Военные, политические, экономические и социальные факторы, как правило, достаточно очевидны и выступают ключевыми объектами ситуационного анализа и политологической экспертизы при внешнеполитическом планировании и прогнозировании, в то время как вопросы ценностей, идеологии, наличия политической воли и мотивации требуют совершенно особого внимания и могут быть отнюдь неочевидны в силу значительных культурных отличий и особенностей мировоззрения и самосознания народов разных государств.

В этих условиях психология масс и политическая психология становятся одними из наиболее востребованных и перспективных направлений исследований, необходимых для понимания закономерностей происходящих социально-политических процессов, а также практического применения с целью их моделирования и прогнозирования. Подтверждением бурному развитию данного направления исследований в нашей стране может служить массивный пласт специальной литературы1, хотя динамика развития отечественных исследований в области политической психологии значительно отстает от лидирующих в этом направлении политологических школ Европы и США, в которых проблематика политической психологии начала активно разрабатываться с 1960-х годов2.

Политическая психология - междисциплинарная область знаний, находящаяся на стыке таких наук, как психология, политология и социология. Основная ее задача заключается в выявлении закономерностей политического поведения индивидов и масс в связи с особенностями их сознания и мотивации. Данный междисциплинарный подход чрезвычайно плодотворен в применении к анализу как внешне-, так и внутриполитических явлений и процессов. Во внешнеполитической сфере это, например, такие феномены, как война, терроризм, принятие политических решений3, межэтнические конфликты4, психология межкультурного диалога и переговоров.

Субъективную сторону политических процессов важно учитывать при принятии внешнеполитических решений и интерпретации внешнеполитических событий, так как к ней относятся: ценности, присущие политической культуре каждого общества, настроения и ожидания избирателей и правящих слоев, психологические особенности и этические нормы (либо их отсутствие) политических лидеров и элит, особенности национального характера, менталитета народа и обусловленные этим причины возникновения конфликтов, методы их урегулирования. Сюда же можно отнести и формирование имиджа политических деятелей, политических движений, партий.

Влияние психологического фактора во внешней политике можно разделить на две важные составляющие - индивидуальные черты характера5 принимающих решения личностей и коллективные особенности психологии общества в целом.

Психология индивида: личностный фактор во внешней политике

В первом случае речь идет о влиянии на внешнюю политику идей, маний и характеров отдельных, но влиятельных политических фигур. Яркими примерами в данном случае могут быть Гитлер и Наполеон, Бисмарк и император Юстиниан. При оценке значения влияния индивидуальных черт характера лидера на внешнюю политику всегда закономерно встает вопрос о том, в какой степени добившаяся власти личность (либо группа лиц) является носителем господствующих идейно-политических и социальных тенденций своего общества и эпохи. В рамках марксистской историографии предполагалось, что этот личностный фактор ничтожен и каждый политический деятель - прежде всего выразитель интересов определенных социальных слоев и их материальных интересов. Именно в этой марксистской социологической и экономически детерминированной парадигме рассматривал свою деятельность И.Сталин, отвечая на вопрос Э.Людвига о роли личностей в истории и своей индивидуальной судьбе6. Сложно сказать, лукавил ли Сталин, когда говорил о незначительности собственной индивидуальной роли и судьбы в историческом процессе, однако исторический опыт свидетельствует о том, что роль характера личности во внешней политике может играть исключительно важную, решающую роль.

Достаточно показателен в этой связи пример Бисмарка. Историки дипломатии знают, да и многие современники понимали, насколько до гениальности тонким политиком был канцлер. Трезвость его рассудка, гибкость мышления и хладнокровный расчет, умение не терять голову от успехов были залогом внешнеполитических побед Германии. Сам канцлер сравнивал себя с наездником, сдерживающим ретивого коня, в любую минуту готового броситься в галоп и выйти из-под контроля. Этим конем стала объединившаяся, бурно развивающаяся Германия, успехи которой на всех фронтах толкали ее к войне и агрессивной экспансии. Удержать общество и государственный аппарат от большой войны было крайне сложно. Уже во время Франко-прусской войны политикам было весьма непросто остановить военных. Например, неимоверных усилий стоило канцлеру запретить генералам брать Париж7, чтобы не вызвать реакцию всей остальной Европы. Ключевую роль в этом успехе Бисмарка и Германии под его руководством сыграли такие черты характера, как выдержка - умение в критически важных обстоятельствах поставить себя на место других политических игроков и не поддаваться как собственным эмоциям и порывам, так и эмоциональному воздействию извне.

Фактор личности в истории особенно критичен, когда отсутствует стабильная система общественных институтов, способная воспроизводить саму себя и обеспечивать сбалансированность развития государственного организма. Как совершенно верно отмечает Генри Киссинджер, политическая система, успех развития которой зависит от прихода к власти гениев уровня Бисмарка, обречена на провал8. Это почувствовали многие после того, как трон занял Вильгельм II. Понял это и пришедший на смену Бисмарку фон Каприви.

Влияние индивидуальных психологических черт на внешнюю политику в значительной степени обуславливается обстоятельствами. В стабильных и устоявшихся, имеющих прочную институциональную основу и укоренившиеся традиции политических системах индивидуальный психологический фактор во внешней политике может не иметь какого-либо значения. Хотя и такие устойчивые системы дают нам примеры прихода к власти в чрезвычайных обстоятельствах людей, наделенных чрезвычайными дарованиями и психологическими чертами, которые, как кажется, значительно меняют общий баланс сложившихся сил и настроений, прихода к власти людей, на которых в «нормальных» обстоятельствах «поставили крест», но которые оказались совершенно незаменимыми в минуту кризиса. К таким личностям, несомненно, относился У.Черчилль, железная воля, упорство, стремление к победе и хватка которого сыграли неоценимую роль в том, что Британия выстояла во Второй мировой войне.

К совершенно отдельной категории можно отнести влияние на внешнюю политику, оказываемое психологическими расстройствами, маниями и фобиями политических лидеров. Не отвлекаясь на печально известные современные примеры, здесь прежде всего уместно вспомнить Адольфа Гитлера9 - пример достойный особого внимания. Маниакальные черты характера в политике особенно опасны тем, что достаточно часто раскрываются и становятся очевидными на тех стадиях развития социально-политических процессов, когда изменить что-то к лучшему чрезвычайно сложно либо вовсе невозможно. Более того, сама специфика политической борьбы, свойственный ей элемент демагогии и необходимости апеллировать к массам не дают возможности верно оценить психологическое здоровье и реальные мотивы поведения политика. В частности, именно этими факторами необходимости «работать на публику» объясняли многие представители консервативных кругов Германии и крупного бизнеса поддержку прихода Гитлера к власти10: считали, что его агрессивная риторика, написанные им тексты - демагогия, ориентированная на то, чтобы завоевать внимание масс, и не верили, что он будет претворять в жизнь то, что говорит. Более того, отличное понимание механизмов воздействия на массы также давало основание считать, что за личиной пламенного вождя скрывается холодный расчет рвущегося к власти политикана.

Мало кто из окружения «хозяина Германии» - капиталиста Тиссена предполагал, что Гитлер совершенно искренний, верующий в собственную миссию маньяк, а если и предполагали это, то не думали, что ему хватит таланта удержаться у власти и на начальном этапе своей внешнеполитической карьеры за счет личной убежденности и воли добиться столь впечатляющих побед, которые подавили подспудно зревшее сопротивление в военных кругах. Как можно было сопротивляться фюреру, если он шел от победы к победе, если перед ним пасовали победившие в прошлой Великой войне Франция и Великобритания?11

Совершенно другой пример личностного фактора в политическом процессе и психологических комплексов лидера, влиявших на внешнюю политику, представляет пример Муссолини, значительная часть внешнеполитических шагов которого диктовалась собственными слабостями, постоянным желанием личностного утверждения, а не какой-то действительно большой, пусть и порожденной манией, идеей фикс12. Анализ внешней политики Муссолини приводит к мысли о том, что ее проводником был талантливый демагог, деятельность которого в значительной степени определялась вопросами престижа, а не действительного национального интереса.

Совершенно иное отношение к национальным интересам и внешней политике демонстрировал такой «союзник» Гитлера и Муссолини по «фашистскому интернационалу»13, как Франсиско Франко, прагматизма и выдержки которого хватило на то, чтобы не ввязаться во Вторую мировую войну на стороне стран Оси.

Психология масс и коллективные движущие силы внешней политики

К коллективным движущим силам внешней политики можно отнести такие феномены коллективной психологии, как постимперский синдром и синдром жертвы, геополитическая идентичность, национальные мифы и принятые обществом исторические нарративы, внешнеполитические традиции, основанные на привычке и вырабатывавшихся с течением времени идеалах. Одним из таких проявлений может выступать мессианизм14, заключающийся в стремлении к идеологической и культурно-политической экспансии в виде приобщения других обществ к своим ценностям, рассматриваемым в качестве универсальных, либо перипетии становления и развития коллективной идентичности, когда общество вынуждено искать свое место в мире, сталкиваясь с враждебными идеологиями и чуждыми нарративами. Все эти явления, овладевая массовым сознанием, формируют политическую культуру правящих классов и общественное мнение, которое давит на правительство, задавая тем самым определенные рамки внешнеполитического поведения.

Историческая память и традиции осмысления внешнеполитической реальности сильно влияют на действия государств на внешнеполитической арене. Например, именно в этой плоскости рассматривал политику России по освобождению славян Бисмарк. Ему внешнеполитическая линия России, направленная на разгром Османской империи, казалась идеалистическим романтизмом, уходящим корнями в мечты Екатерины II и лишенным какого-либо реального политического содержания. При таком подходе и вступление России в Первую мировую войну можно было бы расценить как иррациональность. Однако, не вдаваясь в осмысление того, был ли Бисмарк прав или нет, можно констатировать, что в действительности политическую деятельность определяют не только материальные расчеты и «здравый смысл», но идеалы и ценности, мечты и иллюзии, которые необходимо учитывать при проведении внешнеполитического курса.

В контексте анализа политических проявлений коллективной психологии ключевое значение приобретают такие оказывающие влияние на внешнюю политику и принимающих решения политических деятелей иррациональные начала, как архетипы и Супер-Эго.

Архетипы - модели и мотивы поведения, возникающие в коллективном бессознательном, обладающие сильным влиянием на эмоции человека и проявляющиеся в определенном способе реагирования. В благоприятных для проявления архетипов условиях архетип вызывает ассоциации, мысли и импульсы, которые искажают истинные намерения человека. По мысли К.Г.Юнга, архетип - мыслительный прообраз коллективного бессознательного, наследуемый личностью, а не формирующийся на базе ее индивидуального опыта. Архетипы как модели бессознательной психической активности спонтанно определяют человеческое мышление и поведение.

Концепция архетипов как наследуемых обществом бессознательных представлений достаточно гармонично сочетается с предложенным З.Фрейдом понятием «Супер-Эго» - сверх-Я, или Я-идеала15. Супер-Эго - моральные представления групп людей, получившая одобрение общества система ценностных ориентиров. Супер-Эго формируется окружением и воплощает в себе социальные традиции и ценности, которым, по мнению большинства общества, должен соответствовать каждый индивид.

Архетипы и Супер-Эго формируют ценностные установки и мотивы формирующих внешнюю политику элит. Среди проявлений коллективной психологии могут выступать постимперский синдром, синдром жертвы, мессианские внешнеполитические устремления, становящиеся неосознаваемой традицией проводящегося внешнеполитического курса.

Идеологические мыслительные штампы как фактор коллективного бессознательного, оказывающий влияние на принятие внешнеполитических решений

Учитывая укорененные в массовом бессознательном тенденции к определенному восприятию и ретранслированию информации, становится понятным, что влияние на принятие внешнеполитических решений оказывают распространенные в общественном мнении нарративы и сложившиеся идеологические рамки осмысления реальности. Яркими примерами этого процесса могут служить внешнеполитические курсы СССР и США во время холодной войны, когда решения в сфере международных отношений достаточно часто принимались не исходя из прагматических национальных интересов, а следуя логике идеологически окрашенного восприятия мира, которое позволяло странам «третьего мира» получать существенную материальную помощь от двух противоборствующих сверхдержав.

В настоящее время идеологизация внешней политики наиболее заметно проявляется в действиях Соединенных Штатов и Европейского союза. Прежде всего она связана со следованием либеральным ценностям и проведением политики мультикультурализма16. Ценностные концепции, сформированные западными обществами за десятилетия беспрецедентного роста благосостояния, подкрепленные традициями внутриполитической борьбы партий, в рамках которой полемика строилась на попытках обоснования того, что каждая рвущаяся к власти партия лучше других будет содействовать защите и продвижению этих ценностей, а также поддержка идеологических установок мультикультурализма влиятельными этническими группами (США) и конъюнктурное использование риторики прав человека в информационной войне против СССР и стран Варшавского договора сделали комплекс либеральных представлений западного общественного мнения и правящих кругов важнейшей мыслительной матрицей для принятия как внешне-, так и внутриполитических решений, в результате чего либерально мотивированные мыслительные шаблоны становятся фильтрами, через призму которых рассматриваются любые явления реальной политики и национальные интересы.

Внешнеполитическая ориентация в зависимости от типа культуры

Отдельный вопрос осмысления психологических мотивов внешнеполитических устремлений обществ и государств - выявление объективных механизмов, формирующих субъективную реальность, обнаружение тех факторов, от которых зависят ценности индивидов и масс, мотивация их индивидуальных и коллективных устремлений. В марксистской традиции эти факторы выявлялись посредством применения конструкции базиса и надстройки17 - исследования влияния средств производства, производительных сил и производственных отношений на социально-политическое развитие общества. Однако, кроме такого экономически детерминированного подхода, существует мощный массив исследований, касающийся значения культурных факторов, обуславливающих внешнеполитические действия как отдельных государственных деятелей, так и разных стран.

Сюда относятся исследования представителей цивилизационного подхода к истории - Н.Я.Данилевского18, К.Н.Леонтьева19, О.Шпенглера20, А.Тойнби21, Ф.Броделя22, С.Хантингтона23 и др. Отдельная область исследований коллективных ценностных установок - междисциплинарные социально-философские, культурологические и искусствоведческие работы среди которых можно назвать труды И.Тэна24, Э.Фукса25, П.А.Сорокина26, Й.Хейзинги27, исследования в области коллективных ценностей выживания и самовыражения Р.Инглхарта и К.Вельцеля28.

Политическая культура и мотивация: прагматизм vs мессианизм

Мотивы внешнеполитических действий и оценок могут быть мессианскими, идеологически обусловленными, либо основанными на геополитически детерминированном реально-политическом фундаменте национальных интересов, заключающихся в отстаивании политических и экономических выгод определенного государственного организма.

В качестве примера внешнеполитических действий, мотивы которых лежали в плоскости прагматично понимаемых национальных интересов, можно привести внешнюю политику, проводившуюся кардиналом Ришелье, руководствовавшимся в своем внешнеполитическом анализе и планировании геополитическими реалиями положения французского королевства.

Прагматический подход во внешней и внутренней политике позволял кардиналу бороться с протестантами внутри страны, параллельно заключая союзы с протестантскими государствами на внешнеполитической арене. Величие Людовика XIII и интересы Франции были для кардинала основным мотивом и мерилом целесообразности внешнеполитических действий, в то время как для его соратника - «серого кардинала» отца Жозефа основным мотивом политических действий выступали мечты о мессианском предназначении Франции, призванной добиться доминирования в Европе, с тем чтобы распространить свет католической веры на остальной мир.

Укоренившись, мессианские либо прагматические тенденции внешнеполитической мотивации могут приобретать черты характерных особенностей психологии управленческого класса, представителей правящей элиты и целых политических институтов.

Иногда ставшая традиционной идеология как идеальное начало тесно переплетается с реальнополитическими, но не всегда осознаваемыми мотивами. Например, в развитых странах Запада подобное развитие событий привело к тому, что демократическое давление общества и высокая значимость ценностей высших ступеней пирамиды потребностей А.Маслоу привели к полному непониманию общественностью реальных проблем остального мира, значительная часть которого в силу своей нищеты и социальных противоречий не может принять «западные ценности»29. Более того, и представители политического класса стран Запада оказываются неспособными воспринимать объективную реальность, исходя из комплексного анализа и понимания тенденций общемирового развития вне контекста установок идеологического долженствования и представлений о том, как «должно быть».

Институциональный фактор и исторически сложившаяся психология властной бюрократии

Осмыслению формирования внешней политики с точки зрения исторически сложившейся традиции выстраивания дипломатических отношений с окружающим миром конкретных обществ посвятил ряд своих работ Генри Киссинджер30. Ему удалось убедительно обосновать психологические особенности мировоззрения некоторых незападных обществ, отражающиеся в их дипломатической практике и оценках внешнеполитической обстановки. Если ранее классические работы, посвященные вопросам дипломатии, как правило, опирались на осмысление западноевропейского опыта, то сегодня все большую актуальность приобретает моделирование альтернативных возможностей развития мирового порядка после утраты США и коллективным Западом доминирующих позиций в глобальном масштабе.

Геополитические условия развития каждого конкретного государственного организма и его институтов, а также исторически сложившийся национальный характер - критически важные отправные точки для анализа внешнеполитических устремлений и действий акторов внешнеполитической арены.

Подводя итог

При прогнозировании принятия внешнеполитических решений политического руководства той или иной страны необходимо учитывать весь комплекс рассмотренных факторов, формирующих оценки и действия внешнеполитических игроков, так как в основании их оценок, мотивов и действий в значительной степени лежат психологические, субъективные причины.

Исследование психологических мотивов действий политических контрагентов необходимо в первую очередь для того, чтобы, координируя внешнеполитические курсы государств, иметь возможность кросс-культурного анализа причин действий игроков мировой политики. Это важно для того, чтобы не измерять собственной меркой и ценностными стандартами и понятиями государства, общества и политические режимы, находящиеся на других стадиях социально-экономического и социально-культурного развития, тем самым не совершая ошибок, которые в последнее время постоянно совершают представители западного мира, стараясь проводить внешнюю политику, руководствуясь собственным исторически сложившимся опытом социокультурного развития и экономического роста. Такая политика не учитывает сложившуюся культуру других обществ и цивилизационные закономерности их развития и приводит к прямо противоположным результатам. Между тем сложность текущего периода развития глобальной системы международных отношений заключается в согласовании и гармонизации мировоззренческих позиций внешнеполитических акторов как выразителей и носителей ценностных установок тех или иных непохожих друг на друга культур, цивилизаций, идеологических течений.

Только объективное и внимательное изучение субъективных факторов целеполагания внешнеполитических игроков позволит построить относительно устойчивый мировой порядок, приемлемый для большинства государств и основанный на здравом смысле, сбалансированном выборе путей дальнейшего развития в конкретных условиях возможного взаимовыгодного будущего, а не в оторванных от жизни абстрактных категориях романтизированного построения «исламского», «христианского», «коммунистического», «демократического» или какого-либо иного «идеального» и «абсолютного» «единственно правильного» мира.

Одним из наиболее важных препятствий на пути построения сбалансированного и разумного мирового порядка выступает хроническая конъюнктурность современных механизмов принятия внешнеполитических решений, когда демократические циклы внутриполитического электорального процесса либо общая приверженность политиков разных стран к демагогическому манипулированию и мобилизации масс мешают выстраивать стратегические линии долгосрочного социально-экономического и политического планирования.

В последнее время все большее внимание в экономической науке приобретает направление под названием «поведенческая экономика»31, в задачи которой входит выявление закономерностей иррационального начала в финансово-хозяйственной деятельности человека, однако, учитывая накопленный человечеством багаж знаний в областях наук об обществе и человеке, вполне закономерно говорить о том, что пришло время параллельно с массовой и политической психологией активно разрабатывать направление знаний под названием «поведенческая политология».

 

 

 1Деркач А., Лаптев Л. Политическая психология. М.: Юрайт, 2013. 592 с.; Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. Ростов-на-Дону: Феникс, 1996. 448 с.; Андреев А.П. Политическая психология. М.: Весь мир, 2002. 240 с.; Лавик Н.Й., Свеосс Н. Политическая психология / Пер. с норв. С.В.Карпушиной, А.В.Наумовой. М.: Российская политическая энциклопедия, 2013. 359 с.; Пирогов А.И. Политическая психология. М.: Академический проект, Трикста, 2005. 368 с.; Политическая психология / Ред. Деркач А.А., Жуков В.И., Лаптев Л.Г. М.: Академический проект, 2001. 858 с.; Гуревич П.С. Политическая психология. М.: Юнити-Дана, 2008. 543 с.; Козырева А.Ю. Политическая психология. Влияние государственных структур на мировоззрение индивида. М.: Дипломатическая академия МИД РФ, 2001. 130 с.; Ольшанский Д.В. Политическая психология. СПб.: Питер, 2002. 576 с.; Конфисахор А.Г. Психология политической власти. СПб.: Издательство СПбГУ, 2009. 240 с.; Евгеньева Т.В., Селезнёва А.В. Психология массовой политической коммуникации. М.: Издательство МГУ, 2013. 304 с.; Евгеньева Т.В., Селезнёва А.В., Манойло А.В. Психология управления массовым политическим сознанием и поведением: учебно-методическое пособие. М.: Известия, 2015. 104 с.

 2ISPP, International Society of Political Psychology // URL: http://www.ispp.org/ (дата обращения: 19.01.2016). Международным обществом политической психологии выпускаются журналы «Political Psychology» и «Advances of Political Psychology». См.: International Society of Political Psychology. Advances of Political Psychology // URL http://www.ispp.org/news/Advances (дата обращения: 19.01.2016); International Society of Political Psychology. Political Psychology // URL: http://www.ispp.org/news/journal (дата обращения: 19.01.2016). C электронной версией изданий можно ознакомиться: Wiley Online Library. Political Psychology // URL: http://onlinelibrary.wiley.com/journal/10.1111/(ISSN)1467-9221/issues (дата обращения: 19.01.2016). См. также: Journal of Social and Political Psychology // URL: http://jspp.psychopen.eu/index.php/jspp (дата обращения: 19.01.2016); Houghton D.P. Political Psychology. Situations, Individuals, and Cases. New York: Routledge, 2008. 280 p. // URL: https://tsu.ge/data/file_db/faculty_psychology/Political_Psychology.pdf 293 p. (дата обращения: 19.01.2016); The Oxford Handbook of Political Psychology (2 ed.) / Edited by Leonie Huddy, David O.Sears, and Jack S.Levy. Oxford: Oxford University Press, 2013. 1008 p.; The Oxford Handbook of Political Behavior / Edited by Russell J.Dalton, Hans-Dieter Klingemann. Oxford: Oxford University Press, 2007. 1008 p.; International Social Science Journal. Political Dimensions of Psychology. Socialization Processes and Identities. Vol. XXXV. №2. 1983 // URL: http://unesdoc.unesco.org/images/0013/001346/134615eo.pdf (дата обращения: 19.01.2016).

 3Levy J.S. Psychology and Foreign Policy Decision Making // The Oxford Handbook of Political Psychology (2 ed.) / Edited by Leonie Huddy, David O.Sears, and Jack S.Levy. Oxford: Oxford University Press, 2013. 1008 p. // URL: https://www.surrey.ac.uk/politics/research/researchareasofstaff/isppsummeracademy/instructors%20/Levy%20-%20Psychology%20and%20Foreign%20Policy%20Decision-Making.pdf 33 p. (дата обращения: 19.01.2016).

 4African-American Political Psychology. Identity, Opinion, and Action in the Post-Civil Rights Era / Edited by Tasha S.Philpot and Ismail K.White. New York: MacMillan, 2010. 264 p.

 5Выявление типичных черт человеческого характера волновало ученых (в том числе медиков) издавна: О природе человека // Гиппократ. Клятва. Закон о враче. Наставления / Пер. с греч. В.И.Руднева. Минск: Современный литератор, 1998. С. 112-130. Ср. с учением о «натуре человека» Авиценны: Абу Али ибн Сино. «Канон врачебной науки». В 10 т., изд. 4-е. Одесса: Энио, 2003. Т. 1. С. 43-67; Т. 2. С. 7-35. О положениях тибетской медицины о физической конституции человека и ее влиянии на характер: Чойжинимаева С.Г. Болезни больших людей, или что такое слизь? М.: АСТ, Астрель, 2010. 156 с.; Чойжинимаева С.Г. Болезни нервных людей, или откуда дует ветер? М.: АСТ, Астрель, 2010. 189 с.; Чойжинимаева С.Г. Болезни сильных людей, или как обуздать желчь? М.: АСТ, Астрель; Владимир: ВКТ, 2010. 156 с. Среди собственно психологической литературы можно упомянуть работу Юнга: Юнг К.Г. Психологические типы / Пер. с нем. С.Лорие, перераб. и доп. В.В.Зеленским; Под общей ред. В.В.Зеленского. СПб.: Азбука, 2001. 736 с. См. также: Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. СПб.: Питер, 2013. С. 613-633. Сюда же можно отнести значительный пласт литературы в области соционического типирования: Аугустинавичюте А. Соционика. М.: Черная белка, 2008. 568 с.; Барсова А. Как прожить свою, а не чужую жизнь, или Типология личности. М.: АСТ-ПРЕСС Книга, 2001. 320 с.; Гуленко В.В. Гуманитарная соционика. М.: Черная белка, 2009. 344 с.; Стратиевская В. Как сделать, чтобы мы не расставались. Руководство по поиску спутника жизни (соционика). М.: МСП, 1997. 496 с.; Филатова Е.С. Соционика личных отношений / Е.С.Филатова. М.: Доброе слово, Черная белка, 2004. 80 с.; Филатова Е.С. Соционика в портретах и примерах. М.: Черная белка, 2009. 448 с. Об анализе личностных черт политиков см., например: Ракитянский Н.М. Личность политика. Теория и методология психологического портретирования. М.: Издательство МГУ, 2011. 264 с.

 6Беседа с немецким писателем Эмилем Людвигом 13 декабря 1931 г. // Сталин И.В. Собрание сочинений. М.: Государственное издательство политической литературы, 1951. Т. 13. С. 104-123. См. также: Каммари М.Д. Марксизм-ленинизм о роли личности в истории. М.: Государственное издательство политической литературы, 1953. 408 с.

 7Бисмарк Отто фон. Воспоминания, мемуары. В 2 т. М.: АСТ; Минск: Харвест, 2002.

 8Киссинджер Г. Мировой порядок / Пер. с англ. В.Желнинова, А.Милюкова. М.: АСТ, 2015. 512 с.

 9Кох-Хиллебрехт М. Homo-Гитлер: психограмма диктатора / Пер. с нем. А.Н.Гордиенко. Минск: Попурри, 2003. 416 с.; Мазер В. Адольф Гитлер. Легенда, миф, реальность. Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. 608 с.; Фест И.К. Гитлер. Биография / Пер. с нем. Пермь: Алетейа, 1993. Т. 1. 368 с., Т. 2. 480 с., Т. 3. 544 с.; Штрассер О. Гитлер и я. / Пер. с англ. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. 384 с. Пикер Г. Застольные разговоры Гитлера / Пер. с нем. И.В.Розанова. Общ. ред., вступ. статья и предисл. И.М.Фрадкина. Смоленск: Русич, 1993. 496 с.; Белов Н. фон. Я был адьютантом Гитлера. 1937-1945 / Пер. с нем. и предисл. Г.Рудого. Смоленск: Русич, 2003. 528 с.; Откровения и признания: Нацистская верхушка о войне «третьего рейха» против СССР: Секретные речи. Дневники. Воспоминания / Пер. с нем. и сост. Г.Я.Рудой. М.: ТЕРРА, 1996. 576 с.; Шпеер А. Воспоминания / Пер. с нем. Смоленск: Русич, 1998. 720 с.; Ширер У. Взлет и падение Третьего рейха. М.: Астрель, 2012. 1213 с.; Гейден К. История германского фашизма. Москва - Ленинград: Государственное социально-экономическое издательство, 1935; Гейден К. Путь НСДАП. Фюрер и его партия. М.: Яуза, Эксмо, 2004. 576 с.

10Тиссен Ф. Я заплатил Гитлеру. Исповедь немецкого магната. 1939-1945. М.: Центрполиграф, 2008. 255 с.; О роли крупного капитала в приходе к власти национал-социалистов в Германии накануне Второй мировой войны см.: Шахт Яльмар. Главный финансист Третьего рейха. Признания старого лиса. 1923-1948 / Пер. с нем. Л.А.Игоревского. М.: ЗАО Центрполиграф, 2011. 511 с.; Папен Франц фон. Вице-канцлер Третьего рейха. Воспоминания политического деятеля гитлеровской Германии. 1933-1947. / Пер. с англ. М.Г.Барышникова. М.: ЗАО Центрполиграф, 2005. С. 251; Додд У. Дневник посла Додда. 1933-1938 / Подгот. к печати Уильямом Э.Доддом-мл. и Мартой Додд. М.: Издательство социально-экономической литературы, 1961. С. 398; Шпеер А. Шпандау: тайный дневник / Пер. И.Кастильской. М.: Захаров, 2010. С. 91-93 и др.; Диссман. Заседание седьмое. Двенадцатый съезд РКП(б) 17-25 апреля 1923 г. Стенографический отчет. М.: Издательство политической литературы, 1968. С. 296; Табуи Ж. Двадцать лет дипломатической борьбы. М.: Грифон М, 2005. С. 242; Залесский К.А. Кто был кто в Третьем рейхе: Биографический энциклопедический словарь. М.: АСТ, Астрель, 2003. 942 с.

11Майский И.М. Воспоминания советского дипломата, 1925-1945 гг.: 2-е изд. М.: Международные отношения, 1987. 784 с.; Табуи Ж. Двадцать лет дипломатической борьбы. М.: Грифон М, 2005. 320 с.; Шмидт П. Переводчик Гитлера / Пер. с англ. Шестопал Т.В. Смоленск: Русич, 2001. 400 с.

12О мотивах внешней политики Муссолини наглядно свидетельствуют дневники представителей ближайшего круга дуче - Галеаццо Чиано и Кларетты Петаччи: Петаччи К. Секретный Муссолини. Дневники 1932-1938 гг. / Пер. с итал. С.Ю. Рюриковой. М.: РИПОЛ классик, 2013. 528 с.; Чиано Г. Дневник фашиста, 1939-1943. М.: Плацъ, 2010. 672 с. См. также: Муссолини Б. Любовница кардинала. М.: Алгоритм, 2013. С. 129-270.

13Payne S.G. Fascism: Comparison and Definition. University of Wisconsin Press, 1983. 242 p.

14Об американском вильсонианском мессианизме см., например: Киссинджер Г. Мировой порядок / Пер. с англ. В.Желнинова, А.Милюкова. М.: АСТ, 2015. 512 с.; Стент А. Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений / Пер. с англ. Е.Лалаян. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2015. 464 с.; Голдгейр Дж., Макфол М. Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны». М.: Международные отношения, 2009. 520 с.; Примаков Е.М. Мир без России? К чему ведет политическая близорукость. М.: ИИК «Российская газета», 2009. 239 с.; Олбрайт М. Религия и мировая политика. М.: Альпина Бизнес Букс, 2007. 352 с.; Хантингтон С. Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности / Пер. с англ. А.Башкирова. М.: АСТ, Транзиткнига, 2004. 635 с. Представление об англосаксонском идеологическом мессианизме дает и работа Маргарет Тэтчер: Тэтчер М. Искусство управления государством. Стратегии для меняющегося мира. М.: Альпина Паблишер, 2014. 504 с. О российском мессианизме см., например: Сургуладзе В.Ш. Грани российского самосознания: империя, национальное сознание, мессианизм и византизм России. М.: W.Bafing, 2010. 479 c.

15Фрейд З. Я и Оно: Сочинения. М.: Эксмо; Харьков: Фолио, 2007. C. 852-860; Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис / Пер. с англ. Э.Эриксон; общ. ред. и предисл. А.В.Толстых. 2-е изд. М.: Флинта, МПСИ, Прогресс, 2006. С. 220.

16Хантингтон С. Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности / Пер. с англ. А.Башкирова. М.: АСТ, Транзиткнига, 2004. 635 с.; Бьюкенен П.Дж. На краю гибели / Пер. с англ. М.Башкатова. М.: АСТ, 2008. 349 с.; Бьюкенен П.Дж. Смерть Запада / Пер. с англ. А.Башкирова. М.: АСТ, 2003. 444 с.; Уткин А.И. Подъем и падение Запада. М.: АСТ, 2008. 761 с.; Саррацин Т. Германия. Самоликвидация / Пер. Т.Набатниковой. М.: Рид Групп, 2012. 400 с.; Тэйлор Дж. Белое самосознание: Расовая идентичность в XXI веке / Пер. с англ. М.Ю.Диунова. М.: Икс-Хистори, Кучково поле, 2014. 496 с.

17Маркс К., Энгельс Ф. Полное собрание сочинений. 2-е изд. М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. Т. 3. 630 с.; Сталин И.В. Марксизм и вопросы языкознания. Относительно марксизма в языкознании // Правда. 1950. 20 июня.

18Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому. М.: Известия, 2003. 607 с.; Данилевский Н.Я. Политическая философия. Дополнения к книге «Россия и Европа». М.: ФИВ, 2013. 288 с.

19Леонтьев К.Н. Избранное. М.: Рарогъ, Московский рабочий, 1993. 400 с.

20Шпенглер О. Закат Европы. Минск: Харвест; М.: АСТ, 2000. 1376 с.

21Тойнби А.Дж. Постижение истории: Сборник / Пер. с англ. Е.Д.Жаркова. 2-е изд. М.: Айрис-пресс, 2002. 640 с.; Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом истории: Сборник / Пер. с англ. 2-е изд. М.: Айрис-пресс, 2003. 592 с.

22Бродель Ф. Грамматика цивилизаций. М.: Весь мир, 2008. 552 с.

23Хантингтон С. Столкновение цивилизаций / Пер. с англ. Т.Велимеева, Ю.Новикова. М.: АСТ, 2003. 603 с.; Хантингтон С. Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности / Пер. с англ. А.Башкирова. М.: АСТ, Транзиткнига, 2004. 635 с.

24Тэн И. Чтения об искусстве. Пять курсов лекций, читанных в школе изящных искусств в Париже / Пер. А.Н.Чудинова. Пятое испр. изд. СПб.: Издание В.И.Губинского, 1904. 416 с. Ср.: Некоторые проблемы психологии искусства // Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения: В 2-х т. М.: Педагогика, 1983. Т. 2. С. 232-239; Эстетическая тема (мотив) в жизни человека // Рубинштейн С.Л. Человек и мир. СПб.: Питер, 2012. С. 124-125.

25Фукс Э. EROTICA. Ренессанс. Буйство плоти. М.: Диадема-Пресс, 2001. 800 с.; Фукс Э. EROTICA. Галантный век. Пиршество страсти. М.: Диадема-Пресс, 2001. 800 с.; Фукс Э. EROTICA. Буржуазный век. Конвейер удовольствий. М.: Диадема-Пресс, 2001. 800 с.

26Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика / Пер. с англ., вст. статья и комментарии В.В.Сапова. М.: Астрель, 2006. 1176 с.

27Хёйзинга Й. Осень Средневековья / Пер. с нидерл. Д.В.Сильвестрова. 3-е изд., испр. М.: Айрис-пресс, 2002. 544 с.; Хёйзинга Й. Homo Ludens. Человек играющий / Пер. с нидерл. В.В.Ошиса. М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. 352 с.

28Инглхарт Р., Вельцель К. Модернизация, культурные изменения и демократия: Последовательность человеческого развития. М.: Новое издательство, 2011. 464 с.

29Маслоу А. Мотивация и личность. 3-е изд. / Пер. с англ. СПб.: Питер, 2011. 352 с.; Сургуладзе В.Ш. Идеология в иерархии потребностей человека // Обозреватель-Observer. 2015. №10 (309). С. 52-63.

30Киссинджер Г. Понять Путина. Политика здравого смысла. М.: Алгоритм, 2015. 208 с.; Киссинджер Г. Мировой порядок / Пер. с англ. В.Желнинова, А.Милюкова. М.: АСТ, 2015. 512 с.; Киссинджер Г. О Китае / Пер. с англ. В.Н.Верченко. М.: АСТ, 2015. 635 с.; Киссинджер Г. Дипломатия / Пер. с англ. В.В.Львова. М.: Ладомир, 1997. 848 с.

31Гринспен А. Карта и территория: Риск, человеческая природа и проблемы прогнозирования. М.: Альпина Паблишер, 2015. 412 с.; Сургуладзе В.Ш. Иррациональное начало человеческой деятельности: психологический и культурный факторы в экономике и прогнозировании // Проблемы национальной стратегии. 2015. №6 (33). С. 242-247; Сургуладзе В.Ш. Социальный климат и уровень общественного самосознания - важные факторы экономического развития // Проблемы национальной стратегии. 2014. №6. C. 225-228.