РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ И ЕВРОСОЮЗ перешагнули важный прагматичный рубеж своего взаимодействия. 1 декабря 2007 года исполнилось десять лет вступления в силу Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС) между Российской Федерацией, с одной стороны, и Европейскими сообществами и их государствами-членами - с другой, подписанного 24 июня 1994 года на о.Корфу. В соответствии со ст. 106 соглашения и с учетом того, что стороны не заявили о его денонсации, оно будет пролонгировано еще на один год. Соглашение вместе с основными принципами современного международного права остается политико-юридическим фундаментом стратегических отношений между РФ и ЕС. Однако сохраняет свою актуальность и задача подготовки нового соглашения (договора) о стратегическом партнерстве сторон как объективное требование эволюции миропорядка в условиях XXI века. Исходя из этого, необходим комплексный (целевой, функциональный, системно-структурный) анализ действия СПС, существует потребность также в разработке теоретико-методологических, прикладных рекомендаций по совершенствованию и реформированию российско-еэсовского диалога. Одним из приоритетных направлений этой многоаспектной работы является исследование парламентского сотрудничества России и Европейского союза, которое за последние годы активно статуируется в качестве самостоятельного вектора их двусторонних связей. Подобное развитие далеко не случайно. Оно имеет собственную логику, обусловленную, прежде всего, наличием соответствующих (правда, в ограниченном объеме) правоположений в тексте Соглашения о партнерстве и сотрудничестве. Тематике парламентского общения посвящены, в частности, статьи 9, 95, 96 и 97, которые в большей мере касаются формирования Комитета парламентского сотрудничества (КПС) и его структуры. Но сам по себе подход к этой сфере, ее обозначению в концепции стратегического партнерства и в практическом опыте международных отношений, внешней политики и дипломатии РФ - ЕС весьма значим.

С субъективной точки зрения такой интерес опирается, во-первых, на индивидуальную оценку каждой из сторон позитивных форм парламентаризма, признания его прикладных функций в международном взаимодействии, во-вторых, на их общую согласованную позицию придать парламентскому общению России и Евросоюза, главным образом по линии Федеральное Собрание РФ - Европарламент, статус интегральной части партнерства, имеющего свои специфические задачи и ориентиры.

С объективной точки зрения все закрепленное в тексте соглашения 1994 года, даже в том виде, как это имеет место в настоящее время, детерминировано реальными закономерностями государственной и общественной жизни, присущими ей, в частности, процессами разделения власти в государствах, идентификации суверенного начала в современном миропорядке, определения эффективных механизмов социальной регуляции в национальном и международном формате.

Эти процессы, конечно, отражают исторические, политико-экономические, культурологические и другие особенности сторон, но есть и нечто общее между ними. Речь идет о признании парламентаризма в условиях глобализации как демократической ценности, как эффективного инструмента государственного управления. И не только в качестве декларации, но и практически, на деле, через действия - политические, юридические и др. Они имеют, совершенно очевидно, как национальные, так и межгосударственные, международные границы и измерения. Межпарламентский диалог Российской Федерации и Европейского союза относится ко второй группе, в то же время активно воздействуя на внутривластные отношения и процедуры. И несмотря на разницу в исторически-временном обращении к демократическим стандартам, их приложение к конкретным моделям жизни (европейской, российской и т.д.), последнее - взаимовлияние - в равной степени важно и для новой, реформируемой государственности России, и для пространства функционирования Евросоюза, особенно в условиях его расширения, решения возникающих в этой связи проблем и разнообразных групп противоречий в отношениях между его членами - суверенными государствами.

Парламентское сотрудничество России и ЕС - это не только дань парламентаризму, его растущей роли в мире (см. Декларацию тысячелетия Организации Объединенных Наций от 8 сентября 2000 г.), демократии как идеологии начала XXI века, что само по себе реально важно. Не менее существенно и другое - дипломатическое, международно-правовое - его измерение.

Следует подчеркнуть, что каждая из сторон достаточно уважительно относится к институту парламентской дипломатии в целом и его применению для развития отношений со своим визави в международной среде. Об этом свидетельствуют многие источники.

Так, Концепция внешней политики Российской Федерации от 11 июля 2000 года закрепляет, что "Совет Федерации и Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации в рамках своих конституционных полномочий ведут законодательную работу по обеспечению внешнеполитического курса Российской Федерации и выполнению ее международных обязательств". Детально и по-современному прагматично представлены оценки этого института в Обзоре внешней политики РФ 2007 года. В разделе "Ресурсное обеспечение внешней политики. Диверсификация внешнеполитического инструментария" парламентская дипломатия отнесена к самоценным каналам международного общения, работающим на взаимопонимание между народами, укрепление общих правовых начал международной жизни, что органично дополняет межгосударственное взаимодействие. В документе делается принципиальный вывод: "В основе взаимодействия МИД России и Федерального Собрания России лежит общенациональный консенсус по основным вопросам внешней политики, отражающий преобладающие настроения в обществе". Здесь же дается перечень главных направлений международной деятельности Федерального Собрания РФ, в число которых включена работа с Европарламентом. Указанный ориентир отражает реальные интересы России в рамках стратегического партнерства с Евросоюзом. Не случайно данная тематика нашла свое отражение и в Стратегии развития отношений Российской Федерации с Европейским союзом на среднесрочную перспективу (2000-2010 гг.). В ней, в частности, ставятся задачи распространения межпарламентского сотрудничества на приоритетные направления взаимодействия РФ-ЕС, использования потенциала Комитета парламентского сотрудничества в целях сближения и гармонизации правовых систем сторон, а также институционализации формата ежегодных встреч: председатели палат Федерального Собрания РФ - председатель Европарламента.

Такой же подход, в принципе, демонстрирует и Европейский союз, определяя роль и функции Европарламента, в том числе и при осуществлении внешней политики, политики Евросоюза в сфере обороны и безопасности. Свидетельство тому - коллективная стратегия Европейского союза в отношении России (1999 г.), Лаакенская декларация "Будущее Европейского союза" (2002 г.), Ницский договор (2001 г.) и другие политические акты.

Парламентское сотрудничество РФ - ЕС получило свое отражение, политическое признание и во многих общих документах, накопленных Россией и Евросоюзом за годы их взаимодействия. Прежде всего, речь должна идти о совместных декларациях и коммюнике, подводящих итоги и определяющих перспективы стратегического партнерства сторон, которые были приняты в рамках ежегодных саммитов на высшем уровне. Будучи политическими по своей природе, они решали многие задачи мониторинга и прогнозирования в отношениях России и ЕС, способствовали формированию атмосферы и практики стратегического партнерства, были своего рода его "визитной карточкой" для внешнего мира.

Обращаясь к актуальным вопросам сотрудничества сторон в области политики, безопасности, торговли, технологий, права, экологии, науки, культуры, они фиксировали также общую позицию и общие договоренности Российской Федерации и Евросоюза в сфере парламентского диалога.

Так, например, в совместном заявлении по итогам Московского саммита (май 2000 г.) зафиксирована необходимость предпринять дополнительные шаги для интенсификации парламентских контактов. Самые широкие перспективы к расширению и углублению этого взаимодействия открылись в связи с принятием в мае 2005 года на Московском саммите России и Европейского союза четырех "дорожных карт" - по общему экономическому пространству, общему пространству свободы, безопасности и правосудия, общему пространству внешней безопасности, общему пространству науки и образования, включая культурные аспекты. Представляя собой новое, конкретизированное прочтение целей и задач стратегического партнерства РФ и ЕС перед вызовами и угрозами XXI века, дополняя по разным векторам СПС (1994 г.), эти документы могут быть эффективно реализованы лишь при оптимальном объединении ресурсов исполнительной и законодательной власти сторон.

Анализ показывает, что фактор парламентаризма, механизмы парламентского взаимодействия России и Евросоюза должны быть сегодня использованы прежде всего по таким направлениям, как сближение и гармонизация правовых систем и законодательств (стандартизация, техническое регулирование, охрана здоровья, автомобилестроение, фармацевтика, конкуренция, финансовые услуги, сельское хозяйство, рыболовство, санитарные и фитосанитарные меры, торговля, таможня, телекоммуникации, электронная торговля и т.д.); формирование совместными усилиями около 30 международно-правовых инициатив (инвестиции, торговля, ветеринария, рыболовство, космос, ядерная энергетика, окружающая среда, борьба с международным терроризмом, взаимная правовая помощь, информатика, интеллектуальная собственность и т.д.); обеспечение мониторинга в правоприменительной сфере, в том числе и в рамках действующего международного правопорядка (соблюдение основных принципов современного международного права, принципов Договора к Энергетической хартии, Рамочной конвенции ООН об изменении климата и Конвенции ООН о биологическом разнообразии, исполнение Киотского протокола, 12 антитеррористических конвенций и протоколов ООН, Конвенции ООН о статусе беженцев (1951 г.), Конвенции ООН против коррупции, Соглашения РФ - ЕС о сотрудничестве в области науки и технологий (2003 г.) и т.д.).

Положения "дорожных карт" сориентированы также на повышение эффективности парламентского диалога Россия - Евросоюз в рамках международных организаций и конференций. Например, в Межпарламентском союзе, ПАСЕ, ПА ОБСЕ, в структурах программы "Северное измерение". Кроме того, высоки ожидания от влияния парламентской дипломатии РФ - ЕС, в том числе и от их объединенного политического, нормативного, материального ресурса, на создание в международных отношениях атмосферы диалога, доверия, уважения к международному праву, мирному урегулированию споров, поддержки Организации Объединенных Наций. Эти и другие принципиальные параметры (векторы) развития парламентского диалога показывают, что он находится в движении. Новые, идущие от жизни, целевые установки требуют его реформирования как в нормативно-правовом, так и структурном аспекте. И эта работа должна идти одновременно с поиском общей оптимальной модели (договор, соглашение) стратегического партнерства Российской Федерации и Европейского союза в условиях XXI столетия. Ее серьезная предпосылка - внимательное прочтение и изучение накопленного в сфере парламентского сотрудничества опыта. Сразу отметим, что он обладает разнообразным содержанием и характером. В нем есть несомненные достижения, но имеются и проблемы, упущенные выгоды, психологические и организационные трудности. Чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть на состояние и итоги работы Комитета парламентского сотрудничества с 1997 по 2007 год. Согласно ст. 95 СПС Комитет создан в качестве специализированного органа межпарламентского взаимодействия РФ - ЕС и состоит из членов Федерального Собрания Российской Федерации и членов Европейского парламента. В настоящее время в его состав входят 10 членов Совета Федерации, 16 депутатов Государственной Думы, 31 член Европарламента. За этот период руководителями делегаций сторон были К.Крель (Германия), Б.Стас (Нидерланды), К.Эрлингс (Нидерланды), Р.Оомен-Рюйтен (Нидерланды), В.Рыжков, В.Лукин, О.Морозов (Российская Федерация). И с той и с другой стороны участники делегаций представляют широкий политический и партийный спектр ("Единая Россия", "Справедливая Россия", КПРФ, Европейская народная партия, Социалистическая партия и др.). Таким образом достигается дискуссионность, плюрализм мнений, реальный консенсус сторон. К компетенции Комитета парламентского сотрудничества относятся: осуществление политического диалога на парламентском уровне (ст. 9), право запроса соответствующей информации, относящейся к применению СПС в Совете сотрудничества (с 2005 г. - Постоянный совет партнерства), получение информации о рекомендациях Совета сотрудничества, разработка рекомендаций для Совета сотрудничества (ст. 97). Согласно Правилам процедуры Комитет заседает два раза в год, поочередно в Брюсселе или Страсбурге и в Москве. Все заседания проходят под совместным председательством членов обеих делегаций (ст. 96). По приглашению главы делегации ЕП по связям с РФ в заседании могут принимать участие председатель Совета ЕС (министр иностранных дел страны, председательствующей в Евросоюзе), а также член Комиссии ЕС, ответственный за связи с Российской Федерацией.

Как правило, сессиям Комитета предшествуют заседания Бюро Комитета, в ходе которых согласовывается повестка дня и предварительно готовятся документы для обсуждения в Комитете.

За всю историю деятельности КПС состоялось девять пленарных встреч. На них были рассмотрены актуальные вопросы российско-еэсовского партнерства, отмечены его достижения и проблемы. Совместно выработанные представителями Федерального Собрания и Европарламента оценки имели практический интерес для всех структур, которые участвуют в реализации СПС 1994 года, - Совет сотрудничества, Комитет сотрудничества, Комиссия ЕС, МИД России и др. Они содействовали в определенной мере и эффективной работе саммитов Россия - ЕС на высшем уровне, принятию ими согласованных решений, которые имели широкий международный резонанс.

Обзор повестки дня заседаний КПС позволяет говорить о ее актуальности, прямой и органичной связи с вопросами, которые фигурируют, с одной стороны, в международной Повестке дня по линии ООН, а с другой - в тематике саммитов Россия - Евросоюз. Это, несомненно, весьма позитивный факт для парламентского диалога. Он хорошо гармонирует со стремлением его участников сделать первые необходимые шаги от дискуссии к практическим результатам. Таковыми являются процессы создания рабочих групп по актуальным вопросам проведения исследований в "полевых" условиях работы границы РФ - ЕС (Россия - Финляндия, Россия - Латвия). Несомненно, полезным для КПС стало участие в его деятельности руководителей ряда российских регионов - Калининградской области (В.Егоров, Г.Боос), Республики Ингушетия (М.Зязиков), проведение в стенах Европарламента презентации Архангельской области (2002 г.), республики Ингушетия (2006 г.), Центрального федерального округа (2002 г.). Все это в целом позволяет России и Евросоюзу сближаться также по вектору общих принципов и общих ценностей, сохраняя свое историческое лицо, традиции, и становиться адекватными к вызовам глобализации мировой политики и экономики.

Однако надо признать, что практические достижения парламентского диалога Российской Федерации и Европейского союза могли бы и должны были быть иными, более зрелыми и объемными по количеству и качеству. К сожалению, в этом формате много деклараций, инерционности, формализма. Отсутствует реальный контроль за исполнением достигнутых договоренностей. Диалог не стал по-настоящему системным, в нем мало инноваций. Европейские коллеги подчас предпочитают видеть в КПС дискуссионный клуб, в котором озвучиваются их субъективные мнения о России, наращивается неконструктивная критика в ее адрес, а не площадку для принятия важных прикладных решений. Среди них много сторонников русофобии, политической демагогии. Неслучайно именно отдельные представители Польши, Латвии, Литвы, Эстонии, участвующие в работе делегации Европейского парламента по связям с Россией, часто инициируют принятие Европарламентом антироссийских резолюций и рекомендаций, которые, скажем откровенно, не отвечают духу и букве стратегического партнерства.

В позиции Европейского парламента, в его оценках российской внутренней и внешней политики на протяжении десятилетия неоднократно проявлялся "евроэгоизм", узкопонимаемый смысл европейской солидарности. В последнее время на его работе сказывается нередко конфликтная атмосфера после расширения Евросоюза в 2004 году между государствами-старожилами (Германия, Франция, Италия) и государствами-новичками, особенно из Центральной и Восточной Европы. Пример тому - разница во взглядах на Ирак, Косово, размещение элементов американской ПРО в Польше и Чехии, строительство Северного европейского газопровода и др. Хочется надеяться, что по мере осознания ЕС-27 своей ответственности за позитивный миропорядок, приближения к реальной общей внешней политике и политике в области безопасности и обороны расхождения между национальными позициями членов ЕС будут сокращаться. И такая самоидентификация должна, в принципе, положительно сказаться на глубине и динамизме развития стратегических отношений с Россией, другими странами, в том числе и в сфере парламентской дипломатии.

Говоря о перспективах российско-еэсовского парламентского взаимодействия, следует подчеркнуть, что у России также имеются солидные ресурсы для его оптимизации. Речь, скорее всего, должна идти об организационно-технических аспектах. В политическом плане ясность и долгосрочность выбора Россией Евросоюза как стратегического партнера, пусть даже находящегося в режиме эволюции, очевидна. Выбор России неоднократно подчеркивался Президентом России В.В.Путиным в качестве объективного. Также понятны стремление и необходимость внесения в эти отношения серьезных, спроецированных от жизни изменений. Как говорится в Обзоре внешней политики Российской Федерации 2007 года, в работе на европейском направлении требуются обновленные подходы, ориентированные на формирование нового качества отношений. Это связано как с укреплением позиций России, так и с тем, что основные европейские и евроатлантические объединения - ЕС, СЕ, ОБСЕ, НАТО - переживают период трансформации, связанной с поиском ниш в изменившихся международных реалиях.

Решая эту задачу с парламентского угла, Россия (в лице, прежде всего, делегации Федерального Собрания России в Комитете парламентского сотрудничества) должна поднимать уровень профессионализма в работе с ЕП, активнее формулировать и проводить в жизнь международно-правовые и политические инициативы, координировать эти действия с сотрудничеством российского парламента с другими международными организациями (ПАСЕ, ПА ОБСЕ, МПС, ПА СНГ) и соответствующими структурами (национальными представительными органами) иностранных государств. Вне всякого сомнения, надо повышать степень взаимодействия Федерального Собрания в области многосторонней и двусторонней дипломатии с правительством и МИД России, другими заинтересованными министерствами и ведомствами. Актуально более эффективное объединение усилий на этом направлении, и главное, на постоянной основе представителей Совета Федерации и депутатов Государственной Думы. Требованиям современной методологии ведения дел с Евросоюзом отвечало бы использование сил парламентской дипломатии России в целях продвижения интересов российских регионов, российского бизнес-сообщества за рубежом, формирования позитивного имиджа Российской Федерации, оказания поддержки соотечественникам на территории Евросоюза, распространения русского языка, достижений российской культуры и науки. Эти и другие положения целесообразно отразить в концепции международной деятельности Федерального Собрания Российской Федерации, разработка которой с учетом интенсификации внешней политики и дипломатии нашего государства становится принципиальным и политически целесообразным делом.

Программа совершенствования парламентского сотрудничества между Россией и ЕС - помимо мер и действий национального и внутриеэсовского характера (часть из них обозначена выше) - должна включать и общие согласованные шаги. Они затрагивают вопросы организации, структуры, целеполагания, функционирования и, конечно, нормативной базы парламентского диалога. Поэтому, исходя из истории стратегического партнерства РФ - ЕС, в числе приоритетных задач должна быть названа разработка Договора о парламентском сотрудничестве или - в качестве первоочередного шага - Декларации о взаимодействии Федерального Собрания РФ и Европейского парламента. Современны и другие меры прагматического характера: учреждение представительства парламента России при ЕП (Брюссель, Страсбург) и представительства ЕП при Федеральном Собрании РФ (Москва); установление полноформатного общения по межпартийному вектору, развитие связей комитетов и комиссий Совета Федерации и Госдумы с соответствующими структурами Европарламента; формирование эффективных информационных контактов КПС с группами сотрудничества, которые функционируют в ЕП, Федеральном Собрании РФ; налаживание активного взаимодействия представителей Евросоюза и России в международных парламентских организациях, в частности в Межпарламентском союзе; разработка совместных, от имени КПС, инициатив в области международного права (его кодификация и распространение правовых знаний и стандартов юридической культуры, прогрессивное развитие, формирование юридического сознания, мониторинг соблюдения международно-правовых обязательств); создание новых парламентских механизмов сотрудничества - Россия, Евросоюз, США; Россия, Евросоюз, Китай и др.; разработка проекта Кодекса поведения современных парламентов в условиях глобализации.

Актуальны и иные предложения. Среди них - активизация формата взаимодействия в составе председателя Совета Федерации, председателя Государственной Думы, председателя Европарламента (первый опыт относится к октябрю 2002 года, когда в Брюсселе состоялась встреча С.Миронова, Г.Селезнева и П.Кокса при участии спикеров Польши и Литвы; на ней рассматривался блок вопросов, относящихся к проблематике Калининградской области); проведение парламентского форума субъектов - членов ЕС и субъектов РФ; обсуждение актуальной темы парламентского измерения Организации Объединенных Наций, которая инициирована сегодня руководством Межпарламентского союза. Крайне важным представляется совместное обсуждение Европарламентом и Федеральным Собранием России концепции общеевропейского парламентского пространства.

Этот перечень может быть дополнен и другими идеями, которые могли бы появиться в результате открытия дискуссии между участниками парламентского общения России и Евросоюза, ответственных за продвижение наших отношений вперед.

Наверное, наличие реальной и многопрофильной потребности в политическом и правовом сотворчестве, существование практических возможностей для построения эффективного диалога сторон, который опирается на взаимопонимание и взаимную выгоду РФ - ЕС, и стало главным итогом их стратегического партнерства в парламентской области. И это позволяет нам при всех политических сложностях и трудностях оставаться оптимистами.