ENGLISHС ВСТУПЛЕНИЕМ В ДОЛЖНОСТЬ нового президента США в конце января 2009 года у России и Америки появится возможность вывести свои отношения на качественно иной уровень. На выборы в России и "бесконечную" президентскую гонку в США ушли последние годы, не дав возможности обеим сторонам сделать важные шаги по улучшению отношений. Более того, августовский кризис вокруг Грузии поднял Вашингтон и Москву на невиданный со времен холодной войны уровень конфронтации и вынес вопрос российской внешней политики в центр президентской гонки США. Со сменой В.Путина и Дж.Буша в президентских креслах Д.Медведев и новый хозяин Белого дома смогут придать импульс отношениям двух стран.
Впрочем, многое предстоит сделать, поскольку настоящие проблемы (даже не считая политического тупика в Грузии) до сих пор не решены. И хотя многие трения в отношениях России и США можно списать на перипетии внутренней политики двух государств, сложность имеющихся у наших стран вопросов возрастает по причине кардинальных сдвигов в мировой геополитике, которые влекут появление новых центров силы, включая саму Россию. То, каким образом США, расставаясь с однополярным миром, будут реагировать на становление новых центров силы, определит основы будущих отношений России и Америки. Россия тем временем сама стоит перед лицом трудных решений. Хотя В.Путин неоднократно заявлял о солидарности с европейскими странами и желании двигаться по пути дальнейшей экономической интеграции с Европой, Россия в ходе его президентского срока временами вела себя не как держава, которая заинтересована в статус-кво, особенно на пространстве бывшего СССР.
По сути, новые президентские администрации в Москве и Вашингтоне унаследуют ряд разногласий прошлых лет, но одновременно возникнет возможность решать их в более конструктивном ключе. Наиболее острой проблемой в российско-американских отношениях остается ситуация вокруг Грузии и Украины, которая включает в себя многие темы, например расширение НАТО, контроль над вооружениями, продвижение демократии, статус Косова. Беспокойство России по поводу планов США по развертыванию третьего позиционного района ПРО в Чехии, Польше и, возможно, в Турции сказывается на подходах к решению имеющихся проблем с Ираном, роли Восточной Европы в постконфронтационном мире и других разногласий. Еще одна головная боль в столицах двух стран - проблемы энергетической политики. Конечно, у Д.Медведева и преемника Дж.Буша будет о чем побеспокоиться, в случае если они смогут уделить пристальное внимание решению проблем в отношениях двух стран.
Поразительна имеющаяся асимметрия между взглядами России и США относительно друг друга, и именно она может стать наиболее фундаментальной проблемой. Для России внешнеполитический курс США остается основной проблемой как потому, что США являются главным примером "суверенной демократии", о которой мечтают в России, так и потому, что именно Вашингтон обладает способностью расстраивать стратегические планы россиян, особенно на территории СНГ. Для Вашингтона Россия - это одна из многочисленных проблем и определенно не самая большая со времен окончания холодной войны и появления новых угроз наподобие "Аль-Каиды". В ранжире приоритетов Б.Обамы или Дж.Маккейна на первом месте, скорее, окажутся Иран и Китай, не говоря уже об Ираке и Афганистане, чем Россия. Так было до того как развернулись боевые действия на Кавказе из-за предпринятой Грузией попытки по восстановлению контроля над Южной Осетией и Абхазией. Война снова сделала Россию основной проблемой для Вашингтона, как из-за последствий для проамериканского правительства М.Саакашвили, так и из-за внезапно возникшего ощущения, что вторжение Москвы в соседнюю страну с целью поддержки сепаратистских регионов представляет гораздо более значимый вызов для послевоенной международной системы.
Продолжение игнорирования России для нового президента США станет соблазнительным, но заведомо ошибочным решением. Сегодняшняя Российская Федерация, гораздо более сильная и самоуверенная, чем раньше, является чрезвычайно влиятельным игроком на международной арене, и ее строптивое поведение - в значительной степени результат ошибочной американской внешней политики на протяжении последнего десятилетия.
Дальнейшее избегание и игнорирование российских позиций со стороны Америки, а также провоцирование чувства обиды у России будет самым худшим, что сможет сделать новая администрация Белого дома.
Конечно, добиться прогресса будет трудно. Проблемы между Москвой и Вашингтоном являются политическими и потребуют большой политической воли для их решения. Это означает, что инициатива должна исходить из высших кругов обеих администраций. Однако вопрос о том, станут ли высшие круги двух стран тратить политический капитал на восстановление отношений между странами, остается открытым. Улучшение отношений - дело обоюдное, однако есть опасность, что одна или обе стороны могут прийти к заключению о том, что продолжение конфронтации, возможно, окажется полезным. Оба американских кандидата - Маккейн в особенности - еще до войны в Закавказье дали понять, что они могут занять даже более жесткую линию по отношению к Москве, чем администрация Дж.Буша. Чем дольше тянется кризис в Грузии, тем сильнее Обама и Маккейн будут испытывать все большее давление с целью ужесточить свою позицию в отношении Москвы.
Если российско-американским отношениям суждено улучшиться после инаугурации нового американского президента, обе стороны должны согласиться на уступки, которые, конечно же, будут для них весьма неприятными. Так, США должны начать принимать во внимание опасения России относительно приближения западной военной машины к ее границам, а Россия должна будет в итоге вывести свои силы с территории Грузии и конструктивно работать для поиска политического решения конфликтов в Южной Осетии и Абхазии, а также заново обдумать вопрос о вступлении своих соседей в НАТО, если на то будет их воля. Все это потребует укрепления взаимного доверия, но и Москва, и Вашингтон в состоянии заложить фундамент для дальнейшего примирения и предпринять конкретные шаги с целью демонстрации своих серьезных намерений. Эти действия, безусловно, подтвердят, что Россия является активной и ответственной силой в международных отношениях.
Оценивая трудности нынешнего дня
СНГ ОСТАЕТСЯ ГЛАВНОЙ АРЕНОЙ соперничества между США и Россией. Три обстоятельства говорят о том, что решение проблем в этом регионе станет наиболее тяжелым испытанием для президентов в Москве и Вашингтоне: вопросы энергетической политики, расширение НАТО и "замороженные конфликты" в Молдове, Армении, Азербайджане и Грузии. Все эти вопросы являются очень сложными, но от того, будут ли они решены в ближайшие четыре и восемь лет, зависит будущее отношений Россия - США.
Основные разногласия между нашими странами продолжают существовать и за пределами СНГ. Соглашаясь в том, что Тегеран не должен обладать ядерным оружием, Вашингтон и Москва тем не менее серьезно расходятся в оценках иранской угрозы. Америка и Россия соперничают и за расположение Китая, и все эти три государства играют в сложную игру за доступ к энергетическим богатствам Центральной Азии.
Тем временем ориентированный на развитие демократии в мире внешнеполитический курс США входит в противоречие со стремлением России (равно как и Китая) к миропорядку, основой которого является суверенитет государств. Противодействуя американской программе по распространению демократии в мире, Россия (а также увеличивающееся число государств, чьи правительства опасаются политической дестабилизации) заявила о том, что каждое государство имеет право на самостоятельные решения относительно формы собственного правительства, а также на самостоятельный внешнеполитический курс (на основе национальных интересов, а не на абстрактных моральных принципах). Утрачиваемая Америкой гегемония, возникновение многополярного мира - все это, по мнению российского руководства, означает, что Россия и другие ключевые страны отныне располагают большей свободой по претворению самостоятельного международного курса в жизнь.
В отношении энергетики основным противоречием между Россией и США, а также Европой, является то, что Россия, будучи основным поставщиком нефти и газа, не разделяет национальных интересов западных стран - потребителей энергии. Наиболее спорный момент - это контроль над нефте- и газопроводами из России и Центральной Азии, ведущими к европейским союзникам Вашингтона. Частично эти разногласия касаются того, кто будет строить транспортную систему для сырья и кто будет получать деньги за транзит углеводородов: западные или российские фирмы. Однако "политика трубопроводов" служит действенным средством установления политического влияния в целом ряде стратегически важных стран на российской периферии. Ввод в действие нефтепровода Баку - Тбилиси - Джейхан, который заработал в 2003 году, существенно ослабил российское влияние в отношении Грузии и Азербайджана. В то же время неудача Вашингтона в деле строительства трубопровода из Туркменистана означает, что экономика Ашхабада на ближайшую перспективу будет зависеть от экспорта газа через территорию России и, следовательно, останется невосприимчива к призывам более тесных связей с Западом.
США действительно стремятся ограничить российскую монополию на поставки газа в Европу. В этом Вашингтон пользуется поддержкой Европейской комиссии, а также многих национальных правительств стран Евросоюза, хотя некоторые из них имеют большую выгоду от прямых поставок российского сырья. Часть западных стран опасается резких движений и занимает сдержанную позицию, считая, что в своем поведении Москва может руководствоваться простым желанием получить прибыль с учетом растущей стоимости энергоносителей. В то же время укрепление российской монополии на транзит углеводородов даст Москве возможность усилить свое политическое влияние на союзников Вашингтона. И поскольку в Вашингтоне по-прежнему рассматривают Москву в качестве потенциального соперника, эти долгосрочные последствия значат гораздо больше, чем краткосрочные конъюнктурные намерения. Опасения США усиливает то, что строительство Северного и Южного потоков (не говоря уже о желании России приобрести доли в европейских распределительных сетях) ведется "Газпромом" (при участии европейских компаний), который ассоциируется на Западе с инструментом внешней политики Кремля. Даже если "Газпром" заинтересован исключительно в получении прибыли, его действия выглядят непрозрачными, а присутствие ключевых российских политиков в Совете директоров газовой монополии играет существенную роль в конфликте интересов. В результате Вашингтон опасается возрождения российского имперского инстинкта, а Москва остается разочарованной в том, что Запад видит в ее действиях политический расчет, а не коммерческие интересы.
Тем временем спор относительно расширения НАТО остается, по сути, тем же, чем и был в 1990-х годах. Разница в том, что теперь Россия находится в гораздо более сильной позиции, чем в 1994 году, разговор идет не о Центральной Европе, а о постсоветском пространстве, и ставки гораздо более высоки. В Кремле обратили внимание на то, что Украина и Грузия заторопились в НАТО практически сразу после "цветных революций". Последовательность событий только усилила подозрение России, что "оранжевая революция" и "революция роз" были срежиссированы в Вашингтоне, и большое желание оказаться под "зонтиком" НАТО - это "quid pro quo", на которое рассчитывает М.Саакашвили и В.Ющенко. По перечисленным причинам, а также потому, что Москва продолжает рассматривать НАТО в качестве инструмента сдерживания, Россия решительно настроена удержать Украину и Грузию вне орбиты Североатлантического альянса.
Вторжение в Грузию высветило неспособность НАТО эффективно защищать прозападные страны на российской периферии, а также последствия безоглядного стремления в объятия Запада без учетов национальных интересов России. Хотя вследствие кризиса в Закавказье Вашингтон быстро заявил о том, что Грузия и Украина остаются на повестке предполагаемого членства в НАТО, реальность такова, что нерешенные конфликты Грузии с Южной Осетией и Абхазией - с учетом страхов многих европейских правительств об углублении конфликта с Россией - говорят о том, что расширение альянса на территории бывшего СССР должно, по крайней мере, замедлиться. В то время как такие члены НАТО, как Польша и страны Балтии, призвали к солидарности с Грузией, их собственная безопасность целиком зависит от жизнеспособности пятой статьи устава НАТО о коллективной обороне. Чем дальше отодвигаются границы военно-политического блока НАТО от сердца Европы, тем менее весомы гарантии альянса не только для Грузии, но и для Польши, Эстонии и других членов, чьи отношения с Москвой нельзя назвать теплыми.
Продолжающийся на Украине спор в отношении статуса Черноморского флота России и его базы в Севастополе дает Москве действенный рычаг. Кроме того, в восточных районах Украины и в Крыму проживает большое количество русскоязычного населения, которое российские политики рассматривают как антизападную "пятую колонну".
Позиции Москвы еще сильнее в Грузии, что является результатом незаконченной гражданской войны в этом государстве. Борясь с очагами насилия в Абхазии и Южной Осетии в начале 1990-х годов, бывший грузинский Президент Э.Шеварднадзе обратился к Москве в отчаянной попытке сохранить свою страну и согласился на создание Совместной контрольной комиссии, а также позволил российским миротворцам участвовать в мирном урегулировании на Кавказе. После "революции роз" присутствие российских миротворцев и нерешенный политико-правовой статус Южной Осетии и Абхазии использовались для оказания давления на правительство М.Саакашвили, особенно в отношении его амбиций по поводу вхождения в НАТО.
Западные аналитики обвиняют Россию в поставках оружия сепаратистам, а Москва разместила дополнительные миротворческие войска и усилила политическую поддержку Абхазии и Южной Осетии, в то же время отвергая разговоры о независимости этих регионов. И хотя бескомпромиссность грузинского президента виновата в напряженных отношениях с Москвой, роль России в "замороженных конфликтах" остается большим препятствием на пути к восстановлению территориальной целостности Грузии. Решение Президента Д.Медведева признать независимость Южной Осетии и Абхазии в конце августа усилило неопределенность в отношении будущего Грузии, хотя признание со стороны Тбилиси потери двух регионов могло бы ускорить ее путь в НАТО. Неопределенность с вопросом о территориальной целостности Грузии в настоящее время снижает интерес альянса в предоставлении этой стране членства, а также усиливает напряженность Запада в отношении степени принятия Москвой статус-кво не только в Грузии, но и в целом на пространстве СНГ. Такая неопределенность существенно снижает интерес НАТО в принятии Грузии (и всех ее проблем), но одновременно настораживает Запад относительно истинных устремлений России на пространстве бывшего СССР.
Кроме перечисленного, Вашингтон и Москву разделяет ряд не менее значимых проблем. Российская поддержка и участие в ядерной программе Ирана остается предметом большой озабоченности в Вашингтоне, даже с учетом того, что США и Россия остаются привержены идее недопущения попадания ядерного оружия в руки иранского режима. США с опаской относятся к продолжающемуся сближению России и Китая, а также к деятельности Шанхайской организации сотрудничества, которая самим фактом своего существования нивелирует наиболее значительные успехи американской дипломатии периода холодной войны: "прорыв", который осуществил Президент Р.Никсон в углублении американо-китайских отношений во время идеологического и территориального конфликта Китая и СССР. Многие обозреватели в США склонны рассматривать российско-китайское сближение в качестве формирующегося ядра будущего авторитарного блока, некоего "Анти-НАТО", задуманного для доминирования в Евразии, предотвращения "цветных революций" и препятствования политике США в этом регионе мира.
Между тем Россия серьезно озадачена присутствием войск США на территории бывшего СССР и расширением западной военной инфраструктуры в направлении ее границ. Москва неохотно согласилась на размещение американского военного персонала в Узбекистане и Киргизии в рамках операции НАТО в Афганистане. Однако было дано ясно понять, что это пребывание будет носить временный характер. В итоге Москва поддержала решение узбекского Президента И.Каримова о высылке американских войск с авиабазы Ханабад после острой критики США в его адрес, последовавшей за событиями в Андижане в 2005 году.
Россия резко выступала против американской политики на Балканах со времен бомбежек Югославии в 1999 году. Фривольное отношение Вашингтона к международному праву, проявленное при отделении Косова от Сербии, неоднократно использовалось Москвой в качестве легитимизации собственной поддержки Абхазии и Южной Осетии. Москва продолжает категорически возражать против планов США по размещению национальной ПРО в Чехии и Польше. Признавая, что ограниченное количество ракет-перехватчиков не может справиться со всем российским ядерным арсеналом, российское правительство беспокоится как в отношении возможности наращивания количества ракет, так и потому, что присутствие военной инфраструктуры НАТО настроит Прагу, Варшаву и другие восточноевропейские столицы против России. Стремление Польши и Литвы застопорить переговоры по новому СПС между Россией и Евросоюзом демонстрирует, что некоторые страны - члены бывшего Варшавского договора чувствуют себя вполне удобно в качестве критиков Москвы. Недавнее присутствие польского, эстонского, латвийского и других восточноевропейских президентов в Тбилиси для выражения солидарности режиму Саакашвили означает, что события на Кавказе вдохновили их занять жесткую линию по отношению к России.
Будущее сближение?
ПЕРЕЧЕНЬ ПРИЧИН для взаимного недовольства у Москвы и Вашингтона обширен и существенен. Дело в том, что бывшие соперники в холодной войне по-разному относятся к тому, что же именно означает окончание глобального противостояния двух сверхдержав в смысле восстановления международной безопасности. В столицах двух стран имеются различные внешнеполитические приоритеты: США на ближайшую перспективу будут привержены идее глобальной войны с террором, а Россия сфокусируется на восстановлении своего доминирования в границах бывшего Советского Союза и утверждения себя в качестве одной из ведущих мировых держав.
При новой расстановке сил в мире Москва не собирается давать "зеленый свет" Вашингтону для проведения антитеррористических операций у себя на "заднем дворике", как это было в 2001-2002 годах. А Вашингтон не склонен предоставить постсоветское пространство в сферу эксклюзивного влияния России. С точки зрения США, окончание холодной войны символизировало конец концепции эксклюзивных сфер влияния в мире. Признание суверенитета и территориальной целостности республик на постсоветском пространстве остается и будет оставаться устоявшимся принципом американской внешней политики в этом регионе. С учетом перечисленных расхождений даже планы, составленные наилучшим образом, могут не дать желаемого результата, и новая эра в российско-американских отношениях окажется под вопросом.
Впрочем, сам факт наличия новых президентских администраций в обеих странах создаст "окно возможностей" для Москвы и Вашингтона и позволит оставить накопившиеся в последние годы проблемы позади, если страсти вокруг Грузии начнут рассеиваться к январю. Некоторые насущные вопросы, например контроль над вооружениями, дадут Медведеву и новому американскому президенту возможность совместно поработать уже в самом начале их сроков. После вступления преемника Буша в должность Москве и Вашингтону придется действовать весьма быстро, так как обе страны заинтересованы в дальнейшем ограничении наступательных вооружений, а срок действия договора СНВ-1 истекает в конце 2009 года. В отличие от нежелания администрации Дж.Буша-младшего заниматься проблемами, доставшимися со времен холодной войны, оба кандидата в президенты США уже обозначили свою готовность и поддержку новому обоюдообязывающему документу на замену СНВ-1.
С учетом того, что проблем в российско-американских отношениях накопилось очень много, движение вперед потребует трудных политических решений. Примут ли Д.Медведев или Б.Обама/Дж.Маккейн такие решения - это открытый вопрос. По крайней мере, Президент Д.Медведев уже сделал обнадеживающие заявления, сказав журналистам в июне этого года, что "Россия готова к конструктивному, товарищескому диалогу с новой администрацией в США".
Следует отметить, что из заявлений, сделанных Б.Обамой, явствует намерение сотрудничать с Россией в вопросах нераспространения и обозначение отрицательного отношения к европейской программе ПРО. Подходы кандидата от демократов к российско-американским отношениям представляются чисто прагматическими. Дж.Маккейн, напротив, стремится позиционировать себя в качестве "ястреба" по отношению к России, призывая исключить Москву из "Большой восьмерки" и сформировать "лигу демократий", которая, помимо всего прочего, будет легитимизировать продвижение демократии в мире. Тем не менее республиканец Маккейн признает необходимость совместной работы с Россией, вторя идеям демократа Б.Обамы о снижении ядерных арсеналов двух стран.
Оба кандидата в президенты США осудили российскую акцию в Грузии, хотя критика Б.Обамы была более сбалансирована, выдержана и возлагала ответственность за эскалацию конфликта как на Москву, так и на Тбилиси.
И все же, какую политику могли бы проводить руководители наших стран на пути российско-американского сближения?
Для США очень важно избавить Россию от чувства обиды за незаслуженное игнорирование. Тем более что Россия во время президентства В.Путина сделала действительно полезные предложения сразу по нескольким направлениям, но США не предали этому должного внимания и не отнеслись серьезно к конструктивным российским инициативам. Новая администрация Белого дома должна стремиться к активному задействованию России в выработке решений по двусторонним проблемам, а также должна позитивно относиться к более весомой дипломатической роли Москвы.
Ближневосточный мирный процесс, в котором Москва обладает гораздо большим количеством рычагов воздействия на ключевые мусульманские страны (в частности, на Сирию и Иран), чем США, лишь одна из многих сфер, где установление тесных отношений с Россией может принести видимую пользу для Вашингтона. Белому дому следует способствовать возрастанию роли Москвы в этих переговорах и придать импульс ближневосточному квартету, сделав его реальным, а не виртуальным механизмом решения палестино-израильского конфликта. Активное российское участие может в выгодном свете представить переговоры скептически настроенному арабскому миру, который считает позицию США откровенно произраильской. В отношении ядерной программы Ирана предложение Москвы о снабжении Тегерана ураном для гражданских реакторов (и обязательном возвращении отработанного топлива) является многообещающим. Одновременно оно дает возможность Ирану обладать ядерной энергией и снимает все опасения Москвы и Вашингтона по поводу нарушения режима нераспространения ОМУ. Бескомпромиссность Ирана в этом вопросе является основным препятствием на пути реализации подобных планов. Но более продуманный и сбалансированный американский подход, в ходе которого нужно избегать разговоров о смене режима в Тегеране и содействовать принятию российских предложений, является реальной альтернативой кошмара, связанного с Ираном, обладающим ядерным оружием, или совместного американо-израильского удара по этой стране. Все это создаст возможности для России, чтобы занять более серьезную, независимую позицию на Ближнем
Востоке.
В США также должен возобладать более выдержанный подход к "энергетической дипломатии". Несмотря на то что обязанностью Вашингтона является охрана интересов американских энергетических компаний за рубежом, нужно рассматривать развитие российского топливно-энергетического сектора в неразрывной связи с общемировой тенденцией, характеризующейся постоянным повышением цен на углеводороды, а не с российской политической ангажированностью. Инициативы в области обеспечения энергетической безопасности времен Дж.Буша-младшего часто базировались на недопонимании мотивов действий России в этой сфере. США правы в том, что Америка должна способствовать развитию трубопроводов, которые укрепляют суверенитет стран-производителей и стран-транзитеров бывшего Советского Союза, но категорическое противодействие новым российским газо- и нефтетранспортным системам в Европе контрпродуктивно и по меньшей мере лицемерно.
Для самих же США будет лучше способствовать созданию интегрированного рынка газа в ЕС и тому, чтобы объем российского сырья удовлетворял спрос в Европе.
Решая проблемы, связанные с НАТО, Вашингтону предстоит пройти по тонкой линии. Скоротечное расширение альянса может быть ошибкой. Однако принятие принципиального решения о расширении альянса и последующее закрытие дверей перед потенциальными новыми членами стало бы еще большей ошибкой, которая ясно просигнализирует о нежелании Запада вступиться за проблемные страны вроде Украины и Грузии, а также серьезно ослабит политиков, которые стремятся интегрироваться в западные структуры. Стратегическая установка на будущее членство Украины сильна, но только при условии подлинной поддержки вступления в НАТО со стороны украинского населения. Грузия - с учетом ее географической изоляции, неспокойной политики, нестабильности и социальных проблем - менее привлекательна, хотя перспектива получения в конце концов статуса члена Североатлантического альянса является сильным побудительным мотивом для Тбилиси решать многочисленные проблемы у себя дома. Оставляя открытыми двери для Украины и Грузии, США должны возглавить открытые дебаты внутри НАТО относительно целей альянса и его предназначения в современном мире. Такой подход, несомненно, европейцы будут приветствовать. В рамках Совета Россия - НАТО Москве с самого начала следует играть более действенную роль в дискуссиях на тему будущего альянса, и такой подход, возможно, приведет к новой форме взаимодействия НАТО и России.
Основные стратегические вызовы, лежащие перед лицом России и США, весьма различны. Только по одной этой причине две страны имеют совершенно разные внешнеполитические приоритеты, которые не изменятся в результате смены руководства в Белом доме и Кремле. Однако будет ли в рамках этих приоритетов вестись работа в конфронтационном или дружественном ключе, зависит от политического руководства в Вашингтоне и Москве. После 11 сентября В.Путин и Дж.Буш надеялись, что они откроют новую эру в российско-американских отношениях, но в результате выяснилось, что вызовы, перед которыми они стоят, слишком суровы, разногласия слишком глубоки и выйти за рамки конфронтационной риторики очень сложно. Для Д.Медведева и Б.Обамы/Дж.Маккейна соблазны и риски будут теми же. Только желание идти на сложные компромиссы позволят России и США выйти из полосы недоверия и взаимного разочарования, длящейся на протяжении последних пяти лет.
