ENGLISHИсследование выполнено за счет гранта РНФ №14-28-00097 в ИМЭМО РАН.
Политический кризис на Украине, начавшийся в марте 2014 года, привел к обострению отношений между Российской Федерацией и ее западными партнерами и в том числе к введению в 2014 году сначала Соединенными Штатами, а затем Европейским союзом режима санкций. Последние главным образом коснулись ряда ведущих российских банков и энергетических компаний, которым было отказано в долгосрочных кредитах. В оборонной сфере санкции означали, по сути, введение эмбарго на продажу, поставку или экспорт в Россию вооружений и связанных с ними материалов, а также товаров двойного назначения, запрет на взаимодействие американских и европейских компаний и граждан с рядом крупнейших росcийских оборонных компаний и холдингов1. Помимо США и стран ЕС, аналогичные по характеру санкции на Россию наложили ряд стран - союзников США, включая Канаду и Японию, входящих в «Большую семерку», а также Австралию, Новую Зеландию и даже самую бедную страну Европы - Молдову. Полный запрет на сотрудничество с Россией в военной сфере ввела также Украина.
Эти меры привели к тому, что практически все заключенные ранее контракты с европейскими и американскими компаниями в оборонной области и сфере технологий двойного назначения были вначале заморожены, а затем отменены. Наиболее резонансным примером отмены контрактов в военно-технической сфере стала отмена сделки по вертолетоносцам «Мистраль» с Францией стоимостью 1,2 млрд. евро2. Были отменены также соглашения с итальянской «Iveco» о закупке большой партии легких бронированных машин, с немецкой «Rheinmetall» по строительству Центра боевой подготовки в Мулино, контракт о совместной разработке компаниями «Renault Trucks Defense» и «Уралвагонзаводом» перспективной боевой машины пехоты «Атом» и многие другие.
От технологической кооперации
к технологической изоляции
Введение санкций самым серьезным образом повлияло на развитие российского оборонно-промышленного комплекса (ОПК), а также системы военно-технического сотрудничества (ВТС). Дело в том, что с середины 2000-х годов и ранее (если говорить об отдельных отраслях и предприятиях ОПК) Россия предпринимала активные усилия по налаживанию промышленного и технологического сотрудничества с крупнейшими европейскими и американскими компаниями и холдингами в сфере ОПК в целях встраивания российских предприятий по различным секторам в международную систему технологической кооперации. Делалось все это в духе провозглашенной Президентом РФ в 2010 году доктрины «создания технологических альянсов», в том числе в рамках отношений между Россией и странами ЕС3. Российской Федерацией активно велись переговоры, заключались соглашения с ведущими европейскими оборонными компаниями по созданию совместных предприятий по производству и реализации определенных видов техники и комплектующих, производственной кооперации, в основном - на условиях передачи/получения технологий.
Результаты этого сотрудничества были в целом положительные, особенно с Францией. Речь шла не об отдельных контрактах, как, например, в российско-американском или российско-британском сотрудничестве, а уже о системном взаимодействии. Это и участие американской «General Electric» в создании с французской «Snecma», «Safran Group» и НПО «Сатурн» совместного предприятия в городе Рыбинске по изготовлению деталей для двигателя CFM-56, и сотрудничество британской «Rolls-Royce» с компанией «Туполев» и ульяновским заводом «Авиастар-СП» по оснащению вертолетов Ка-226 двигателями М250 и иные проекты.
Кооперация между российскими и французскими предприятиями оборонной сферы приобрела к 2010-2013 годам восходящий характер. Лидировали здесь французские компании «Thales» и «Sagem». Электронные системы наведения производства «Thales» поставлялись для установки на экспортные образцы российской техники - на истребители Су-30МКИ для Индии и на МиГ-29 для Индии и Алжира. Французские тепловизионные камеры устанавливались на танки Т-80У, поставляемые Кипру, танки Т-90С, поставляемые Индии, и БМП-3, поставляемые в ОАЭ4.
С «Safran Group» реализовывались проекты по разработке и производству двигателей SAM146 (предназначенных для установки на «Сухой Суперджет») и по сотрудничеству с Уральским оптико-механическим заводом (УОМЗ) по производству тепловизоров, также группа «Safran» наряду с другими французскими компаниями принимала участие в проекте создания самого регионального самолета «Сухой Суперджет-100». С ее подразделением «Sagem Défense Sécurité» был запланирован к реализации проект по совместной модернизации вертолетов Ми-24 и Ми-35, предназначенных для третьих стран.
Российские компании должны были также тесно сотрудничать с французскими DCNS и «Thales» по проекту вертолетоносцев «Мистраль». В рамках контракта по «Мистралям» была предусмотрена передача России ряда значимых технологий, в том числе двух систем управления натовского стандарта - боевой информационно-управляющей системы «Zenith-9» производства DCNS и командной системы управления соединением (флотом) SIC-215, а корпорация «Thales» должна была поставить на вертолетоносцы свои радары.
Отдельно следует упомянуть о развитии кооперационных связей с Украиной в военно-технологической сфере до 2014 года. До начала украинского кризиса российская сторона тесно сотрудничала с целым рядом крупнейших предприятий украинского оборонно-промышленного комплекса. Так, НПКГ «Зоря» - «Машпроект», ГКБ «Южное» и ПО «Южмаш» осуществляли обслуживание российских стратегических МБР, включая РС-20 «Воевода», с ними также обсуждался проект создания новой тяжелой МБР. С ГП «Антонов» осуществлялось взаимодействие в сфере военно-транспортной авиации: находился на стадии реализации проект создания нового самолета Ан-148, рассматривался вопрос о возобновлении производства тяжелых транспортных самолетов Ан-124 «Руслан» в расчете на их последующую закупку Министерством обороны РФ, а также Пентагоном и/или странами НАТО6.
С украинским заводом «Мотор Сич», у которого Россия много лет закупала газотурбинные двигатели, начали реализовываться соглашения о запуске совместного предприятия в Дубне по обслуживанию ракетных двигателей в интересах МО РФ (оно должно было быть запущено в 2011 г.) и о ремонте российских вертолетов «Ансат» с установкой на них двигателей МС-500В вместо PW208 производства «Pratt & Whitney»7. У предприятия «Зоря» - «Машпроект» (г. Николаев)* (*Николаевский научно-производственный комплекс «Зоря» - «Машпроект» является одним из крупнейших монополистов по производству корабельных газотурбинных двигателей (ГТД), причем под его ГТД были спроектированы и ряд кораблей современного российского ВМФ - сторожевики проекта 11356 и фрегаты проекта 22350. Запорожский концерн «Мотор Сич», в свою очередь, являлся основным производителем двигателей почти для всей линейки российских вертолетов «Миля» и «Камова» (Ми-17, Ми-28, Ми-35, Ка-27, Ка-29, Ка-31, Ка-32 и др.), а также целого ряда самолетов, состоящих на вооружении российских ВВС (Ил-18 и Ил-20, противолодочных Ил-38, военно-транспортных Ан-24, Ан-26, Ан-32, Ан-72, Ан-124, самолетов-амфибий Бе-200 и Бе-12).) российской стороной закупались корабельные силовые установки М90ФР для размещения на фрегатах проектов 11356 типа «Адмирал Григорович» и 22350 типа «Адмирал Горшков» (фрегаты проекта 11356 с указанными двигателями Россией экспортировались, в частности, в Индию).
Многие из указанных реализуемых или планируемых к реализации проектов сами по себе имели стратегическое значение, например обслуживание МБР как одного из ключевых элементов российских стратегических ядерных сил или производство новых Ан-124, открывающих возможности для быстрой переброски на большие расстояния тяжелой боевой техники. Но еще большую роль в российско-украинском сотрудничестве играли закупки у Украины многочисленных комплектующих для различных образцов выпускаемых Россией вооружений. На этот счет вице-премьером России Д.Рогозиным приводились данные, что у Украины до 2014 года закупались комплектующие и детали для 186 образцов вооружения и техники, что составляло около тысячи различных позиций. Особенно важное значение при этом имели поставки газогенераторов и газотурбинных двигателей для ряда российских кораблей, авиационных двигателей для вертолетов и самолетов8.
В целом в период до конца 2013 года именно российские заказы приносили наибольшую долю прибыли украинским предприятиям ОПК, хотя Киевом предпринимались попытки по «диверсификации» поставок, их переводу на других зарубежных, прежде всего европейских, заказчиков. Учитывая высокую взаимозависимость российского и украинского оборонно-промышленных комплексов, российской стороной были предприняты усилия по еще большему сближению и развитию технологической кооперации. На состоявшейся в мае 2010 года российско-украинской встрече на высшем уровне был дан старт переговорам о создании совместных российско-украинских предприятий в сфере судостроения и авиастроения. Также было заявлено о планах укрепления сотрудничества двух стран в космической сфере.
Формирование такого рода совместных предприятий (объединенных холдингов) означало бы следование вектору транснационализации оборонной промышленности, в том числе в плане объединения ресурсов для реализации различных проектов, дополнения одних технологических цепочек другими, совместного выхода на рынки третьих стран. Если говорить более конкретно, то в авиастроении были выдвинуты предложения по интеграции ОАК с авиастроительными компаниями АНТК им. О.К.Антонова и «Мотор Сич», а также созданию совместного предприятия «ОАК - Антонов» (с распределением долей в уставном капитале 50/50)9. В сфере судостроения украинской стороне также были предложены варианты кооперации, вплоть до интеграции судостроительных отраслей России и Украины, и в первую очередь северодвинских и николаевских верфей10.
Большая часть результатов, достигнутых в развитии кооперации в оборонной сфере с Украиной и странами НАТО, была аннулирована в связи с введением санкций. Остались действующими только некоторые соглашения, которые были заключены задолго до введения санкционного режима, и в том числе ряд контрактов с Соединенными Штатами, которые остались в силе, так как их отмена стала бы крайне невыгодна с точки зрения национальных интересов США*. (*В санкционный список США в 2014 г. не попал «Рособоронэкспорт», с которым у Пентагона был заключен контракт на поставку 63 вертолетов Ми-17 для нужд Афганистана. NASA, которая ввела санкции наряду с Министерством энергетики США, тем не менее сохранила взаимодействие с Россией по Международной космической станции, поскольку у США в связи с прекращением запуска «Шаттлов» нет других возможностей отправки астронавтов на орбиту. )
Пути к дальнейшим технологическим обменам и сотрудничеству с западными странами оказались в значительной степени перекрыты, что для развития российской системы ВТС в долгосрочном плане может иметь негативное значение в виде «утерянных возможностей». Прежде всего в деле встраивания российских оборонных компаний в систему международной технологической кооперации, которая могла бы дать мультипликативный эффект. В новых условиях развития системы технологической и военно-технологической кооперации ключевыми будут являться вопросы о продолжительности санкций, способности их минимизации стратегией импортозамещения и смены «региональных акцентов» в военном и военно-техническом сотрудничестве.
Импортозамещение и поиск новых партнеров в Азии
Что касается собственно курса на импортозамещение, то он может лишь в определенной степени (возможно, довольно большой, но явно не в быстрые сроки) способствовать решению проблем, связанных с заменой на отечественные аналоги образцов военной техники, ее частей и комплектующих. Это связано в первую очередь с необходимостью создания новых предприятий, новых производственных линий и т. п. Так, в разработанных Министерством промышленности и торговли в 2014-2015 годах планах импортозамещения речь шла главным образом о сокращении импортозависимости в различных секторах на 50-60% и в ряде случаев ниже11.
Но эти планы не подразумевали сведения до нуля кооперации с зарубежными партнерами, а только ее сокращение с учетом существующих рисков. Один из этих рисков состоит в том, что в Россию из стран Европы импортировалась в основном не конечная военная продукция, а много комплектующих для техники, а также средства производства, то есть станки12. Заместить продукцию военного назначения, импортировавшуюся из стран НАТО, по оценкам первого зампреда Комитета по промышленности Государственной Думы В.Гутенева, Россия сможет не ранее 2020 года, а продукцию, которая импортировалась из Украины, - не ранее 2018-го13.
Некоторые эксперты и этот прогноз считают чрезмерно оптимистичным, поскольку следует учитывать, что только в кооперационных связях с Украиной по поставкам комплектующих, по разным оценкам, участвовали до 2014 года 100-160 предприятий, а общее число замещаемых позиций составляло от 3 до 12 тыс. в год14.
Задачи замещения продукции ОПК Украины и отдельных европейских стран в целом очень масштабны и многоаспектны, они включают в себя проблему поиска новых источников по поставкам высокотехнологичной продукции, в качестве которых могут быть рассмотрены прежде всего страны - партнеры Москвы в Азии, а также в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Речь идет о таких странах, как Индия, Китай, Южная Корея, Сингапур, в меньшей степени - Япония.
Однако политика переориентации на страны Азии в плане технологического и военно-технологического сотрудничества имеет для России значительные ограничения. Они связаны в первую очередь с тем, что такие страны, как Китай и Индия, сами большей частью ориентируются на получение технологий из России. По сути, эта ориентация являлась одной из главных задач сотрудничества Нью-Дели и Пекина с Москвой в сфере ВТС на протяжении как минимум последних 15 лет. Обе страны закупали у России истребители четвертого поколения и поколения «4+» с французской авионикой, РЛС разных типов для оснащения своих эсминцев, фрегатов, десантных кораблей, танки и бронетехнику с новейшими французскими тепловизорами.
Китай закупал большие партии российских авиадвигателей из-за имеющихся проблем в собственном двигателестроении, Индия включилась в проекты «БраМос» и программу создания истребителя пятого поколения FGFA также ввиду необходимости овладения ракетными технологиями и технологиями проектирования современных военных самолетов. В 2010 году Китай выдвинул запрос на закупку трех новейших российских систем вооружений - зенитно-ракетного комплекса С-400, многоцелевого истребителя поколения «4++» Су-35 и неатомных подводных лодок четвертого поколения проекта 1650 «Амур». С Китаем контракт по поставкам С-400, согласно сообщениям СМИ, был подписан в 2014 году, в 2015-м закупку систем С-400 одобрила и Индия15.
Не теряют остроты и другие проблемы в ВТС России с Китаем и Индией. Так, российско-китайские отношения по-прежнему осложняют противоречия, связанные с копированием российских вооружений и военной техники (ВиВТ), нарушениями прав интеллектуальной собственности, ростом конкуренции российских производителей с китайскими на рынках вооружений третьих стран. Сохраняются и опасения, связанные с возможными военно-стратегическими рисками от сделок по продаже Китаю Су-35 и НАПЛ «Амур».
Индийскую сторону не всегда удовлетворяет качество реализации российскими компаниями заключаемых контрактов. Кроме того, негативным моментом в сотрудничестве являются усиливающаяся конкуренция на индийском рынке закупок вооружений вследствие реализуемого страной курса на диверсификацию военных закупок. Результатом стало то, что российская сторона стала раз за разом проигрывать в объявляемых Индией тендерах по закупкам ВиВТ. В частности, в 2011 году - на поставку для индийской армии ударных вертолетов (выиграл американский АН-64D «Apache»), 12 тяжелых военно-транспортных вертолетов, на поставку легких истребителей16. Это указывает еще на одну важную особенность ВТС с Индией и Китаем на нынешнем этапе: оно уже развивается на «максимуме возможного» от того, что можно было бы достичь.
С такими странами, как Япония и Южная Корея, потенциал сотрудничества также ограничен, но в силу других причин - в основном политического характера. Как для Токио, так и для Сеула крайне важную роль в их военной и внешнеполитической стратегии играют отношения стратегического партнерства с США как страной, являющейся для них и ведущим партнером с точки зрения торгового оборота, и ключевым гарантом безопасности. В плане гарантий безопасности имеются в виду, в частности, такие аспекты американо-корейского и американо-японского сотрудничества, как размещение на территории обеих стран американских военных баз и элементов системы ПРО, а также осуществление ими закупок в основном американских систем вооружения.
Так, в 2016 году Япония одобрила закупку у американского «Bell/Boeing» четырех конвертопланов MV-22В «Osprey», необходимых ей для проведения десантных операций и поддержки гуманитарных миссий. Ранее сообщалось о планах закупки истребителей F-35 Японией и Южной Кореей. Соответственно, и в технологическом, и военно-технологическом сотрудничестве Япония и Южная Корея будут ориентированы в первую очередь на США, на что указывают и тенденции в осуществлении оборонных исследований и разработок в Южной Корее и Японии.
Япония, например, за последние несколько лет активно включилась в осуществляемые совместно с США разработки по ракетам SM-3 для перспективной системы ПРО, по технологиям для истребителя пятого поколения F-35, в проекты в сфере гражданской авиации. Таким образом, США осуществляют стратегию замыкания на себе как закупок военной техники, так и технологических обменов своих стран - союзников в Азии. То же самое можно сказать и о ряде европейских стран, являющихся стратегическими партнерами США (Великобритании, ФРГ и др.). В этой связи какие-либо крупные значимые сделки по закупкам ВиВТ или совместным НИОКР этих стран, например с Россией или Китаем, даже в случае возникновения соответствующей заинтересованности, США, видимо, будут стремиться заблокировать.
Следует также отметить, что Россия и с Японией, и с Южной Кореей являются серьезными конкурентами в целом ряде областей производства ВиВТ, включая судостроение, авиастроение и ряд других*, (*Например, в создании новых эсминцев, фрегатов, неатомных подводных лодок, истребителя пятого поколения, космических ракет-носителей и спутниковых систем и др.) а вот взаимодополняющих интересов у них мало. Больше перспектив в этом плане могло бы быть в сотрудничестве между Россией и Сингапуром, учитывая широкие возможности последнего в сфере электроники, создания и эксплуатации самолетов, создания новых БЛА, а также ввиду заинтересованности страны в развитии космической промышленности, проектировании спутниковых систем, импорте ракетного оружия, боевых танков и подводных лодок, которые он сам не производит17.
Санкции всерьез и надолго?
По ситуации на середину 2016 года страны ЕС и НАТО продолжали придерживаться консенсусных позиций относительно того, что антироссийские санкции должны продлеваться, несмотря на то, что ряд политических сил, в частности в Германии, Франции и Италии, выступали либо за их снятие, либо по меньшей мере за более детальное рассмотрение этого вопроса18. Вплоть до окончания избирательной кампании в США и прихода новой американской администрации, которая, возможно, начнет по-новому выстраивать отношения с Москвой, в этом общем подходе вряд ли может что-то кардинально измениться.
В целом же общая направленность дискурса на тему санкций в странах Европы и НАТО остается прежде всего политической. Вопрос о санкциях увязывается с проблемой реализации Минских договоренностей и «возвращением» Украине Крыма. Комментируя решение Вашингтона о продлении санкций, госсекретарь США Дж.Керри в марте 2016 года заявлял, что США «снимут санкции с России, если все положения Минских договоренностей будут полностью выполнены, включая отведение оружия и военных и закрытие южной границы Украины». В свою очередь, посол США в Москве Дж.Теффт отмечал, что США могут согласиться снять ряд санкций с России в случае выполнения Минских договоренностей, но часть ограничений будет действовать, пока Крым остается в составе страны19.
Ряд аналитиков настаивает, что Украина продвигает свой сценарий и порядок реализации требований, заложенных в соглашении «Минск-2» (речь идет об установлении сначала контроля Киева за границами и уже потом - о закреплении принципов автономии и проведении выборов). Некоторые эксперты убеждены, что США намеренно подталкивают Украину к затягиванию выполнения Минских договоренностей, в силу чего соблюдение Москвой «Минска-2» будет весьма трудным делом. Требование же возвращения Украине Крыма и вовсе является для Российской Федерации неприемлемым.
Несмотря на это, на Варшавском саммите НАТО в июле 2016 года были вновь озвучены позиции о «неправомерной и незаконной аннексии Крыма» и о том, что «в районах, контролируемых поддерживаемыми Россией боевиками», создаются препоны в работе СММ» (Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ), что является «нарушением Минских соглашений»20. Такого рода жесткая линия западных стран демонстрирует, по сути, что США и западные страны удовлетворены на данный момент режимом санкций и продолжают ждать, какое воздействие они окажут на российскую экономику, а также как повлияют на отношения нашей страны с азиатскими партнерами.
Таким образом, можно предположить, что санкции в краткосрочной и среднесрочной перспективе вряд ли будут сняты, так как в стратегическом плане это было бы невыгодно ни Вашингтону, ни Брюсселю. Подтвердить вывод о том, что санкции - это «всерьез и надолго», могут еще несколько дополнительных доводов.
Известно, что Пентагоном в 2014 году была объявлена новая инновационная инициатива в области обороны (Defense Innovation Initiative, DII), а также так называемая «Третья стратегия компенсации» (Third Offset), в которых поставлены задачи по обеспечению технологического лидерства США - создания «задела» на будущее в сфере оборонных НИОКР и военных технологий. «Третья стратегия компенсации» означает, что в Вашингтоне планируют добиться опережения оппонентов не только в номенклатуре, сроках освоения, в обслуживании новейших высококачественных систем оружия, но также и превосходства на ранних стадиях инновационного цикла по приоритетным технологическим направлениям. Если рассматривать ситуацию в этом контексте, то следует отметить, что активное развитие военно-технического сотрудничества между Россией и Францией, например, равно как и сотрудничество с другими европейскими странами, в том числе в аспектах обмена (передачи) технологий, являлось бы для США негативной тенденцией в деле укрепления их технологического лидерства*. (*Неслучайно еще в 2010 г., когда проект по «Мистралям» только начал обсуждаться военными ведомствами России и Франции, США против него активно возражали, и в первую очередь возражения касались аспекта передачи технологий.)
Решение по санкциям было мотивировано для США и другими значимыми факторами - прежде всего конкуренцией между американскими и европейскими оборонными холдингами. Последним санкции принесли серьезные убытки. А также накладывающимися на эту общую картину переговорами по Трансатлантическому партнерству, которые требовали большей привязки европейской экономики и политики к политическому и экономическому курсу США в противовес «многовекторности» экономической и военно-технологической политики ЕС.
Нужно также учитывать, что США не были заинтересованы ни в дальнейшем укреплении позиций российских оборонных компаний на мировом рынке вооружений, ни в росте «военно-технологических» возможностей России вследствие укрепления ее взаимосвязей с Украиной и странами ЕС, так как от этого в выигрыше оказались бы еще дополнительно Пекин и Нью-Дели, традиционно импортирующие из Москвы перспективные вооружения и технологии.
Чтобы добиться снятия санкций в оборонной сфере, российской стороне можно было бы порекомендовать более тесно увязывать вопрос о снятии санкций с другими направлениями переговорного процесса, который в настоящее время возобновлен с западными странами, в частности с переговорами по вопросам европейской безопасности, по контролю над вооружениями, по мирному урегулированию на Украине и в Сирии. Круг актуальных тем для диалога в заданном контексте в настоящее время достаточно широк, и страны ЕС и НАТО проявляют к нему определенный интерес. Речь идет, помимо сирийского и украинского треков, об обсуждении таких проблем, как снижение опасности военных инцидентов, расширение рамок применения российско-американских соглашений по уменьшению военной опасности, о дискуссии по вопросам дальнейших сокращений стратегических наступательных вооружений, о разрешении взаимных претензий России и США по соблюдению Договора РСМД21. И, конечно же, о возможностях российской стороны в решении некоторых миграционных проблем, охвативших страны ЕС.
В то же время, учитывая имеющийся у западных стран опыт введения и поддержания в течение длительного времени режимов санкций в оборонной сфере, следует отметить, что такие увязки могут и не дать быстрого эффекта. В этой связи можно привести примеры Китая и Ирана, в отношении которых много лет действовали санкции западных стран, касающиеся как сотрудничества с их крупнейшими оборонными компаниями, так и экспорта товаров и технологий военного и двойного назначения.
Пекином много раз предпринимались попытки снять действующее с 1989 года эмбарго ЕС, в 2003-2004 годах за его снятие высказывались, что примечательно, Президент Франции Ж.Ширак и канцлер ФРГ Г.Шрёдер, но, несмотря на это, оно не было отменено из-за несогласия ряда стран ЕС (Финляндии, Нидерландов и Великобритании), а также из-за вмешательства в эту дискуссию - не на стороне Пекина - Соединенных Штатов22. За годы действия эмбарго страны ЕС только в очень узком формате - буквально в рамках нескольких проектов - взаимодействовали с Пекином в военно-технической области*. (*В частности, Франция поставляла Пекину двигатели для десантных кораблей и фрегатов, а также легких вертолетов, а Германия - двигатели для подводных лодок. Информация из базы данных СИПРИ по закупкам вооружений (SIPRI Arms Transfers Database).)
В отношении Тегерана был введен еще более жесткий режим санкций, поскольку к нему, помимо основных инициаторов в лице США и стран ЕС, вследствие принятия в 2006-2010 годах соответствующих резолюций Совета Безопасности ООН в качестве гарантов подключились также Россия и Китай. Несмотря на принятие в 2015 году Совместного всеобъемлющего плана действий Ирана и «шестерки» по иранской ядерной программе, доступ ко многим военным технологиям, технологиям двойного назначения и военным закупкам23 для Ирана по-прежнему закрыт.
Но даже если антироссийские санкции в оборонной отрасли в ближайшие годы не будут сняты, это не отменяет возможностей, связанных с налаживанием ограниченного, или селективного сотрудничества между западными странами и Россией в военно-технической сфере по интересующим их вопросам. Вашингтон и Брюссель не исключают, что такой сценарий может быть жизнеспособным. Даже в 2014 году США и ряд стран ЕС не прекращали работу в рамках некоторых заключенных с российскими компаниями контрактов.
С подтверждающими идею о селективном сотрудничестве заявлениями выступила Верховный представитель Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности Ф.Могерини. В марте 2016 года по итогам встречи министров иностранных дел ЕС она сообщила, что ЕС должен занять жесткую позицию в отношении России и не снимать санкции, но при этом взаимодействовать с Москвой в решении некоторых проблем и осуществлять «избирательное сотрудничество с Россией по внешнеполитическим и иным вопросам, в которых явно заинтересован ЕС»24. Ключевые возможности в развитии взаимодействия в сфере ВТС со странами Азии лежат для России, очевидно, также в селективном взаимодействии по взаимовыгодным проектам, поиск которых должен непрерывно осуществляться.
1США ввели запрет на взаимодействие с восемью российскими оборонными компаниями, ЕС - с девятью компаниями, включая НПО «Базальт», КРЭТ, концерны «Алмаз-Антей», «Калашников», «Уралвагонзавод» и ряд других. См.: Ukraine-related Sanctions: Publication of Executive Order 13662 Sectoral Sanctions Identification List. US Department of Treasury. 16.07.2014 // URL: http://www.treasury.gov/resource-center/sanctions/OFAC-Enforcement/Pages/20140716.aspx (дата обращения: 19.10.2016); Council Decision 2014/512/CFSP
of 31 July 2014 (L229) concerning restrictive measures in view of Russia's actions destabilising the situation in Ukraine // Official Journal of the European Union. July 31, 2014.
2Египет приобретет у Франции два «Мистраля» // Военно-техническое сотрудничество (ВТС). 2015. №38 (989). С. 4-5. Почти 950 млн. евро из вложенных Россией средств Париж в 2015 г. согласился компенсировать российской стороне.
3Военная реформа России: состояние и перспективы / А.Арбатов, В.Дворкин; Моск. Центр Карнеги. М., 2013. С. 17.
4В 2010 г. Россия получила у компании «Thales» технологии по производству элементов приборов ночного видения для бронетехники. Россия купила у Франции лицензию на производство тепловизоров для танков // Новости ВПК. 2010. 17 июня.
5РФ получила все технологии в рамках контракта по «Мистралю» - Исайкин // РИА «Новости». 2011. 20 июня.
6ОАК заинтересована в возобновлении производства тяжелого транспортного самолета Ан-124 «Руслан» // ВТС. 2010. №23 (715). С. 71-72.
7«Мотор Сич» в 2011 г. запустит предприятие по обслуживанию ракетных двигателей в Дубне // ВТС. 2010. №40 (732).
8Воронов В. Импортозамещение для Рогозина // Радио «Свобода». 2016. 2 июля // URL: http://www.svoboda.org/content/article/27477140.html (дата обращения: 19.10.2016).
9Объединение авиапрома России и Украины возможно на рыночных условиях // ВТС. 2010. №26 (718). С. 13-14.
10Не исключается возможность интеграции судостроения России и Украины // ВТС. 2010. №26 (718). С. 15.
11Панкова Л. Динамика процесса модернизации Вооруженных сил России // Ежегодник СИПРИ 2014: вооружения, разоружение и международная безопасность. М.: ИМЭМО РАН, 2015. С. 680.
12Импортозамещение по-военному: Россия найдет себе новые рынки // Экономика сегодня: Федеральное бизнес-агентство. 2015. 8 июля // URL: http://rueconomics.ru/74985-importozameshhenie-po-voennomu-rossiya-naydet-sebe-novyie-ryinki (дата обращения: 19.10.2016).
13Поставки с Украины не влияют на выполнение ГПВ // ВТС. 2015. №36 (987). С. 24-25.
14Панкова Л. Указ. соч. С. 681.
15Minnick W. «China’s checkmate, S-400 looms large over Taiwan» // Defence News. 2014. 6 Dec.; Резчиков А., Мошкин М. Индия поспешила с объявлением о поставках российских С-400 // Взгляд. 2016. 27 апр.
16Джерелейко Р. Индия предпочла «Апач» «Ночному охотнику» // Военное обозрение. 2011. 27 окт. // URL: http://topwar.ru/7967-indiya-predpochla-apach-nochnomu-ohotniku.html (дата обращения: 19.07.2016).
17Денисенцев С. Между центрами силы. Сингапур нашел нишу на мировом рынке вооружений // Военно-промышленный курьер. №8 (623). 2016. 2-8 марта.
18Emmott R., Baczynska G. Italy, Hungary say no automatic renewal of Russia sanctions // Reuters. 2016. March 14; Скородумова А., Топалов А. Против санкций и против США (французский Парламент первым в ЕС проголосовал за отмену санкций против России) // Gazeta.ru: ежедн. интернет-изд. 2016. 28 апр. // URL: http://www.gazeta.ru/business/2016/04/28/8202545.shtml (дата обращения: 19.10.2016); В Венеции признали Крым частью РФ и выступили за отмену санкций // НТВ. 2016. 18 мая.
19Керри: Обама готов снять санкции с России при выполнении «Минска-2» // Взгляд. 2016. 25 марта.
20Заявление по итогам встречи на высшем уровне в Варшаве. 9 июля 2016 г. // URL: http://www.nato.int/cps/en/natohq/official_texts_133169.htm?selectedLocale=ru (дата обращения: 19.07.2016).
21Отказ от конфронтации: Возвращение к сдержанности и диалогу между Россией и Западом. Третий доклад Комиссии по проблемам глубокого сокращения ядерного оружия. Июнь 2016 г. // URL: http://www.imemo.ru/files/File/ru/events/2016/DeepCuts-ThirdReport-June2016-RZ_RUS.pdf (дата обращения: 19.07.2016).
22Ежегодник СИПРИ 2005: вооружения, разоружение и международная безопасность.
М.: ИМЭМО РАН, 2006. С. 445-446.
23Согласно резолюции 2231 Совета Безопасности ООН, в течение пяти лет после даты принятия СВПД каждая сделка по поставкам Ирану вооружений, входящих в Регистр обычных вооружений ООН, должна быть одобрена СБ ООН. А эмбарго на продажу ракетных технологий Ирану продлено на восемь лет // Резолюция Совета Безопасности ООН 2231 (2015). S/RES/2232 (2015). Приложение В. П. 5. С. 129.
24EU pushes for closer Russia cooperation // POLITOCO. 14 March. 2016 // URL: http://www.politico.eu/article/eu-pushes-for-closer-russia-cooperation-federica-mogherini-vladimir-putin-war-syria/ (дата обращения: 19.07.2016).
