ПРИШЕЛ Я ВО ВНЕШТОРГ, в Управление торговли с западными странами (УТЗС), осенью 1956 года после окончания Института внешней торговли, получив знания по финскому и английскому языкам. Перед этим в течение нескольких месяцев работал в Торгово-промышленной палате СССР, в журнале "Советский экспорт", который специально издавался для Финляндии на финском языке.

В министерстве в то время Финляндии уделялось все большее внимание. Эта маленькая страна, которую в силу ее положения в отношениях Восток - Запад и советское, и финское руководство решили сделать примером мирного сосуществования двух систем, стремительно превращалась в гиганта торговли Восток - Запад, занимая ведущее место среди наших западных партнеров, и для которой СССР также был партнером №1.

Министра Н.С.Патоличева интересовала не только торговля, но и весь комплекс экономических и научно-технических связей с Финляндией, особенно после создания (впервые в практике отношений Восток - Запад) межправительственной советско-финской комиссии по экономическому сотрудничеству, председателем которой он был назначен и аппарат которой находился в УТЗС.

Мне повезло - в общении с Николаем Семеновичем, который пользовался безграничным уважением всех, кто с ним работал, прошли лучшие годы моей жизни. С ним я проработал более четверти века - с конца 1950-х годов до начала перестройки.

Для Патоличева - партийного руководителя высокого ранга - внешняя торговля была новой профессией, и он, особенно вначале,  не скрывая говорил, что знает о ней лишь то, что "мост надо строить поперек реки, а не вдоль". Он не стеснялся учиться у других, в том числе у своих подчиненных.

Запомнился случай, когда в 1959 году в Хельсинки на годовом собрании Финско-советской торговой палаты он должен был как министр произнести свою первую речь перед деловым миром в присутствии А.Микояна и Президента Финляндии У.Кекконена. Естественно, речь заранее была написана, и Патоличев, вынув ее из кармана пиджака и надев очки, собрался было читать, но Микоян, быстро встав со своего места, выхватил у него бумагу и громко сказал: "Каждый может читать. Вот ты произнеси свою речь без бумаги!"

Блестящий оратор, обаятельный человек, тонко чувствовавший настроение любой аудитории, Николай Семенович ничуть не смутился и произнес такую речь, что зал рукоплескал стоя. Потом министр часто возвращался к этому случаю, говорил, что Микоян научил его говорить без бумажки. А это крайне редко случалось с руководителями не только советскими, но и финскими. "Так он разговаривал с финнами более 20 лет. С не меньшей внимательностью он их слушал", - отмечает финский журналист Т.Кескинен в своей книге "Восточная торговля".

Н.Патоличев, несомненно, был выдающимся деятелем советского государства. Воспитанный партией и ее лидерами с детства, он сам мог бы стать ее лидером. Он был прекрасным организатором. Еще во время Великой Отечественной войны под его руководством в Челябинской области на Урале была создана мощнейшая оборонная промышленность. Однако он был слишком интеллигентным и принципиальным для партийного лидера. Не ладил, например, с Хрущевым, портрет которого никогда не висел в кабинете Николая Семеновича. Возглавляя длительное время Внешторг, по существу, одну из главных отраслей народного хозяйства Советского Союза, он не был членом Политбюро, которое, как известно, решало все. Похоже, что его держали на всякий случай "на пол шага сзади", хотя он был участником всех партийных съездов и пленумов. Был награжден двумя звездами Героя Социалистического труда и 11 орденами Ленина - только у маршала Г.Жукова, его друга, было столько же. Но все же его не допускали на вершину партийного олимпа.

Через каналы внешней торговли советская экономика получала мощные импульсы для развития практически всех отраслей. Шутили, что Внешторг был даже "главной житницей страны", закупая ежегодно до 50 млн. тонн зерна.

Н.Патоличев был знаком со многими выдающимися деятелями своего времени в Советском Союзе и за рубежом. Знаю, что в числе его друзей были не только легендарный маршал Г.Жуков и писатель М.Шолохов, но и многие деятели культуры, которых нередко можно было увидеть у него в кабинете и которым он помогал. Патоличев вел дневники всех съездов и пленумов Центрального комитета, участником которых он был. Иногда доверительно говорил нам, что на самом деле на этих форумах было далеко не так, как об этом написано в газетах или отчетах. "Придет время, - говорил он, - и я опубликую!"

Видимо, желание сказать свое правдивое слово у него было так велико, что, несмотря на занятость, с начала 1970-х годов он стал писать воспоминания. Первая книга под названием "Испытание на зрелость" вышла в Союзе и Финляндии в конце 1970-х. Рукопись второй книги была подготовлена, но не увидела свет при жизни. Министр, как это было принято, передал рукопись на отзыв в ЦК КПСС, где ее "заморозили". Только недавно я узнал, что его дочь Наталья Николаевна на свои деньги издала ее небольшим тиражом в конце 1990-х годов.

Н.Патоличев, имея русскую крестьянскую закваску, обладал отменным здоровьем. И даже несколько инфарктов и инсультов не сломили его могучий интеллект и волю. Удивительно, но он продолжал работать практически до последних дней жизни.

Финляндию он любил и действительно был, как говорили финны, "другом Финляндии" и другом Президента Кекконена, который всегда приглашал министра к себе при каждой его поездке в Финляндию. Любил беседовать с финскими бизнесменами. Считал Финляндию примерным партнером. Говорил, что если бы страны СЭВ были такими же четкими партнерами, как Финляндия, то у нас с ними не было бы проблем. Нередко шутил: "Нас в Финляндии с Пискуловым не знают только неродившиеся финны". Готовя свои воспоминания, расспрашивал меня об особенностях финского характера, экономики, истории Финляндии. Примером для подражания считал дореволюционные сделки в Питере между русскими и финскими купцами, торговавшими зерном. Тогда сделки после переговоров скреплялись лишь пожатием руки, что было надежной гарантией. Он часто публично приводил этот пример.

Министр был прост в общении. Не любил бюрократии и демагогии. Требовал, чтобы дела решались четко и быстро. Вникал в мелочи. Всегда останавливал человека, который начинал говорить пустое. Если надо было что-то сделать очень оперативно, приглашал к себе в кабинет в первую очередь специалистов, в том числе и меня, минуя своих помощников, заместителей и начальников департаментов. Зато и мы, "рабочий класс", специалисты, гордились тем, что могли в случае необходимости напрямую позвонить министру по "вертушке" (правительственному телефону) и зайти к нему.

Я категорически не согласен, как и большинство моих коллег, с теми, кто утверждает, что в Министерстве внешней торговли во времена Патоличева был "застой". Это неправда. Не могло быть застоя там, где был он и где была ежедневная прямая связь с мировым рынком и партнерами. Министр часто сравнивал систему организации дел во Внешторге с японской, с ее специализированными внешнеторговыми объединениями. Организационно японская и наша модели внешней торговли были во многом адекватны и эффективны. Правда, была большая разница в том, на кого работали эти объединения. У нас - в первую очередь на административно-командную систему и государственные предприятия, не допущенные напрямую к внешнеэкономической деятельности и поэтому не очень заинтересованные в ней. В Японии же это были объединения непосредственных производителей.

Работая после командировки в Финляндию во Всесоюзном научно-исследовательском конъюнктурном институте (1970-1975 гг.), я подготовил докторскую диссертацию по проблемам экономики северных стран и их отношений с Советским Союзом. Когда меня, по инициативе министра, вернули в министерство, то, несмотря на большую и интересную работу, я решил все-таки диссертацию защитить.

Защита должна была состояться в МГУ 16 июня 1978 года. Заключение о ее практической значимости по моей просьбе написал министр. Так получилось, что в день защиты в Москву приезжал датский премьер-министр и предстояла его встреча с Патоличевым. Я, как курирующий Скандинавию и руководитель рабочей группы по кооперации с Данией, должен был присутствовать. Позвонил министру накануне. Сказал, что у меня есть вопрос и что я хотел бы зайти. "Какой вопрос?" - сразу спросил он, когда я вошел в кабинет. "Николай Семенович, проблема в том, где мне быть завтра. Либо у вас, на беседе с датским премьером, либо на защите моей докторской в МГУ". Патоличев рассмеялся: "Ну, конечно, на защите".

На следующий день после защиты я появился в кабинете министра усталый, но довольный. "Ну как?" - спросил Патоличев. "Нормально, Николай Семенович. Спасибо", - ответил я. Министр вынул из ящика стола только что написанную им и изданную в Москве книгу "Испытание на зрелость" и вручил мне. "Это тебе, с защитой", - тепло сказал он. Потом вдруг забрал книгу назад и что-то написал на обороте обложки. "Я ставлю вчерашнее число - 16 июня 1978". Обвел дату в круг и, улыбнувшись, добавил: "Только мы с тобой будем знать, что это значит". Я прочитал: "Юрию Васильевичу Пискулову на добрую память. С уважением, Николай Патоличев". В том же году в Финляндии, в издательстве "Отава" книга Н.С.Патоличева "Испытание на зрелость" вышла на финском языке.

Министр, который довольно скептически относился к ученым, в отношении меня делал почему-то исключение. Иногда на переговорах с иностранцами говорил, кивая в мою сторону: "У нас есть свой доктор, он еще и мастер спорта по альпинизму", как бы показывая, что у Внешторга есть все. Меня всегда поражало его доброе, неформальное отношение к людям. Однако это отношение надо было заслужить, доказав, что все, о чем с ним договорились, будет, безусловно, выполнено.

Вспоминается такой случай. Мы сотрудничали с еженедельником ЦК КПСС "Экономическая газета". В 1981 году ее главный редактор академик А.Румянцев обратился к Николаю Семеновичу с предложением подготовить большую совместную информационно-рекламную программу "Экономгазеты" и деловых изданий северных стран по теме "Перспективы развития советско-скандинавского торгово-экономического сотрудничества на 1980-е годы".

Румянцев просил "поручить т. Пискулову Ю.В. (с привлечением других работников Минвнешторга) активно участвовать в реализации намеченных совместных мероприятий".

Реакция министра была быстрой и неординарной по чиновным меркам: "т. Пискулову Ю.В. Я согласен. А Вы?"

Особенно мне запомнился октябрь 1984 года, когда был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР об освобождении Н.С.Патоличева от обязанностей министра внешней торговли СССР "в связи с уходом на пенсию по состоянию здоровья". В этот же день состоялась коллегия министерства, на которой я присутствовал и где был зачитан этот указ. Секретарь ЦК КПСС Степан Червоненко зачитал также благодарственное письмо Политбюро ЦК КПСС Н.С.Патоличеву.

После Червоненко было несколько выступлений. Все хвалили Николая Семеновича, называли его "учителем". Ему подарили большую картину с русским пейзажем.

Когда министр встал для ответных слов, зал затих. Его речь была короткой и звучала как завещание: "Если человек не хочет оставить хорошую память о себе, этот человек никуда не годится. Я надеюсь подержать в руках свою вторую книгу, которую назвал "Совестью своей не поступлюсь". Я всегда старался внимательно слушать тех, кто ко мне приходил. Ко мне не обязательно должны были приходить первые лица. Нужен был знающий человек, консультант. Тот, кто не хочет слушать другого, стоящего ниже его на две ступени, тот пропащий человек.

Что касается слова "учитель" - не надо, товарищи. Учитель у нас один - это партия. Но когда коллектив людей работает над проблемой, то учителями могут быть разные люди. Надо советовать и советоваться. Всю свою жизнь я сам был учеником у вас и не хочу присоединяться к тем, кто сделал немного, но не прочь присоединиться к "учителям". Спасибо вам всем. Я, ей богу, старался все эти 27 лет! Давайте договоримся быть в первых рядах. Для этого нужны настойчивость, энергия, прозорливость.

И последнее. Ненавижу тех, кто скажет, что до него все было плохо. Убедительно прошу вас, чтобы работа Внешторга после меня была бы еще лучше…"

К сожалению, худшие опасения Патоличева, как это часто бывает на Руси, подтвердились. Новый министр всем своим видом и поведением показывал, что до него все во Внешторге было плохо, все не так, и все надо переделать.

Перелистывая уже пожелтевшие записи встреч советского руководства с Президентом Кекконеном, в подготовке и проведении которых после 1975 года я неоднократно участвовал, окунаешься в атмосферу тех уже далеких лет. Многие из записей сжаты в пометки на обороте программ переговоров или даже меню официальных обедов, что лишь усиливает впечатление от большой насыщенности и энергетики тех событий.

В июне 1976 года Патоличева принял Президент Кекконен, который высказал удовлетворение итогами 16-го заседания Комиссии и сказал, что у сторон, в принципе, аналогичный подход к развитию торгово-экономических связей двух стран. Особое значение придавалось тогда налаживанию крупномасштабного, долговременного и стабильного промышленного сотрудничества с максимальным использованием преимуществ международного разделения труда, что звучит не менее актуально и сегодня.

Из телеграммы "верхом" посла В.Степанова 2 января 1977 года: "Кекконен полагает, что центр тяжести советско-финляндских отношений в обозримом будущем должен находиться в сфере экономического сотрудничества. По мнению президента, готовящаяся долгосрочная программа сотрудничества должна быть в максимальной степени насыщена конкретным содержанием".

Долгосрочная, до 1990 года, программа советско-финляндского сотрудничества была подписана в Кремле 18 мая 1977 года Л.И.Брежневым, а с финской стороны - У.К.Кекконеном и П.Вяюрюненом, министром иностранных дел, с приложениями 60 направлений производственной кооперации. (Думаю, сегодня, то есть через 30 лет, стороны обязательно придут к похожей идее, естественно на принципах рыночной экономики.)

28 ноября 1977 года Н.Патоличев в беседе с сопредседателем Комиссии А.Карьялайненом подчеркивает, что мнение президента и советского руководства совпадает: Долгосрочная советско-финляндская программа - "пример всему миру". И далее, с благодарностью: "За 20 лет не было случая, чтобы Президент Кекконен не нашел время встретиться с министром внешней торговли СССР". Несколькими днями позже, на встрече с президентом, Патоличев говорит о необходимости заблаговременной подготовки и реализации пятилетних торговых соглашений и Долгосрочной программы: "То, как мы с вами это делаем, - это впервые, даже раньше, чем с социалистическими странами, - как бы размышляя вслух, продолжает: - Пришел к выводу, что главным направлением нашего сотрудничества будет отраслевое сотрудничество… Путем кооперации и специализации можно очень серьезно загрузить финскую промышленность. Для этого надо хорошо поработать".

Президент соглашается: "Это хорошее направление. В будущем сотрудничество будет сосредоточено на конкретных отраслях".

Н.Патоличев: "Он с Карьялайненом давно договорился: Комиссия должна быть не заседательным, а рабочим органом, решать даже детали".

Президент говорит, что Костомукшский ГОК для губернии Кайну - "золотая находка", облегчение с безработицей, "теплое пожатие руки". И тут же в своем наступательном стиле: "Надо бы пожать руку и по Светогорску-III!" (Третья очередь Светогорского ЦБКТ.)

Их ноябрьская встреча, как всегда, началась с традиционных "приветов" от Брежнева и Косыгина, которым министр лично докладывал о беседах с президентом. Кекконен просит Патоличева, "тоже члена Финского клуба в Москве", повлиять на выполнение графика оплаты строительства Костомукшского ГОК и получение подрядов на другие объекты, в том числе строительство гостиниц в Ленинграде.

В моей памяти запечатлелась последняя встреча Патоличева с Кекконеном летом 1980 года в резиденции президента "Култаранта". Был теплый июльский день, когда черная "Чайка" бесшумно подкатила к особняку. Кекконен встретил гостей в парке в светлом клетчатом костюме. Выглядел усталым. После взаимных приветов и вопросов о здоровье, президент сказал, что "скоро уйдет". Патоличев протестующе покачал головой и, держа "Урхо Ивановича" за руку, сказал с чувством:

- Какой уход? Да мы, русские, за вас еще много раз проголосуем. А нас много - 280 миллионов!

И тут же, повернувшись к Юрию Брежневу (своему заму, отвечавшему за транспорт), спросил: "Как с вагонами?" (для вывоза скопившихся финских товаров).

- Все под контролем, - бодро ответил Юрий Леонидович. (Хотя проблема, конечно, была.)

Уже за столом президент вернулся к этой теме: "Что, положение с вагонами плохое? Я бы очень хотел, чтобы финским поставщикам дали возможность отгрузить товар, чтобы он не залеживался на складах. Не хотел бы надоедать этим вопросом Леониду Ильичу и Косыгину".

Патоличев:

- Отвечу точно. Отставание железнодорожного транспорта постепенно нарастает. Это не злой умысел. Много денег идет на вооружение, на сельское хозяйство: проекты Нечерноземья. В 1979 году были большие закупки зерна за границей. Внешторгу было поручено купить в январе-июне 60 млн. тонн зерна! То есть больше, чем страна сама заготовила. Президент США Картер хотел нас прижать, было наложено эмбарго, но мы купили все, что хотели. Как мы обошли Картера, об этом можно будет сказать только через годы. Вот вагонов и не хватает. К тому же в портах скопилось 400 тыс. тонн сахара.

Внимательно слушая и записывая, я невольно ловил себя на внешторговской шутке, пришедшей на ум, о том, что "Внешторг стал главной житницей страны".

Для Патоличева мир никогда не был черно-белым. Когда я ему жаловался, что Госплан возражает против такого-то проекта по Финляндии, он всегда спрашивал: "Кто конкретно? - и советовал: - Пойми, Госплан состоит из конкретных людей. Есть дураки, но есть и умные люди. Лучше иметь дело с умными людьми".

Главным событием осени 1983 года было, конечно, 75-летие Николая Семеновича и его 25-летний юбилей на посту министра. Да и мне в декабре "стукнуло" 50. 23 сентября в своем кабинете министр принимал поздравления. Финские газеты писали тогда, что он входит в руководящую внешнеполитическую элиту Советского Союза, что за 25 лет товарооборот Советского Союза увеличился больше, чем в десять раз. Поздравить "друга Финляндии" прибыла большая делегация из Хельсинки специальным самолетом. Министр Лайне вручил приветствие от нового Президента М.Койвисто. Несмотря на очень жесткий регламент для иностранных делегаций, желающих поздравить его, финская делегация пробыла у Патоличева в кабинете гораздо дольше, чем отводилось по протоколу. Министр был доволен, говорил, что его здоровье лучше и он не собирается покидать свой пост. Что касается финнов, то, по его словам, он знает весь деловой мир страны "в лицо". В одном из интервью тех дней Патоличев говорил, что понятие "маленькая страна" очень условно. Все зависит от того, какой вклад она вносит в укрепление мира и развитие делового сотрудничества. В этом плане наш северный сосед - Финляндия идет впереди многих западных стран. Пятью годами раньше в том же кабинете на Смоленской министры Вяюрюнен, Лайне, горные советники и другие капитаны финского бизнеса вручали Николаю Семеновичу адрес от Президента Кекконена и высшую награду Финляндии.

Сегодня торговля между Россией и Финляндией развивается благоприятно, а цифры товарооборота даже превысили цифры максимальных 1980-х годов. Однако удельный вес России во внешней торговле этой страны сегодня примерно в два раза меньше, чем в те "золотые годы восточной торговли". Не побоюсь сказать, что нашим отношениям не хватает энергетики Патоличева и Кекконена, внимания к ней и желания давать импульсы для решения проблемных вопросов на высшем политическом уровне.