета: сохранение европейского мира и статуса России как великой державы. Борьба за мир не была вызвана у Николая II только морально-нравственными и религиозными соображениями. Она имела также под собой политико-экономические причины. Россия нуждалась в индустриализации промышленности и модернизации экономики, а для этого были необходимы внешние условия - мир и спокойствие в Европе, а также привлечение иностранных капиталов. Этого можно было достичь только ведя диалог с правительствами всех ведущих держав мира.

Николай II, будучи от природы умным, высокообразованным человеком, владеющим в совершенстве несколькими европейскими языками, сумел в достаточно короткий срок разобраться с азами внешнеполитической деятельности. В начальный период царствования государю в этом помогали министры иностранных дел: Н.К.Гирс, князь А.Б.Лобанов-Ростовский, Н.П.Шишкин, граф М.Н.Муравьев, граф В.Н.Ламздорф. Взгляды Николая II и его министров по главным вопросам внешней политики во многом совпадали, что в условиях самодержавной монархии значительно облегчало их деятельность⁵.

Николай II полагал целесообразным, не принимая на себя новых обязательств, продолжать играть связующую роль между великими державами. На европейском направлении император избрал главной линией официальное признание союза с Францией и всяческое его усиление при одновременной дружбе с Германией. М.Н.Муравьев, беседуя с Б.Бюловым в 1897 году, заверил германского дипломата, что император Николай «в силу глубочайшего убеждения желает мира, мира повсюду, но особенно в Европе, и в частности между Германией и Россией»⁶. Государь рассматривал франко-русский союз как залог европейского мира, а не как орудие для разгрома Германии. В этом внешняя политика императора Николая II сильно отличалась от политики его отца.

Важнейшей задачей для России было восстановить свое влияние на Балканах, так как от этого во многом зависела ее возможность утвердиться в Черноморских проливах. В свою очередь, данной цели невозможно было достичь без договоренностей о сохранении статус-кво с Австро-Венгрией. Неудачная попытка захвата Босфора и ситуация вокруг Крита лишь подтверждали эту необходимость. Поэтому достигнутые соглашения с Веной в 1897 году были большим успехом дипломатии Николая II. Они позволили 15 лет сохранять мир на Балканах. В рамках этих договоренностей Николай II нормализовал отношения с Болгарией и Сербией, сыграл видную роль в умиротворении Македонии и Крита.

Политика императора Николая II в конце XIX - начале ХХ века характеризовалась своей антиколониальной направленностью. Совокупность источников свидетельствует, что в основе помощи со стороны России Эфиопии, Сиаму и государствам буров лежало именно стремление Николая II не допустить их закабаления английскими, французскими и итальянскими колонизаторами. Следует отметить, что определение характера политики Николая II в отношении этих государств как «антиколониального» косвенно признавалось даже в советские времена таким крупным ученым-востоковедом, как доктор исторических наук И.С.Канцельсон⁷. Этот вывод получает признание и среди современных историков, в частности доктора исторических наук Б.Н.Мельниченко, который подчеркивает, что Россия «не стремилась приобрести колонию или «сферу влияния», а выступала за сохранения status quo, поддерживая Сиам в его борьбе за независимость»⁸.

В начале XX века главным геополитическим противником России была Англия. Николай II с юных лет воспринимал ее как врага. Интересы Петербурга и Лондона сталкивались на Балканах, Дальнем Востоке, в Османской империи, Персии, Афганистане, а затем в Китае и Корее. Попытки Николая II найти компромисс в ходе переговоров с лордом Р.Солсбери в 1897 и 1898 годах о разделе сфер влияния не увенчались успехом, а с момента активного проникновения России в Маньчжурию и Южную Азию отношения обеих стран сделались откровенно враждебными.

Советская историография объясняла инициативу императора Николая II по созыву мирной конференции по разоружению «слабостью царского режима», «отсталостью» русской экономики и вооруженных сил, различными влияниями на царя. Принимая определенную долю справедливости данных утверждений, следует признать их далеко не достаточными, так как они не учитывают нравственную причину, побудившую императора Николая II обратиться с этой инициативой к правительствам великих держав, которая превалировала над всеми остальными. Царь принял самое непосредственное участие в замысле, разработке и планировании мирной конференции. Достаточно отметить, что в процессе работы над программой конференции, которую он поручил М.Н.Муравьеву, Николай II внимательно изучал ее проекты, отвергнув несколько вариантов⁹. Главной целью инициативы Николая II была попытка предотвращения или хотя бы смягчение последствий грядущей европейской войны, которая, и это понимал царь, должна была неминуема рано или поздно начаться в условиях ничем не ограниченной гонки вооружений.

Несостоявшийся захват Босфора русским флотом показал Николаю II, что политического решения задачи овладения Проливами в той международной ситуации не существует. Военное же решение было для царя неприемлемо и таило в себе большие опасности. Поэтому Николай II считал: «Нам только можно наметить цели нашей политики в вопросе о проливах, и захват Дарданелл, само собой разумеется, самое желательное. Но когда и как можно достигнуть этой цели - этого теперь сказать нельзя. Это вполне зависит от обстоятельств»¹⁰.

Именно это понимание окончательно склонило Николая II к развороту внешнеполитического курса и реализации «Большой Азиатской программы», в ходе которой Россия должна была получить выход к незамерзающим азиатским портам, сделав, таким образом, обладание Черноморскими проливами ненужным. Во время встречи с Вильгельмом II в Ревеле в августе 1902 года Николай II не скрывал, что «он питает особый интерес к Восточной Азии и рассматривает укрепление и расширение русского влияния в этих областях как задачу именно своего правления»¹¹. Не вызывает сомнений, что Николай II самым активным образом участвовал в разработке «Большой Азиатской программы», ее осуществлении, определял и руководил ее главными направлениями.

С началом проникновения России в Китай и Маньчжурию, усиления ее присутствия в Корее начинается активное противодействие ей со стороны Лондона и Токио. В этих условиях Николай II делал все, чтобы, с одной стороны, избежать военного столкновения с Японией, а с другой - добиться от великих держав признания русских интересов в Маньчжурии и Корее. При этом царь был готов отказаться от Кореи в пользу согласия Токио на русское присутствие в северной Маньчжурии и на Ляодунском полуострове. Однако правящие круги Японии стремились к захвату Кореи, Маньчжурии, а, если повезет, то и русского Сахалина вместе с Курильскими островами. В этом они находили полную поддержку со стороны Лондона и Вашингтона, оказывавших правительству микадо большую финансовую и военную помощь. В таких условиях война с Японией становилась неотвратимой, но Николай II до самого последнего момента делал все, чтобы ее не допустить. Однако Япония и стоящие за ней Англия и США отвергли все мирные русские инициативы и начали войну.

Война с Японией на Дальнем Востоке была отягощена осенью 1904 года так называемым Гулльским инцидентом в Северном море, который едва не привел к русско-английской войне. В этих условиях Николай II использовал предложение Вильгельма II о заключении русско-германского союзного договора для политического давления на Францию, вынудив ее фактически поставить Лондону ультимативное требование не начинать войну с Россией¹².

Подлинная обстановка вокруг Бьёркского договора свидетельствует о жесткой дипломатической игре двух монархов, в ходе которой каждый пытался использовать ситуацию в своих интересах. Поставив подпись под Бьёркским договором в 1905 году, Николай II в немалой степени содействовал давлению на Токио со стороны Берлина и Вашингтона, стремившихся - из-за опасения чрезмерного усиления Японии на Дальнем Востоке - как можно скорее закончить Русско-японскую войну. Заключенный 23 августа (5 сентября) 1905 года мирный договор между Россией и Японией, который на фоне неудач русской армии на суше и на море был относительно почетным, явился результатом твердой позиции Николая II, который, несмотря на мощное давление, оказываемое на него Президентом США Т.Рузвельтом и Вильгельмом II, запретил С.Ю.Витте даже обсуждать с японской стороной выплаты Россией контрибуций и территориальных уступок¹³.

Закончившаяся осенью 1905 года Русско-японская война была для России крупным геополитическим поражением, главным образом не из-за военных неудач, степень которых были чрезмерно преувеличены в советское время, но из-за того, что стало невозможным осуществление «Большой Азиатской программы», на которую император Николай II возлагал столь большие надежды. Международные позиции России оказались сильно подорванными¹⁴.

В период с 1905 по 1913 год международная политика Николая II
претерпела как крупные успехи, так и ощутимые неудачи. В новой международной обстановке, сложившейся в результате Русско-японской войны, Николаю II пришлось внести принципиальные изменения в приоритеты внешнеполитического курса Российской империи. Теперь она уже не была настолько сильна, чтобы проявлять активность одновременно в Европе, Центральной Азии и на Дальнем Востоке. Если раньше Николай II ставил своей главной целью продвижение России на Восток при сохранении добрососедских отношений на Западе, то в данный период речь шла о новом переключении внешней политики на Запад. В чрезвычайно сложных условиях Николаю II удалось отстоять внеблоковый статус страны. Договоренности с Англией о разграничении сфер влияния сняли с повестки дня возможность англо-русской войны и открыли путь к сотрудничеству между двумя странами. При наличии союзнического договора с Францией появлялось реальное противодействие агрессивному Тройственному союзу. Однако при этом Николай II не только не хотел, чтобы договоренность с Лондоном приняла форму военного союза против Германии, но и всячески стремился к таким же соглашениям с Берлином, предлагая ему равноценные обязательства.

Однако начиная с 1908 года Германия и Австро-Венгрия стали демонстративно игнорировать русские интересы в жизненно важных для нее регионах - Персии, Османской империи и на Балканах. Особенно ярко это проявилось во время Боснийского кризиса 1908-1909 годов. Следует отметить, что Николай II и в этом случае предпочел дипломатическое поражение участию России в европейской войне. Однако царь стремился препятствовать экспансии Германии и Австро-Венгрии на Балканах и в то же время избегать войны с ними. Безусловно, крупным успехом личной дипломатии Николая II стал его визит в Раккониджи и переговоры с итальянским королем Виктором Эммануилом III, в результате которых начался отход Италии от Тройственного союза.

Во многом результатом этой политики стала активная поддержка Николаем II создания Балканского союза. Не будучи направленным ни против одной державы, Балканский союз мог бы стать мощной преградой экспансии Австро-Венгрии на Балканах и привести к окончательному прекращению господства там Османской империи. Николай II надеялся достичь этого постепенно и исключительно мирными средствами. Но члены союза (Болгария, Сербия, Черногория, Греция и Румыния) не смогли удержаться от соблазна войны с Османской империей. Затем же началась война союзников с братской им Болгарией. В результате планы Николая II о создании мощной прорусской стабилизирующей силы на Балканах рухнули.

Совокупность источников убедительно свидетельствует, что император Николай II делал все, чтобы не допустить участия России в европейской войне. В 1911 году император сказал русскому послу в Болгарии тайному советнику А.В.Неклюдову: «Я не хочу войны. Я сделал своим непреложным правилом предпринимать все, чтобы сохранить моему народу все преимущества мирной жизни. В этот исторический момент необходимо избегать всего, что может привести к войне»¹⁵. Генерал А.А.Брусилов в своих мемуарах убежденно писал, что «император Николай II был враг вообще всякой войны, а войны с Германией в особенности»¹⁶.

Во время переговоров в Потсдаме осенью 1910 года Николай II пытался добиться от кайзера гарантий отказа поддержки дальнейшей экспансии Вены на Балканском полуострове, признания Черноморских проливов зоной геополитических интересов только России и отказа от экспансии в Персии. В свою очередь, царь был готов признать там германские коммерческие интересы и взять на себя обязательство оставаться нейтральным в случае англо-германской войны. Однако к 1914 году стало ясно, что за заверениями Берлина о готовности соглашения с Россией скрывается подготовка к большой войне с ней. В этих условиях Николай II решил отказаться от внеблоковой политики и предложил Лондону заключить союзный договор по аналогии с франко-русским союзом. Однако накануне Великой войны союз между Россией, Францией и Великобританией так и не сложился, что делало участие Великобритании в возможной войне гипотетическим.

Период предвоенного, июльского кризиса 1914 года в полной мере проявил миролюбие внешней политики Николая II, который предпринял все усилия по предотвращению войны. Как свидетельствуют исторические источники, российская сторона готова была идти на самые широкие уступки и компромиссы, дабы не допустить войны Австро-Венгрии с Сербией, демонстративно подчеркивая отсутствие каких-либо агрессивных намерений в отношении Германии. Убедительным доказательством стала отмена Николаем II всеобщей мобилизации и данное им в телеграфной переписке кайзеру честное слово, что, пока будут идти переговоры, Россия не начнет военных действий. Телеграммы Николая II, посланные Вильгельму, наполнены искренностью, осознанием ответственности перед своей страной, поиском компромисса и призывом к миру. 14 (27) июля 1914 года Николай II предлагал передать австро-сербский спор в Гаагский международный трибунал¹⁷. Однако Берлин и Вена сходу отвергли русское предложение. Таким образом, война началась 19 июля (1 августа) 1914 года вопреки воле императора Николая II и всей внешней политике России.

Нельзя не отметить, что сложившийся с началом войны союз России, Франции и Англии (Антанта) стал во многом результатом дипломатических усилий Николая II. Российская империя вступила в войну, имея большую поддержку в виде Западного фронта и самого мощного в мире британского флота.

Будучи втянутым против своей воли в мировую войну, Николай II делал все, чтобы ее выиграть с максимальными выгодами для России. При этом главными внешнеполитическими целями царя было устранение, по его мнению, главной опасности - германского и австрийского агрессивного фактора в мировой политике. Разумеется, в ходе войны и при изменениях военно-политической обстановки у Николая II появлялись дополнительные цели, а некоторые имели для России первостепенную важность. В связи с этим распространенное утверждение, что «царизм», вступая в войну, стремился во что бы то ни стало захватить Черноморские проливы, жизненно необходимые для «русской буржуазии», является совершенно несостоятельным.

В августе 1914 года Россия никак не могла планировать захват Проливов, так как Османская империя вступила в войну на стороне германского блока лишь в конце октября того же года. При этом Петербург прилагал немало усилий для того, чтобы не допустить вступления Стамбула в войну, отлично понимая всю опасность для себя возникновения нового фронта. Вплоть до сáмого нападения османско-германского флота на черноморское побережье русская дипломатия вела упорную работу с целью убедить младотурецкое правительство выступить против германского блока на стороне Антанты. Взамен этого Петербург гарантировал полную территориальную неприкосновенность Османской империи, а, значит, вопрос о Проливах и Константинополе автоматически снимался с повестки дня. Кандидат исторических наук О.В.Айрапетов отмечает, что еще в сентябре 1914 года во время Восточно-Прусской операции, «про Константинополь никто не думал»¹⁸.

Особо следует отметить роль Николая II в успешных для России переговорах с западными союзниками по территориальным приобретениям после победы над Германией, Австро-Венгрией и Османской империей. В этом вопросе, конечно, обладание Черноморскими проливами и Константинополем вышли для царя на первый план. Однако и другие будущие территориальные присоединения в Европе и Азии, гарантированные союзниками Николаю II, имели важнейшее значение. Во многом эти гарантии лягут спустя 30 лет в основу Ялтинских и Потсдамских договоренностей 1945 года.

У большинства современников той эпохи не было никакого сомнения, что свержение императора Николая II с престола и революция 1917 года вывели Россию из числа несомненных победителей в Великой войне. Последний министр иностранных дел Российской империи Н.Н.Покровский признавал: «В 1917 году война была бы если не совсем окончена, то совсем близка к окончанию. В этом большом деле России принадлежало бы почетное место»¹⁹.

В политическом смысле царствование императора Николая II закончилось катастрофой, а значит, катастрофой обернулась и его внешнеполитическая деятельность. Но главный итог внешней политики Николая II заключается, конечно, не в политической катастрофе. Последний русский царь был первым из государственных деятелей ХХ века, кто в основание мировой политики возвел духовно-нравственную основу.

Это нравственное обоснование внешней политики, заложенное императором Николаем II, оказалось настолько сильно, что его унаследовало и советское правительство. После провалившегося интернационального внешнеполитического курса Ленина и Троцкого Сталин, ради сохранения советского государства, вынужден был использовать некоторые внешнеполитические традиции Российской империи. Нельзя отрицать, что СССР в своей внешней политике, начиная с конца 1930-х годов и до самого своего распада, стремился придерживаться политики мира и компромисса, выдвигая на первый план нравственные ее обоснования. Антиколониальная, антивоенная риторика Советского Союза, его постоянные призывы к разоружению, стремление к сохранению мирового статус-кво уходили корнями в царствование императора Николая II, которое в СССР при всем при том было оболгано и предано забвению.

Примечательно, что и в наши дни только Россия ставит во главу угла внешней политики нравственное начало. Так, например, во время агрессии НАТО против Ливии ни одному мировому лидеру, кроме В.В.Путина, не пришла в голову мысль призвать правителей США, Англии и Франции к покаянию за убитых ливийских женщин и детей. В этом тоже видится преемственность между нынешней внешней политикой и проводимой императором Николаем II.

 ¹Игнатьев А.В. Последний царь и внешняя политика // Вопросы истории. 2001. №6. С. 3, 25.

 ²Там же. С. 4.

 ³Николаев В. Александр II. Человек на престоле. Историческая биография. Мюнхен:
А.Нейманис, 1986. С. 515.

 ⁴Там же.

 ⁵Игнатьев А.В. Внешняя политика России. 1907-1914. Тенденции, люди, события. М.: Наука, 2000. С. 40.

 ⁶Бюлов Б. Воспоминания / Ред., пред. В.М. Хвостова. М.; Л.: Гос. соц.-эк. изд-во, 1935. С. 74.

 ⁷Канцельсон И.С. Леонид Константинович Артамонов и его путешествие к Белому Нилу // Артамонов Л.К. Через Эфиопию к берегам Белого Нила / Канцельсон И.С. М.: Наука, 1979. С. 4.

 ⁸Мельниченко Б.Н. Дом Романовых и Дом Чакри (Россия и Таиланд в конце XIX - начала ХХ вв.) // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 13: Востоковедение. Африканистика. Вып. 3. СПб. 2009. С. 23.

 ⁹АВПРИ. Ф. 151 (Политархив). Оп. 482. Д. 4709. Л. 12-17, 19, 20-22.

¹⁰Игнатьев А.В. Последний царь и внешняя политика... С. 4.

¹¹Ольденбург С.С. Царствование Императора Николая II: В двух томах. Белград: Об-во распространения русской национальной и патриотической литературы, 1939. С. 212.

¹²Мультатули П.В. Император Николай II и кайзер Вильгельм: кто кого переиграл в Бьёрке? (осень 1904 - лето 1905 гг.) // Проблемы национальной стратегии. 2014. №6 (27). С. 160-161.

¹³Сахаров А.Н. Размышления о русско-японской войне 1904-1905 гг. // Вопросы истории, 2007. №4. С. 13-15.

¹⁴Мультатули П.В. Император Николай II. Человек и монарх. М.: Вече, 2016. С. 412-413.

¹⁵Nekludoff (A.). Diplomatic reminiscences before and during the World war, 1911-1917. London: J.Murray, 1920. С. 4-5.

¹⁶Брусилов А.А. Мои воспоминания. Харьков: Фолио, 2012. С. 70.

¹⁷Император Николай II - С.Д.Сазонову 14 (27) июля 1914 г. // Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв.: Альманах. М.: Студия ТРИТЭ: Рос. архив, 1994. С. 189-190.

¹⁸Айрапетов О.Р. Внешняя политика Российской империи (1801-1914). М.: Европа, 2006. С. 609.

¹⁹Покровский Н.Н. Последний в Мариинском дворце: воспоминания министра иностранных дел / Сост., вступ. ст., коммент. С.В.Куликова. М: Новое литературное обозрение, 2015. С. 209.