Глобализация углеводородного рынка, межрегиональная конкуренция Европы и Азиатско-Тихоокеанского региона, острые политико-экономические решения Запада в адрес нашего государства все сильнее подогревают интерес экспертного сообщества к проблеме конкурентоспособности российского топливно-энергетического комплекса (ТЭК) в международном газовом бизнесе.

К этим злободневным процессам в мировой энергетике, которые влияют на позиции России, следует добавить нападки Европейской комиссии на «Газпром», неопределенность газотранспортного проекта «Турецкий поток», реализацию Третьего энергетического пакета ЕС, создание Европейского энергетического союза, а также попытки Москвы прочно закрепиться на газовом рынке Китая и снизить объемы закупки «голубого топлива» в Центральной Азии и Азербайджане.

«Газпром» vs Еврокомиссия

Весной 2015 года Еврокомиссия направила «Газпрому» уведомление о претензиях в нарушении антимонопольного законодательства на рынках Центральной и Восточной Европы. Прежде всего, тут две важные составляющие, на которые опирается Брюссель.

Во-первых, недобросовестные цены со стороны российского концерна. По заявлениям Еврокомиссии, в некоторых случаях ценовая разница между одним государством и другим достигает 40%. Во-вторых, разрыв рынков Европы, поскольку «Газпром» якобы препятствует свободной конкуренции, то есть перепродаже газа, который он поставляет покупателям, на рынки других стран.

Примечательно, что разбирательство идет с 2012 года, но в последнее время оно вновь актуализировалось на фоне напряженных российско-украинских газовых отношений и стремления Москвы диверсифицировать источники поставок газа в Европу, начав реализацию крупного магистрального проекта с Анкарой.

Нет ни толики сомнения в том, что реанимация еврокомиссарами дела трехлетней давности - это политическое действие со стороны Брюсселя, который, в свою очередь, сверяет часы с Вашингтоном. Подтверждением тому служит ситуация с «Турецким потоком», который находится пока еще в зародышевом состоянии, но многие государства, через которые должен был пройти «Южный поток» (отменен в декабре 2014 г.), стали активно обсуждать потенциальное участие в новом проекте. Почему?

«Турецкий поток» - это стабильность поставок сырья на длительный срок. Вполне возможно, что от украинского транзита Россия откажется после истечения срока договора в 2019 году. Кроме того, это финансовые средства, которые Москва может дать для строительства трубы и которые впоследствии европейцы будут возмещать «Газпрому».

Однако некоторые европейские игроки, резво начавшие переговорный процесс с российской стороной, в последнее время замешкались. Греция начала неясно выражать свою позицию устами премьер-министра Алексиса Ципраса. После прибытия в Скопье посла США Джесса Бейли, длительное время работавшего в Турции, вдруг разразился «македонский майдан», который накалил обстановку в небольшом государстве, имеющем хорошую перспективу стать воротами для российского топлива на Балканы.

Вероятно, именно высокопоставленный американский дипломат с хорошими связями в регионе способствовал тому, чтобы развернуть в Македонии очередной вооруженный конфликт, который, конечно, имеет под собой и внутреннюю подоплеку, но для его активизации понадобилась «рука помощи» США.

Весьма странным образом повела себя Сербия, которая, кстати, до сих пор не расплатилась с «Газпромом» по долгам. Сначала Президент Томислав Николич заявил о том, что «Турецкий поток» стране не нужен. Однако спустя короткое время он опроверг это заявление, сказав, что имел в виду лишь то, что «Турецкий поток» не так выгоден, как был бы выгоден «Южный поток». Все это похоже на информационную войну и махинации, которыми известны Соединенные Штаты. С помощью этой теневой игры они пытаются раскачать обстановку в Европе и тем самым помешать экспортной стратегии Москвы.

Несмотря на попытки наших заокеанских визави сорвать планы «Газпрома», у него есть прочный остов для продолжения эффективного партнерства с Европой: удельный вес российского «голубого топлива» в энергобалансе ЕС составляет около 30% на протяжении уже нескольких лет.

Что касается пресловутого украинского транзита, о котором так много говорится на разных площадках, то он одинаково опасен и для поставщика, и для потребителей. В этой связи инициатива «Газпрома» по строительству альтернативного маршрута доставки газа европейцам, пусть и по новой схеме (не доставку конечному потребителю, а доставку до границы Турции и Европы), вполне целесообразна и экономически оправдана для европейских покупателей. Ведь если Украина окажется ненадежным транзитером в зимнее время, то пострадают прежде всего потребители. Да, Москва недополучит денежные средства, а в европейских домах люди недополучат тепла, и это может стать серьезной гуманитарной катастрофой.

Таким образом, политически ангажированные действия и заявления американских и европейских игроков способны серьезно насолить именно гражданам и промышленным предприятиям, которые вовсе не хотят участвовать в сомнительных играх политиков, а заинтересованы в стабильности собственного экономического состояния.

Как представляется, до официальных решений международного арбитражного суда по искам ЕС, Украины к «Газпрому» еврокомиссарам следует быть аккуратнее в негативных оценках, адресованных российскому концерну. Несмотря на жесткую риторику, пока от российских углеводородов Европа отказаться не может. Заместить газпромовское топливо сжиженным природным газом (СПГ) или сырьем прикаспийских государств по «Южному газовому коридору» и после 2020 года невозможно.

Сжиженный газ и сырье из прикаспия: вопросов больше, чем ответов

В 2014 году в Литве был запущен СПГ-терминал в Клайпедском порту (мощность - 3 млрд куб. м в год). Страна подписала пятилетний договор с норвежской «Statoil» на поставку СПГ. Однако этот контракт проигрывает по двум главным показателям нынешним условиям договора с «Газпромом» - объемам и цене. Норвежцы предлагают небольшие объемы газа по высокой цене.

Так, Литва законтрактовала поставки всего 540 млн. куб. м газа в год из Норвегии. Этого литовцам недостаточно. Например, в 2013 году объем потребления газа в прибалтийском государстве составил 2,6 млрд. куб. м. В этой связи отказаться от российского газа, даже после запуска СПГ-терминала, Литва не сможет.

Примечательно, что в летний период при самых привлекательных рыночных ценах на газ в Европе цена норвежского СПГ для Литвы будет соответствовать цене российского газа, а в зимний период она будет существенно ее превосходить. Разница будет составлять около 100-150 долларов за 1 тыс. куб. м. Дело в том, что цены на норвежский газ не фиксированные, в основе будут заложены рыночные цены, но к ним будет прибавляться надбавочный коэффициент.

Даже если предположить, что Литва купит 3 млрд. куб. м газа в Норвегии, то получится, что литовским потребителям придется заплатить сверху лишние 100-150 млн. долларов.

В результате альтернатива российскому газу ведет к дополнительным издержкам и росту цен на газ для граждан Литвы: поставщики СПГ могут в любой момент перенаправить поставки в Азию, потому что это выгоднее. И чтобы сохранить стабильные объемы поставок, Литве придется повышать цены.

Польша, которая строит свой СПГ-терминал (мощность - 2,5 млрд. куб. м в год) в Свиноуйсьце, подписала единственный контракт (!) на поставку газа с Катаром на 1,5 млрд. куб. м в год по цене 600 долларов за 1 тыс. куб. м. Катарский газ будет на порядок дороже российского. Не исключено, что именно поэтому Литва отказалась покупать СПГ у Катара.

Аналогичные проекты в Юго-Восточной Европе представляются малореализуемыми. Запуск приемного терминала «Adria» в Хорватии мощностью 10 млрд. куб. м в год неоднократно переносился, и в настоящее время его завершение запланировано не ранее 2017 года. Проекты «Levan» и «SemanGas» в Албании мощностью 8 млрд. куб. м и 30 млрд. куб. м в год соответственно представляются нереализуемыми вследствие отсутствия достаточного спроса на газ в регионе и высокой конкуренции за поставки СПГ с другими проектами в Средиземноморье.

Ресурсная база ряда прикаспийских государств также не позволяет быть уверенным в долгосрочных поставках необходимого объема газа европейским потребителям. В мае 2015 года в Ашхабаде прошли переговоры руководителей нефтегазовых ведомств Азербайджана, Туркменистана, Турции, а также представителей Еврокомиссии о возможных поставках газа из Прикаспия в Европу.

Азербайджан в рамках освоения газового месторождения «Шах-Дениз-2» является одним из основных инвесторов и крупнейшим участником в строительстве транспортной инфраструктуры для экспорта сырья в страны ЕС. По оценкам, капитальные затраты Азербайджана на реализацию масштабного газотранспортного проекта «Южный газовый коридор» составят около 13 млрд. долларов, часть средств уже инвестируется. Старт поставок с «Шах-Дениз-2» намечен на 2018 год. При этом основные объемы газа попадут на европейский рынок в условиях неясной ценовой конъюнктуры и неопределенности в состоянии энергетического рынка ЕС.

Ежегодный экспортный потенциал Казахстана в ближайшие два десятилетия оценивается от 5 до 10 млрд. куб. м газа (Россия, например, поставила европейцам более 140 млрд. куб. м газа в 2014 г.). При этом казахстанский газ будет направляться на премиальный рынок Китая, а не Европы.

Туркменистан готов экспортировать топливо в Европу, но все свободные объемы туркменского газа уже законтрактованы Китаем. Еврокомиссия запланировала на 2015 год подписание трехстороннего меморандума о понимании между Туркменистаном, Азербайджаном и ЕС о строительстве Транскаспийского газопровода, который активно лоббируют США. Однако реализация этого проекта весьма спорна из-за возможного переизбытка сырья, так как объемы туркменского газа попадут на рынок южноевропейских стран в период, когда будут поставлены на рельсы другие намеченные проекты, включая «Турецкий поток».

К тому же следует учитывать еще один риск: из-за близости с Афганистаном высока неопределенность политической ситуации в Туркменистане. Кроме того, Москва и Тегеран выступают против прокладки Транскаспийского газопровода, заявляя, что до решения вопроса по правовому статусу Каспия такой проект может быть реализован только с согласия всех пяти прикаспийских государств.

Иран в обозримой перспективе не сможет снабдить европейский рынок большими объемами сырья, поскольку газовая отрасль страны требует солидных финансовых ресурсов для модернизации, которых пока у Ирана нет1.

Что касается Турции, то она продолжает реализацию стратегии по превращению страны в международный энергетический хаб, заключающейся в том, чтобы сосредоточить на своей территории большую часть энергетических потоков, через которые газ идет в Европу.

В свою очередь, ЕС, делая ставку на каспийский газ, пытается диверсифицировать источники поставок сырья, снизив зависимость от России. Однако в обозримой перспективе газ из Прикаспия не ослабит позиции «Газпрома» на европейском рынке ввиду обозначенных выше причин.

Строго по цифрам, или цена вопроса

По оценкам компании «British Petroleum», к 2035 году в потреблении ЕС первичной энергии газ впервые сравняется по удельному весу с нефтью и будет опережать уголь и возобновляемые источники2. Дополнительный спрос ЕС на газ к этому времени будет ежегодно составлять примерно 100-150 млрд. куб. м.

При этом собственное производство в Европе упадет на 45% из-за исчерпания базовых месторождений в Северном море. Добыча сланцевого газа в ЕС в силу высокой себестоимости (в два раза выше, чем в США), экологических, законодательных ограничений не превысит 4 млрд. куб. м, то есть менее 1% потребления.

Экспорт американского СПГ составит 68-70 млрд. куб. м в год в 2025 году, а к 2035 году - 107 млрд. куб. м. Причем основной объем сырья будет направляться на более премиальный рынок Азии, где цены привлекательнее европейских. По прогнозу Всемирного банка, в 2025 году средняя цена на СПГ в Японии будет примерно на 25% выше, чем в ЕС.

Несмотря на общую мощность более 20 терминалов по приему СПГ, превышающую 200 млрд. куб. м газа3, в 2014 году они были загружены лишь на 20%. Для сравнения: в 2010 году этот показатель был равен 48%, но потом поставщики СПГ (прежде всего Катар) устремились на азиатские рынки4.

Ретроспективный анализ статистики показывает, что в 2010-2011 годах поставки СПГ в Европе были на максимальных значениях за последние пять лет (87,76 млрд. куб. м и 90,7 млрд. куб. м соответственно5). Поставки трубопроводного газа из России росли: 139 млрд. куб. м и 150 млрд. куб. м (данные «Газпрома»).

В 2012 году поставки СПГ понизились до 69,3 млрд. куб. м, а российские объемы остались на том же уровне. В 2013 году европейский импорт СПГ еще сократился до 51,5 млрд. куб. м, а поставки из России достигли рекордного уровня - 162 млрд. куб. м. В 2014 году наблюдался спад по обоим направлениям экспорта.

Таким образом, динамика поставок российского газа и поставок СПГ на рынок Европы зависит от ряда факторов - темпов экономического роста, спроса, динамики собственной добычи газа, конъюнктуры цен на газ на региональных рынках.

В 2010 году цены на СПГ в Европе устраивали экспортеров (не было такой огромной разницы с рынком Азии), поэтому они реализовывали объемы сжиженного газа и получали достойную прибыль. К тому же Россия поставляла не такие большие объемы, а спрос на газ в Европе был высокий.

В последующие годы картина начала меняться: на фоне спада экономик ряда государств начала сокращаться собственная добыча газа в Европе, СПГ из-за благоприятной ценовой конъюнктуры стал поставляться преимущественно в Азию, а цена на трубопроводный газ России устраивала европейцев и по прямым контрактам, и на спотовых площадках.

В итоге российский газ заместил выпавшие с рынка объемы СПГ и спад в собственной добыче газа в Европе. В 2014 году из-за проблем с Украиной и падения спроса на газ в Европе поставки «Газпрома» сократились, как и поставки СПГ. Однако российский магистральный газ для Европы надежнее импортного СПГ, так как не имеет приоритетной нацеленности на рынок Азии.

Справедливости ради стоит особо подчеркнуть, что та цена, по которой газ доходит до европейских потребителей, предприятий и домохозяйств, во много раз выше, чем цена, по которой «Газпром» поставляет газ. Происходит огромная накрутка, поскольку европейские трейдеры отлично зарабатывают на поставках газа.

Кроме того, иногда спотовые цены (рыночные цены на свободном рынке) оказываются даже выше, чем цены по долгосрочным контрактам «Газпрома». И здесь Европа, видимо, лукавит, утверждая, что российская компания нарушает европейское законодательство. Скорее, европейские продавцы сами наживаются на своих же гражданах и обвиняют в этом Россию.

Стоит напомнить, что долгосрочный план Евросоюза по либерализации газового рынка состоит из нескольких сюжетов. Один из них - выделение газотранспортных мощностей в независимые компании, с тем чтобы, как считается, обеспечить справедливый доступ всех участников рынка к газопроводам.

Второй важный элемент реформирования рынка - отход от нефтяной привязки и переход к ценообразованию на основе спотовых цен на газ.

В таком случае стоимость газа будет привязана к котировкам на европейских газовых хабах - торговых точках природным газом. Тогда цены на газ оказываются независимыми от нефтяных цен, а сам газовый рынок в большей степени будет напоминать своей структурой нефтяной рынок с биржевым (равно как и внебиржевым) ценообразованием, со своими финансовыми инструментами.

В Европе существует несколько региональных газовых хабов. Основные из них: британский NBP, голландский TTF, бельгийский ZEE, немецкие Gaspool и NCG, австрийский CEGH, французский PEG, итальянский PSV.

Это перечисление содержит некоторые упрощения (например, французский PEG в действительности включает в себя несколько подзон), но в целом такое описание газовых хабов Европы отражает действительность.

Кроме того, в тесной связке с некоторыми газовыми хабами работают биржи, что тоже увеличивает зрелость хабов. Это в первую очередь лондонская ICE, парижская Powernext, APX-ENDEX (Амстердам), EEX в Лейпциге.

Основная претензия к хабовому ценообразованию - объемы торгов (как реальным газом, так и по финансовой надстройке). Как следствие, цены на хабах могут стать предметом манипуляций и вообще плохо отражать реальное положение дел.

По оценкам Международного энергетического агентства (МЭА), реальные объемы, торгуемые на спотовых площадках, составляют половину от потребления всех европейских стран. Необходимо уточнить, что приводимые МЭА данные на самом деле не отражают величину поставок газа конечным потребителям, так как часть физически продаваемых объемов могла перепродаваться между самими хабами.

Наиболее зрелыми хабами считаются британский NBP, а на континенте - TTF. Соответственно, к ценам на них некоторые экспортеры уже готовы привязывать свои газовые поставки (в частности, контракт с привязкой к котировкам хабов Северо-Западной Европы в 2012 г. заключили между собой норвежская «Statoil» и немецкая «Wintershall»). Однако даже на этих площадках пока нет абсолютно стабильного ценообразования. Яркий пример - взлеты спотовых цен весной 2012 года, когда Великобритания чуть не замерзла, оставшись без газа.

Примечательно, что разница в ценах на газ на хабах Северо-Западной Европы незначительна. Причина - развитая инфраструктура в регионе и небольшие расстояния, что способствовало свободному перетеканию газа и выравнивало цены.

Напротив, в Центральной и особенно Южной Европе спотовые цены на газ выше. В течение 2013 года цены и на итальянском PSV (основном южном хабе), и на австрийском CEGH приблизились к североевропейским.

Спотовые цены не являются синонимом выражению «низкие цены». В 2012-2014 годах в Европе они находились на уровне 370 долларов за 1 тыс. куб. м, что считалось бы очень высокой ценой в 2006-2007 годах6.

Европейские граждане в большинстве своем не разбираются в таких тонкостях. Если во времена СССР коммунизм для них был основным злом, то сейчас все стрелы направлены в сердце «Газпрома», огромную машину, поддерживаемую государством. На самом деле политическая природа российского концерна - это одна из форм доказательства прозрачности и невраждебности «Газпрома», который в статусе госструктуры обязан четко соблюдать нормы и внутреннего законодательства, и европейского права, не нарушая при этом правил, которые прописаны в активно обсуждаемом Третьем энергопакете ЕС.

Пресловутый энергопакет и туманный энергосоюз

Необходимость его разработки была вызвана жалобами небольших трейдеров, заявлявших, что крупные энергоконцерны не предоставляют им доступа к распределительным сетям. Принятие этого пакета постоянно откладывалось. Ситуация изменилась после «газовой войны» между Россией и Украиной в начале 2009 года.

Россия рассчитывала убедить ЕС согласиться на строительство газопроводов в обход Украины. И в некоторой степени ей это удалось. Именно после конфликта 2009 года, оставившего Европу почти на три недели без российского газа, были сняты возражения о строительстве «Северного потока» (магистрали, по которой российский газ идет в Германию). Однако, дав согласие на его строительство, в ЕС одновременно ускорили принятие Третьего энергопакета.

На протяжении нескольких лет с момента вступления в силу этого пакета документов (2011 г.) идут разбирательства с рядом стран о ненадлежащем принятии его норм. Болгария, Кипр, Литва, Словения, Финляндия, Великобритания заявили о частичном принятии. Эстония, Ирландия, Польша, Румыния, Словакия заявили о полном принятии.

По всем этим странам, за исключением Словакии, Литвы и Кипра, дела переданы в Европейский суд. Кроме названных, через судебные разбирательства уже прошли Нидерланды, Швеция, Люксембург, Испания и Австрия, но по ним судебные процедуры уже закрыты.

Таким образом, 16 европейских государств соглашались с предлагаемыми реформами только по решению суда. И, возможно, этот список еще неполон.

Особенно показательно упорное сопротивление принятию как Второго, так и Третьего пакетов со стороны Великобритании, с ее самым развитым и ликвидным газовым рынком. Эта страна начала либерализационные процессы гораздо раньше своих соседей на континенте, уже накопив изрядный рыночный опыт и, очевидно, лучше многих понимая последствия нововведений.

Примечательно, что именно для Великобритании суд назначил самую высокую сумму пени, которую стране предстоит ежедневно выплачивать вплоть до устранения разногласий. Для других стран (Эстонии, Болгарии, Словении) суммы штрафов носят скорее символический, дисциплинарный характер.

Еврокомиссии очень важно подчинить независимую и значительно более продвинутую в развитии своего газового рынка Великобританию, ведь полное принятие Третьего энергопакета всеми без исключения странами-участницами является обязательным условием создания общеевропейского рынка.

Основная причина медленной имплементации норм Третьего энергопакета в законодательства европейских стран - национальные интересы и приоритеты в газоснабжении, которые Еврокомиссия всеми способами пытается заменить на общеевропейские.

Помимо этого, на стадии имплементации норм Третьего энергопакета частные лица, интересы которых негативно затронуты, вправе будут оспаривать в национальных судах соответствующие нормы имплементирующего законодательства. В таком случае национальные суды будут обращаться в Суд ЕС за получением преюдициальных решений по вопросам толкования и действительности тех норм европейского права, которые послужили основой для принятия оспариваемых национальных актов.

Таким образом, чем глубже европейский финансовый кризис и очевиднее противоречия между государствами ЕС, тем менее они хотят «размывать» свои национальные границы в такой чувствительной сфере, как поставки природного газа, отдавая решение этих вопросов на откуп союзным структурам либо неким уполномоченным органам.

В концепции Европейского энергетического союза, представленной в 2015 году, акцент делается на партнеров вне России, как традиционных (прежде всего Норвегию), так и новых (Турцию, Азербайджан, Туркмению, Северную Африку, Ирак, Иран). Более того, Еврокомиссия предлагает наложить ограничения на суверенитет стран в определении их энергетической политики (предварительное согласование не только межгосударственных, но и крупных коммерческих контрактов; введение единых стандартов и принципов ценообразования).

С одной стороны, реализация этого сценария может негативно отразиться на российском экспорте, но с другой - создаст возможности найти союзников среди тех игроков, которых не устраивает курс Еврокомиссии. Против уже выступила Норвегия. Недаром Евросовет на заседании в марте 2015 года, одобрив создание Европейского энергетического союза, решил пока не настаивать на обязательном согласовании газовых контрактов с Еврокомиссией и не давать ей права на их блокировку.

По сути, союз должен противостоять позиции России как главного экспортера энергоносителей в Европу и одновременно сделать ЕС более энергонезависимым.

Цель создания этой новой наднациональной структуры - навязать поставщикам драконовские условия сотрудничества и лишить национальные правительства возможности вести независимую политику в ключевой экономической отрасли.

Столпами энергетического союза провозглашены безопасность, солидарность и доверие, завершение формирования внутреннего энергорынка, сдерживание спроса на энергоносители, «декарбонизация» (то есть отказ от углеводородов) структуры энергетики ЕС, исследования и инновации.

Если же оставить декларируемый пафос и взглянуть объективно, то перспективы открываются совсем не радужные. Причем как для экспортеров на рынок ЕС (главным из которых является Россия), так и для национальных правительств стран Евросоюза.

Еврочиновники хотят сговариваться о ценах, вынуждая продавцов принимать навязываемые условия. И опять же делать это так, чтобы национальные правительства государств-членов не смели и голоса подать.

Брюссель хочет лишить Россию возможности предпринимать ответные меры в случае продолжения санкционной войны против Москвы. Однако европейским странам самим будет отнюдь не легко: ни одно национальное правительство не сможет самостоятельно вести переговоры, минуя цепкие руки бюрократов из Еврокомиссии. Более того, предлагается дать ЕС право вето, если итоги переговоров вдруг не понравятся Брюсселю (читай - Вашингтону!).

Как представляется, успех Европейского энергетического союза возможен лишь при соблюдении следующих принципов.

Первое. Не стоит подменять рыночную торговлю на газовых хабах, следует действовать в связке с такой торговлей.

Второе. Применять новый механизм исключительно к долгосрочным контрактам, что обеспечит некую степень прозрачности в исключительно закрытом процессе составления газовых соглашений, ведь «Газпром» очень часто включает секретные положения в свои контракты с такими покупателями, как Германия, которые заключаются на 25 лет.

Третье. Не препятствовать частным европейским компаниям вести конкурентную борьбу за долю рынка и не мешать свободному доступу к этому рынку, что возникает тогда, когда такой доступ предоставляется только крупным поставщикам.

Азиатские перспективы

В отличие от европейского газового рынка, позиции России на азиатском рынке пока весьма слабые, поэтому в долгосрочной перспективе необходимо наращивать экспортный потенциал в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Примечательно, что в последние годы нефтегазовый рынок перешел от поставщика к потребителю. И поэтому России, несмотря на то что она занимает большую долю на европейском газовом рынке, следует активно идти в Азию и ориентироваться прежде всего на Китай. Это государство потребляет большое количество энергоносителей. По прогнозам, к 2030 году потребность Китая в газе вырастет, а потребление угля, который является основным энергоносителем в общем энергобалансе страны, наоборот, понизится.

«Газпром» может здесь оказать очень хорошую помощь в виде своих поставок по восточному (38 млрд. куб. м в год к 2031 г.) и западному маршрутам (30 млрд. куб. м в год примерно к 2026 г.).

Предпосылки для этого есть. В мае 2015 года Президент России Владимир Путин ратифицировал соглашение о поставках российского газа в Китай по восточному маршруту. Общая цена контракта составляет 400 млрд. долларов, срок - 30 лет, объем сделки - 38 млрд. куб. м в год7. В этом же месяце было подписано соглашение между «Газпромом» и китайской компанией CNPC по западному маршруту.

Говоря о стратегии России на азиатском рынке, следует обратить внимание не только на экспортную, но и на импортную составляющую. Здесь интересно оценить целесообразность и эффективность закупок газа в Центральной Азии и Азербайджане.

Несмотря на подписанные межправительственные соглашения России и тремя государствами Центральной Азии об импорте в Россию газа из этих стран, «Газпром» уже на протяжении нескольких лет рассматривает возможность снижения импортных объемов сырья, а затем и полного отказа от покупки среднеазиатского газа по нескольким причинам:

- ежегодные перебои и недопоставки импортного сырья;

- высокая стоимость закупаемого газа;

- наличие собственных избыточных производственных мощностей.

«Газпром» ежегодно сталкивается с перебоями и недопоставками среднеазиатского газа, недополучая в зимний период десятки миллионов кубометров сырья.

Стоит отметить, что осуществляемый Россией реэкспорт среднеазиатского газа оформляется как транзит и не облагается экспортной пошлиной. В итоге российский бюджет недополучает 3,5 млрд. долларов в год, подсчитали эксперты.

В своем исследовании они справедливо отмечают, что ранее «Газпром» стремился выкупать среднеазиатский газ, прежде всего туркменский, чтобы он не пошел на рынок Европы или Китая.

В свою очередь, Европа призывает Туркменистан присоединиться к проекту «Южный газовый коридор», по которому через Турцию в ЕС планируются поставки азербайджанского сырья. Много лет обсуждался проект строительства Транскаспийского газопровода через Каспийское море от Туркменистана до Азербайджана. Однако в 2009 году Туркменистан все-таки начал экспортировать газ в Китай. Из-за этого сбыт туркменского газа в Россию резко сократился почти в четыре раза, а цена газа выросла.

В 2013 году «Газпром» закупил у Туркменистана, Узбекистана, Казахстана и Азербайджана почти 30 млрд. куб. м газа, заплатив в среднем по 275,8 доллара за 1 тыс. куб. м8. При этом добыча «Газпрома» составила 487,4 млрд. куб. м9.

Себестоимость добычи собственного сырья «Газпрома» составила около 34 долларов за 1 тыс. куб. м. По оценке Фонда национальной энергобезопасности (ФНЭБ), сейчас маржа «Газпрома» при продаже среднеазиатского газа составляет менее 20 долларов за 1 тыс. куб. м. В 2011 году она составляла около 80 долларов10.

По заявлению главы «Газпрома» Алексея Миллера, нынешние добычные возможности концерна составляют 617 млрд. куб. м газа, а объем добычи компании в 2014 году достиг лишь 444 млрд. куб. м11.

Таким образом, в перспективе целесообразно поэтапно отказаться от закупок среднеазиатского газа (начать с узбекского, затем туркменского), поскольку российские производители могли бы добыть и поставить тот же объем газа, заплатив налоги и создав рабочие места на внутреннем рынке.

От азербайджанского газа тоже можно отказаться, поскольку объемы его импорта крайне малы. В 2014 году российский импорт составил около 207 млн. куб. м газа против почти 1,37 млрд. куб. м в 2013 году12.

Снижение объемов поставок газа произошло по объективным причинам, которые связаны с созданием новой дорожно-транспортной инфраструктуры, а также ремонтными работами на самом газопроводе.

Стоит подчеркнуть, что Азербайджан в настоящее время не планирует восстанавливать экспорт газа в Россию, поскольку работы по строительству оставшегося участка автомобильной дороги Баку - Губа - граница с Россией еще не завершены. Кроме того, продолжаются технические работы на самой газотранспортной инфраструктуре13.

Анализ наиболее актуальных проблем России на европейском и азиатском газовых рынках позволяет сделать важные выводы.

Позиции нашего государства в Европе по-прежнему весьма прочные, несмотря на политические ухищрения Еврокомиссии, часто действующей с подачи Белого дома.

Азиатское направление даст экономические плоды лишь в долгосрочной перспективе. Имиджевые дивиденды в глазах газовых визави Москва уже получила, заключив крупные контракты с Пекином.

В целом конкурентоспособность российского газового сектора на региональных рынках весьма высока, поскольку наша страна располагает большими объемами сырья, которые готова экспортировать по вполне справедливым ценам и с помощью прозрачных механизмов.

Тем не менее российские преимущества уравновешиваются различными рисками, среди которых особняком стоят правовые и логистические.

 

 

 1См. подробнее: Касаев Э.О. Газовая конкуренция: Иран в обойме // Независимая газета. Приложение «НГ-Энергия». 13.05.2015.

 2Здесь и далее приводятся данные BP Energy Outlook 2035.

 3Данные интернет-сайтов компаний - операторов терминалов и International Group of LNG Importers.

 4Данные European LNG terminal operators' group GLE, Global LNG Limited Europe.

 5Здесь и далее приводятся данные BP Statistical Review of World Energy 2011, 2012, 2013, 2014.

 6Данные интернет-сайтов европейских хабов, на которых продается природный газ.

 7Интерфакс. 02.05.2015.

 8Ведомости. 16.10.2014.

 9URL: http://www.gazprom.ru/about/production/extraction/

10Ibid.

11Выступление Алексея Миллера на конференции «Европа и Евразия: на пути к новой модели энергобезопасности». 13.04.2015 // URL: http://www.gazprom.ru/press/miller-journal/029076/

12Интерфакс. 24.02.2015.

13Азербайджанский газ нужен даже России // Day.Az. 10.02.2015 // URL: http://news.day.az/economy/555110.html