ENGLISHПереписка руководителей антигитлеровской коалиции в годы Великой Отечественной войны, впервые изданная в нашей стране по инициативе МИД почти 60 лет назад, занимает особое место в изучении дипломатической истории войны. Это важнейший источник, признанный во всем мире как точное и достоверное собрание посланий, которыми обменивались И.В.Сталин, Ф.Рузвельт (затем Г.Трумэн) и У.Черчилль по ключевым вопросам совместного ведения войны и послевоенного урегулирования. Даже в разгар холодной войны самые придирчивые критики на Западе не могли придраться к этой работе. Хорошо помню, каким большим событием в научной жизни был выход данного издания, поскольку это произошло задолго до рассекречивания соответствующих англо-американских документов и стало подлинным прорывом в мировой историографии.
Но с тех пор прошло много лет: исследователям стали доступны основные архивные документы времен войны, появилось море мемуарной и научной литературы, историческая наука шагнула далеко вперед в изучении политико-дипломатической истории войны. Все это создало предпосылки для возвращения к знаменитой переписке с целью ее углубленного прочтения через призму нового исторического знания. Отрадно, что инициатором подобного исследования выступил отечественный ученый - известный историк-американист, заведующий кафедрой МГИМО МИД РФ В.О.Печатнов, к которому позднее присоединился его молодой соавтор И.Э.Магадеев. В результате появилась двухтомная работа, представляющая большой научный и практический интерес* (*Печатнов В.О., Магадеев И.Э. Переписка Сталина с Рузвельтом и Черчиллем в годы Великой Отечественной войны. Документальное исследование. В 2-х томах. М.: ОЛМА Медиа Групп, 2015.).
Оригинален сам ее замысел и структура: уже известные тексты посланий органично встроены в авторский научный комментарий, который несет на себе основную исследовательскую нагрузку и по объему намного превышает тексты самих посланий. Это коренным образом отличает его от предыдущих изданий переписки, снабженных лишь краткими, сугубо фактическими примечаниями. Исследовательская часть работы опирается на огромный массив архивных документов, наиболее интересные из которых приводятся в подробных выдержках. В отличие от предыдущих изданий, переписка Сталина с Рузвельтом и Черчиллем дается не в отдельных томах, а в едином хронологическом ряду, что вполне обоснованно с учетом тесной взаимосвязи между перепиской с обоими адресатами, в которой часто обсуждались одни и те же вопросы.
Издание предваряется развернутым и содержательным предисловием, в котором излагаются не только цели и задачи работы, но и ее концептуальное наполнение. Кроме того, книга разбита на проблемно-хронологические главы по основным этапам союзных отношений в годы войны, каждая из которых начинается с емкого обзора данного этапа и его отражения в переписке. По сравнению с предыдущими изданиями уточнены датировки посланий западных лидеров, которые приводятся по датам их отправления. Все это делает работу более целостной, интересной и удобной для читателя, превращая ее в своеобразное «документальное исследование», как обоснованно определили свой жанр авторы книги.
О документах следует сказать особо. Трудно привести пример другой научной работы по дипломатической истории Второй мировой войны, которая была бы столь насыщена самыми разнообразными источниками, почерпнутыми из архивов России, Великобритании и США. Это Российский государственный архив социально-политической истории, Архив внешней политики Российской Федерации, Архив Президента Российской Федерации и зарубежные архивохранилища - национальные архивы Великобритании и США, Архив У.Черчилля в Кембридже, президентские библиотеки Ф.Рузвельта и Г.Трумэна, отдел рукописей Библиотеки Конгресса в Вашингтоне и другие.
Не секрет, что западные историки, как и их российские коллеги, работают в основном со своими документами. В данном же исследовании авторам удалось в равной степени привлечь источники всех трех сторон и на этой основе создать гораздо более полную и целостную картину их дипломатического взаимодействия, поднявшись над узконациональным взглядом.
Специально для этого издания были рассекречены сотни новых документов из Архива внешней политики и Архива Президента. Особое значение среди них имеют депеши советских послов в Лондоне и Вашингтоне - И.М.Майского, Ф.Т.Гусева, М.М.Литвинова и А.А.Громыко, через которых осуществлялась передача посланий. Но и работая с доступными англо-американскими документами, авторы сумели найти немало нового, в том числе и для своих западных коллег, которые по разным причинам зачастую предпочитают не акцентировать или вовсе не замечать «неудобные» для них места. Это, в частности, касается подтасовок Черчилля, в отношении которых авторы обнаружили недомолвки даже у самого авторитетного его биографа - маститого британского историка М.Гилберта (т. 2, с. 355, 670).
Другой яркий пример умения авторов найти новые документы, мимо которых прошли их западные коллеги, связан с драматическим обменом посланий между Сталиным и Трумэном в начале мая 1945 года по поводу совместного объявления капитуляции Германии. Анализ записей в журнале дежурных офицеров Штабной комнаты Белого дома (в который до сих пор историки не заглядывали) в сочетании с донесениями советского посольства в США позволил буквально по минутам восстановить процесс циркуляции посланий между Москвой и Вашингтоном в те победные майские дни.
В результате подтвердилось то, о чем раньше можно было только догадываться: Трумэн мог, но не захотел пойти навстречу законному советскому требованию об отсрочке совместного объявления капитуляции общего врага, поспешив опередить в этом Москву. В целом новую работу историков МГИМО отличает не только редкая фундированность, но и большое умение в анализе и подаче документов.
Ее самое важное научное достоинство, на наш взгляд, состоит в том, что авторы тщательно реконструировали сам процесс написания посланий, которые во всех трех столицах были продуктом коллективного творчества, несмотря на свою «личную» оболочку. Для этого потребовалось поднять тысячи архивных документов, проделать их доскональный текстуальный анализ, проследить весь путь составления посланий - от черновых набросков до окончательной официальной формы. Зато в итоге авторам удалось на примере переписки высшего уровня раскрыть творческую лабораторию советской, британской и американской дипломатии, каждая из которых имела свои отличительные особенности.
Наиболее коллегиальной и отрегулированной, как показано в книге, была британская система, в работе которой участвовала
вся верхушка британского политического истеблишмента - Кабинет во главе с премьер-министром, руководство Форин Офис и высшее военное командование. В Вашингтоне сложился более неформальный механизм в лице Президента Ф.Рузвельта и его ближайших помощников общим числом более десятка.
В Москве составление посланий было делом всего двоих соавторов - Сталина и его заместителя, наркома иностранных дел В.М.Молотова, готовившего проекты большинства посланий. Такая централизация была типичной для обстановки строжайшей секретности, в которой тогда обсуждались и принимались важнейшие внешнеполитические решения. Таким образом, кремлевскому тандему приходилось состязаться с коллективной мудростью гораздо более многочисленных интеллектуальных штабов британского и американского руководства. И, надо сказать, они сумели выдержать это непростое испытание.
Подробно анализируя работу над текстами посланий и правку самого Сталина, авторы на многочисленных примерах наглядно показывают, как с помощью одной-двух фраз удавалось придать тексту нужное звучание или смысловой оттенок. Тщательно продумывалось и выверялось каждое слово, которое затем попадало точно в цель.
Эта основательность была вообще свойственна нашей дипломатии военных лет, несмотря на давление чрезвычайных обстоятельств и ускоренный темп событий, на которые приходилось реагировать в самые кратчайшие сроки. Как участнику Московской конференции министров иностранных дел в октябре 1943 года, автору данных строк хорошо известно, насколько ответственно и досконально прорабатывались наши позиции в ходе подготовки к конференции, как тщательно готовились нашей делегацией ее документы.
Рецензируемое исследование очень достоверно передает исторические обстоятельства и саму атмосферу, в которых действовала отечественная дипломатия. В нем впервые выявляется реальный личный вклад лидеров трех великих держав в переписку, что само по себе является новым словом в научной литературе. При этом доказывается, что вклад Сталина был более весомым, чем Рузвельта (мало вмешивавшегося в подготовленные окружением проекты), и более личностным, чем Черчилля, который опирался на помощь своего правительственного аппарата.
Второе важное достоинство работы - анализ восприятия посланий их получателями. Опираясь на депеши послов и свидетельства других очевидцев, авторы восстанавливают непосредственную реакцию членов «Большой тройки» на телеграммы своих партнеров. Это дает возможность оценить реальный эффект того или иного послания, лучше понять индивидуальные психологические особенности лидеров. Очень выразительной бывала реакция Черчилля на послания Сталина, сохранившаяся преимущественно в депешах и дневниковых записях И.М.Майского, поскольку сам премьер-министр (в отличие от главы Форин Офис Э.Идена) не вел записей своих бесед тет-а-тет. В книге приводится много примеров реакции Черчилля на сталинские послания, которые вызывали у него то бурю возмущения, то слезы умиления.
Будучи информирован об этом проницательным наблюдателем и блестящим стилистом Майским, Сталин быстро научился играть на психологических струнах своего британского корреспондента, перемежая суровую критику редкими комплиментами в его адрес. Не отложились в британских архивах и восхищенные отзывы Черчилля о Сталине, его дифирамбы в адрес СССР и его страхи перед угрозой разрыва отношений с советским вождем. «Все, что угодно, но только не разрыв», - твердил он Майскому в один из моментов обострения советско-английских отношений, вызванного очередным прекращением Северных конвоев весной 1943 года (т. 1, с. 412). Меньше свидетельств сохранилось о реакции на сталинские послания скрытного Ф.Рузвельта, но и здесь авторы буквально по крупицам собрали интересный материал, показывающий, насколько внимательно и чутко подходил американский президент к переписке со Сталиным и поддержанию доверительных отношений с ним.
Даже если бы авторы ограничились решением только отмеченных выше задач, их работа уже представляла бы серьезный научный интерес. Но они пошли дальше, задавшись целью сопоставить содержание посланий с действительным состоянием затронутых в них событий и проблем, известным из современной историографии и новой документальной базы. В этом они следуют примеру британского историка Д.Рейнольдса, который в одной из своих недавних работ проанализировал знаменитые мемуары Черчилля о Второй мировой войне именно под таким критическим углом зрения1. Проведенная авторами своего рода проверка на точность выявила немало случаев расхождения между реальным положением дел и его отражением в переписке, что иногда вызывалось ошибочной информацией, а чаще - намеренным искажением действительности в своих интересах. Так, Черчилль и Рузвельт нередко преувеличивали свои успехи в военных операциях, скрывали от советского союзника свои возможности по ленд-лизовским поставкам и раздували стоявшие перед ними трудности.
С этим связан и другой удачный авторский прием - сравнение текстов посланий с реальными мотивами и настроениями их авторов. За фасадом союзнической фразеологии и дипломатической вежливости нередко скрывался гораздо более эгоистический и циничный настрой, проступавший во внутренней переписке и доверительных разговорах в своем кругу. Особенно выразительны сохранившиеся в британских архивах откровения Черчилля и его дипломатов, о чем не очень любят писать британские историки. Чего стоит, например, приводимый в книге диалог в форме шифропереписки премьер-министра со своим послом в Москве А.Керром летом 1943 года - в период резкого обострения отношений между союзниками в связи с новой отсрочкой открытия Второго фронта в Европе.
Посылая Сталину оправдательное послание с объяснением позиции союзников, Черчилль телеграфировал Керру: «В сложившейся обстановке ничто не заставит меня пойти на то, что, по мнению моих советников и моему собственному убеждению, будет ничем иным, как бесполезным истреблением британских войск на берегу Канала только ради того, чтобы рассеять советские подозрения. Я порядком устал от этих постоянных выговоров, продиктованных лишь одним хладнокровным эгоизмом и презрением к нашим жизням и благополучию».
Когда через несколько дней в ответ на свое оправдательное послание Черчилль получил из Кремля еще более жесткий нагоняй, он решил, было, вообще прекратить переписку со Сталиным, но посол Керр постарался его отговорить от этой идеи: «Грустно, конечно, что нам волей-неволей приходится сотрудничать с этим человеком не только в разгроме Гитлера, но и в последующие годы, поскольку от этого зависят жизни миллионов людей, а во многом - и будущее всего мира, - писал в депеше посол. - Поэтому я считаю, что мы должны сохранять его доверие даже с ущербом для себя… Бог знает, что он может натворить, если Вы выпустите его из своих рук. Очень прошу - наберитесь так часто испытываемого терпения в отношении старого медведя и обращайтесь с ним как с медведем - мед, куски мяса или палка, когда он ее заслуживает». В этом откровенном диалоге о советском лидере, как в капле воды, отражается традиционный британский снобизм и комплекс превосходства над «неудобным», но необходимым союзником.
Не менее важно и другое достоинство работы авторов МГИМО - умение вписать переписку в общий контекст глобальной коалиционной войны во всех ее основных измерениях - политическом, военном, дипломатическом.
Сами послания, как верно отмечается в предисловии к работе, «представляют собой лишь верхушку айсберга, под которой скрывается огромный массив коалиционной дипломатии и военного взаимодействия великих держав; почти у каждого из них есть своя, порой весьма непростая и поучительная история; многие слова имеют особое значение, подчас скрытое от внешнего взгляда. Для расшифровки этого подтекста необходимо не только проследить индивидуальную историю каждого послания, но и поместить его в общий контекст союзных отношений того периода» (т. 1, с. 11). Поэтому авторы умело сочетают «микроскопический» анализ каждого послания с анализом его роли и места в отношениях между союзниками.
Рецензируемая книга содержит большое количество интересных новых фактов о самых разных аспектах союзной дипломатии, которые серьезно обогащают наше понимание непростых отношений внутри антигитлеровской коалиции и погружают в атмосферу того времени. Приведу только два подобных примера. Из мемуаров Черчилля и кратких воспоминаний посла СССР в Лондоне Ф.Т.Гусева было известно о весьма драматическом эпизоде, связанном с перепиской Сталина и Черчилля в начале 1944 года, когда британский премьер-министр, по сути, обвинил Гусева в разглашении этой сверхсекретной переписки. Советская сторона, проведя соответствующее расследование, отвергла обвинение и потребовала наказать подлинных виновников этой утечки. Выявленные авторами документы британских архивов обнаруживают весьма неприглядную для англичан картину: оказывается, собственное расследование, проведенное канцелярией премьер-министра, также подтвердило непричастность Гусева к этой истории, о чем Черчилль предпочел умолчать в своей переписке со Сталиным. Судя по всему, этот коварный демарш, как предполагал в своем объяснении перед Москвой и сам посол, был предпринят для дискредитации Гусева в глазах болезненно подозрительного Сталина. Подлинная же причина состояла в том, что в официальном Лондоне Гусева недолюбливали за неуступчивость.
Второй пример относится к Тегеранской конференции, во время которой делегация США во главе с Ф.Рузвельтом разместилась, как известно, на территории советского посольства. Долгие годы западная историография изображала это как «коварство Сталина», заманившего доверчивого американца под свою крышу для прослушивания его разговоров. Авторы двухтомника, опираясь на ранее неизвестное донесение опытного советского дипломата в Иране М.А.Максимова о конфиденциальной беседе с американским посланником в Тегеране Л.Дрейфусом, показали, что дело обстояло иначе. Рузвельт через Дрейфуса сам напросился в гости к Сталину, но просил сохранить это в тайне от всех, а особенно - от англичан. Этот, казалось бы, незначительный факт, красноречиво говорит о том, насколько сам президент был заинтересован в установлении личного контакта с советским вождем и завоевании его доверия.
В переписке Сталина, Рузвельта и Черчилля затрагивался очень широкий круг самых разных вопросов совместного ведения войны: военная стратегия, поставки по ленд-лизу, двусторонние связи и отношения с третьими странами, обмен разведывательной и военно-технической информацией и многое другое. Поэтому из развернутых комментариев авторов ко всем этим посланиям складывается широкая картина глобальной коалиционной войны во всей ее сложности и многомерности. В этом смысле работа выходит за рамки своей непосредственной задачи и, по сути, превращается в своеобразную энциклопедию военно-дипломатической истории Великой Отечественной войны.
Что важно, эта энциклопедия населена людьми - политиками, дипломатами, военными трех союзных стран, запоминающиеся портреты которых авторы создают по ходу изложения. Свежие штрихи добавляются к образам даже наиболее изученных персонажей - лидеров «Большой тройки», которые по новому раскрываются в процессе своего эпистолярного общения. Это человеческое измерение обогащает содержание работы и делает ее особенно интересной для читателя. Думается, что она привлечет внимание не только любителей истории, но и практиков дипломатии как анализ уникального опыта антигитлеровской коалиции.
«Каждый из «Большой тройки», разумеется, отстаивал интересы своей страны, - говорил на презентации этого издания в МИД министр иностранных дел России С.В.Лавров. - Порой это приводило к острой полемике. Но, несмотря на все трудности, лидерам каждый раз удавалось найти выход из самых сложных ситуаций, подняться над разногласиями во имя общей цели - победы над врагом. Этот дух союзничества и в целом уроки Второй мировой войны подтверждают настоятельную необходимость объединения усилий, честного, добросовестного сотрудничества в интересах поиска эффективных ответов на стоящие перед нашими странами сегодня общие вызовы и угрозы».
Капитальное исследование В.О.Печатнова и И.Э.Магадеева, при всех его достоинствах, не исчерпывает всего содержания рассматриваемой проблематики. Продолжается процесс рассекречивания важных военно-политических документов периода войны. Совсем недавно исследователям стали доступны уникальные документы Государственного комитета обороны, проливающие свет на принятие ключевых решений в советском руководстве по ведению войны.
Историко-документальный департамент МИД проделал большую работу по оцифровке огромного массива документов Архива внешней политики, связанных с антигитлеровской коалицией, которые теперь размещены на сайте министерства. Продвигается издание серии «Документы внешней политики СССР» за военные годы. Постепенно открываются архивы военных и разведывательных органов нашей страны. Все это расширяет круг источников, которые могут быть использованы при дальнейшей работе, в том числе и при подготовке нового расширенного варианта рецензируемого издания, которое, надо надеяться, будет предпринято уже в недалеком будущем. В таком случае было бы целесообразно снабдить его более подробными предметным и именным указателями, а также научной библиографией.
В свое время автор этих строк участвовал в работе Комиссии по изданию дипломатических документов при МИД СССР, которой руководил министр иностранных дел А.А.Громыко, уделявший большое внимание публикации документов в непростых условиях тех лет. Первое издание переписки стало дебютом в ее деятельности. Поэтому у меня вызывает особое удовлетворение тот факт, что начатое тогда дело достойно продолжается современным поколением отечественных историков-международников. Авторы рецензируемого исследования заслуживают особого признания и благодарности за проделанную большую и трудоемкую работу, которая вносит незаменимый вклад в историографию Великой Отечественной войны.
1Reynolds D. In Command of History. How Churchill Fought and Wrote about Second World War.
