ENGLISHУшел из жизни Виктор Михайлович Суходрев.
Ничто так не изменяет человека, как годы. Разных людей - по-разному. Одних - беспощадно, других - милостиво. Виктор до последнего дня был центром притяжения, около него и вокруг него собирались люди самых различных интересов, занятий, увлечений. Диапазон его общения и дружбы был удивителен - и политики, и дипломаты, и художники, артисты, искусствоведы, киношники, владельцы художественных салонов. Но все они, безусловно, были личностями.
Виктор Михайлович Суходрев получил от времени, от судьбы режим наибольшего благоприятствования. Он прожил, нет, скорее, пролетел, более восьми десятков лет. Не растерял по длинной дороге жизни своих талантов. И своих друзей, поклонников. Но не смог жить без своей супруги, Инги Дмитриевны, оставившей этот мир месяцы назад.
Виктор Суходрев в отечественной дипломатии - личность почти легендарная. Детство и юность, проведенные в Англии, среди английских сверстников, наградили его бесценным призом - вторым родным языком, английским. Но этот чудесный дар нужно было еще уметь использовать. Виктор использовал по максимуму.
С 1956 года, когда известный советский дипломат О.А.Трояновский рекрутировал его в Бюро переводов МИД из Института иностранных языков, В.М.Суходрев занял достойное место в московском истеблишменте. И не только как переводчик. Он - настоящее общественное явление. И в нашей стране, и в тех странах, куда ему приходилось ездить с советскими лидерами.
Переводил он артистично, на совершенном литературном языке, если это вообще возможно в политике. В его устах стандартные языковые клише обретали выразительную окраску, точность, образность.
На переговорах Н.С.Хрущева с американцами, на его публичных выступлениях во время визитов в США и другие англоязычные страны Суходрев становился alter ego советского лидера. Эмоциональные и вспыльчивые слова бескомпромиссного Никиты Сергеевича, сопровождаемые бурной жестикуляцией, в переводе Суходрева звучали уже не так арогантно, хотя и не утрачивали хрущевскую оригинальность и самобытность.
Мы близко познакомились с Виктором Суходревом в сентябрьские дни 1960 года на теплоходе «Балтика», на котором Никита Сергеевич вместе с руководителями некоторых социалистических стран отправился на XV сессию Генеральной Ассамблеи ООН. Виктор уже был знаменит, за его плечами - поездка с Хрущевым в 1959 году в Соединенные Штаты, где молодой переводчик блистал юношеской красотой, аристократичностью, театральностью versus грубоватости своего шефа.
Следующее появление Суходрева в Америке закрепило за ним популярность на уровне звезд Голливуда - все происходило на моих глазах. Та же картина была и в других странах, в которые ездил Никита Сергеевич в сопровождении Виктора.
После ухода Н.С.Хрущева с политической арены Виктор Суходрев оказался максимально востребованным и новым руководством. Судьба надолго свела его с Л.И.Брежневым. Они были чем-то схожи, даже внешними чертами (естественно, если говорить о Леониде Ильиче до его болезни). Насколько помню, ни одно значимое официальное зарубежное турне Брежнева не обходилось без Суходрева - встречи в Вене с Президентом США Дж.Картером, Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, состоявшееся в Хельсинки, и т. д. Он даже участвовал в визите на Кубу в 1974 году, где все переговоры велись на испанском языке. Его сочли целесообразным взять с собой, на всякий случай, как талисман, знак удачи. Жили мы с ним тогда в одном домике, в резиденции, Виктор скрашивал наши трудовые будни.
Большим авторитетом В.Суходрев пользовался также у премьер-министра СССР А.Н.Косыгина. Например, в качестве его переводчика присутствовал на исторической Ташкентской встрече 1966 года, во время которой советский премьер пытался помирить, и почти преуспел в этом, Президента Пакистана Айюб Хана и индийского премьера Шастри.
В ночь перед отлетом из Ташкента домой Шастри скончался в своей резиденции. Мне, на тот момент исполняющему обязанности заведующего отделом печати МИД (в отсутствие моего шефа Леонида Митрофановича Замятина, находившегося в Ташкенте), необходимо было от имени первого заместителя министра иностранных дел В.В.Кузнецова составить и передать по телефону ВЧ (высокочастотной связи) в ташкентскую резиденцию официальное сообщение для прессы в связи с кончиной индийского премьера. В резиденции из-за страшной суматохи и напряжения никто не мог откликнуться на мои звонки. Мимо телефона ВЧ пробегал Суходрев, и он, как говорится, по дружбе «притормозил», записал текст, передал куда надо и помчался наверстывать упущенные дела.
Менее чем через пару лет, в апреле 1968 года, вновь состоялась встреча Косыгина и Айюб Хана, правда уже на пакистанской территории. Косыгин направился в Пакистан с официальным визитом. Значит, полетел и Суходрев. Я также был в составе делегации.
В Равалпинди, тогдашней пакистанской столице, прошли официальные переговоры. Виктор был занят до предела. В заключение переговоров состоялась пресс-конференция А.Н.Косыгина, тут уж наступил мой черед потрудиться.
В конце визита прилетели в Карачи. Жара. По пути из аэропорта по программе - «посещение промышленного района» (в расшифровке - осмотр завода боевых машин, выпускаемых не без советского участия).
Необходимости в нашем с Виктором присутствии там не было, и мы прямым ходом направились в отель «Inter-Continental». Нас радушно встретили и сразу же отправили в бассейн.
Появление легендарного Суходрева вызвало фурор, обслуга выказывала всяческое рвение. По жаре особенно хорошо шел джин с тоником. Подносы с бокалами приплывали один за другим.
Возлежа на водной глади, Виктор после очередной смены подноса философски произнес: «Ну вот, Борис, броню и ствол с одной боемашины мы уже прикончили. Остались колеса и гусеницы».
Прикончили бы и «гусеницы», но обнаружилось одно обстоятельство: Виктору необходимо было приобрести солнечные очки для подарка, причем женские. По степени его озабоченности данной проблемой видно было, что подарок предназначался очень дорогому для него человеку. Кому же? По данным разведки, в ту пору он опять был холост.
С сожалением выбрались из бассейна. Проблему Виктор разрешил тут же, в бутике холла отеля. Очки он купил отличные.
Кончился визит, прилетели в Москву.
Через пару дней мы с Виктором, выйдя из здания МИД на Смоленскую площадь в обеденный перерыв, решили пройтись. Пересекли Старый Арбат, пошли дальше, по Садовому. День был чудесный, яркое нежаркое солнце. Смотрю - к нам приближается девушка, стройная, красивая. В темных очках.
- Витя, - толкнул я Суходрева в бок, - это же твои очки. Это - она?
- Она, - ответил Суходрев и шагнул навстречу девушке.
Инга Дмитриевна и Виктор Михайлович Суходревы похоронены вместе на небольшом деревенском кладбище в сени вековых деревьев, недалеко от их дома на Николиной Горе, где они провели последние 20 лет своей счастливой жизни.
Борис Пядышев
Чрезвычайный и Полномочный Посол,
заслуженный работник дипломатической службы
