И В ДАЛЕКОМ ПРОШЛОМ, и особенно сегодня, когда глобализация является реальностью практически для любой страны, архивисты мира сталкивались и сталкиваются  с почти совпадающим кругом проблем, начиная от того, какие документы, сколько и как сохранять, и кончая тем, как обеспечить их организацию хранения, надежный и адресный поиск для использования. Совпадение решаемых проблем является первым побудительным мотивом для консолидации усилий по их разрешению хотя бы в рамках элементарного обмена опытом.

Существовал, существует и будет всегда существовать естественный и никогда никакими силами не могущий быть преодолимым интерес одного народа и его конкретных представителей к другим народам. Туристические поездки, этнографические экспедиции - это лишь первый, самый простой уровень реализации такого интереса. Желание и стремление к его более углубленному изучению, в том числе на основе архивных документов, - второй побудительный мотив международного сотрудничества в архивном деле.

Нередко возникают и чисто политические мотивы такого сотрудничества. Наш мир в прошлом был далек от совершенства, впрочем, мир современный никак не может найти и сегодня совершенную модель взаимоотношений между составляющими его народами и государствами. По этой причине нередко возникают идеи откровенно "разобраться" с прошлыми взаимоотношениями государств и народов, что невозможно без архивов, либо продемонстрировать все позитивные факты и процессы такого взаимодействия опять же с помощью архивных документов. На основе этих политических мотивов возникают идеи трансграничных документальных публикаций, трансграничных документальных выставок- совместных публикаций  и выставок документов из архивов разных стран, посвященных некоей общей проблематике.

Эти три главных мотива и стали уже в начале ХХ столетия основой международного архивного сотрудничества. Со временем оно обрело несколько форм.

Двусторонняя форма архивного сотрудничества характерна для стран-соседей. Благодаря ей создаются возможности обмена копиями архивных документов, опытом архивной работы.

Многосторонняя форма архивного сотрудничества прежде всего характерна для государств, входивших когда-то в состав бывших империй и стран, по каким-либо причинам разделившихся. В этом случае действуют несколько побудительных мотивов. Во-первых, в таких государствах, как правило, сохраняется высокая степень общности организации архивного дела, присущая в прошлом единым государствам. По этой причине вполне естественным выглядит стремление к обмену опытом по его модернизации. Во-вторых, общая прошлая история способствовала высокой степени концентрации в архивах новых государств документов по когда-то общей истории. Отсюда возникает потребность в обмене архивной информацией в виде копий архивных документов. При этом особый интерес представляют архивы стран-метрополий, которые, как правило, концентрируют наиболее полные и ценные комплексы документов по общей прошлой истории новых государств.

Всеобщая форма архивного сотрудничества ныне реализуется в рамках Международного совета архивов (МСА). Эта неправительственная общественная организация существует с 1948 года, объединяя в своем составе в качестве разных категорий членов государственные архивные службы подавляющего большинства стран мира, а также различные архивы. В настоящее время МСА имеет довольно сложную структуру в виде всевозможных комиссий, комитетов, рабочих групп, а также региональных отделений, в том числе Евро-азиатского, в которое входит Россия. Ежегодно в разных странах МСА организует так называемые "круглые столы" по определенным темам и раз в четыре года - конгрессы. Начиная с 1992 года состоялось четыре таких конгресса, на трех из которых - в Монреале (1992 г.), Пекине (1996 г.) и Вене (2004 г.) - мне довелось побывать.

Конгресс в Вене прошел для российских участников довольно плодотворно. Директор и заместитель директора ГАРФ С.В.Мироненко и В.А.Козлов вместе со своим германским партнером К.Ольденхаге и американским коллегой презентовали проект разработки фондов Советской военной администрации в Германии (СВАГ), продемонстрировав возможности универсального освоения архивных фондов - в виде их микрофильмирования, традиционных документальных публикаций, монографического изучения, создания электронных каталогов документов, а также оригинальные организационные и технологические решения по объединению современных информационно-поисковых средств и электронных образов архивных документов.

Международный проект компьютеризации архива Коминтерна представляли заместитель директора РГАСПИ О.В.Наумов, директор Национального архива Швейцарии Граф, заместитель директора российской корпорации "Электронный архив" В.Ю.Чабанов и сотрудник Федерального архива Германии Крайкампф. Участникам заседания был представлен и результат дальнейшего развития этого проекта - режим реального времени доступа к базе данных и оцифрованным копиям документов архива Коминтерна. Директор РГАЛИ Т.М.Горяева фактически сделала содоклад на одном из заседаний, посвященном архивам литературы и искусства. Действовавшее в дни работы конгресса "архивное кафе" один из вечеров специально представляло российские архивы, сопровождая это презентацией одного из номеров нового журнала МСА "Комма", целиком посвященного архивам России.

Нам было приятно услышать от американского профессора Уильяма Розенберга, что российские архивы - лучшие в мире по богатству имеющейся в них информации, ее доступности и уровню обслуживания пользователей.

Впрочем, таким активным участием российских архивистов в работе конгресса в Вене не стоит обольщаться. Мы обошли по количеству выступающих китайских архивистов, но даже близко не стояли к американским, английским, французским и японским коллегам с их актуальными попытками осмысления проблем электронного документирования, информатизации архивов на традиционных носителях.

Небезынтересно рассказать и о ежегодных заседаниях Исполкома МСА, на которых обсуждаются текущие проблемы международного архивного движения. Это довольно скучные, но достаточно интересные по кругу рассмотрения вопросов мероприятия, начиная от обсуждения программ будущих действий МСА и кончая вопросами их финансирования. Без таких рутинных заседаний, разумеется, обойтись невозможно.

На этих заседаниях в узком кругу "архивных генералов" мира особенно остро ощущаешь, как через отношение к тебе проявляется отношение к стране, которую ты представляешь. За семь последних лет такое отношение к России менялось медленно, но неуклонно, становясь все более и более негативным. Мои зарубежные коллеги демонстрировали свою политическую ангажированность достаточно откровенно, хотя и прикрывая ее вежливой учтивостью. Те милые контакты и беседы с ними, которые были столь характерны в 90-х годах ХХ века, теперь остались приятными воспоминаниями. Наблюдать за этим было грустно, но поучительно. Западный мир, в широком смысле этого понятия, в лице его архивных представителей продолжал видеть в России угрозу, не желал понимать новой России, упрощая свои представления о ней до рамок идеологического туннеля времен холодной войны. Вероятно, не всегда самыми лучшими действиями такому отношению поспособствовала и сама Россия.

Но все же в этом задубелом восприятии России мне всегда видится не только эффективный результат пропагандистской машины Запада, но и некий трудно преодолеваемый цивилизационный разлом. Давний спор о том, является ли Россия Европой, мне кажется, еще многие годы будет сохранять не только свою остроту, но и актуальность. И дело здесь совсем не в языковых барьерах, а в сути восприятия окружающего мира и отношения к нему.

Несмотря на все разногласия у российских архивистов и архивистов стран Запада существовала и существует высокая степень заинтересованности в сотрудничестве.

Архивы развитых западных стран по состоянию своей инфраструктуры и оснащенности находятся на запредельном для российских архивов уровне. Иногда мне кажется, что нам никогда его не достигнуть. Прорыв в развитии  инфраструктуры за рубежом был сделан в 60-80-х годах прошлого века. Однако западных архивистов интересует сама постановка архивного дела в России, его теоретические основы, где российским архивистам еще есть что показать и сказать. Сначала политические, а теперь языковые барьеры мешали и мешают взаимовыгодным контактам, в ходе которых случаются удивительные открытия для каждой из сторон в профессиональных делах.

Сильнейшим раздражителем во взаимоотношениях с западными коллегами оставалась и остается проблема перемещенных в Россию после Второй мировой войны архивов. Политическое звучание этой проблемы тяжело отражается на профессиональных связях в архивном деле.

Попробуем дать беглый обзор таких связей в контексте сказанного выше. Начнем с Франции. В части возвращения перемещенных архивов Россия сделала для этой страны больше чем для любой другой страны Запада. Маленькая толика французских материалов, оставшихся в российских архивах, ни в коей мере не может служить оправданием ультимативного условия, поставленного французской дипломатией России: вернете ее, дадим отмашку на сотрудничество между французскими и российскими архивистами. Примитивно понимаемая политическая воля в данном случае имеет грустные последствия, хотя бы в том, что за последние годы в делопроизводстве Росархива не отложилось ни одного письма руководителя государственной архивной службы Франции.

В отличие от архивистов Франции, германские архивисты оказались более гибкими. Не просто умный, но мудрый профессор истории Ф.Калленберг, многие годы возглавлявший архивную службу Западной Германии, а потом и объединенной Германии, действовал иначе.

В начале 1990-х годов между Россией и Германией существовало несколько проблем в архивной сфере, болезненно проецировавшихся на общую картину взаимоотношений двух государств.

Проблема первая - доступность и возможность изучения документов советской зоны оккупации Германии после Второй мировой войны, то есть деятельность Советской военной администрации в Германии (СВАГ).

Проблема вторая - возвращение нескольких тысяч роликов микрофильмов документов Социалистической единой партии Германии (СЕПГ), которые однажды в условиях холодной войны были переправлены в СССР для гарантированного сбережения на случай войны и хранились у нас в надежном месте.

Проблема третья - возвращение в Германию подлинников документов германского происхождения, начиная от конфискованных фашистами частных и общественных архивов и кончая официальными документами гитлеровского режима.

Четвертая проблема - это возможность невозбранного доступа германских историков и архивистов к российским архивам.

И, наконец, пятая проблема - заинтересованное взаимное желание понять: как же все-таки функционируют архивные службы России и Германии.

В разрешении первой проблемы взаимоотношений германских и российских архивистов многие годы не было прогресса. И лишь после того как фонды СВАГ были в своей подавляющей части открыты для широкого использования, появилась возможность на их основе приступить к реализации нескольких важных проектов: микрофильмирования документов СВАГ для германской стороны с оставлением в России экземпляра микрофильмов страхового фонда, подготовки электронного каталога по документам СВАГ, подготовки серии документальных публикаций по документам СВАГ. Реализация этих проектов шла непросто, систематически наталкиваясь на ряд организационных и финансовых проблем, которые в конечном счете упирались в существенные различия организации архивного дела и исторической науки в России и Германии, в результате чего постоянно приходится вырабатывать и менять схемы взаимодействия российских и германских историков и архивистов.

Сравнительно быстро и просто совместными усилиями нами была разрешена вторая проблема - возвращение Германии микрофильмов страхового фонда архива СЕПГ. Благодаря соответствующему распоряжению Б.Н.Ельцина, приуроченному к его визиту в Германию на средства германской стороны микрофильмы были доставлены в Москву  и затем переправлены в Германию. С согласия германских партнеров копии части микрофильмов, относящихся к российской истории, были затем переданы России.

Третья проблема, пожалуй, является наиболее болезненной и трудноразрешимой в ближайшие годы. В принципе, российский закон о перемещенных культурных ценностях открывает возможность возврата в Германию по крайней мере части перемещенных в СССР из Германии после Второй мировой войны архивов - организаций и лиц, пострадавших от фашистского режима. Однако даже в отношении этой части архивов имеет место крайне болезненная реакция со стороны не только части российской, но и мировой общественности. Ярким примером этого являлась попытка Ельцина вернуть Германии подлинные документы архива В.Ратенау, министра иностранных дел веймарской Германии, подписавшего с Россией Раппальский договор, а затем убитого фашистами. Архив Ратенау после этого был конфискован. О документах фашистского рейха вообще говорить не приходится - по всем моральным и правовым канонам они должны значиться в числе трофеев, возврат которых может быть только жестом доброй политической воли.

Частичной компенсацией разрешения этой сложной проблемы можно считать состоявшееся за счет германской стороны микрофильмирование документов перемещенных германских архивов.

В разрешении четвертой проблемы российские и германские архивисты и историки придают большое значение образованной в 2000 году российско-германской комиссии историков, в состав которой вошли руководители архивных служб России и Германии. Именно на ее заседаниях происходили и происходят многочисленные дискуссии о доступности в основном российских архивов (российские пользователи пока еще, увы, по финансовым причинам не столь частые посетители германских архивов). И следует признать, что в большинстве случаев претензии германских исследователей к российским архивам имеют под собой здравые основания. В самом деле, как объяснить им, что многие документы архива Коминтерна, относящиеся к 20-30-м годам ушедшего в прошлое вместе с Коминтерном века, до сих пор находятся на секретном хранении. К сожалению, статус российско-германской комиссии историков не позволяет достаточно оперативно и здраво решать эту проблему.

Пятую проблему собственно проблемой трудно даже и назвать, поскольку на протяжении всех 1990-х годов чисто профессиональные контакты в виде семинаров, конференций, "круглых столов" по вопросам работы муниципальных архивов, обеспечению сохранности документов, созданию научно-справочного аппарата к архивным документам с участием российских и германских архивистов происходили и происходят регулярно, едва ли не каждый год. Со временем регулирующую роль в таких контактах стала играть совместная российско-германская комиссия архивистов, успешно действовавшая по специальным планам с середины 1990-х годов. К сожалению, в 2005 году наши германские коллеги сочли нецелесообразным ее существование, ссылаясь на наличие российско-германской комиссии историков и созданную в том же, 2005 году, в рамках межгосударственных договоренностей рабочую комиссию по российско-германским архивным спорам.

 Сегодня связи российских и германских архивистов одни из наиболее тесных, результативных и многолетних в сравнении с другими странами Запада. Вероятно, нашими германскими коллегами, в первую очередь, руководит меркантильный интерес, который, впрочем, вполне оправдан хотя бы тем, что Германии крайне важно и интересно иметь документальные свидетельства о целом особом периоде истории части своей страны, а также получить в свое распоряжение подлинные документальные комплексы или их копии, навсегда или временно покинувшие места своего происхождения. Нелишне будет напомнить и о том, что в этой стране имеются исследователи со знанием русского языка, искренне и серьезно стремящиеся постигнуть исторический процесс ХХ столетия и роль в нем двух государств.

Голландские архивисты и историки уже в самом начале 1990-х годов активно проявили свой интерес к сотрудничеству с российскими архивистами. В самые тяжелые для нас  годы голландские архивисты не раз оказывали финансовую поддержку не только  совместным мероприятиям, но и чисто внутрироссийским архивным делам. Кажется, в начале 1990-х годов мы были интересны своим голландским коллегам как представители ранее мало знакомой, но якобы постоянно угрожавшей их благополучию страны. Поэтому они делали для себя не меньше открытий, чем россияне.

Вспоминаю, как весной 1991 года во время пребывания в Голландии российской делегации историков и архивистов один из голландских коллег после нескольких дней общения с нами в своем тосте на дружеской вечеринке сказал , что в Голландии многие годы существовала поговорка, смысл которой приблизительно звучал так: лучше измена любимой девушки, чем русские танки в голландском саду. Мы все искренне посмеялись над этой поговоркой, вдруг еще раз осознав, что идеология холодной войны торжествовала не только в СССР, но и в маленькой Голландии, формируя искусственный образ врага.

Профессиональные и чисто человеческие контакты, в становлении и поддержании которых долгие годы огромную роль играл директор городского архива города Гронингена Ян ван ден Брук, хорошо знающий русский язык (в голландской армии он занимался "прослушкой" переговоров советских военных кораблей), быстро развеяли этот взаимный миф о враге. Немало сделал для налаживания российско-голландских архивных связей тогдашний руководитель архивной службы Голландии Кейтелаар. По-чиновничьи человек очень осторожный, он  интересовался Россией, имел к ней какие-то особые симпатии (неслучайно его дочь выучила русский язык и одно время даже работала в России) и, пользуясь своим заслуженным авторитетом среди архивистов мира, в качестве члена Исполкома МСА оказывал российским архивистам неафишируемое покровительство.

Все это создало общий дружеский фон взаимопонимания для позитивного разрешения вопроса возвращения перемещенных на территорию России после Второй мировой войны архивных фондов голландского происхождения. Политическое решение этого вопроса, принятое Президентом России В.В.Путиным, обеспечило оперативное осуществление возврата, и в 2002 году я имел возможность наблюдать за довольным лицом нового руководителя голландской архивной службы добродушного здоровяка Ян ван Бовена, принимавшего в свои руки акт передачи Россией голландских архивов.

Довольно странные отношения сложились у российских и швейцарских архивистов. Можно сказать, что их вообще не существует, и в то же время признать, что они были, хотя и в довольно своеобразной форме - финансовых вливаний Швейцарии в архивное дело России через проекты компьютеризации архива Коминтерна и создание базы данных по протоколам заседаний Политбюро ЦК ВКП(б), в реализации которых швейцарская архивная служба принимала самое активное участие. Она же спонсировала наши первые шаги по созданию Выставочного зала федеральных архивов, открывшегося совместной российско-швейцарской выставкой архивных документов, посвященной 200-летию установления дипломатических отношений между Россией и Швейцарией - табличка с надписью, текст которой был согласован со швейцарскими архивистами, будет всегда напоминать об этом.

Однако на этом фоне содержательных, профессиональных контактов с коллегами из Швейцарии практически нет. Был момент, когда они вроде бы забрезжили в связи с грандиозной международной акцией по поиску так называемого "нацистского золота" в банках Швейцарии. Эта многоходовая политико-финансовая операция неизвестных сил с неизвестной целью, быстро раздутая в средствах массовой информации и столь же быстро заглушенная в них, должна остаться за пределами нашей книги просто потому, что автор бессилен в каком-либо ее понимании.  Но важно отметить, что ее разрешение было невозможно без архивов, в том числе российских. Руководитель архивной службы Швейцарии К.Граф попросил меня о содействии группе независимых швейцарских экспертов, искавших, как скоро я смог убедиться, в точном соответствии с русской пословицей "то, не знаю, что" (впрочем, оговорюсь на всякий случай, что это в моем понимании событий - не исключаю, что работа в российских архивах по возникшей проблеме должна была хотя бы внешне придать ее разрешению дополнительный элемент фундаментальности).

Вскоре независимыми швейцарскими экспертами для ведения переговоров о доступе к российским архивам по проблеме "нацистского золота" в Швейцарию была приглашена довольно большая делегация российских архивистов. Эти переговоры, проходившие в Берне, ровным счетом не имели никакого содержательного значения, представляя собой своеобразное "протокольное мероприятие", как мне показалось, прежде всего для швейцарской стороны.

Зато поездка дала нам возможность познакомиться с архивом Института новейшей истории Швейцарии. Я знал, что именно в этом архиве хранится весь комплекс судебных дел, связанных с процессами 30-х годов ХХ века в Швейцарии по так называемым "Протоколам сионских мудрецов" - грандиозной фальшивке российских спецслужб конца ХIХ - начала ХХ века, сохраняющей свою живучесть до сих пор и в свое время широко использовавшейся гитлеровской Германией для идеологического обоснования геноцида против евреев. Ряды архивных полок с тысячами документов по этим процессам (среди них должны были быть и подлинные документы из архивохранилищ СССР, переданные советским правительством в качестве доказательств) для любого архивиста, тем более интересующегося данной проблемой, должны были вызвать волнение. Там же, в хранилище этих документов, была достигнута договоренность, к сожалению, не реализованная до сих пор, об обмене их копий на эквивалентное число копий по швейцарской истории из архивов России.

В международном архивном сотрудничестве архивисты Скандинавии занимают особую и очень своеобразную позицию. Приблизительно она звучит следующим образом: нам не нужны ни всемирные, ни международные региональные или двусторонние проекты, каждый из участников которых стремится продемонстрировать другим свои успехи или обмануть друг друга. Поэтому архивная служба каждой из скандинавских стран самодостаточна, живет в своем профессиональном мире и собственными усилиями стремится его усовершенствовать.

Но определенные отступления от такой позиции все же случаются. Например, в 2003 году в Москве состоялась совместная российско-датская выставка архивных документов, посвященная
500-летию установления российско-датских отношений. Дело в том, что юбилей, в действительности случившийся несколькими годами ранее, сопровождался открытием этой выставки в Копенгагене в присутствии датской королевской семьи и В.С.Черномырдина. Тогда российская сторона взяла на себя обязательство показать ее и в Москве. Однако последовавшие после этого финансовые неурядицы в России на несколько лет исключили возможность реализации.

Несмотря на большие планы, не получилось сотрудничества между российскими и шведскими архивистами. По инициативе руководителя архивной службы Швеции Норберга были начаты переговоры об издании сидирома с документами по истории российско-советско-шведских отношений в ХХ веке. Насколько можно понять, шведские архивисты получили под этот проект большие деньги. Еще до подписания соответствующего соглашения на сайте Национального архива Швеции без какого-либо согласования с нами была помещена информация о достигнутых договоренностях, но затем шведская сторона официально заявила нам о прекращении проекта. Объяснить причины этого у меня нет никаких возможностей. Частичной компенсацией за неудачу этого проекта стала состоявшаяся в 1999 году в Швеции шведско-российско-финская выставка архивных документов "Города на воде: Стокгольм, Санкт-Петербург, Хельсинки".

Совсем иной настрой демонстрируют нам шведские архивисты. С ними была достигнута договоренность о проведении совместной документальной выставки, посвященной российско-финским культурным связям в ХIХ - начале ХХ века сначала в Хельсинки, а затем в Москве. Обе выставки состоялись и прошли с большим успехом. Теперь мы готовим аналогичную совместную выставку архивных документов, посвященную роли России в становлении финской государственности. Не лишним будет сказать об обмене архивной информацией о судьбах военнопленных СССР и Финляндии.

О связях российских архивистов с архивистами других  стран можно говорить лишь скороговоркой, поскольку они практически отсутствуют. В начале 1990-х годов руководитель архивной службы США Вилсон постоянно демонстрировал свое внимание к архивам России, но никаких конкретных шагов в деле сотрудничества, несмотря на наши многочисленные предложения, не предпринимал, глядя на это дело как бы со стороны.

Похожая ситуация и с архивной службой Канады. Один из ее прежних руководителей, темпераментный и всегда бодро улыбающийся Валло, ставший даже одно время президентом МСА, всегда демонстрировал вежливое внимание к российским архивистам, но скорее как президент МСА, нежели как руководитель канадской архивной службы.

В последние годы обнадеживающие пунктиры архивного сотрудничества обозначились между Россией и Китаем, Вьетнамом, Южной Кореей, Ираном, Турцией. Например, благодаря усилиям тогдашнего нашего посла в Турции П.В.Стегния, совершившего фактически прорыв в укреплении экономических связей России и Турции, в 2006 году российская делегация архивистов посетила Стамбул, куда специально прибыл из Анкары и наш посол. Благодаря его присутствию переговоры с руководителем архивной службы Турции проходили по-деловому и в абсолютно конструктивной обстановке. В результате их уже осенью 2006 года на выставке в Выставочном зале федеральных архивов, посвященной Крымской войне, посетители впервые могли увидеть цифровые копии документов из турецких архивов.

Подводя итоги, не могу не признать противоречивости международного сотрудничества российских архивистов. Узнавание других - необходимое условие сохранения мира и человечества. Именно узнавание, сопровождающееся размышлениями, а не подражанием или полным отрицанием. Новая Россия в том числе через международное архивное сотрудничество попыталась войти в обновленный и дотоле мало известный нам мир капиталистической цивилизации. Это вхождение на архивном пространстве было открытым и честным с российской стороны, в большинстве своем встретившее позитивное встречное движение. В дотоле неизвестном мире зарубежных архивов российские архивисты увидели во многих странах такое великолепное состояние архивов, о котором они не могли мечтать даже в самом радостном сне. И в то же время, несмотря на поразительную разность инфраструктур, мы остаемся пока равными в осмыслении и понимании профессиональных проблем с представителями нашей профессии из любой, даже самой продвинутой, страны мира.