Великая Отечественная война стала самой страшной и кровопролитной из всех войн мировой истории. Никогда еще не ставился так остро вопрос о существовании Российского государства и русского народа. Одержав Победу в войне, Россия спасла себя, Европу и весь мир от нацистского порабощения. 

70-летие Победы наша страна встретила в условиях жесткого геополитического, экономического и идеологического давления. Составной частью последнего стали попытки мировоззренческого переформатирования истории Второй мировой войны. Квазилиберальная парадигма, постулирующая сущностное единство советского строя и нацистского режима, возникла задолго до начала украинского кризиса. В первом десятилетии XXI века она фактически стала официальной или полуофициальной доктриной ряда государств Европейского союза и США.

Еще в 2002 году Президент США Дж.Буш-младший на праздновании приглашения Литвы в НАТО поставил знак равенства между Ялтинской и Мюнхенской конференциями и объявил: «Больше не будет Мюнхена, больше не будет Ялты»1, - очевидно, имея в виду, что Восточная Европа навсегда поставлена под геополитической контроль США. В других своих выступлениях американский президент не раз призывал европейцев «навсегда порвать с горьким наследием Ялты», поскольку соглашения, достигнутые на этой конференции, якобы стали «постоянным источником несправедливости и страха»2. В свою очередь, Европейский парламент 2 апреля 2009 года принял одиозную резолюцию, отождествляющую коммунизм и фашизм, а фашистские режимы - с социалистическими государствами. 23 августа было объявлено им как «день памяти жертв сталинизма и нацизма». 3 июля 2009 года аналогичную по содержанию резолюцию приняла Парламентская ассамблея ОБСЕ.

Таким образом, историческое полотно оказалось поделено на два полюса: на одном - нацистская Германия и СССР, на другом - западные демократии, победители мирового зла. Цель этих идеологических манипуляций - делегитимизация Советского Союза как государства, не имевшего права на существование, а затем и дискредитация и делегитимизация современной России как продолжательницы и правопреемницы СССР.

К сожалению, неизбежно наступит время, когда уйдут поколения - живые носители исторической памяти, для которых война была частью их собственного жизненного опыта. Для молодежи война является только прошлым, порой очень далеким. И это обстоятельство открывает новые возможности для «переписывания» истории в угоду геополитической конъюнктуре. Оно делает общество потенциально более уязвимым к технически выверенным идеологическим интервенциям, размах которых в последние два десятилетия неуклонно нарастает.

В годы войны в ведомстве Геббельса, действовавшем на советской территории, было 14 тыс. военных спецпропагандистов. Следует признать, что многие придуманные ими лживые концепты и мифологемы до сих пор живы и используются против России.

В контексте непростой идеологической ситуации, сложившейся в международном информационном пространстве, хотелось бы поразмышлять о духовно-нравственных смыслах и слагаемых Победы. Ведь именно они сыграли решающую роль в ее достижении, в огромной степени обеспечили коренной перелом в войне и ее окончание в Берлине. 9 мая 1945 года - это торжество не только русского оружия, но и народного духа. Неслучайно наше общество всегда воспринимало войну в первую очередь как подвиг народа.

В современных западных СМИ, да и некоторых исторических исследованиях этот пласт истории войны замалчивается, народный подвиг минимизируется на фоне других исторических обстоятельств. Выделяются, как правило, две основные причины поражения Германии на территории Советского Союза: суровый климат и просчеты германского командования. СССР выступает в качестве пространственно-погодного феномена, в котором под влиянием трудных метеоусловий и в результате недальновидного руководства немцы сами терпят поражения, что предваряет англо-американский триумф на западе Европы, начавшийся в «день Д», 6 июня 1944 года (термин «Второй фронт» используется ими редко, чтобы у читателей ненароком не возник вопрос: «Что представлял собой «Первый фронт»?»). А в хронологии Второй мировой войны, подготовленной недавно британской вещательной корпорацией Би-би-си, с Советским Союзом вообще связана только одна дата: поражение германских войск под Сталинградом.

Можно ли количественно оценить масштабы народного подвига в годы Великой Отечественной войны? Социологических исследований и опросов в военное время не проводилось. Однако есть статистика, которая говорит сама за себя: военнослужащим за мужество и героизм было вручено около 38 млн. орденов и медалей, свыше 16 млн. человек были награждены медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», более 11 600 человек получили звание Героя Советского Союза»3. Современная историческая наука, вводя в оборот такую источниковую базу, как наградные листы, материалы личного происхождения, трофейные документы и документы «устной истории», предлагает тысячи новых конкретных примеров, бесспорно свидетельствующих о массовом героизме во время войны. Они позволяют более полно представить, какой огромной ценой досталась Победа, что важно не только в научных, но и воспитательных целях.

Каковы же духовные истоки самопожертвования миллионов людей, благодаря которому была выиграна война? Думается, их следует искать прежде всего в христианских и традиционных нравственных и патриотических ориентирах и смыслах. Не может отдать жизнь за Отечество человек, воспитанный в системе «ценностей», где смыслом жизни являются деньги, успех, благополучие, комфорт - и ничего сверх этого, где принципиально отрицается приоритет каких-либо коллективных ценностей над индивидуализмом.

Данная этическая парадигма поставила на колени перед нацистской Германией Западную Европу, что наиболее ярко проявилось в капитуляции Франции, которая утратила волю к победе еще до решающей схватки с вермахтом в мае 1940 года. А в декабре 1940 года Гитлер заявил своим военачальникам: «Следует ожидать, что русская армия при первом же ударе немецких войск потерпит еще большее поражение, чем армия Франции»4. Схожие прогнозы делались в Великобритании и США. Все эти оценки в той или иной мере исходили из того, что русские - это отсталый народ, их цивилизационный код необратимо сломан большевистской революцией, а население не выступит в защиту антинациональной власти.

Катастрофическое начало войны, казалось, оправдывало пессимистические ожидания. Страна вступила в войну в духовно-нравственном отношении ослабленной. После 1917 года ее человеческий потенциал был обескровлен Гражданской войной, голодом, репрессиями. Летом 1941 года Красная армия была опрокинута внезапным нашествием противника. Только в первый месяц войны ее потери, согласно последним данным, составили около 1 млн. человек, из них 300 тыс. убитыми и умершими от ран и 700 тыс. пленными5, а вермахт преодолел около половины расстояния от западной границы СССР до Москвы.

Однако как только стали понятны подлинные цели и методы оккупантов, народ сплотился перед лицом общей беды. Не произошло ожидаемых противником развала и дезорганизации тыла. По мере продвижения вражеских войск в глубь страны сопротивление нарастало, что явилось полной неожиданностью не только для врага, но и для западных держав. Вместо ожидаемой атомизации и распада советского общества произошла его политическая консолидация. Беспримерный народный подвиг стал ответом на беспримерный геноцид, развязанный нацистской Германией на оккупированных территориях исторической России.

В начале войны счет, который наш народ мог бы предъявить советской власти, был очень серьезным - за репрессии, коллективизацию, лагеря, осквернение святынь. Однако, оказавшись неразрывно спаянным с властью общей судьбой, он избежал этого соблазна. Подлинный патриотизм не ассоциирует Отечество с определенными временными политическими режимами. Основная часть населения осознала, что только единая, сплоченная страна способна противостоять германскому фашизму, а всякие внутренние счеты и разногласия следовало отложить до других времен. Объединившись вокруг общих целей и ценностей, наш народ сумел совершить то, что казалось несовершимым. И это его сплочение, огромный государственный инстинкт, его согласие защищать Отечество под началом сталинского режима стало удивительным актом национального самопожертвования и духовно-нравственным фактором Победы.

Безусловно, в годы войны существовал и коллаборационизм, однако его масштабы были намного меньше, чем в большинстве покоренных Гитлером стран Европы.

Нельзя отрицать, что к началу войны значительная часть населения страны, особенно в городах, в той или иной степени верила в коммунистическую идеологию. Однако первые же военные месяцы показали ограниченность ее пропагандистских возможностей в деле мобилизации общества для отпора врагу. Развеялись мифы о войне «малой кровью на чужой территории» и о том, что германский и европейский пролетариат восстанут против клики Гитлера. Европа продолжала спокойно трудиться, снабжая первоклассным оружием вермахт.

Необходимость идеологического маневра была довольно скоро осознана руководством СССР. В военные годы произошло обращение Советского государства и народа к национальным историческим и культурным традициям, ставшее ключевым духовно-нравственным слагаемым Победы. Первые шаги в этом направлении были сделаны еще во второй половине 1930-х годов: «реабилитировали» классическую литературу XIX века, пересмотрели нигилистический взгляд на русскую историю. В 1934 году было возобновлено преподавание истории в средней и высшей школе, прекращенное вскоре после революции. В 1935 году был восстановлен офицерский корпус, а в 1936-м - восстановлено казачество.

Поражения первых военных месяцев и провал классовой интернациональной пропаганды ускорили наметившийся патриотический поворот. Были учреждены воинские награды в честь Александра Невского, Суворова, Кутузова, Нахимова, Ушакова. Выступая 7 ноября 1941 года на параде на Красной площади, Сталин сказал, обращаясь к армии и народу: «Пусть вдохновит вас в этой священной борьбе образ наших великих предков». А ведь еще в середине 1930-х годоввождь говорил совсем другое: «История России есть история ее битья». Ведущий советский историк-марксист М.Покровский в 1920-х годах клеймил Суворова и Кутузова как империалистов, шовинистов и душителей свободы, а в 1941 году их портреты оказались в кабинете Сталина. В том же году лучшие армейские части стали, как и до революции, именоваться гвардейскими.

В 1943 году в вооруженных силах были введены погоны и дореволюционные офицерские звания. К концу войны армия приобрела традиционный облик. Медаль «За победу над Германией», учрежденная 9 мая 1945 года, крепилась на Георгиевской ленте, которая была установлена императрицей Екатериной II, а после 1917 года использовалась в наградных системах Белых армий и символике белоэмигрантских организаций.

В разгар войны был принят новый гимн, заменивший Интернационал. В мае 1943 года распустили Коминтерн. В целом советская идеология претерпела в годы войны серьезную метаморфозу, адаптировавшись в борьбе за выживание к новым реальностям.

Важной составляющей идейной эволюции советского режима стало признание им права на существование православной церкви, которая после революции 1917 года была подвергнута неслыханным гонениям. В 1943 году произошла ограниченная нормализация государственно-церковных отношений: был избран патриарх, часть священников выпущена из лагерей, открылись храмы и монастыри, прекратились антирелигиозная пропаганда и обновленческий раскол. 

Смягчение религиозной политики явилось прагматичной реакцией Сталина на безупречную патриотическую позицию церкви. Уже 22 июня 1941 года ее предстоятель - митрополит Сергий в своем обращении, составленном без предварительного согласования с представителями власти, призвал всех верующих поставить долг «защиты священных границ нашей Родины» выше обид и душевных ран. Соблазн «возможной выгоды» сотрудничества с врагом и оккупационными властями был назван им «прямой изменой Родине». Архиерейский собор, состоявшийся 8 сентября 1943 года, отлучил от церкви всех клириков и мирян, перешедших на сторону фашизма6.

Следует отметить, что, несмотря на репрессии и принудительный атеизм, религиозность народа к началу войны оставалась весьма высокой: по переписи 1937 года верующими назвали себя 56,7% взрослого населения страны, что в тех условиях было очень небезопасно. И знаменитое сталинское обращение к народу в речи 3 июля 1941 года - «братья и сестры» - было криком о помощи: Сталин знал, к кому он обращался, используя церковную лексику. Религиозность, будучи глубинной мотивацией жертвенного патриотизма миллионов людей - православных, мусульман, представителей других конфессий, - стала еще одной духовно-нравственной составляющей Победы.

Патриотический и духовный подъем в России за годы Великой Отечественной войны в западной неолиберальной парадигме рассматривается, скорее, как негативное явление, как возрождение «традиционного русского империализма», во многом благодаря которому якобы и началась холодная война. Еще в 1979 году Самюэль Хантингтон заметил в этой связи: «Конфликт между либеральной демократией и марксизмом-ленинизмом был конфликтом идеологий, которые, невзирая на все различия, хотя бы внешне ставили одни и те же основные цели: свободу, равенство и процветание… Западный демократ вполне мог вести интеллектуальный спор с советским марксистом. Но это будет немыслимо с русским традиционалистом»7.

В 2006 году Ричард Пайпс задался вопросом: «Почему русские до сих пор доставляют нам неприятности несмотря на то, что холодная война давно закончилась?» И ответил на него так: потому что Россия - это страна, где традиционной религией является православие, и это ее отличие от протестантско-католического (а сейчас уже, скорее, постхристианского) Запада носит фундаментальный мировоззренческий характер. Наверное, эти суждения маститых западных ученых могут помочь понять идейные истоки политического противостояния, навязанного современной России, которая давно уже демонтировала коммунистическую политическую надстройку.

Следствием духовно-нравственного подъема в СССР в годы войны стали впечатляющие успехи в материальной сфере. Решающими факторами Победы были не только самопожертвование, но и высокий профессионализм миллионов людей, их способность к мобилизации и самоорганизации. Высокую способность к обучению показала Красная армия. Она продемонстрировала редкостную стойкость в самых трудных условиях и сумела быстро нарастить свою боевую мощь. Темпы наступления наших войск на заключительном этапе войны, например в ходе Висло-Одерской операции в январе-феврале 1945 года, были такими же, какими были темпы наступления вермахта летом 1941 года. Потери германской армии в 1944-1945 годах были на 30-40% больше, чем у советских вооруженных сил8.

Примером высокого управленческого профессионализма явилось перемещение производительных сил страны на восток. В июне-декабре 1941 года из угрожаемых районов было эвакуировано 1532 крупных предприятия и вывезено более 12 млн. человек. Из Ленинграда к концу августа 1941 года было вывезено более 600 тыс. человек и около 100 крупных предприятий. Впервые в мировой практике в короткие сроки, по сути, целая индустриальная держава была перемещена на тысячи километров в труднейших условиях, под ударами германской армии, стремительно наступавшей по всему фронту. Как отмечал в этой связи известный британский журналист Александр Верт, «эвакуацию промышленности… и ее расселение на востоке следует отнести к числу самых поразительных организаторских и человеческих подвигов Советского Союза во время войны»9.

В декабре 1941 года падение производства, вызванное оккупацией западных районов, было остановлено, а с середины 1942 года начался уверенный экономический подъем в базовых отраслях. За весь период с июня 1941 по май 1945 года СССР произвел вдвое больше техники и вооружения, чем нацистская Германия. И это при том, что к июню 1941 года совокупный промышленный потенциал Германии, ее сателлитов и покоренных ею государств в 1,5-2 раза превосходил промышленный потенциал СССР, а после катастрофы 1941 года и оккупации территорий, где в мирное время проживало более 40% населения СССР и производилось более 40% его ВВП, данный экономический разрыв стал еще значительней. К маю 1945 года себестоимость всех видов военной продукции в СССР снизилась в среднем в два раза по сравнению с 1940 годом. Советская военная экономика оказалась более эффективной, чем экономика Германии и экономика наших союзников.

Осмысление духовно-нравственного измерения Победы имеет исключительное значение для борьбы с ее фальсификациями, цель которых - обесценить Победу, придав ей черты поражения. Идеологи и публицисты, занятые разрушением ее образа, стремятся - это уже отмечалось ранее - представить войну как столкновение двух равно нелегитимных и тоталитарных «империй зла» и на этом основании отказать ей в праве называться Великой Отечественной. Помимо того что этот тезис безнравственен, он еще и антинаучен.

Безусловно, сталинский режим был репрессивным, но он провозглашал гуманистические нравственные идеалы, обещал построить и пытался строить совершенное общество для всех трудящихся. Гитлеровский же режим был человеконенавистническим, апеллировавшим к самым низменным качествам человеческой природы, провозглашал и осуществлял геноцид целых народов. Их отождествление по формальным признакам - опасная идеологическая подмена. Война приобрела апокалиптический характер в первую очередь из-за того, что явилась столкновением противоположных мировоззрений. Поэтому в ней были невозможны никакое перемирие или компромисс.

Вообще, компромиссы - хорошая вещь, но они возможны только в рамках неких общих ценностей. Невозможен компромисс между белым и черным, между добром и злом. Поэтому, когда нацисты напали на нашу страну, не было никаких разговоров о компромиссах, говорить о них могли только предатели. Справедливость целей, во имя которых народ вел вооруженную борьбу, стала еще одним нравственным слагаемым Победы. Наше дело было правым, а война - священной. Справедливый характер войны предопределил впоследствии великодушие победителей, не мстивших поверженному врагу.

Победа в Великой Отечественной войне знаменовала собой духовное возрождение России. И уроки войны, ее нравственные смыслы имеют особое значение для нашего народа в нынешние непростые времена.

 

 

 1Цит. по: Нарочницкая Н.А. За что и с кем мы воевали. М.: Минувшее, 2005. С. 66.

 2Американские политики осуждают Рузвельта за Ялту // http://www.forum-tvs.ru/index.php?showtopic=11383

 3Великая Отечественная война 1941-1945: энциклопедия / Гл. ред. М.М.Козлов. М.: Сов. энциклопедия, 1985. С. 204.

 4Цит. по: Ильяшенко А., протоиерей. Правда и ложь о наших потерях в Великой Отечественной войне // http://www.world-war.ru/pravda-i-lozh-o-nashix-poteryax-v-velikoj-otechestvennoj-vojne/

 5Великая Отечественная война 1941-1945 годов. В 12 т. Т. 2. Происхождение и начало войны. М.: Кучково поле, 2012. С. 770.

 6За други своя: Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война. Материалы церковно-общественной конференции. 24 марта 2005 г. М.: Изд. совет РПЦ, 2005. С. 33-34.

 7Цит. по: Багдасарян В.Э. Россия и глобализация // http://rusrand.ru/analytics/vebagdasarjan-rossija-i-globalizatsija

 8См. об этом: Осипов Г.С. Правда о наших потерях в Великой Отечественной войне // http://www.voskres.ru/school/osipov2.htm

 9Цит. по: Великая Отечественная война 1941-1945 годов. В 12 т. Т. 1. Основные события войны. М.: Военное издательство, 2011. С. 467.