ENGLISHНАЦИОНАЛЬНЫЕ АРХЕТИПЫ играют существенную роль во внешней политике любого государства. Во многом именно исторически сложившиеся традиции, предопределенные византийским наследием, унаследованным Московской Русью, определяют генеральное направление развития российской государственности на протяжении всего ее существования. Византийское наследие, воплотившееся в идее "Москва - Третий Рим", во многом предопределило миссию России в мире. Эта идея, реализуемая во внешней политике, дала потрясающие результаты в виде создания огромного государства и привлечения не только русских и православных, но и представителей других народов и религий под свое крыло - Российской и советской империй. Но стоило только отказаться от великорусского ядра в начале и конце ХХ века, как произошла "крупнейшая геополитическая катастрофа" - распад русской государственности.
Византийское наследие и русское мессианство
СОЗДАНИЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ было вызвано целым рядом причин как внутреннего, так и внешнего характера. Вопросы культурного и цивилизационного самоопределения России, ее роли и места в мире всегда были и останутся в центре внимания политиков, дипломатов, философов. Дискуссии, посвященные этим проблемам, велись на протяжении всей истории России и имели не только риторический характер, но - что имеет значение - непосредственно отражались в политической практике русского государства. Традиционно проблемы бытийной сущности России решаются в рамках двух историософских традиций - славянофильства и западничества, оформившихся в 30-40-х годах XIX века. По словам русского философа Н.А.Бердяева, русское национальное самосознание, как и самосознание всеславянское, "рождалось у нас в распрях славянофильства и западничества", но славянскую идею можно искать только в славянофильстве, в западничестве нет и следов этой идеи".
Славянофильская традиция черпает свои силы в наследии Византии, перенесенном на Русь, оформившемся в историософской концепции "Москва - Третий Рим" и в дальнейшем послужившей основой для создания патриархом Никоном его теории "вселенского государства". Религиозно-идеологические основы мессианства и имперского призвания русского государства были созданы в эпоху создания русского национального государства - Московской Руси.
Мессианская роль России завязана на определении ее национальной идентичности, то есть разрешении антиномий русской души - национализма и сверхнационализма, универсализма, империализма. Столкновения "двух конфликтных линий" - национального и мессианского - постоянно взрывают русскую историю. Так было в 1917-м и 1991 годах.
Выступив наследницей Византии, Московская Русь унаследовала ее культурные, исторические, правовые традиции, которые в конечном счете определили вектор исторического развития русского государства. Византизм, согласно концепции русского дипломата и философа К.Н.Леонтьева, представляет собой некую "образованность, или культуру", которая несет в себе самодержавие как основу государственного устройства, православие - в религии и т.д.
Византийское наследие было освоено Московским государством именно через церковное управление. Церковь применила в России опыт духовной и политической организации Византии. Православие обеспечило "единство народного самосознания, связав народ единством веры", что стало необходимой основой создания единого государства. Церковная иерархия на Руси являлась не только центром духовного просвещения государства, но и центром народного и политического единства. Впервые Церковь взяла на себя функции собирательницы русских земель, а в конечном счете - создательницы основ русской государственности, сообщив ей морально-нравственное и государственно-единовластное содержание.
Принципиальным для политической организации русского государства имеет заимствованная идея "великого князя как Богом поставленного владыки", образцом которой служит созданное Иваном Грозным определение русского самодержавия. Оно предполагает, что власть сосредотачивается у государя, являющегося наместником Бога на Земле и придерживающегося заветов Христа в своей политике. Эта византийская традиция, по мнению В.С.Соловьева, нашла отклик в православном сознании русского народа, так как является сродни русскому "домовладыке", или "полновластному хозяину", которое впоследствии трансформировалось в царское самодержавие при Иване III.
В рамках византийской традиции следует рассматривать и проблему "симфонии священства и царства", взаимоотношений духовной и светской власти, что имеет основополагающее значение при рассмотрении и оценки истории самодержавной России. Ошибочно упрощенное рассмотрение этой проблемы лишь в рамках превосходства религиозной или духовной власти - цезарепапизма или папацезаризма.
Принцип "симфонии царства и церкви", определившийся в эпоху Юстиниана, требует, чтобы государство было достойным партнером и союзником церкви, так как они стремятся к одной и единственной цели. Именно единство церкви и самодержавной власти способно обеспечить решение внутри- и внешнеполитических задач государства, то есть церковь принимает непосредственное участие в государственном управлении, но в рамках ей отведенной компетенции.
Заимствовав византийскую традицию симфонии священства и царства, русское государство и восприняло ее толкование. Независимое положение церковной иерархии, которое в большей степени базировалось на ее экономической независимости (наличие богатого монастырского землевладения, доход), позволяло ей быть самостоятельной и критичной, прежде всего по отношению к власти. Таким образом, призвание духовной власти заключается в том, что она является морально-нравственным мерилом мирской власти.
Православие и византийские традиции государственного устройства предопределили миссию русского государства в мире. Историческое призвание России освободило ее от национального эгоизма. Ее национализм заключается в сверхнационализме, или универсализме, в этом заключается самобытность России.
Мессианское самосознание не может противостоять национальному, так как оно питается им. Мессианство России имеет религиозное происхождение и носит христианский характер. Примечательно, что православие, мессианство и империализм слились в единое целое на русской земле. Так, А.С.Панарин относит формирование русской идентичности ко времени Московского государства и определяет ее как "конфессионально-цивилизационную"8. После падения Византии Московская Русь почувствовала себя центром всего православного мира. Она взяла на себя ответственность по охранению чистоты православия в мире, тем самым вступив на путь мессианства.
Другой славянофил И.С.Аксаков говорит о слагаемых русского мессианства. Российский империализм как выражение русского мессианства в своем распространении, кроме рациональных причин, имеет "внутренний двигатель", обеспечивающий "единство народного духа" и являющийся "духовно-органической силой" русской государственности. Со времени крещения Русь перестает быть национальным государством, а приобретает "вселенско-имперское" и "церковно-историческое призвание". Имперское призвание России заключается в создании единого государства в рамках собирания русских земель и народов. Призвание России - возглавить православно-славянскую цивилизацию, которой противостоит чуждые русскому народу романо-германский, а впоследствии и англо-саксонский мир, имеющий в духовной основе своей латинство. Извечное противоборство Востока и Запада за возможность свободного и беспрепятственного исторического развития в конечном счете и определяет ход всемирной истории.
Русский славянофил И.С.Аксаков говорит о том, что у России нет другой цели, кроме как "самосозидание", и претензии к Западу, кроме как "признание ее права - как мира Русско-Славянского". Именно Запад испытывает враждебное чувство в отношении России как чуждой ему по духу цивилизации, сопоставимой с ним по потенциалу развития и, возможно, превосходящей его по духовному богатству и стойкости. Уничтожить Россию можно, только уничтожив ее религиозно-цивилизационные основы. В качестве орудия используется формирование определенно негативного образа России в мире. Россия испокон веков изображалась как угроза существованию Запада.
Таким образом, русский мессианизм определяется православно-славянским и народно-духовным содержанием. Религиозные корни предопределяют цели всемирно-исторического призвания России, а именно: построение православно-славянского мира, сопоставимого по внутренней сплоченности с западной цивилизацией. Реализация этой глобальной задачи русской цивилизации возможна только через создание империи.
Однако уже славянофилы полагали, что Россия постепенно утрачивает свое истинное предназначение и отходит от исполнения своей роли в мире. Вину за отход от истинно русского пути развития русские мыслители возлагали на Петра I, когда произошло разделение "жизни власти государственной и жизни власти народной".
В этом плане следует раскрыть суть двух эпох в истории России, связанных с именем патриарха Никона и императора Петра I. Выяснение сущности произошедших событий имеет принципиальное значение в понимании дальнейшего развития России.
Патриарх Никон обратился к очень близкой русскому народу византийской письменной традиции. В то время как Петр I заимствует западную цивилизационную традицию, подвергая серьезной опасности идентичность русского народа. Примеряя свою философско-историческую концепцию к практике, русский философ А.С.Панарин совершенно справедливо отмечает, что "Никон разрядил национальное пространство Московской Руси, создал духовную модель того полиэтнического универсализма, который Петр I воплотил в земном здании империи". В этом и реализуется историко-логическая преемственность в развитии русского государства, и поэтому не следует противопоставлять эти две исторические эпохи.
Заслуга Никона в том, что он развил мессианскую идею Москвы, как Третьего Рима, старца Елиазарова монастыря Филофея в своей концепции "вселенского царства" и с помощью реформ подготовил ее теоретическое оформление, что было не принято частью общества. Патриарх Никон был низложен, но его идеи были взяты на вооружение великодержавной властью, а затем советской, и последовательно воплощались ею на протяжении всей истории России, что было прервано лишь в 1917-м и 1991 годах.
Мессианство России, заключенное в идее "Москва - Третий Рим", Петр I реализовал в империализме России. В своей политике он прежде всего продолжил дело, начатое своими предшественниками, по созданию огромного государства, поэтому был вынужден руководствоваться существующими реалиями. Главным следствием внутренней и внешней политики Петра I стало создание Российской империи с принятием титула "Императора Всероссийского" в 1721 году.
Империя как способ выживания и развития русского государства
ВЕЛИКИЙ ФИЛОСОФ В.С.Соловьев в своей глобальной гуманистической концепции говорит о возможности отступления от заветов Христа в политике, мотивируя эту необходимость проблемой "существования" исторического народа. Существование может быть обеспечено только в рамках государства. Без государства невозможно проведение какой-либо политики вообще, поэтому национальной задачей русского народа допетровского периода было построение сильного государства, способного проводить самостоятельную политику.
География создала предпосылки создания Российской империи, с чем Н.А.Бердяев связывает "дуалистическую структуру русской истории". "Огромность" России предопределило имперскую судьбу России, с одной стороны, а с другой - навязало русскому народу необходимость освоения и обустройства огромной территории. Этот процесс носит постоянный характер и происходит в неблагоприятном внешнем окружении: он не закончен до сих пор.
Здесь кроется и другая причина создания Российской империи - постоянная внешняя опасность для существования русской государственности. И.А.Ильин справедливо указывает на особенность географического положения России, которое "похоже на "континентальную блокаду".
Основоположник современного цивилизационного подхода Н.Я.Данилевский характеризует православно-славянскую цивилизацию как самостоятельный культурно-исторический тип. Задача цивилизации, по его мнению, заключается в сохранении и развитии духовного потенциала русского народа, поэтому и заслуга Петра Великого заключается в том, что он смог преодолеть национальные рамки и указал имперский путь развития Российского государства. Суть православно-славянской цивилизации имеет практическое толкование и определяется в рамках категории славянства. Отказ от славянской идеи представляет угрозу для существования всех славян.
В этом плане интересен взгляд К.Н.Леонтьева на славянство, так как он отражает видение историка, философа и дипломата. В отличие от других славянофилов К.Н.Леонтьев не склонен идеализировать славянство как единую общность народов: оно не представляет собой никакой особой культуры. В то же время он приходит к выводу, что Россия является тем носителем того властного начала, которое способно объединить славянский мир не государственным, но религиозно-церковным обручем.
Будучи наследницей византизма, Россия воплотила в создании Российской империи его основные черты, а именно - став православной и самодержавной. Византизм составляет основу русского православия и самодержавия, поэтому уничтожение византизма означает и уничтожение основ русской государственности. Реализация Россией в полной мере идеи византизма и есть выполнение ее исторической миссии - "новое разнообразие в единстве, всеславянское цветение с отдельной Россией во главе...".
При определении исторической логики развития русского государства может быть использован метод А.С.Панарина "вызов - ответ", в этом случае создание Российской империи стало "ответом" на "вызовы", то есть было обусловлено необходимостью решения стоящих перед русской государственностью задач. Эти задачи касались существования и обеспечения внешней безопасности русского государства через завершение политического объединения русской народности и расширения государственной территории, решение которых было начато предшественниками Петра.
Таким образом, целая совокупность факторов, как внутренних, так и внешних, дала толчок к созданию Российской империи. На первое место следовало бы поставить религиозный фактор - православие, предопределившее роль Москвы как Третьего Рима.
Мессианство, воплотившееся в идее Москвы как Третьего Рима, пронизывает всю историю российской государственности, начиная от крещения Руси и до настоящего времени. Призвание России наиболее точно определил великий гуманист В.С.Соловьев: "Широкая все примиряющая политика - имперская и христианская - есть единственная национальная политика России, потому что только она соответствует лучшим отличительным сторонам русского народного характера. Оставшийся всецело русским, несмотря на свое поклонение Европе, Петр Великий и ставшая всецело русской, несмотря на свой природный европеизм, Екатерина II оставили нашему отечеству один завет. Их образ и их исторические дела говорят России: будь верна себе, своей национальной особенности и в силу ее будь универсальна". Логика исторического развития России нерушима.
Унаследовав имперские традиции существования Византии и восприняв мессианскую роль носительницы православного христианства, русское государство в начале своего становления определило и вектор своего последующего территориального развития.
Заслуга представителей славянофильства заключается в том, что они понимали роль России как самостоятельного государства, способного проводить наступательную внешнюю политику, и видели ее через призму христианско-православной традиции в рамках идеи Москвы как Третьего Рима. Значение этой теории заключается в том, что она определила суть и смысл существования русского государства, наделила соответствующей ментальностью русский народ, и отступление от заданного вектора развития в 1917-м и 1991 годах имело катастрофические последствия для русской государственности как ядра русско-православной цивилизации.
Территориальная экспансия и задачи внешней политики Российской империи
В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ создание империи и ее расширение неизбежно встречало сопротивление со стороны чуждой романо-германской цивилизации. Любые попытки выйти к Черному и Балтийскому морям, обеспечить государственную безопасность сопровождались длительными конфликтами на протяжении столетий. Это объясняет то, почему проблемы смысла существования России всегда рассматриваются через противостояние Востока и Запада. Так, И.С.Аксаков формулирует цели Запада в отношении России: "Ослабить наши национальные позиции на западном рубеже, сократить сферу наших интересов на Балканском полуострове и перенести центр тяжести нашей политики в Азию". Своевременность слов русского мыслителя сложно переоценить: в настоящее время Запад в лице НАТО, ЕС и т.д. активно осваивает геополитическое пространство СНГ и вытесняет Россию из ее жизненно важной зоны влияния. Фактически Россия потеряла свои позиции на Балканском полуострове. В Азии исконно русские земли, богатые природными ресурсами, представляют собой огромный "интерес" для новых центров силы - США, Китая, Японии и т.д.
Глобальное столкновение двух цивилизаций происходит в рамках Восточного вопроса. Несмотря на то что Восточный вопрос понимается в отечественной историографии лишь как международная проблема, которая возникла в XVIII-XX веках в связи с упадком Османской Турции, но от его решения во многом зависело существование русского государства и его роль в международных отношениях. Русские мыслители-славянофилы воспринимают Восточный вопрос как спор западного Рима и восточного, политическое представительство которого еще в XV веке перешло к Третьему Риму - России.
В отличие от современных историков Н.Я.Данилевский выделяет три исторических этапа развития Восточного вопроса, которые сопровождаются борьбой с Западом, так как она служит консолидирующим фактором славянских народов. Отвечая своим оппонентам на вопрос о разобщенности славянства, мыслитель говорит, что оно способно объединиться только при осуществлении своей миссии в мире.
Фронт постоянных цивилизационных столкновений проходит по западной и южной границам русского государства. На протяжении всего своего существования Россия была поставлена перед решением двух архиважных задач, по мнению русского историка В.О.Ключевского, во многом определивших направления ее внешней политики: "Во-первых, надо было довершить политическое объединение русского народа, едва не половина которого находилась еще за пределами Русского государства; во-вторых, предстояло исправить границы государственной территории, которые с иных сторон, именно с южной и западной, были слишком открыты для нападения". Эти задачи стояли перед русскими царями, большевиками, и, наконец, в настоящее время они не потеряли своей актуальности.
Н.А.Бердяев определяет внешнюю задачу русского империализма как "обладание проливами, выходом к морю" и "освобождение угнетенных народов". Ключевое значение отводится Константинополю, который должен обеспечить выход России к морям через проливы и стать "одним из центров единения Востока и Запада".
Следует отметить, что даже такие русофобы, как К.Маркс и Ф.Энгельс, достаточно трезво оценивали политику русского царизма и понимали стратегическое значение Царьграда. Обладание Царьградом "…означало бы, однако, не только духовное господство над восточнохристианским миром, это было бы также решающим этапом к установлению господства над Европой. Это означало бы безраздельное господство над Черным морем, Малой Азией, Балканским полуостровом. (…) Но эта граница на юго-западе была бы непрочной без соответствующего перенесения всей западной границы России, без значительного расширения сферы ее господства".
Таким образом, в практическом плане столкновение с Западом предполагает решение Восточного вопроса, который распадается на целый ряд конкретных проблем. Во-первых, судьба европейских владений Османской Турции, проблема Черноморских проливов, покровительство православным поданным - это относится к балканскому направлению российской внешней политики. На западной границе Россия боролась со Швецией и Польшей за выход к Балтийскому морю и присоединение славянских земель.
На политическом уровне К.Леонтьев допускает создание союза государств при тесном взаимодействии местных православных церквей. Создание единого славянского государства было бы губительно, и прежде всего для России. Исходя из этого, основой восточной политики России должно стать православие, являющееся духовным стержнем славянства. Приоритетное значение для всего православно-славянского мира имеет Царьград и Черноморские проливы. Царьград должен стать центром "Великого Восточно-Православного Союза". Но, скорее, создание Союза является отдаленной перспективой и конечной целью восточной политики России.
Н.Я.Данилевский также говорит о необходимости создания "всеславянской федерации" "под водительством и гегемонией цельного и единого Русского государства", которая протянулась от Адриатического моря до Тихого океана, от Ледовитого океана до Архипелага. В этом плане вопрос обладания Константинополем носит принципиальный характер. Н.Я.Данилевский последовательно доказывает, что Константинополь res nulis и в силу объективных причин должен принадлежать России. Константинополь для России означает безопасность ее южных границ, контроль морского пути из Европы в Азию и из Европы в Африку, и, наконец распространение влияния и охранение православных святынь Константинополя. Речь не идет о присоединении Константинополя к русскому государству, а о создании Всеславянского союза с центром в Константинополе и под гегемонией России.
В своей статье "Где границы государственному росту России" И.С.Аксаков очерчивает исторические границы русского государства. Приоритетное значение обладанию выходами к Балтийскому, Черному, Каспийскому морям отводил еще Петр I, а "южная стена нашего русского государственного дома" проходит по проливам. Обеспечение безопасности южных границ России невозможно без союза с Афганистаном, Персией и Индией, к которым она не имеет никаких территориальных претензий. Здесь Россия сталкивается со своим главным противником Англией (а в настоящее время - США. - Прим. автора).
Особое место в Восточном вопросе занимает Польша, и эта проблема, по мнению Н.Я.Данилевского, не может быть решена только в рамках Великого Восточного вопроса, так как она является одной из самостоятельных составляющих славянского союза.
Значение польского вопроса для России определяется тем, что на западе Россия постоянно испытывает угрозу со стороны "авангарда католического Запада". Польша всегда представляла собой чуждую русскому народу религиозно-духовную самобытность, поэтому враждебность России и Польши есть лишь выражение извечного противостояния России и Запада.
При решении польского вопроса, замечает мыслитель, как в принципе и в проведении внешней политики в целом, "не в той мере опасен для России польский патриотизм, сколько отсутствие патриотизма в значительной части русских "интеллигентов", сравнимое с "национальным отступничеством". Следует признать справедливость данного замечания мыслителя, так как распад русской государственности как в 1917-м, так и в 1991 годах был вызван деятельностью "пятой колонны", частично пришедшей из-за рубежа, а частично взращенной на русской земле.
Таким образом, имперское понимание и восприятие роли и места России основано на историческом опыте развития российской государственности, впитавшей в себя византийские традиции и определившие имперское существование России. Именно создание Российской империи положило начало ее наступательной внешней политике. Православно-славянский характер обозначил основные направления ее территориального наступления в целях собирания народов и земель. В настоящее время эти цели характеризуют как "имперские амбиции", но в действительности стремление к территориальной экспансии заложено в природе империи. Неизбежно это служит причиной вечного столкновения Востока и Запада в рамках Великого Восточного вопроса, так как здесь пересекаются интересы двух цивилизаций. Рассмотрение внешнеполитических проблем современной России в контексте столкновения Востока и Запада позволит адекватно и трезво оценивать современные и международные отношения, избавиться от иллюзий 1990-х годов и проводить самостоятельную и независимую внешнюю политику, единственным критерием которой должны быть национальные интересы русской государственности - ядра православно-славянской цивилизации.
