ENGLISHИстория отношений России и Японии насчитывает более 300 лет. В ней были как драматические страницы, так и позитивные, свидетельствовавшие о проявлении дружбы, доверия и подлинного добрососедства между россиянами и японцами. В качестве примера можно привести спасение у берегов Камчатки японского торговца Дэмбэя и его встречу с Петром I в селе Преображенское под Москвой в 1702 году, радушный прием в Санкт-Петербурге 30 лет спустя двух других спасенных японцев - Гондзы и Содзы, основавших первую в России школу японского языка, а также выдающуюся миссию вице-адмирала Е.В.Путятина в Японию в 1853-1855 годах, в ходе которой русские моряки героически помогали жителям японского города Симода во время сильного землетрясения, а когда в результате этого стихийного бедствия корабль миссии «Диана» затонул, сумели построить совместно с японцами из местечка Хэда одноименную шхуну, попутно научив их европейскому кораблестроению.
На память приходит в том числе удивительная история святителя Николая Японского, чей православный собор относится к числу главных достопримечательностей Токио, и его сподвижницы - японской художницы Р.Ямаситы (написанная ею икона, которая была подарена Николаю II, впервые экспонировалась в период проведения церемонии открытия очередного Фестиваля российской культуры в Японии в июне этого года), а также - если обратиться уже к XX веку - спасение японских детей от эпидемии полиомиелита благодаря передаче СССР Японии вакцины от этой болезни в 1960-х годах1.
В октябре нынешнего года есть повод вспомнить еще об одном событии, ставшем кульминационным для послевоенных отношений с Японией. Речь идет, без преувеличения, об эпохальном визите премьер-министра Японии И.Хатоямы в Москву 12-20 октября 1956 года.
В ходе этого визита был подписан документ, который до сих пор остается юридической основой для нынешних российско-японских отношений, - Совместная декларация СССР и Японии от 19 октября 1956 года.
Не касаясь политической стороны и современного значения этой декларации, хотелось бы остановиться на ее историческом значении, поскольку заложенный в этом документе потенциал доверия был, есть и будет важнейшим достоянием в процессе построения подлинно партнерских отношений между Россией и Японией.
Вторая мировая война, как известно, завершилась подписанием Акта о капитуляции 2 сентября 1945 года, под которым в том числе стоит подпись представителя СССР К.Н.Деревянко.
С японской стороны акт был не только подписан уполномоченными правительства, но и консигнирован императором. Фактическая точка была поставлена, однако для восстановления мира на Дальнем Востоке де-юре потребовалось еще долгих шесть лет, пока не был заключен Сан-Францисский мирный договор от 8 сентября 1951 года. Советский Союз по ряду причин его не подписал. В результате создалась уникальная ситуация, когда, с одной стороны, между СССР и Японией юридически продолжало сохраняться состояние войны, а с другой - Сан-Францисская система послевоенного устройства не могла фактически заработать без советского участия.
В частности, Япония по-прежнему не имела полной международной правосубъектности, так как без согласия СССР не могла стать членом ООН. Данная ситуация продолжалась еще пять лет. При этом она, естественно, не отвечала интересам нашей страны и Японии, но, судя по всему, вполне устраивала США, с которыми у Токио был к этому времени заключен военно-политический договор. По воспоминаниям очевидцев, создавалось впечатление, что подобное неясное положение может сохраняться еще долгое время, поскольку «шаг навстречу» Советскому Союзу рассматривался как серьезный отход от союза с Вашингтоном и, чтобы сделать такой шаг, японскому политическому руководству требовалось проявить известное мужество. Тем не менее он был сделан в октябре 1956 года2.
Московские переговоры о нормализации отношений между Советским Союзом и Японией, проходившие в духе взаимопонимания и сотрудничества, успешно завершились 19 октября 1956 года подписанием Совместной декларации Союза Советских Социалистических Республик и Японии и Протокола между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией о развитии торговли и взаимном предоставлении режима наиболее благоприятствуемой нации.
Совместная декларация, в которой были отражены воля и стремление народов двух стран жить в мире и дружбе, имела большое историческое значение.
Со дня вступления в силу Совместной декларации между Советским Союзом и Японией прекращалось состояние войны, восстанавливались нормальные дипломатические отношения, закрывалась неприятная, омрачавшая чувства народов обеих стран страница прошлого и открывался широкий путь для развития дружественных и добрососедских отношений между ними.
Восстановление мирных и добрососедских отношений между СССР и Японией служило не только интересам народов наших стран, но и являлось крупным вкладом в дело укрепления мира на Дальнем Востоке и во всем мире.
Советский Союз и Япония взаимно подтвердили, что в своих взаимоотношениях они будут руководствоваться принципами Устава Организации Объединенных Наций, разрешать свои международные споры мирными средствами и воздерживаться от угрозы силой или ее применения. Вместе с тем стороны взяли на себя обязательства не вмешиваться прямо или косвенно во внутренние дела друг друга по любым мотивам экономического, политического или идеологического характера.
Для того чтобы правильно оценить важность восстановления нормальных добрососедских отношений между СССР и Японией и понять причины, почему на протяжении 11 лет после окончания войны между крупными соседними государствами существовали ненормальные отношения, необходимо дать краткий анализ внутриполитической ситуации в Японии того времени.
До прихода к власти премьер-министра И.Хатоямы правительство Японии, возглавляемое бывшим премьером Сигэру Ёсида, выступало против нормализации советско-японских отношений. Такая позиция формировалась под прямым давлением реакционных кругов США, которые были заинтересованы в продолжении экономического, политического и военного контроля над Японией.
Перелом в подходе к вопросу о нормализации отношений с СССР наступил в период выборов в японский парламент в декабре 1954 года. Учитывая ясно прозвучавшие в ходе предвыборной кампании требования многих прогрессивных сил страны нормализовать отношения с соседями, И.Хатояма и его сторонники выступили перед избирателями с обещаниями принять меры к нормализации отношений с СССР и КНР. Эти обещания в том числе обеспечили успех Демократической партии на парламентских выборах.
После организации кабинета во главе с И.Хатоямой между СССР и Японией начались предварительные консультации, в результате чего 1 июня 1955 года в Лондоне открылись официальные переговоры, которые затем были продолжены в Москве.
На протяжении всего их периода на японское правительство оказывалось ощутимое воздействие со стороны официальных американских лиц.
Приведем одну любопытную газетную публикацию того времени.
«Расположенный в самом центре делового Токио фешенебельный отель «Маруноути» является излюбленным местом всякого рода встреч и сделок. В летопись этих встреч, несомненно, будет внесено свидание, которое произошло в отеле 10 сентября и носило несколько своеобразный характер.
В международной дипломатической практике принято: если посол в том или ином государстве желает встретиться с министром иностранных дел этого государства, он просит приема у министра. Но американские дипломаты, видимо, считают, что законы писаны не для них, тем более в Японии.
Американский посол в Токио назначает свидание японскому министру иностранных дел в отеле, и министр едет на свидание к послу. Хорошо, что приходится ехать всего лишь в район Маруноути, а не опять в Вашингтон, откуда он только что вернулся после встречи с Даллесом.
Итак, 10 сентября в отеле «Маруноути» состоялось свидание американского посла в Токио Джона Аллисона с японским министром иностранных дел Мамору Сигемицу. По сообщению агентства Киодо Цусин, беседа продолжалась 40 минут. Впрочем, название «беседа» вряд ли уместно в этом случае: говорил Алиссон, Сигемицу слушал. Затем японский министр сообщил об услышанном представителям печати.
Что же сказал ему Аллисон?
Во-первых, посол США указал министру «на необходимость тщательного изучения Японией» любой формулы нормализации отношений с Советским Союзом и посоветовал ему «быть осторожным» и настаивать на территориальных претензиях Японии. Во-вторых, Аллисон заявил, что-де «пора созвать международную конференцию для обсуждения японо-советского спора по территориальному вопросу».
Нетрудно видеть, что заявление Джона Аллисона представляет собой новое грубое вмешательство в дела Японии с целью сорвать урегулирование советско-японских отношений. Причины этого вмешательства хорошо известны.
Вполне естественно, что попытки определенных кругов сорвать советско-японские переговоры породили глубокое недовольство японской общественности. Правящая Либерально-демократическая партия не может игнорировать этого и пытается найти выход из создавшегося положения путем посылки в Москву премьер-министра Хатоямы для завершения переговоров. Японская общественность приветствует предстоящую поездку премьера»3.
Понятно, что все это, наряду с сопротивлением, которое оказывалось нормализации советско-японских отношений со стороны некоторых кругов в самой Японии, не могло не привести к затяжке и перерывам в переговорах.
В ходе лондонских переговоров о заключении мирного договора была достигнута договоренность почти по всем статьям мирного договора. По существу, нерешенной оставалась только территориальная статья. Причем известно, что советская сторона и в данном вопросе сделала значительные уступки японской стороне, согласившись передать ей острова, называвшиеся тогда Сикотан и Хабомаи (в настоящее время правильное наименование этих географических объектов - Малая Курильская гряда). Это было сделано, чтобы быстрее завершить переговоры в интересах развития дружественных отношений между обоими государствами. Однако в Японии нашлись силы, которые, стремясь сорвать заключение мирного договора, требовали от Советского Союза новых территориальных уступок, хотя для этого не было никаких оснований. Поэтому лондонские переговоры фактически были прерваны.
Перерыв в лондонских переговорах на неопределенное время, произошедший 20 марта 1956 года, вызвал тяжелое разочарование в Японии. Газета «Асахи» 22 марта откровенно писала, что сообщение о перерыве советско-японских переговоров «произвело на японский народ мрачное впечатление»4, а газета «Иомиури» от 21 марта, отражая эти настроения, советовала, чтобы «политические деятели в ближайшее время нашли путь к возобновлению переговоров»5.
Советский Союз и после перерыва в лондонских переговорах продолжал усилия по нормализации отношений. Об этом свидетельствуют успешные советско-японские переговоры по заключению Конвенции о рыболовстве в открытом море и Соглашения о сотрудничестве по оказанию помощи людям, терпящим бедствие на море. В результате переговоров по этим практическим вопросам, продолжавшихся в апреле-мае 1956 года, были подписаны упомянутые документы.
В ходе московских переговоров по рыболовству имел место обмен мнениями и по вопросу нормализации отношений. Была достигнута договоренность не позднее 31 июля 1956 года возобновить в Москве переговоры о нормализации советско-японских отношений. Согласно этой договоренности, точно в срок - 31 июля - в Москве переговоры возобновились. Их вели министры иностранных дел.
Во время переговоров, продолжавшихся до 13 августа, стороны еще раз подвергли детальному обсуждению и окончательно отредактировали почти все статьи проекта мирного договора: преамбулу, статьи о прекращении состояния войны, о принципах Устава ООН, о невмешательстве во внутренние дела друг друга, об отказе СССР и Японии от взаимных претензий, возникших вследствие состояния войны, о рыболовстве, торговле, порядке разрешения споров по толкованию или применению договора, о довоенных договорах и относительно приема Японии в члены ООН. Однако согласия по территориальному вопросу не было достигнуто и на этот раз, так как японская сторона продолжала настаивать на неприемлемых для Советского Союза требованиях.
Московские переговоры хотя и не дали окончательных результатов, все же принесли очевидную пользу. В результате откровенного обмена мнениями стало ясно, что в Японии еще не созрели условия для заключения мирного договора с СССР. Корреспондент агентства Киодо Цусин в своем сообщении из Москвы 14 августа 1956 года писал: «Нынешние советско-японские переговоры, которые были временно прерваны, можно скорее назвать переговорами между японской делегацией, возглавляемой министром иностранных дел М.Сигэмицу, и токийским правительством, чем переговорами между Японией и Советским Союзом»6. Это сообщение раскрывало тот факт, что внутри правящей Либерально-демократической партии Японии не были ликвидированы разногласия и давали о себе знать голоса кругов, выступающих против нормализации отношений с СССР.
Чтобы преодолеть это сопротивление потребовалось некоторое время, а также личная позиция премьер-министра страны. В итоге И.Хатояма решил сам поехать в Москву и 11 сентября 1956 года обратился к председателю Совета Министров СССР Н.А.Булганину с предложением возобновить в Москве переговоры о нормализации отношений без заключения в настоящее время мирного договора на основе следующих положений:
1) Объявление о прекращении состояния войны между СССР и Японией;
2) Восстановление дипломатических отношений и обмен посольствами;
3) Освобождение и репатриация всех осужденных в Советском Союзе японских граждан;
4) Вступление в силу Конвенции о рыболовстве от 14 мая 1956 года;
5) Поддержка просьбы Японии о приеме ее в члены Организации Объединенных Наций.
В этом послании также выражалось пожелание обменяться мнениями и по тем вопросам, по которым в ходе предыдущих лондонских и московских переговоров была достигнута договоренность.
13 сентября 1956 года председатель Совета Министров СССР Н.А.Булганин дал от имени Советского правительства положительный ответ на это послание. В результате стороны договорились о новой основе для нормализации отношений. Однако некоторые группировки в правящей партии выступили против поездки И.Хатоямы в Москву и настаивали на получении от СССР дополнительных разъяснений, чтобы таким путем сорвать поездку на неопределенное время. В целях преодоления сопротивления оппозиции из правящей партии в Москву был послан полномочный представитель правительства Японии С.Мацумото, участник предыдущих лондонских и московских переговоров. 29 сентября между С.Мацумото и первым заместителем министра иностранных дел СССР А.А.Громыко произошел обмен письмами, в которых стороны подтвердили готовность возобновить в Москве переговоры по нормализации отношений на основе принципов, изложенных в посланиях И.Хатоямы и Н.А.Булганина соответственно от 11 и 13 сентября 1956 года, а также то, что переговоры о заключении мирного договора, включающего территориальный вопрос, будут продолжены после восстановления нормальных дипломатических отношений между СССР и Японией. Только после этого на заседании кабинета министров Японии 2 октября того же года было наконец принято решение направить в Москву премьер-министра И.Хатояму для продолжения переговоров на уровне глав правительств о нормализации отношений с Советским Союзом.
Такое развитие событий не стало бы возможным без поддержки широких общественных кругов Японии, которые неизменно выступали за скорейшую нормализацию советско-японских отношений. Среди них особую роль сыграл Сигэки Мори (отец премьер-министра Японии в 2000-2001 гг. Ё.Мори), который был пионером движения за установление побратимских связей между регионами двух стран. Все они единодушно поддержали поездку И.Хатоямы в Москву.
Японский премьер прибыл в аэропорт «Внуково» 12 октября и сразу сделал заявление о том, что намерен приложить все усилия для «положительного решения вопроса о нормализации отношений»7.
И.Хатояма находился в Москве беспрецедентно долго для подобных визитов - девять дней. За это время переговоры по подготовке итогового документа велись на различных уровнях: между председателем Совета Министров СССР Н.А.Булганиным и японским премьером, Первым секретарем ЦК КПСС Н.С.Хрущевым и министром земледелия и лесоводства Японии И.Коно, между первыми заместителями министров иностранных дел А.А.Громыко и С.Мацумото, на уровне профильных подразделений МИД.
Переговоры вызывали большой интерес отечественных и зарубежных СМИ. Регулярные брифинги для них проводил заведующий отделом печати МИД СССР Л.Ф.Ильичев.
19 октября после подписания декларации глава советской делегации Н.А.Булганин на переговорах отметил: «Подписание Совместной декларации, в которой отражены воля и стремление народов Советского Союза и Японии жить в мире и дружбе, имеет историческое значение. Проделана большая работа, и правительство Советского Союза и правительство Японии, возглавляемое господином Хатоямой, приложили много усилий к тому, чтобы эта работа была успешно завершена…
Сегодня также подписан Протокол о развитии торговли и взаимном предоставлении режима наиболее благоприятствуемой нации. Этот документ является первым практическим результатом восстановления нормальных дипломатических отношений между нашими странами.
Наши переговоры и подписание Совместной декларации создают хорошую основу для дальнейшего развития и укрепления советско-японских отношений. Как Советский Союз, так и Япония - два соседних государства, обладающие высокоразвитой экономикой и имеющие большую историю культурного развития, безусловно, имеют все возможности для широких экономических связей, для обмена научным, техническим опытом и культурными достижениями»8.
В ответной речи И.Хатояма констатировал: «Теперь Япония полностью вернется в международную семью и сможет еще больше способствовать укреплению мира, что я и весь японский народ приветствуем с большим удовлетворением»9.
Итоги московских переговоров показали, что при наличии доброй воли и правильном понимании действительности можно достигнуть многого в интересах народов обеих стран.
С восстановлением нормальных советско-японских отношений был подведен прочный юридический фундамент под заключенную 14 мая 1956 года между СССР и Японией Конвенцию о рыболовстве в открытом море в северной части Тихого океана. Это обеспечило сотрудничество СССР и Японии в рациональном использовании рыбных и других биологических ресурсов в северо-западной части Тихого океана. И в этом вопросе со стороны Советского Союза было проявлено должное понимание интересов Японии, так как советско-японская Конвенция о рыболовстве предусматривала приемлемые для японской стороны нормы вылова, в то время как действовавшее параллельно американо-канадско-японское соглашение о рыболовстве в восточной части Тихого океана фактически запрещало Японии лов лососей и некоторых других ценных пород рыб в договорном районе.
Дух взаимопонимания и сотрудничества между обеими договаривающимися сторонами проявился и в том, что Советский Союз и Япония решили взаимно отказаться от всех претензий друг к другу от имени своих государств, организаций и граждан. При этом Советский Союз отказался от всех репарационных претензий к Японии.
В ходе переговоров японская сторона поднимала вопрос о досрочном освобождении и репатриации на родину японских граждан, отбывающих наказание за совершенные ими преступления. В этом вопросе советская сторона также проявила дух взаимопонимания. Руководствуясь чувством гуманности, Советское правительство выразило готовность со вступлением в силу Совместной декларации освободить и репатриировать в Японию всех осужденных в Советском Союзе японских граждан, а также продолжать по просьбе Японии выяснять судьбу тех японцев, судьба которых неизвестна.
Согласно Совместной декларации, Советский Союз, исходя из своей политики международного сотрудничества, согласился поддержать просьбу Японии о принятии ее в члены ООН. Таким образом, с восстановлением нормальных дипломатических отношений Япония, как заявил премьер-министр И.Хатояма, полностью вернулась в международную семью и повысила авторитет в международных делах.
Во время переговоров в Москве стороны обменялись мнениями о заключении в будущем мирного договора, включающего и территориальный вопрос. СССР и Япония согласились на продолжение таких переговоров после восстановления нормальных дипломатических отношений. При этом Советский Союз, идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, «дал согласие на передачу Японии острова Хабомаи и острова Сикотан». С тем, однако, условием, что «фактическая передача этих островов Японии будет осуществлена после заключения мирного договора между СССР и Японией».
Нельзя не отметить, что весь ход переговоров о нормализации советско-японских отношений протекал на основе полного равенства сторон. В этих переговорах Советский Союз не стремился извлечь какие-либо выгоды для себя и руководствовался лишь стремлением восстановить мир и дружбу с Японией.
Покидая столицу Советского Союза Москву, премьер-министр Японии И.Хатояма заявил на аэродроме, что успешным завершением московских переговоров удалось заложить основы взаимоотношений между Японией и Советским Союзом, и выразил пожелание, чтобы они развивались в еще более прочные и дружественные отношения путем сотрудничества народов обеих стран.
Успешное завершение советско-японских переговоров приветствовали правящая Либерально-демократическая партия, Социалистическая партия, Коммунистическая партия, деловые и промышленные круги Японии, а также все прогрессивные организации страны, включая Генеральный совет профсоюзов Японии, являвшийся самым крупным профессиональным объединением страны, насчитывавший в своих рядах более 3 млн. человек.
Подавляющая часть мировой общественности оценила восстановление нормальных отношений между СССР и Японией как большой вклад в дело мира.
Совместная декларация по существу имеет все признаки международного договора. Неслучайно именно так охарактеризовал ее Президент Российской Федерации в интервью информационному агентству «Bloomberg» 1 сентября этого года.
Документ был ратифицирован правительством Японии 8 декабря 1956 года. Этому предшествовала процедура утверждения парламентом и консигнации императором Японии. Обмен ратификационными грамотами состоялся в Токио 12 декабря 1956 года. С этого дня, согласно ст. 10 декларации, она вступила в силу и была депонирована в ООН в качестве международного договора.
Визит И.Хатоямы увенчался успехом. Стоит отметить, что он стал и своеобразным «открытием» для Японии и ее населения (получавшей информацию о визите посредством телевидения и газет) послевоенной Москвы.
Премьер-министр Японии с супругой пожелал 14 октября посетить Дом-музей В.И.Ленина в Горках. Желание премьер-министра было выполнено. На обратном пути в резиденцию И.Хатояма попросил заехать на Ленинские горы. Здесь с видовой площадки он осмотрел Центральный стадион им. В.И.Ленина в Лужниках и здание Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова10.
16 октября высокий японский гость и сопровождавшая его делегация побывали в Государственном академическом Большом театре СССР на балете П.И.Чайковского «Лебединое озеро»11.
19 октября по желанию премьер-министра Японии и его супруги Каоруко Хатояма им были показаны исторические и архитектурные памятники Московского Кремля. Гости с интересом осмотрели богатейшие коллекции Оружейной палаты. Им вручили на память книгу с описанием экспонатов, хранящихся в музее. И.Хатояма сделал следующую запись в книге отзывов: «Я приехал в Москву как уполномоченный Японии в переговорах по нормализации отношений между СССР и Японией. Я пользуюсь случаем посетить Оружейную палату и очень благодарю за прекрасный показ экспонатов».
По приезде в свою резиденцию глава японского правительства пожелал сделать запись в книге отзывов Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова, который он посетил 18 октября. Премьер-министр Японии, в частности, написал: «Я имел счастливый случай ознакомиться с Московским университетом. Очень благодарен за любезное объяснение, которое мне сделали господа ректор и старшие профессора каждого факультета. Я поражен не только великолепным видом его здания, но и усовершенствованной научной системой.
Я желаю, чтобы культурная связь между СССР и Японией способствовала укреплению мира во всем мире и благосостоянию всего человечества».
В настоящее время династия Хатоямы продолжает поддерживать тесные контакты с российскими государственными и общественными организациями, настаивает на выходе Японии из санкционного режима с Россией и выступает за широкое, всестороннее развитие сотрудничества с нашей страной, желая тем самым выполнить завет своего предшественника, стоявшего у истоков нормализации отношений с Россией. Мог ли И.Хатояма, посещая МГУ в 1956 году, предполагать, что один его внук - Юкио (премьер-министр Японии в 2008-2009 гг.) - станет впоследствии почетным профессором этого университета, другой его внук - Кунио* (*К.Хатояма, известный политический деятель Японии, занимавший министерские посты, а в последнее время являвшийся председателем общества «Россия - Япония», умер в июне 2016 г., не дожив четырех месяцев до юбилея декларации, в праздновании которого выражал намерение активно участвовать.) - сыграет активную роль в создании Российско-японского совета ректоров крупнейших вузов двух стран, а правнук - Киитиро - будет действующим преподавателем МГУ?
Согласно японским традициям, 60 лет - особая дата в жизни человека. Она знаменует окончание первого жизненного цикла и начало нового. Если следовать этой логике, российско-японские отношения начинают новую жизнь. А если снова вспомнить прошлое, то сто лет назад, в 1916 году, после подписания политической конвенции с Японией перед российским посольством в Токио прошла самая массовая в истории двусторонних отношений демонстрация за дружбу с Россией. В ней приняли участие более 20 тыс. человек. Тогда надежды на большое партнерство в силу разных обстоятельств не сбылись. Хочется пожелать, чтобы на этот раз они осуществились.
1Более подробно см.: Россия - Япония: Исторический путь к доверию. М.: Издательство «Япония сегодня», 2008. 160 с.
2Тихвинский С.Л. Россия - Япония: Обречены на добрососедство. М., 1996. С. 76.
3Свидание в «Маруноути» // Правда. 1956. 13 сентября.
4Асахи симбун 1956 нэнбан (на япон. яз.). С. 273.
5Иомиури симбун 1956 нэнбан (на япон. яз.). С. 295.
6Киодо Цусин 1956 нэнпо. С. 486.
7Прибытие в Москву премьер-министра Японии // Правда. 1956. 13 октября.
8Правда. 1956. 20 октября.
9Там же.
10Известия. 1956. 15 октября.
11Известия. 1956. 17 октября.
