Под прикрытием шумной пропагандистской кампании в пользу «ядерного нуля», дирижером которой вместе с Белым домом выступает и большая группа поддержки из числа американских союзников и примкнувших к ним многочисленных обманутых поборников немедленного ядерного разоружения, США нацеливают свое ядерное и ультрасовременное высокоточное обычное оружие практически на все государства мира. Об этом свидетельствует реализуемая Пентагоном программа формирования новой «триады» стратегического оружия, в которую наряду с ядерным оружием и противоракетной обороной (ПРО) включены и высокоточные обычные наступательные вооружения, предназначенные для нанесения внезапного разрушительного удара по целям в любой точке земного шара. Как заметил американский военный эксперт Уильям Аркин: «Ни одна цель на планете или в космосе не будет неуязвимой для американской атаки. США смогут без предупреждения нанести удар в любое время и в любом месте, в котором они заподозрят угрозу, а сами будут защищены при этом противоракетной обороной»1.

Концепция быстрого глобального удара (БГУ), принятая на вооружение администрациями Дж.Буша-мл. и Б.Обамы, основывается на том, что будущий конфликт с участием США может возникнуть вне досягаемости американских военных баз за рубежом и развернутых военно-морских сил, он будет развиваться скоротечно и у военно-политического руководства США будет слишком мало времени для развертывания своих сил на театре военных действий в районе конфликта. При этом потенциальные цели будут возникать и оставаться уязвимыми для их уничтожения лишь на короткое время. К тому же они могут быть защищены от авиаударов, что серьезно затруднит воздушные операции против них2.

Согласно расчетам Пентагона, разрабатываемые средства БГУ укрепят силы сдерживания США, обеспечив им возможность уничтожать критически важные объекты или «мобильные цели» потенциальных противников в самом начале или в ходе конфликта. Как признается военным руководством, такие средства не заменят ядерного оружия, тем не менее они способны расширить для Президента США набор возможных действий в кризисных ситуациях, уменьшив необходимость применения ядерного оружия и вместе с тем дополнив потенциал обычных вооружений США.

Подобные аргументы в пользу БГУ были приведены бывшим командующим Стратегического командования США (СТРАТКОМ) генералом Дж.Картрайтом на заседании сенатского Комитета по вооруженным силам США в апреле 2005 года. При этом он также убеждал конгрессменов, что замена ядерных боеголовок на неядерные на стратегических ракетах повысит точность нанесения ракетных ударов по отдельным целям, для уничтожения которых не требуется поражающая мощность ядерного оружия3. В свою очередь, заместитель министра обороны по вопросам оборонной политики Дж.Миллер в феврале 2012 года уточнил, что создаваемые средства БГУ помогут укрепить неядерные силы США в качестве фактора сдерживания4.

Разработчики концепции БГУ также не скрывают, что проект быстрого глобального удара облегчит Вашингтону решение задачи предотвращения ответных российских и китайских ракетных ударов по территории США, в случае если Вашингтон первым атакует их ракетные базы и стратегические объекты командования и управления своим высокоточным неядерным оружием. В такой ситуации, размышляют они, Россия и Китай, возможно, даже воздержатся от ответных ракетно-ядерных действий против территории США, так как их контрудар окажется значительно ослабленным и спровоцирует полномасштабный ядерный ответ со стороны США5.

Дополнительный импульс к развитию систем БГУ был дан после того, как администрация Б.Обамы объявила о намерении добиваться полной ликвидации ядерного оружия на земле. Обновленная Национальная военная стратегия США, опубликованная в июне 2015 года, подчеркивает приоритетность развития этого направления военных разработок для обеспечения решающего военного преимущества США над потенциальными противниками, включая Россию6.

Минобороны США рассматривает различные системы, которые способны обеспечить США потенциалом стратегического удара неядерными боеприпасами. В качестве наиболее перспективных средств в рамках концепции БГУ считаются межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), стратегические баллистические ракеты подводных лодок (БРПЛ), оснащенные боеголовками неядерного типа, гиперзвуковые ударные летательные аппараты, а также средства бесконтактного воздействия - лазерное, микроволновое и информационное оружие. Как полагают российские эксперты, Соединенные Штаты могут использовать для быстрого глобального удара и часть противоракет типа SM-3, переделанных в ракеты средней дальности класса «земля - земля» и запускаемых с наземных баз ПРО, разворачиваемых в Польше и Румынии, а также с кораблей, оснащенных системой «Иджис» и находящихся в Черном и Баренцевом морях7.

За последнее десятилетие на исследования и разработку средств БГУ в США потрачено около 1 млрд. долларов. Однако на завершение этих работ, которое ожидается к середине или концу третьего десятилетия XXI века, потребуется израсходовать еще несколько миллиардов долларов8.

Параллельно развитию концепции и исследованиям в области БГУ ведутся поиски оптимальных организационных решений в этой сфере. С 2009 года в рамках Пентагона функционирует Глобальное ударное командование Военно-воздушных сил США, в сферу ответственности которого помимо вопросов применения стратегических ракетно-ядерных вооружений наземного и воздушного базирования включены и операции БГУ.

С учетом дороговизны средств БГУ, а также дестабилизирующего характера на международную безопасность планируемого оснащения стратегических баллистических ракет неядерными бое-головками проект БГУ пока наталкивается на заметное сопротивление со стороны оппонентов как в Конгрессе, так и военно-экспертных кругах США.

Американские критики проекта БГУ признают, что он способен серьезно подорвать стабильность и, возможно, увеличит риск ядерного ответа на американский неядерный удар. В качестве обоснования рискованности этой концепции они ссылаются на то, что пуски баллистических ракет в неядерном оснащении сложно отличить от пусков таких же ракет, несущих ядерные боеголовки, что может спровоцировать другие страны на нанесение ответного ядерного удара. Причем если в мирное время путем оповещения, обмена данными и инспекциями на местах можно обеспечить определенное доверие к отсутствию ядерных боезарядов на американских ракетах БГУ, то в условиях непредсказуемости возникшего международного кризиса получить от США убедительные гарантии того, что боеголовки не были заменены в достаточно короткое время после последней инспекции, просто невозможно9.

К тому же поскольку многие потенциальные цели для американской БГУ находятся к югу от России и Китая, а ядерное планирование США предусматривает пуски своих МБР над Северным полюсом, то и ракеты в неядерном оснащении должны будут пролетать над территориями упомянутых стран. Причем в период военного конфликта дестабилизирующий характер средств БГУ может резко возрасти. В отсутствие достоверной информации о направленности полета американских ракет и крайнего дефицита времени для распознавания их боевого оснащения у России и Китая останется слишком мало времени для выявления существа возникшей угрозы и, соответственно, им придется среагировать собственными ответными действиями, в том числе и применением ядерного оружия против США, прежде чем они потеряют свой стратегический потенциал в результате ожидаемого американского упреждающего удара10.

Более того, в целях ослабления ответной ракетно-ядерной атаки США и снижения эффективности американской ПРО Россия и Китай будут вынуждены развертывать все большее число более совершенных ракет и ядерных боеголовок, способных преодолевать противоракетный щит США и наносить им неприемлемый ущерб. К неумышленной эскалации в условиях кризиса, как полагают, может привести и разработка сторонами противоспутниковых вооружений и наступательного киберпотенциала, предназначенных для нанесения ударов по системам командования и управления войсками.

Ряд американских военных и гражданских специалистов, сомневающихся в эффективности БГУ, выражают опасение, что замена ядерных боеголовок на неядерные на стратегических носителях при уничтожении многих целей ослабит фактор сдерживания, поскольку неядерное оружие не обладает психологическим эффектом, возникающим в связи с применением ядерного оружия. Так, например, бывший командующий СТРАТКОМ США генерал К.Чилтон отмечал, что неядерные средства не вызывают страхи, подобные тем, которые возникают при применении ядерного оружия11.

В попытке ослабить оппозицию планам БГУ по заказу Конгресса Национальной академией наук США было проведено специальное исследование проблематики БГУ. В опубликованном докладе на эту тему аналитики академии, признав в принципе потенциальные дестабилизирующие риски средств БГУ, тем не менее не решились выступить против воплощения в жизнь этой программы. Их соображения свелись к формулированию мер, которые могли бы снизить беспокойство других стран в отношении дестабилизирующего характера этих американских вооружений.

Среди прочего они рекомендовали, чтобы пуски неядерных ракет, снабженных обычными ускорителями и гиперзвуковыми боевыми блоками, не осуществлялись по той же траектории, что и ракеты, оснащенные ядерными боезарядами. Такие ракеты, полагают эксперты, могли бы летать по «депрессивной» траектории на высоте около 15 км. То есть их полет не будет напоминать траекторию, по которой должны обычно летать ядерные ракеты, предназначенные для поражения целей в России и Китае, что, дескать, облегчит этим странам их распознавание. Ведь, как утверждается, на протяжении многих лет США и Россия отслеживали запуски сотен ракет друг друга, продемонстрировав способность получения достаточных данных, позволяющих определить траекторию таких ракет12.

В целях снижения рисков, связанных с возможным непониманием того, что системы БГУ не несут ядерные боезаряды, и демонстрации этого аналитиками ВВС США была предложена идея раздельного размещения и использования средств БГУ и ядерных СНВ, а также налаживания кооперации с Россией. Для развертывания средств БГУ рекомендовано использовать такие объекты, как база ВВС Ванденберг в Калифорнии, на которой не размещены ракеты, оснащенные ядерными боезарядами. США могли бы декларировать, что на этих базах не будет оборудования, необходимого для использования или хранения ядерного оружия, и что размещаемые там системы оснащены обычными боезарядами.

В целях укрепления доверия России к подобным американским декларациям предлагалось даже наладить контакты между военными двух стран, проводить политические консультации на высоком уровне, а также задействовать постоянно действующие переговоры, на которых США могли бы информировать Россию о своих планах в отношении БГУ и разъяснять очевидные различия между ядерными и неядерными ракетами. А в целях налаживания обмена данными на этот счет стороны могли бы создать специальный совместный центр. Кроме этого, США могли бы приглашать представителей других стран, включая Россию, для наблюдения испытательных пусков таких ракет и участия в учениях по их симуляции.

Со временем практическая реализация упомянутых и других мер, утверждалось в докладе экспертов ВВС, позволит другим странам, включая Россию, отличать неядерные удары США по потенциальным противникам от пусков ракет, оснащенных ядерными боеголовками. Все это, дескать, укрепит доверие и взаимное понимание между сторонами, повысит уровень кооперации и тем самым ослабит подозрения в отношении американских замыслов по БГУ13.

Симптоматично, однако, заключение аналитиков американского Конгресса, которые считают, что практическое осуществление упомянутых рекомендаций не снимет всех озабоченностей, связанных с возможностью тайного размещения ядерных боезарядов на стратегических носителях. К тому же накопленной информации даже в результате регулярного обмена ею в мирное время будет недостаточно для разрешения проблем, которые могут возникнуть в атмосфере неразберихи и неполной информации во время конфликта14.

Вполне понятно поэтому, что в России преобладает точка зрения о том, что ввод в строй средств БГУ, предназначенных для нанесения американских глобальных ударов по потенциальным противникам, чреват серьезными негативными последствиями как для безопасности РФ, так и глобальной стабильности.

В первую очередь развертывание Вашингтоном все более совершенных и разнообразных средств устрашения в интересах достижения своих геополитических целей в кризисно-конфликтных ситуациях способно привести к возможному слому существующего паритета стратегических сил сдерживания сторон. Уже в настоящее время в США накоплен значительный контрсиловой потенциал высокоточного оружия (ВТО), который в перспективе будет лишь наращиваться. И хотя официальными целями, против которых будут направлены системы БГУ, декларированные Вашингтоном, должны быть критически важные объекты террористов и стран «оси зла», наиболее вероятной мишенью для американского быстрого глобального удара, убеждены в Москве, является Россия, поскольку лишь она способна эффективно противостоять гегемонистским замыслам США и реально препятствует Вашингтону решить стратегическую задачу: стать единственной сверхдержавой и сохранить свое доминирование на планете.

Американские средства БГУ, что бы ни говорилось в Вашингтоне, даже в их ограниченном составе будут способны выполнять гораздо более серьезные задачи, нежели уничтожение отдельных групп террористов в различных районах мира, и оказывать непосредственное влияние на международную обстановку. В частности, они смогут поражать любые объекты военной, экономической, информационной и управленческой инфраструктур государств, а также использоваться в качестве устрашения и психологического давления на потенциальных противников в интересах достижения военно-политических целей США. Причем внезапное возникновение угрожающей ситуации и ограниченность времени для принятия решений не позволят правительствам других стран задействовать уставные процедуры ООН или военно-политические союзы взаимопомощи.

Программа реализации концепции БГУ, отмечают известные российские исследователи, также тесно связана с осуществлением Европейского поэтапного адаптивного подхода (ЕПАП), предусматривающего размещение по периметру российских границ элементов ПРО эшелонированной НПРО США. Совокупность двух потенциалов - ударно-превентивного БГУ и сдерживающего ПРО ЕПАП - создает для РФ ситуацию, при которой обеспечение безопасности, суверенитета и независимости может столкнуться с серьезными вызовами15. Более того, по мнению ряда российских специалистов, в среднесрочной перспективе БГУ является главной угрозой отечественным стратегическим ядерным силам, представляя собой даже большую опасность для выживаемости российских СНВ, нежели ПРО.

Высока, разумеется, и вероятность использования средств БГУ против Китая. На это, кстати, обращают внимание и американские критики концепции БГУ.

Не следует также упускать из виду, что развертывание США средств БГУ серьезно подстегнет гонку вооружений, как высокоточных обычных, так и ядерных, во всем мире, причем не только на земле, но и в космосе, заблокирует международный процесс дальнейших сокращений ядерного оружия и заключение новых соглашений по контролю над вооружениями, а также усилит тягу многих государств к обретению ОМУ и средств его доставки, а также защиты от них. Наблюдаемый в нынешнее десятилетие всплеск роста военных расходов подавляющего большинства государств мира убедительно свидетельствует о нарастании беспокойства таких стран за собственную безопасность16. В условиях же усиления непредсказуемости и хаотизации международных отношений, к которым приведут американские удары БГУ по неугодным им режимам, возросшая ожесточенность государств спровоцирует резкое усиление диверсионно-террористической деятельности по всему миру.

Разумеется, истинное предназначение концепции БГУ раскроется лишь по мере ее развития. Но уже и сегодня очевидно, что развертывание Пентагоном ударных средств БГУ предназначено для усиления глобального военного превосходства США на уже качественно новом уровне и на длительную перспективу в целях обеспечения возможности применения неядерных стратегических вооружений в военных конфликтах различных масштабов и интенсивности. Косвенно это подтвердил и вице-президент США Джо Байден в своем выступлении в Университете национальной обороны в феврале 2010 года, заявив следующее: «Разрабатываемые обычные боеприпасы с глобальным радиусом действия позволят уменьшить роль ядерного оружия. С таким современным вооружением американская мощь остается неоспоримой даже в случае далекоидущих ядерных сокращений»17.

С учетом нарастающей угрозы международной безопасности при разработке Договора СНВ-2010 российская делегация выражала озабоченность по поводу планов США разместить неядерные боеголовки на стратегических баллистических носителях, которые обычно оснащены ядерными боезарядами, предложив запретить подобную практику, поскольку она подорвет глобальную стратегическую стабильность и повысит риск ядерной войны.

США, однако, отвергли это предложение, заявив, что оно станет препятствием осуществлению американских планов и программ, связанных с БГУ. При этом американская сторона попыталась ослабить российские озабоченности заверениями, что США не планируют нацеливать системы БГУ против России и не будут развертывать эти вооружения в целях создания угроз российским средствам стратегического сдерживания. Она даже согласилась на включение в преамбулу договора положения о том, что стороны признают влияние МБР и БРПЛ, оснащенных обычными боеприпасами, на стратегическую стабильность. Позднее, однако, Вашингтоном было заявлено, что упомянутое положение ни в коей мере не ограничивает американские исследования, разработку, испытания и оценку любых стратегических концепций или систем, включая потенциал БГУ.

Поскольку США отказались достигнуть договоренности по БГУ, в законе РФ о ратификации Договора СНВ-2010 указано, что выполнение договора осуществляется Россией при соблюдении ряда условий, включая «распространение положений нового Договора о СНВ, в том числе касающихся засчета боезарядов и средств доставки, в соответствии с его условиями на любые стратегические наступательные вооружения, а также на любые новые виды наступательных вооружений стратегической дальности»18. Из этого следует, что развертывание США систем стратегического назначения с неядерным оснащением, если это решение не было проведено через Двустороннюю консультативную комиссию договора, относится к исключительным условиям, которые повлекут за собой выход России из договора.

В своем ежегодном послании Федеральному Собранию в декабре 2013 года Президент России В.В.Путин также указал, что такие разработки США, как «стратегические ракеты в неядерном исполнении, гиперзвуковые неядерные высокоточные системы, предназначенные для нанесения ударов в короткий промежуток времени и на большую дальность», вызывают озабоченность у России. «Мы, - подчеркнул он, - внимательно следим за развитием так называемой концепции «обезоруживающего мгновенного глобального удара»... Реализация всех этих планов может иметь крайне негативные последствия для региональной и глобальной стабильности». Он также добавил, что подобные действия могут «свести на нет все ранее достигнутые договоренности в области ограничения и сокращения стратегических ядерных вооружений, привести к нарушению так называемого стратегического баланса сил». Россия, предупредил он, безусловно, знает, что нужно делать в ответ, и делает все необходимое19.

В конкретном плане, чтобы сорвать планы США по обретению подавляющего военного превосходства над Россией и надежно защитить наши стратегические ядерные силы от быстрого глобального удара и развертывания американской глобальной системы ПРО, военно-политическим руководством страны внесены соответствующие изменения в Государственную программу вооружений до 2020 года, в которой прикрытие российских стратегических ядерных сил от упреждающего американского удара, включая быстрый глобальный удар, названо главным приоритетом. С точки зрения ряда международных и отечественных экспертов, проведенные российскими вооруженными силами пуски крылатых ракет «Калибр» и применение стратегических бомбардировщиков против сирийских террористов убедительно продемонстрировали способность России эффективно нейтрализовать опасные замыслы США и НАТО в отношении ее безопасности.

q

Американские планы БГУ представляют собой серьезный вызов сохранению глобальной стратегической стабильности и национальной безопасности не только России и Китая, но и всего международного сообщества. Бороться с новой назревающей угрозой необходимо коллективными усилиями всех миролюбивых стран.

Наилучшим вариантом урегулирования проблем, возникших в результате реализуемых США программ создания БГУ и глобальной ПРО, безусловно, было бы полное запрещение разработки и использования подобных дестабилизирующих деструктивных вооружений. Поскольку, однако, в данный момент США упорно стоят на своем, отказываясь принять требования РФ и КНР об ограничении качественных характеристик, количества и мест базирования потенциала ПРО и БГУ, а также стремятся сохранить за собой свободу разработки технологий таких средств, то в краткосрочной и даже среднесрочной перспективе нереально рассчитывать на достижение искомого решения. В такой ситуации надо добиваться по крайней мере того, чтобы решения о создании и развертывании подобных систем основывались на критериях сохранения военного паритета и стратегической стабильности, а не просто на возникающих все новых и новых технологических возможностях.

С учетом этого, как представляется, назрела необходимость инициировать в рамках ООН и других международных форумов, в первую очередь ШОС, БРИКС и ОДКБ, интенсивную кампанию по разъяснению мировому сообществу назревающей опасности подобных американских проектов, так как их практическая реализация чревата сломом стратегической стабильности и глобальной безопасности и приведет к новым непредсказуемым последствиям для всего человечества.

Параллельно этому в рамках как двусторонних, так и многосторонних переговоров следовало бы настойчиво добиваться введения качественных и количественных ограничений на осуществление подобных программ. Будущие договоренности по ВТО и другим средствам БГУ могли бы основываться, среди прочего, на следующих принципах и включать такие практические меры:

- одним из ключевых требований будущих договоренностей в отношении ограничения разработки и развертывания дестабилизирующих деструктивных вооружений должно быть поддержание «военно-технологического паритета», как важнейшей опоры сохранения устойчивости потенциалов сдерживания сторон;

- процесс дальнейших возможных сокращений стратегических ядерных сил должен быть жестко увязан с введением упомянутых ограничений в военно-технологической сфере;

- требуется разработка всеми ядерными державами обновленной концепции поддержания стратегической стабильности в условиях возникших принципиально новых высокоэффективных наступательных и контрсиловых систем и других военно-технологических факторов;

- особую срочность в этой связи приобретает необходимость достижения международной договоренности о недопустимости передачи средств ОМУ и ВТО террористическим и экстремистским группировкам и налаживания самого тесного международного сотрудничества в отношении нейтрализации нарастающих угроз со стороны террористов и экстремистов по их применению в целях осуществления их варварских планов разрушения современной общечеловеческой цивилизации.

 

 

 1Цит. по: Аладьин В., Ковалев В. Малков С., Малинецкий Г. Пределы сокращений. М.: Институт русской цивилизации, 2013. С. 421.

 2См.: Woolf Amy F. Conventional Prompt Global Strike and Long-Range Ballistic Missiles: Background and Issues // Congressional Research Service. May 5, 2014 // 7-5700. www.crs.gov

 3U.S. Congress, Senate Committee on Armed Services, Subcommittee on Strategic. Testimony of Admiral James E.Cartwright, Commander, U.S. Strategic Command. Hearing. April 4, 2005. См.: Woolf Amy F. Op. cit.

 4Woolf Amy F. Op. cit.

 5Weitz R. Arms Racing in Strategic Technologies: Asia’s New Frontier // www.hudson.org/research/11307

 6The National Military Strategy of the United States of America. June 2015 // www.defense.gov

 7Орленко Л. К какой войне нам надо готовиться // Независимое военное обозрение. №25. 17.07.2015.

 8Weitz R. Op. cit.

 9Woolf Amy F. Op. cit.

10Ibid.

11Ibid.

12U.S. Conventional Prompt Global Strike: Issues for 2008 and Beyond. Report published by The US National Academies Press in August 2008. См.: Woolf Amy F. Op. cit.

13Report to Congress on the «Concept of Operations» for the Common Aero Vehicle, Submitted in response to Congressional Reporting Requirements by Peter B.Teets, Under Secretary of the Air Force. 24.02.2004. См.: Woolf Amy F. Op. cit.

14Woolf Amy F. Op. cit.

15Мухин В., Аксенов С. Большая американская стратегическая игра // Независимое военное обозрение. №49. 23-29.12.2011.

16Подробнее о росте военных бюджетов государств мира см., например, Ежегодник СИПРИ 2014. М.: ИМЭМО РАН, 2015. С. 185-191.

17Цит. по: Мухин В., Аксенов С. Указ. соч.

18Федеральный закон «О ратификации Договора между США и РФ о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений» №1-ФЗ от 28.01.2011 // www.kremlin.ru/acts/bank/32554

19Послание Президента России Федеральному Собранию РФ от 12.12.2013 // www.kremlin.ru/events/president/news/19825