ENGLISHОТШУМЕЛИ ТОРЖЕСТВА по случаю подписания 17 мая 2007 года в Москве Акта о каноническом общении, положившего конец расколу в Русской православной церкви (РПЦ). Патриарх Московский и всея Руси Алексий II и Первоиерарх Русской православной церкви за границей (РПЦЗ) митрополит Лавр воздали благодарение Господу за направление на путь "к уврачеванию ран разделения и приведшему нас к вожделенному единству русской церкви на родине и за рубежом". Но спросим себя: многие ли до конца осознали смысл произошедшего события? Сможем ли мы сейчас непредвзято оценить его по достоинству? Ведь и произведенные за последний период перезахоронения на родине останков писателя И.С.Шмелева, философа И.А.Ильина, белогвардейских генералов А.И.Деникина и В.О.Каппеля еще не позволили до конца преодолеть восприятие белой эмиграции только в виде черных мундиров "каппелевцев".
Переосмысление недалекого прошлого нашей страны всегда дается с трудом, особенно когда его отсчет начинается с ломки устоявшихся ценностей, с трагического разлома общества на "красных" и "белых". Здесь не может быть только одной правды, только одного выстраданного взгляда на пройденный путь. Восстановление единства русской церкви - пример сложного преодоления сумятицы в умах, движения в сторону отказа от узкопонимаемых интересов во имя высшего блага России. Российская дипломатия, разделявшая со своим Отечеством все драматические периоды его истории, не была сторонним наблюдателем процесса склеивания двух частей расколотой России.
В 1920 году в Константинополе собралась группа архиереев Русской православной церкви, бежавших из России от ужасов Гражданской войны (по некоторым оценкам, за рубежом оказалось лишь 0,5% священников и примерно 10% епископов РПЦ). Они созвали заграничный собор и образовали Высшее церковное управление за границей (ВЦУ), избрав его главой митрополита Киевского и Волынского Антония (Храповицкого) - старейшего иерарха русской церкви. В 1921 году ВЦУ переезжает в Сербию и в ноябре-декабре того же года в Сремских Карловцах созывает I Всезарубежный собор, на котором большинство получили монархически настроенные делегаты.
Тон задавала "карловацкая" церковь (так тогда называлась самая влиятельная и политизированная часть церковного зарубежья), которая заняла открыто враждебную позицию по отношению к новой власти. В преддверии Генуэзской конференции 1922 года собор принял Послание к мировой конференции, в котором содержался призыв помочь "честным российским гражданам" и дать оружие и добровольцев, с тем чтобы "изгнать большевиков - этот культ убийства, грабежа и богохульства - из России и всего мира"1. Это послание дало дополнительный мощный козырь в руки советской власти, вставшей на путь борьбы с церковью, и нанесло серьезнейший удар по самой РПЦ.
Внутри страны усилились преследования патриарха Тихона (Белавина), от которого среди прочего требовали отречения от заграничного духовенства. В секретном письме В.И.Ленина членам политбюрю ЦК РКП(б) от 19 марта 1922 года содержалось требование "дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий"2. Под давлением советских властей в апреле 1922 года на заседании высших иерархов РПЦ было принято решение об упразднении заграничного ВЦУ, а монархические акты карловацкого собора были признаны не выражающими официальной позиции РПЦ. Это решение, однако, было выработано в такой форме, чтобы не препятствовать созданию нового органа высшего церковного управления за рубежом, что и произошло в дальнейшем при неофициальном согласии патриарха Тихона. Архиереи заграничной церкви распустили ВЦУ, но организовали зарубежный Архиерейский собор.
В октябре 1922 года советским правительством была создана Комиссия по проведению отделения церкви от государства (сокращенно АРК - антирелигиозная комиссия). Комиссия объединяла высокопоставленных представителей всех высших органов государственной власти и играла ключевую роль в области государственно-церковных отношений. В работе АРК, где основное представительство было закреплено за спецслужбами, принимал участие нарком иностранных дел Г.В.Чичерин, который неоднократно присутствовал на заседаниях комиссии. В то же время, следуя в целом антицерковной линии советского правительства, Народный комиссариат иностранных дел (НКИД) не занимал воинствующих позиций. Когда в 1922 году Ватикан обратился к советским властям с предложением выкупить изъятые у РПЦ церковные ценности, НКИД сказал свое слово: Г.В.Чичерин высказал мнение, что "передача православных церковных предметов католикам вызовет бурю в России"3, и советское правительство не решилось пойти на этот шаг.
Как только в политике западных стран наметился поворот в сторону признания СССР, советская дипломатия начала предпринимать усилия с целью защиты имущественных прав, в том числе и церковных, а также возвращения зарубежной собственности. В мае 1923 года советский представитель в Великобритании Л.Б.Красин пытался добиться от правительства этой страны признания того, что все движимое или недвижимое имущество в Палестине и Сирии (крупнейшая зарубежная собственность цар-ской России) составляет собственность СССР. Однако попытки советского правительства не увенчались успехом. Русская духовная миссия в Иерусалиме не без поддержки Великобритании оказалась в подчинении РПЦЗ. Под зарубежную церковь ушла и Русская духовная миссия в Китае, которая всегда играла важную дипломатическую роль в политике Российского государства. Вопросы зарубежной собственности в деятельности внешнеполитического ведомства СССР были отложены "в долгий ящик".
Зато все более видное место в деятельности НКИД стали занимать вопросы работы с эмиграцией. Церковный фактор оказывал весьма существенное влияние на эмигрантскую политику. Это объяснялось как подавляющим большинством эмигрантов, ощущавших себя православными, так и тем, что почти все эмигрантские общественно-политические образования апеллировали в своих программных установках к ценностям русского православия и стремились опереться на церковный авторитет. Весомую роль в среде эмиграции играл Совет послов, созданный в 1921 году в Париже из числа царских дипломатов под председательством бывшего посла в Италии М.Н.Гирса. Большим авторитетом в Совете послов пользовался В.А.Маклаков, прибывший во Францию в октябре 1917 года в качестве посла Временного правительства, но не успевший вручить верительные грамоты. Именно этот активный участник эмигрантского движения (долгое время он возглавлял признанный французскими властями и Лигой Наций Центральный офис по делам русских беженцев в Париже) заменил в 1932 году М.Н.Гирса на посту руководителя Совета послов.
Между тем 29 июля 1927 года заместитель местоблюстителя патриаршего престола митрополит Сергий (Страгородский) подписал Декларацию о лояльности церкви к советской власти с обращением к зарубежному духовенству поступить аналогичным образом. Архиерейский Синод РПЦЗ резко отверг декларацию митрополита Сергия, что привело к фактическому разрыву отношений между московской патриаршей церковью и "карловчанами". В 1929 году АРК была ликвидирована, и советская власть перешла к открытому преследованию РПЦ, в результате чего погибли тысячи священнослужителей.
В марте 1933 года митрополит Сергий предпринял попытку наладить отношения с Русской православной церковью за границей. Он направил сербскому патриарху Варнаве послание, смысл которого сводился к побуждению последнего выступить посредником между Московской патриархией и "карловчанами". Однако это послание было расценено в РПЦЗ как стремление "во что бы то ни стало примирить русскую эмиграцию и особенно ее пастырей с советской властью в России" и заявлено, что зарубежные епископы не могут "оставаться нейтральными в борьбе против "слуг дьявола"4. Подобная реакция РПЦЗ на попытку примирения была крайне негативно воспринята в Москве.
Акцент был сделан на работе с эмиграцией. По воспоминаниям одного из руководителей советских органов госбезопасности П.А.Судоплатова, в 30-х годах прошлого столетия осуществлялось тесное взаимодействие советской разведки и дипломатии в среде русской эмиграции в целях укрепления позиций СССР на международной арене и предотвращения войны с Германией. Выделялись совместные действия руководителей советской разведки с полпредами СССР в ведущих капиталистических странах - И.М.Майским (Великобритания), Я.З.Сурицом (Германия), К.А.Уманским (США). Особое место отводилось работе с бывшими царскими дипломатами, среди которых отличались В.Н.Штрандтман (возглавлял посольство в Сербии) и Е.В.Саблин (второе лицо в посольстве в Великобритании). Были найдены подходы к уже упоминавшемуся В.А.Маклакову и видному политику П.Н.Милюкову. Эти и другие патриотически настроенные деятели, по признанию П.А.Судоплатова, внесли "огромный вклад в нашу победу над фашизмом… Мы считали их искренними друзьями и опорой Советского Союза"5.
Одновременно предпринимались попытки побудить известных русских эмигрантов возвратиться на родину. В 1933 году в СССР вернулся композитор С.С.Прокофьев с семьей, что имело широкий мировой резонанс. В 1937 году при содействии полпреда СССР во Франции В.П.Потемкина получил советское гражданство писатель А.И.Куприн. Однако ряд видных деятелей эмиграции - литературный критик Д.П.Мирский, востоковед Н.А.Невский, юрист Н.В.Устрялов - при возвращении в Советский Союз были репрессированы. Известна трагическая судьба поэтессы М.И.Цветаевой, которая в 1939 году вернулась на родину, но через некоторое время покончила жизнь самоубийством.
Вспыхнувший военный пожар в Европе и угроза нападения на СССР со стороны Германии вызвали резкую поляризацию в среде русской эмиграции и переход значительной ее части на патриотические позиции. В направленной в январе 1940 года премьер-министру Франции Э.Даладье записке по русскому вопросу генерал А.И.Деникин предостерегал западные страны от искушения использовать складывающуюся ситуацию для развертывания борьбы против СССР в целях "защиты "западной культуры" и христианства от "восточного варварства". А.И.Деникин заявил, что такая борьба станет борьбой не против СССР, а против России, и будет "новой исторической ошибкой, причем ошибкой роковой"6.
К сожалению, РПЦЗ заняла иную позицию. В июле 1941 года представители так называемого Русско-американского комитета, а точнее, иерарх РПЦЗ, архиепископ Восточно-Американский Джерзейситский Виталий и некоторые прихожане "карловацких" приходов США обратились к Президенту Ф.Рузвельту с призывом не оказывать помощь "красной диктатуре в лице Сталина". В обращении подчеркивалось, что впервые после 1917 года "Россия имеет возможность вернуться в лоно великой семьи цивилизованных наций" путем использования "нападения Германии на Сталина для своего освобождения от советского гнета"7. Такой воинствующий антикоммунизм привел РПЦЗ к контактам с нацизмом и власовцами, что резко контрастировало с позицией РПЦ, вставшей вместе с народом на борьбу с гитлеровской агрессией.
Бывший министр иностранных дел СССР А.А.Громыко, который в те годы был послом в США, вспоминал, что нападение Германии на Советский Союз заставило многих представителей русской эмиграции занять подлинно патриотические позиции, выступить в поддержку СССР. Было и значительное число тех, кто захотел возвратиться на родину и получил такую возможность. С особой теплотой А.А.Громыко отзывался о композиторе С.В.Рахманинове, который подал заявление с просьбой разрешить ему вернуться. Через советское генконсульство в Нью-Йорке С.В.Рахманинов передал крупную сумму денег для покупки медицинского оборудования и медикаментов. Но решить вопрос о выезде композитора из США в СССР быстро не удалось; в 1943 году тяжело больной С.В.Рахманинов скончался. Разумеется, не все решения подобного рода вопросов могут быть оправданы с позиций сегодняшнего дня. Так, несмотря на ходатайство А.А.Громыко, не было дано разрешение на возвращение известного химика академика В.Н.Ипатьева8. Но справедливость восторжествовала: в декабре 1990 года Общее собрание Академии наук СССР приняло постановление о восстановлении (посмертно) В.Н.Ипатьева в членах Академии наук СССР.
В 1943 году в нашей стране произошел существенный поворот в отношениях власти и церкви. 4 сентября И.В.Сталин и министр иностранных дел В.М.Молотов приняли трех иерархов РПЦ - митрополитов Сергия (Страгородского), Алексия (Симанского) и Николая (Ярушевича). Уже через четыре дня после встречи состоялся первый после 1918 года Архиерейский собор РПЦ, который избрал митрополита Сергия Патриархом Московским и всея Руси. Началось освобождение священников из лагерей и ссылок, появилась возможность назначать епископов на вакантные кафедры, открывать новые приходы, возобновить духовное образование. Вместе с тем практически одновременно при Совете министров СССР был создан Совет по делам Русской православной церкви во главе с сотрудником органов госбезопасности Г.Г.Карповым. По существу, сложился своеобразный компромисс - "неприкосновенность церкви в обмен на ее лояльность". РПЦЗ, возглавляемая к тому времени митрополитом Анастасием (Грибановским), отвергла нового патриарха и признала его избрание неканоническим.
Разумеется, решения И.В.Сталина в отношении РПЦ не были продиктованы лишь пониманием консолидирующей роли церкви в народной борьбе против фашистской Германии. Советским лидером руководил и трезвый политический расчет: необходимость прийти на первую встречу союзников в верхах в Тегеране с "легализацией" церкви; задействовать РПЦ в борьбе с Ватиканом, который так или иначе поддерживал Гитлера и проводил агрессивную антисоветскую политику не только в Европе, но и в западных районах СССР. Кроме того, для И.В.Сталина было ясно, что перелом в войне наступил и надо было думать о послевоенном устройстве Европы, особенно ее восточной и балканской частей, где были сильны позиции православия.
Решающий вклад СССР в приближающийся крах гитлеровского режима в Германии и изменения в положении РПЦ в Советском Союзе усилили патриотические настроения в среде русской эмиграции. Характерной для того времени была встреча в феврале 1945 года в Париже посла СССР во Франции А.Е.Богомолова с группой русских эмигрантов. Возглавлявший ее В.А.Маклаков заявил, что значительная часть эмиграции всегда исходила из того, что победа Германии "была бы гибелью Великой России", и поэтому "в войне за Россию мы с ней на одной стороне баррикады". Патриотическая эмиграция, сказал он, пришла к выводу, что "советская власть - национальная власть, и противодействие ей прекратить". Затронул В.А.Маклаков и тему православной церкви, отметив, что новая политика в отношении РПЦ подчеркивает необходимость "мирить с собой врага, которого раньше пытались искоренить". Само же примирение эмиграции с советской властью могло бы "получить значение символа: восстановление мира в России".
А.Е.Богомолов расценил как положительный факт сделанное заявление о прекращении борьбы с советской властью. По его словам, потребуется время, чтобы убедиться в искренности намерений эмиграции, поскольку недоверие к ней сохраняется. Вместе с тем А.Е.Богомолов делал акцент на том, что советский народ "не боится прошлого", берет из него самое лучшее. Это выражается, в частности, в уважительном отношении к "реформам Петра Великого и деяниям прежних русских правительств, которые шли на благо России", а также в появлении орденов Суворова, Кутузова, Александра Невского. Говоря об изменении "враждебного" отношения к советской власти со стороны РПЦ, посол подчеркивал, что во время войны она "пошла вместе с советским народом и советское правительство видит в этом естественное и положительное явление"9.
Сразу же после состоявшегося в феврале 1945 года Поместного собора РПЦ, на котором митрополит Алексий был избран Патриархом Московским и всея Руси вместо скончавшегося патриарха Сергия, председатель Совета по делам РПЦ Г.Г.Карпов докладывал советскому правительству, что в дальнейшем внешняя деятельность церкви в качестве одного из главных направлений будет ориентирована на "воссоединение с Московской патриархией русских православных церквей за границей"10. Патриарх Алексий I неоднократно обращался к зарубежным епископам и призывал войти в каноническое общение с Московским патриархатом, однако Архиерейский собор РПЦЗ в
1946 году отклонил это предложение. К тому времени первоиерарх РПЦЗ митрополит Анастасий уже переехал в Мюнхен, где при Заграничном синоде был создан Переселенческий комитет, занятый получением виз для "невозвращенцев" с целью их отправки за пределы Европы, в основном в США.
По завершении войны Верховный Совет СССР обязал советские дипломатические и консульские учреждения за границей провести работу по восстановлению в гражданстве СССР всех лиц, состоявших к 7 ноября 1917 года подданными бывшей Российской империи. Видный советский дипломат и известный историк академик С.Л.Тихвинский, который в ту пору являлся генеральным консулом СССР в Пекине, отмечал в своих мемуарах высоко патриотичную позицию начальника Русской духовной миссии архиепископа Китайского и Пекинского Виктора (Святина). В августе 1945 года архиепископ Виктор подал прошение патриарху Алексию I о принятии миссии, находившейся в подчинении РПЦЗ, в юрисдикцию Московского патриархата, а сам написал заявление на получение советского гражданства11.
Восстановление русских эмигрантов в гражданстве СССР превратилось в важное направление деятельности советских загранучреждений. Был решен вопрос о возвращении из Индии художника Н.К.Рериха, однако тот скончался в 1947 году, так и не успев воспользоваться уже оформленными документами. Случалось и непредвиденное. Вдова И.А.Бунина рассказывала советскому дипломату В.И.Ерофееву (в середине 1950-х годов он был советником посольства СССР во Франции) о визите к писателю в июле 1946 года советского литератора К.М.Симонова. Когда речь зашла о религии, К.М.Симонов стал убеждать писателя, что в СССР уже давно никто не пишет слово "Бог" с большой буквы. И.А.Бунин отвечал, что он всегда так писал, этому обучался и в это верил и не собирается менять своих убеждений. Казалось бы, не такой важный спор, но он быстро перерос в ссору. Наверное, были и более серьезные расхождения взглядов, но, как вспоминала вдова писателя, именно после этого разговора И.А.Бунин отложил свое возвращение на родину, "пока там правят бал такие вот Симоновы"12.
В условиях начавшейся холодной войны перед руководством СССР в качестве одной из внешнеполитических проблем встала задача борьбы с усилением влияния США в Европе и, как следствие, с "американизацией христианства" в европейском экуменическом движении* (* Экуменизм - стремление к объединению всех направлений христианства.). В Москве родилась идея создания международного православного центра с преобладающей ролью РПЦ. Одновременно предполагалось использовать складывавшийся союз автокефальных православных церквей Восточной Европы для противодействия антисоветской линии Ватикана. В целях реализации этого замысла было решено созвать в 1947 году в Москве Вселенское предсоборное совещание, которое должно было определиться с проведением Всеправославного собора. Этот процесс лично контролировали И.В.Сталин и В.М.Молотов. Однако осторожный патриарх Алексий I не разделял оптимизма советского руководства и в своих контактах с зарубежными коллегами делал акцент на необходимости рассмотрения на совещании главным образом церковных вопросов, включая проблему раскола в русской церкви. Совещание так и не состоялось из-за отрицательного отношения к нему греческой церкви и Константинопольского патриархата.
Тем не менее именно в период подготовки этого совещания начали складываться деловые отношения советских дипломатов с представителями РПЦ. Вся соответствующая переписка шла по дипломатическим каналам, сотрудники МИД СССР стали приглашаться на встречи высших иерархов РПЦ с представителями поместных церквей. Установились контакты дипломатов и с учрежденным в 1946 году Отделом внешних церковных связей (ОВЦС) Московского патриархата, который поставил перед собой задачу восстановить отношения с русской эмиграцией и поместными православными церквами. Как отмечали позже сами представители РПЦ, налаживавшиеся связи церкви с МИД СССР "явились решающим фактором в прорыве той блокады, того "гетто", в котором находилась Русская Православная Церковь в Советском Союзе в послевоенные годы"13.
Заметно "заиграл" церковный фактор в усилиях советской дипломатии на Ближнем Востоке с целью укрепления позиций СССР в этом важном районе мира. После признания Советским Союзом Израиля в 1948 году по инициативе МИД СССР Русская духовная миссия в Иерусалиме, находившаяся в ведении РПЦЗ, была возвращена Московскому патриархату. Тогда же советские дипломаты начали активную работу по возвращению СССР российской собственности, ранее принадлежавшей в том числе и русской церкви.
Холодная война, казалось, навсегда развела две ветви Русской православной церкви и похоронила возможности для диалога. В конце 1950 года, когда основная масса невозвращенцев из Европы переселилась за океан, первоиерарх РПЦЗ митрополит Анастасий также перебрался в США и обосновался в Нью-Йорке. РПЦЗ начала работу по организации и укреплению своих епархий в Южной Америке, Европе и Австралии. Оказавшись по разные стороны "железного занавеса", Московский патриархат и зарубежная церковь нередко использовались политиками как с одной, так и с другой стороны.
После смерти И.В.Сталина установившийся государственно-церковный диалог начал сворачиваться. В июле 1954 года КПСС принял постановление "О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения", основной целью которого, по существу, являлось осуждение "примиренческой" сталинской политики в отношении РПЦ. Известно, что перед принятием постановления В.М.Молотов предупреждал Н.С.Хрущева, что оно "поссорит нас с духовенством и верующими, принесет массу ошибок". На это последовал ответ: "Будут ошибки - исправим"14. В условиях новой атаки на религию руководство РПЦ активизировало международные и межконфессиональные контакты, имея в виду посредством такой деятельности сохранить связи с государственными органами.
В декабре 1961 года РПЦ была принята в члены Всемирного совета церквей (ВСЦ), где тон задавали протестантские течения. Интересы советского руководства и церкви совпали: Н.С.Хрущев рассчитывал использовать РПЦ в отстаивании в этой авторитетной организации интересов социалистической системы и ее миролюбивой внешней политики; для РПЦ же ВСЦ стал первой официальной международной трибуной, что в условиях хрущевской "церковной реформы" давало хоть какую-то возможность для облегчения церковной жизни в стране. МИД СССР также выступал за участие РПЦ в ВСЦ, полагая, что оно явится сдерживающим фактором в попытках Вашингтона полностью подчинить себе экуменическое движение* (* Ряд наших дипломатов старой гвардии говорили автору данной статьи, что, по их мнению, И.В.Сталин совершил политическую ошибку, когда в середине 1940-х годов не допустил вхождения РПЦ в ВСЦ.).
Этот шаг РПЦ резко осудили некоторые лидеры американского протестантизма и Ватикан: они предостерегали членов ВСЦ от попыток Кремля через всемирное христианство продвигать свои внешнеполитические интересы. РПЦЗ также осудила "присоединение Московской патриархии к экуменическому движению" и превратила в дальнейшем вопрос о членстве РПЦ в ВСЦ в одну из главных проблем, препятствующих преодолению разделения Русской православной церкви. Скончавшийся в 1965 году митрополит Анастасий оставил своеобразное "завещание", в котором призывал русских людей хранить верность зарубежной церкви и ни в коем случае не входить в общение с "порабощенным" Московским патриархатом.
Принятие РПЦ в члены ВСЦ дало церкви не только доступ к уникальной информации о положении дел в христианском мире, но и возможность заявить о себе как о важной составляющей части мирового религиозного движения. Теперь и контакты советских дипломатов за границей с представителями РПЦ формально не были ничем ограничены. Руководители РПЦ позднее говорили: "У нас были прямые контакты с послами, с другими высокими представителями российской дипломатии. И, естественно, все то, что эти люди слышали, они как профессионалы умели передать дальше, и если какой-то прорыв имел место, если альтернативная точка зрения доходила до сознания нашего политического руководства, то это осуществлялось в первую очередь через Министерство иностранных дел"15.
Перестройка принесла с собой изменения и в государственно-церковные отношения. Весной 1985 года М.С.Горбачев встретился в Кремле с иерархами РПЦ, что явилось одним из первых шагов в оздоровлении этих отношений. Празднование в 1988 году 1000-летия Крещения Руси стало в известной мере переломным моментом, изменившим общественную обстановку в отношении церкви и усилившим ее влияния на политические процессы в стране. МИД СССР начал достаточно активно налаживать связи с РПЦ по тем вопросам, которые касались внешней сферы. МИД СССР, по признанию руководства РПЦ, "был часто нашим прямым союзником" благодаря тому, что многие сотрудники министерства "находили в себе и мудрость, и силу, и правильное государственное чутье"16.
Поместный собор РПЦ в июле 1990 года, впервые в послевоенный период проходивший без вмешательства Совета по делам религий, избрал митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия новым Патриархом Московским и всея Руси. Тогда же в адрес РПЦЗ были поданы ясные сигналы о желании наладить диалог двух частей русской церкви. При этом подчеркивалось, что РПЦ рассматривает декларацию митрополита Сергия в 1927 году как памятник трагической эпохи истории России при понимании ее вынужденного характера. В одном из интервью патриарх Алексий II заявил: "Легко с позиции книжного морализма обвинять нас в том, что мы заплатили "кесарю" слишком большую дань. Но как же можно не понимать, что раз дань платили именно мы - то мы и переживали нравственную боль и муку несравнимо большую, чем наши далекие судьи"17.
Однако ни проявленное стремление РПЦ к началу диалога с зарубежной церковью, ни политические изменения в Советском Союзе, проявившиеся в прекращении преследования церкви, не слишком повлияли на отношение РПЦЗ к Московскому патриархату. Более того, в 1990 году, когда общая обстановка в СССР становилась все менее предсказуемой, РПЦЗ начала открывать свои приходы и епархии в Советском Союзе. При этом клир РПЦЗ как в СССР, так и за рубежом пополнялся за счет бывших священнослужителей Московского патриархата, запрещенных в служении за дисциплинарные нарушения или имеющих другие канонические проблемы. Возникла дополнительная напряженность в отношениях между двумя частями русской церкви.
Такая линия РПЦЗ совпала с возраставшим "интересом" западных стран, в первую очередь Соединенных Штатов, к положению религии в российском обществе. На это обратил внимание еще А.Ф.Добрынин - многолетний посол СССР в США и видный дипломат, когда в 1977 году Президентом США стал Дж.Картер (политический деятель с "замашками религиозного проповедника"). В июле 1978 года мать Дж.Картера на аудиенции в Ватикане передала Папе Римскому личное письмо президента, который призывал католическую церковь "более активно включиться в борьбу за права человека в СССР и других социалистических странах"18. После распада Советского Союза Президент США Б.Клинтон и Иоанн Павел II оказывали сильное давление на российского Президента Б.Н.Ельцина, требуя не включать в новый закон "О свободе совести и о религиозных объединениях" положение об исторической роли РПЦ в судьбе России.
Вернувшийся в 1994 году в Россию из эмиграции нобелевский лауреат А.И.Солженицын быстро превратился на Западе из "жертвы коммунистического режима" в изгоя и "политического динозавра". А.И.Солженицын, выступивший в 1974 году на III Всезарубежном соборе с гневным осуждением советской власти, как верующий человек не скрывал своей боли по поводу раскола в русской церкви, называя русских разделенной нацией. Писатель рассчитывал, что его возвращение в Россию даст толчок процессу преодоления "расчужденности средь нас самих" и сохранения русских как единого народа. При этом А.И.Солженицын неоднократно подчеркивал, что под русскими он понимает "не непременно этнических русских", а всех тех, кто "надолго окунался в русскую культуру и быт - становился русским по душе"19.
Заметим, что И.А.Ильин, чей прах ныне покоится в Донском монастыре в Москве, несмотря на свои немецкие корни (его мать - урожденная Швейкерт), в эмиграции стал одним из самых ярких и радикальных сторонников "русской идеи", основанной на убеждении в особом историческом пути России и исключительном значении русского православия. Предки В.О.Каппеля были выходцами из Швеции лютеранского вероисповедания, что не помешало генералу Белой армии воевать с большевиками за Россию и за православную веру. Что же касается российского внешнеполитического ведомства, то его руководители чаще всего не были на 100% этническими русскими. К примеру, в XVII-XVIII веках своим твердым отстаиванием национальных интересов Россию прославили А.Л.Ордин-Нащокин и Н.И.Панин, которые имели итальянские корни; А.П.Бестужев-Рюмин - английские. В советское время дипломатию возглавляли Г.В.Чичерин (его род происходит от Афанасия Чичерни, приехавшего в Москву из Италии в XV в.), М.М.Литвинов (еврей), А.А.Громыко (белорус).
После избрания в 2001 году митрополита Лавра (Шкурлы) Первоиерархом РПЦЗ Московский патриархат вновь обратился к зарубежной церкви с призывом начать конструктивный диалог и преодолеть "плен исторически изжитого разделения". Однако руководство РПЦЗ, признавая целесообразность проведения "конструктивных встреч", отвергло "беспринципное компромиссное братание" и воспроизвело весь набор прежних обвинений: союз с властью, "сотрудничество церковных иерархов с КГБ", участие в экуменическом движении. Внутри самой РПЦЗ произошел раскол на сторонников проведения прежней линии, враждебной по отношению к церкви в России, и умеренных приверженцев сближения с РПЦ. Последние, в частности, не могли не учитывать того, что подавляющее большинство оказавшихся за рубежом соотечественников "новой волны" предпочитало посещать приходы Московского патриархата.
2003 год внес в отношения между МИД России и Русской православной церковью качественные изменения. 6 марта, впервые за 200-летнюю историю министерства, его здание на Смоленской площади посетил патриарх Алексий II. В выступлениях министра И.С.Иванова и патриарха Алексия II акцент был сделан на необходимости более тесного взаимодействия между российской дипломатией и церковью в решении вопросов, затрагивающих интересы российских граждан и соотечественников за рубежом и имеющих целью создание "единого духовного пространства". В ноябре того же года был принят Порядок взаимодействия Министерства иностранных дел Российской Федерации и Русской православной церкви, в соответствии с которым была создана Рабочая группа в качестве основного механизма координации действий МИД и РПЦ. Одной из основных целей такого взаимодействия были названы сохранение и укрепление духовно-культурных связей с российскими соотечественниками в странах ближнего и дальнего зарубежья.
Но еще более важные сдвиги произошли во взаимоотношениях между двумя частями русской церкви. Стало очевидно, что этот вопрос вышел за чисто церковные рамки и превратился для России в государственную проблему. 25 сентября 2003 года в ходе визита в США Президент В.В.Путин встретился с первоиерархом РПЦЗ митрополитом Лавром и передал от себя лично и от лица патриарха Алексия II приглашение приехать в Россию. По словам присутствовавшего на встрече епископа Сан-Францисского и Западно-Американского Кирилла, российский президент говорил главным образом о России, о том, что она нуждается в примирении, которое не может произойти без примирения двух частей русской церкви. По мнению иерарха РПЦЗ, В.В.Путин ставит такое примирение в центр проблемы возрождения и исцеления России.
Встреча российского президента с первоиерархом зарубежной церкви открыла новую главу истории России, положив начало процессу сближения двух частей русской церкви. Уже в ноябре 2003 года Россию посетила первая официальная делегация РПЦЗ во главе с архиепископом Берлинским и Германским Марком (Арндтом), в результате чего было принято решение о создании комиссий Московского патриархата и РПЦЗ для рассмотрения спорных вопросов при понимании необходимости "не наносить ущерба и новых ран друг другу". В мае 2004 года состоялся визит в Россию митрополита Лавра, в ходе которого был дан старт работе комиссий по диалогу и сформулированы конкретные темы, требующие совместного изучения. Во время встречи В.В.Путина с патриархом Алексием II и митрополитом Лавром российским президентом было подчеркнуто, что, не вмешиваясь ни при каких обстоятельствах и ни в какой форме во внутрицерковные дела, руководство России будет делать все от него зависящее, чтобы создать условия для возрождения в полном объеме Русской православной церкви и для восстановления ее единства.
Возглавивший МИД России в 2004 году С.В.Лавров поставил задачу повышения эффективности взаимодействия российской дипломатии с РПЦ по всем вопросам, представляющим взаимный интерес. Сложившиеся у министра добрые отношения с патриархом Алексием II и председателем ОВЦС митрополитом Кириллом не могли не отражаться на деятельности Рабочей группы МИД - РПЦ. В качестве председателя Правительственной комиссии по делам соотечественников за рубежом министр восстановил плановость и регулярность ее работы. В октябре 2006 года в Санкт-Петербурге состоялся Всемирный конгресс соотечественников (аналогичный конгресс в 2001 г. концентрировался в основном на проблемах ближнего зарубежья), который сделал существенный шаг вперед в деле усиления взаимодействия с российской диаспорой и защиты прав и интересов наших соотечественников за рубежом. Участникам конгресса направил приветствие Первоиерарх РПЦЗ митрополит Лавр, подчеркнувший необходимость общими усилиями "воссоздать разрушенное" и передать всем русским людям великое наследие, сохраненное в эмиграции и "здесь, в России".
Посланию митрополита Лавра предшествовал IV Всезарубежный собор (Сан-Франциско, май 2006 г.), который фактически целиком был посвящен рассмотрению вопроса о взаимоотношениях двух частей русской церкви. Созыв и сам ход собора проходили в непростой обстановке. В среде РПЦЗ усилились голоса тех, кто обвинял Московский патриархат и Российское государство во всех грехах и заявлял о том, что они, мол, недостойны признания со стороны "чистого и непорочного" зарубежья. Епископ Манхэттенский Гавриил (Чемодаков) призывал РПЦ к покаянию за сотрудничество с государством в течение всего советского периода. Он утверждал, что большая часть зарубежной церкви выступает против единства с Московским патриархатом и не доверяет Российскому государству. Обратило на себя внимание и то обстоятельство, что делегатом от Одесско-Запорожской епархии РПЦЗ на IV Всезарубежный собор был избран бывший посол США на Украине Д.Хёрбст (крещеный по православному обряду). Зарубежный Синод, однако, отказал в участии "мирянину Джону Хёрбсту", поскольку он "по долгу своей службы имеет контакты с ЦРУ"20.
Сторонники сближения с Московским патриархатом оказались на соборе в подавляющем большинстве. Их позицию выразил потомок русских эмигрантов Б.А.Йордан (хорошо известный в России по недолгому руководству компанией НТВ), который твердо высказался за единство русской церкви в переломный для России момент и подчеркнул, что объединение двух ее частей должно способствовать преодолению "гражданской войны", до сих пор присутствующей "в умах и душах русских людей". Зарубежный собор принял Резолюцию по вопросу уврачевания раны разделения внутри русской церкви, при голосовании которой высказались против или воздержались лишь около 5% от общего числа делегатов. И хотя в резолюции отмечалась необходимость подтверждения на будущее статуса зарубежной церкви как "самоуправляемой части Поместной русской церкви" и содержались упреки в адрес Московского патриархата по поводу участия в экуменическом движении, в целом участники собора высказались за восстановление "чаемого всеми церковного единства".
Процесс воссоединения двух частей Русской православной церкви приобрел конкретные очертания. Рабочие комиссии Московского патриархата и РПЦЗ приступили к окончательному согласованию Акта о каноническом общении, текст которого был обнародован 1 ноября 2006 года. Сделано это было, судя по всему, и для того, чтобы не дать возможности противникам объединения повернуть движение вспять. Основания для этого были: стало очевидным, что теперь их усилия были сконцентрированы на том, чтобы расколоть РПЦЗ и вывести из ее подчинения как можно большее число епархий и приходов. Одним из первых против воссоединения с "пребывающей в расколе Московской патриархией" открыто выступил епископ Таврический и Одесский РПЦЗ Агафангел (Пашковский). Цель была ясна - взорвать РПЦЗ изнутри и объявить подписание Акта "пирровой победой" Кремля и Путина".
В Москве пристально следили за ситуацией, складывавшейся вокруг объедения двух частей Русской православной церкви. МИД России не скрывал своей поддержки этому процессу, помогая по мере сил его благополучному завершению. О такой поддержке заявил министр иностранных дел С.В.Лавров, выступая 10 апреля 2007 года на традиционном приеме от его имени по случаю православной Пасхи. Он подчеркнул историческое значение предстоящего подписания Акта о каноническом общении, отметив, что это событие "будет на пользу России, всего православного мира, всем тем, кто отстаивает идеалы добра и справедливости"21.
По мере приближения церемонии подписания антиобъединительная кампания приобретала все более изощренный характер. В американской русскоязычной прессе и электронных средствах массовой информации усилились нападки на сторонников объединения в среде иерархов РПЦЗ с целью их дискредитации. Прихожан зарубежной церкви стали пугать тем, что после воссоединения в США "хлынет поток агентов КГБ в рясах и без оных". Своего апогея кампания достигла в конце апреля 2007 года, когда был запущен слух о кончине патриарха Алексия II с сопровождающими "пояснениями", что не надо, мол, было "замахиваться на РПЦЗ" и "назначать шоу на 17 мая". Одновременно появились обращения с лозунгом "Сдавайте билеты!" в адрес тех сотен наших соотечественников из дальнего зарубежья, кто захотел присутствовать на подписании Акта. Но никто и ничто не могло уже воспрепятствовать историческому событию.
Церемониальные свечи погашены; в летописи России перевернута еще одна страница ее непростой истории. Следуя евангелиевскому "не судите, да не судимы будете", священнослужители Московского патриархата и РПЦЗ переступили через внутренние раздоры и стереотипы холодной войны. Но есть более глубокий смысл произошедшего - никому кроме нас самих не дано навести порядок в собственном доме. Состоявшееся 17 мая 2007 года подписание Акта - важнейший шаг в таком направлении. Это нужно для России, это нужно для нас.
1 Политическая история русской эмиграции. 1920-1940 гг.: Документы и материалы. М., 1999, с. 659.
2 Алексеев В.А. Тернистый путь к живому диалогу (Из истории государственно-церковных отношений в СССР в 30-50-х годах XX столетия). М., 1999, с. 9.
3 Васильева О.Ю. Русская православная церковь и Второй Ватиканский собор. М., 2004, с. 6.
4 Политическая история русской эмиграции. Указ. соч., с. 698-701.
5 Судоплатов П.А. Разные дни тайной войны и дипломатии. 1941 год. М., 2001, с. 53-61.
6 Чему свидетелями мы были… Переписка бывших царских дипломатов 1934-1940. Сборник документов в двух книгах, кн.II. М., 1998, с. 297.
7 Политическая история русской эмиграции. Указ. соч., с. 718.
8 Громыко А.А. Памятное, кн. I. М., 1988, с. 143-154.
9 Чему свидетелями мы были... Указ. соч., с. 585-588.
10 Васильева О.Ю. Русская православная церковь в политике Советского государства в 1943-1948 гг. М., 1999, с. 159.
11 Тихвинский С.Л. Возвращение к "Воротам небесного спокойствия". М., 2002, с. 70-71.
12 Ерофеев В.И. Дипломат: книга воспоминаний. М., 2005, с. 336.
13 Выступление митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла на конференции "Религия и дипломатия" (27-28 апреля 2001 г.).//Международная жизнь, №6, 2001, с. 44.
14 Шкаровский М.В. Русская православная церковь при Сталине и Хрущеве. М., 1999, с. 350.
15 Выступление митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла. Указ. соч., с. 45.
16 Там же.
17 Комсомольская правда, 6 апреля 1991.
18 Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.). М., 1996, с. 418.
19 Солженицын А.И. Россия в обвале. М., 1998, с. 174.
20 Цит. по: Мошкин М.Г. Время возрождения.//Независимая газета, 28 апреля 2006.
21 Цит. по: Сообщение Департамента информации и печати МИД России, 10 апреля 2007.
