Двадцать лет назад, 24 июня 1994 года, на греческом острове Керкира, именуемом также Корфу, было подписано Соглашение о партнерстве и сотрудничестве (СПС) Россия - ЕС. Оно вступило в силу тремя годами позже, 1 декабря 1997 года, и действует поныне. Без преувеличения можно сказать, что на рубеже столетий эта прорывная договоренность заложила стабильный договорно-правовой фундамент для всестороннего развития диалога Россия - ЕС в самых различных сферах. Соглашением были созданы предпосылки для построения тесных экономических отношений, включая перспективу формирования зоны свободной торговли, учреждена разветвленная архитектура сотрудничества, а также заданы рамки политического диалога Россия - ЕС.

За истекшие два десятилетия Россия и ЕС провели 32 саммита, пять встреч в формате Правительство России - Еврокомиссия. Было налажено взаимодействие на министерском уровне - первоначально в виде Совета сотрудничества, позднее, по взаимной договоренности, - в более гибком формате Постоянного совета партнерства.

СПС способствовало созданию одного из основных инструментов экономического сотрудничества Россия - ЕС - 13 ныне действующих отраслевых диалогов (помимо диалогов по «горизонтальным» вопросам, затрагивающим проблемы инвестиций, госзакупок и защиты прав интеллектуальной собственности). По двум направлениям, а именно по развитию предпринимательства и делового климата и по интегрированной морской политике, ведется работа на предмет институционализации диалогов. Несколько особняком стоит научно-техническое сотрудничество Россия - ЕС - по структуре оно схоже с диалоговым форматом, но выстраивается на базе отдельного межправительственного Соглашения о НТС от 2000 года, недавно, кстати, продленного на очередной пятилетний срок. Активно, хотя и вне формальных рамок диалога, развивается сотрудничество в области ветеринарии и фитосанитарии.

Мне довелось быть не только свидетелем, но и непосредственным участником усилий по реализации положений СПС, заключенных в его развитие отраслевых соглашений, а также утвержденных на Московском саммите в 2005 году «дорожных карт» о создании общих пространств Россия - ЕС.

Как представляется, за прошедшие два десятилетия сделано немало. Сегодня Европейский союз является крупнейшим торговым партнером России. В 2013 году доля ЕС составила 49,4% от общего объема российской внешней торговли. В свою очередь, для ЕС Россия - третий по величине торговый партнер, на которого в 2013 году пришлось 9,5% внешней торговли ЕС. В 2013 году товарооборот между Россией и Евросоюзом достиг рекордного уровня в 326,3 млрд. евро - иными словами, примерно миллиарда евро в сутки. За 20 лет, прошедших с подписания СПС, товарооборот увеличился более чем в десять раз. Нельзя переоценить роль России как ведущего поставщика энергоресурсов в страны ЕС. Россия на треть удовлетворяет потребность ЕС в нефти и природном газе, почти на четверть - в угле и нефтепродуктах. Другого партнера, способного обеспечить гарантированное снабжение энергоресурсами в необходимых объемах, Евросоюз в обозримом будущем не найдет.

Постоянно расширяются деловые, туристические, культурные и научно-академические связи. В 2013 году границы стран шенгенского пространства пересекли 6,9 млн. граждан России. Важным вкладом в развитие человеческих контактов стало вступление в силу в 2012 году соглашения между Россией и Польшей о местном приграничном передвижении.

Параллельно развивается сотрудничество Россия - ЕС по борьбе с транснациональными вызовами и угрозами. Моряки ВМФ России и ВМС стран - членов ЕС, участвующие в операции «Аталанта», вместе несут дежурство в пиратоопасной акватории Аденского залива. Стороны продолжают работу над поиском переговорных решений иранской ядерной проблемы, ближневосточного и при-днестровского урегулирования, других региональных кризисов и конфликтов. Авиагруппы МЧС России в координации с профильными структурами ЕС борются с наводнениями и пожарами в европейских странах.

Свидетельств того, что мы неразрывно связаны друг с другом, не перечесть. Европейский континент немыслим без России, равно как и Россия своими корнями уходит в европейскую цивилизацию. И хотя вот уже веками идут споры о принадлежности России к Европе, об альтернативных путях развития нашей страны, нет сомнений в том, что народы европейского континента неразрывно сплетены миллионами «невидимых нитей» греко-римской и христианской культуры, многовековой истории и общего ценностного наследия. Более того, в качестве важнейших глобальных игроков Россия и ЕС призваны вносить вклад в поддержание международной и региональной безопасности, проецировать мир, процветание и стабильность в прилегающие к нашим границам ареалы.

Вот почему разразившийся кризис на Украине становится сегодня не только проверкой на прочность сложившейся за два десятилетия многоуровневой системы взаимодействия Россия - ЕС, но и «моментом истины» для всего евроатлантического пространства.

Позиция Евросоюза в украинском кризисе, скажем прямо, оказалась далека от духа партнерства и сотрудничества, задуманного авторами Соглашения 1994 года. В преамбуле СПС зафиксирована приверженность сторон «поощрению процесса регионального сотрудничества… между странами бывшего СССР в целях содействия процветанию и стабильности региона». Более того, в подписанной в 2005 году «Дорожной карте» по общему пространству внешней безопасности Россия и ЕС признали важную роль процессов регионального сотрудничества и интеграции, в которых они участвуют, в укреплении безопасности и стабильности. В том же документе они обязались «вносить эффективный вклад в формирование Большой Европы без разделительных линий» и в этих целях «активно продвигать… взаимовыгодные процессы регионального сотрудничества и интеграции».

Тем не менее данные обязательства не помешали руководству ЕС накануне Вильнюсского саммита «Восточного партнерства» (ВП) в ноябре 2013 года поставить Украину перед искусственным геополитическим выбором между Россией и ЕС. В этих целях была развернута широкомасштабная кампания пропаганды, экономического давления, а подчас и откровенного вмешательства во внутренние дела страны. Когда же в Киеве приняли решение всего-навсего повременить с подписанием Соглашения об ассоциации с ЕС, Евросоюз фактически встал на сторону украинской «уличной» оппозиции и тем самым во многом предрешил февральский вооруженный захват власти в стране силами, опирающимися в значительной мере на радикалов. Бросается в глаза лицемерие наших западных партнеров с их снисходительным, сквозь пальцы, отношением к вопиющим нарушениям прав человека и принципов демократии киевскими властями, к экстремистам и откровенным неонацистам в их рядах, аплодировавшим массовой бойне в Одессе. Как здесь не вспомнить о пресловутых двойных стандартах и известном иезуитском догмате «цель оправдывает средства»?

На фоне украинских событий становится ясно, что отношения Россия - ЕС действительно нуждаются в критическом переосмыслении. Признаем очевидное: сбой дала концепция «стратегического партнерства», задумывавшаяся с целью облечь плотную ткань нашего взаимодействия в долгосрочные рамки равноправного и взаимовыгодного сближения. Как выяснилось на оселке украинских событий, наши есовские партнеры с самого начала вкладывали в эту концепцию ошибочное понимание. Полагали, будто Россия - якобы в силу отсутствия иных цивилизационных альтернатив - рано или поздно встроится в фарватер есовской политики и, следовательно, ее интересами, в том числе на постсоветском пространстве, можно пренебречь. За глаза к нам относились как к нерадивому «абитуриенту», которого необходимо не мытьем, так катаньем подтягивать к есовским нормам, стандартам и ценностям. Расставим все точки над «i» - подобная шаблонная модель в отношениях с Россией не будет работать ни сегодня, ни завтра, ни через десятки лет.

Зададимся вопросом: так ли уж неожиданным стал кризис в наших отношениях с Евросоюзом?

По большому счету - нет. Тревожный дрейф в подходах ЕС к России начался задолго до украинского кризиса. Приведу лишь несколько примеров. Когда в 2009 году стараниями двух энтузиастов - министров иностранных дел Польши и Швеции - Р.Сикорского и К.Бильдта - на свет появилась концепция «Восточное партнерство», нам сразу же стало ясно, что к развитию партнерского сотрудничества с Россией этот есовский проект никакого отношения не имеет, а имеет иных адресатов. Тем не менее, обозначив, что Россия не считает себя объектом данной инициативы, мы искренне выразили нашим стратегическим партнерам готовность рассмотреть конкретные проекты в рамках ВП, которые могли бы оказаться интересными и для России. И что же? За все прошедшие годы ни единого такого проекта предложено не было, что не могло не подтвердить наши худшие опасения относительно истинной направленности этого проекта.

Нелишне также вспомнить, что в том же, 2009 году был утвержден «Третий энергопакет», преподнесенный Евросоюзом как очередной шаг на пути совершенствования антимонопольного регулирования в энергетической сфере. Как выяснилось, ретроактивные положения «Третьего энергопакета» прямо противоречат статье 34 СПС о неухудшении сторонами условий учреждений и деятельности компаний друг друга, а также ряду двусторонних соглашений России со странами ЕС. Наряду с инициированным затем Еврокомиссией антимонопольным расследованием в отношении работы ОАО «Газпром», шаги ЕС в энергетической сфере не могли не вести к накоплению проблем для российских инвесторов в Европе. И это при том, что Россия, даже в условиях пертурбаций вокруг Украины - и в 2006-м, и в 2009-м, и в нынешнем году, - своими действиями ни разу не давала повода упрекнуть себя в недобросовестном отношении к выполнению контрактных обязательств по снабжению есовских потребителей.

Об одномерном восприятии Евросоюзом стратегического партнерства Россия - ЕС свидетельствует также откровенное заматывание нашими партнерами вопроса реализации разработанного в 2010 году (кстати, с подачи канцлера Германии А.Меркель) Мезебергского меморандума о формировании Комитета Россия - ЕС по вопросам внешней политики и безопасности (КВВПБ). Будь этот механизм принятия совместных внешнеполитических решений своевременно внедрен в архитектуру двустороннего взаимодействия, возможно, удалось бы избежать наиболее болезненных последствий украинского кризиса. Аукнулась неготовность наших есовских партнеров выстраивать политическую надстройку стратегического партнерства под стать динамично развивающемуся торгово-экономическому взаимодействию Россия - ЕС.

Вызывает вопросы поспешность Евросоюза в том, чтобы постараться отдать урегулирование внутриполитического кризиса на Украине на откуп заокеанским союзникам. Не секрет, что интересы и мотивы последних далеко не равнозначны есовским. Расчет Вашингтона в украинском вопросе ясен - раскрутив санкционный маховик, втянуть ЕС в экономически проигрышную кампанию по «изоляции» России, посеять нестабильность в ареале нашего «общего соседства», а заодно придать «свежее дыхание» не знающему чем себя занять после афганской эпопеи Североатлантическому альянсу. Однако мотивы некоторых стран ЕС, готовых пожертвовать забрезжившим восстановлением экономики региона ради выполнения «союзнического долга», вызывают только недоумение. Разве для того мы кропотливо наращивали ткань нашего торгово-инвестиционного взаимодействия, рассматривая его в том числе как политическую «страховочную сетку», чтобы в самый ответственный момент принести в жертву текущей политической конъюнктуре? Анализируя наглядно проявившуюся в ходе нынешних событий внешнеполитическую несамостоятельность есовского Брюсселя, увы, напрашивается вопрос относительно принципиальной способности ЕС стать для России или кого-либо другого в многополярном мире ценным стратегическим партнером.

С другой стороны, говоря о нынешнем «катарсисе» в диалоге Россия - ЕС, отметим и его благотворное влияние: наверное, он позволяет нам переосмыслить роль тех элементов, которые есовцы не хотели или не могли внедрить в механику наших отношений. Симптоматично, что при принятии Евросоветом известных «санкционных» решений именно они в числе первых пошли «под нож».

Речь идет прежде всего о давно назревшем упразднении визовых требований при поездках граждан России и ЕС. Слова о том, что сохранение виз между Россией и ЕС является анахронизмом, слышатся уже не один десяток лет, в том числе из уст руководства Евросоюза. Еще в 2003 году тогдашний председатель Комиссии ЕС Р.Проди высказал мнение о том, что «отмена виз для граждан России может стать реальностью в течение пяти лет». В том же году лидеры России и ЕС на саммите в юбилейном Санкт-Петербурге обозначили цель отмены виз в качестве долгосрочной перспективы отношений между нашими сторонами.

Россия уже давно готова к введению безвизового режима с Евросоюзом. Для нас очевидно, что любые аргументы в пользу затягивания процесса отмены виз лишены логики, поскольку речь идет не об отмене контроля на границах, а лишь об упразднении морально и финансово обременительных визовых барьеров на пути развития человеческих обменов, экономических связей, для строительства по-настоящему единой Европы. Однако процесс застопорился, причем отнюдь не в связи с кризисом на Украине, к которому формально была «привязана» заморозка визового диалога, а гораздо раньше.

В подтверждение приведу пример работы над поправками к Соглашению об упрощении выдачи виз 2006 года, уже давно практически согласованными. Обновленный документ предусматривает существенное расширение категорий лиц, имеющих право на упрощенный порядок получения виз, в том числе многократных, в число которых включены представители гражданского общества, журналисты, ученые, спортсмены, близкие родственники законно проживающих в наших странах граждан России и ЕС. Однако для принятия решения о подписании модернизированного соглашения в Совете ЕС требуется, замечу, даже не консенсус, а квалифицированное большинство голосов. А вот его не удается набрать уже в течение почти двух лет, и именно этим фактом пользуются некоторые наши партнеры, чтобы обставлять визовые упрощения все новыми «гарантийными» оговорками, пытаться решать вопросы из других сфер отношений Россия - ЕС, играть собственными политическими амбициями. Нас даже пытаются обвинять в том, что столь необходимые людям визовые упрощения якобы стали заложниками интересов неких «привилегированных чиновников». Но на самом деле проблема в том, что не все страны ЕС еще научились доверять своим партнерам, проявлять конструктивный подход в поиске взаимоприемлемых развязок.

Схожая ситуация наблюдается на замороженных ныне односторонним решением ЕС переговорах о заключении Нового базового соглашения Россия - ЕС (НБС). Отмечая 20-летие СПС, мы откровенно признаем, что многие его положения устарели и уже не отражают уровня и глубины развития торгово-экономических и политических связей. Ведь за эти 20 лет изменились и Россия, и Евросоюз. Достаточно упомянуть вступление России в ВТО и становление институтов евразийской интеграции, а также вступивший в силу в 2009 году Лиссабонский договор о реформе ЕС. Именно поэтому лидеры двух сторон пришли к совместному решению о разработке нового юридически обязывающего соглашения.

Не секрет, что у этих переговоров с самого начала была непростая судьба. Россия, со своей стороны, всемерно их продвигала, рассматривая НБС как рамочный, стратегический документ, который определил бы вектор развития нашего взаимодействия, цели на перспективу и способы их достижения.

А что же наши партнеры? Сначала полтора года не могли договориться между собой, согласовывая переговорный мандат, затем дважды подвешивали диалог по НБС - то из-за кризиса на Южном Кавказе в 2008 году, то ввиду нерешенности вопроса присоединения России к ВТО. Наконец, когда наша страна после 17-летнего марафона, пойдя на серьезные компромиссы, все же вступила в ряды ВТО, в ЕС попытались воспользоваться переговорами по НБС, с тем чтобы добиться от нас дополнительных уступок в торгово-экономической сфере - тех, которые они не смогли выторговать на треке ВТО. В этой связи опять-таки впору задаться вопросом, что для наших партнеров первично - разработка прочной нормативно-правовой базы на годы и, возможно, десятилетия вперед или получение краткосрочных экономических дивидендов?

Показательным стало также настороженное отношение ЕС к продвижению интеграционных процессов на пространстве СНГ, включая подписание Россией, Белоруссией и Казахстаном Договора о Евразийском экономическом союзе. Кому-то в ЕС, понятное дело, может не нравиться восстановление социально-экономических, инфраструктурных и транспортных связей, сложившихся в тот период, когда наши страны были частью единого государства. Однако это объективные реалии, и с ними надо считаться - точно так же, как Россия считается с внутренней трансформацией ЕС по итогам нескольких раундов расширения и лиссабонской реформы. В конце концов при формировании структур евразийской интеграции мы отталкиваемся от жизни, во многом воспроизводя интеграционный опыт самого Евросоюза и учитывая как позитивные, так и негативные его уроки.

В этой связи нельзя не привести достаточно символичный пример. В свое время СССР был настолько непримирим в политике непризнания ЕЭС и, следовательно, глубоких интеграционных процессов на территории Западной Европы, что сотрудникам советских дипмиссий было запрещено даже входить в здание Комиссии ЕС. А проблемы, которые неизбежно возникали в отношениях, приходилось решать в буквальном смысле слова на улице за чашкой кофе. Сейчас об этом смешно вспоминать, но это не анекдот. Помнить об этом было бы небесполезно, поскольку возникает вопрос, не повторяют ли нынешние руководители ЕС ту же ошибку, упорно отказываясь от полновесных контактов с Таможенным союзом России, Белоруссии и Казахстана и Евразийской экономической комиссией. Убеждены, что логика международных отношений, да и просто здравый смысл рано или поздно все расставят по своим местам и перспектива соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве между Евразийским экономическим союзом и ЕС станет реальностью.

Как показал украинский кризис, налицо существенный диссонанс между декларативными целями отношений Россия - ЕС, зафиксированными в СПС и других совместных документах, и реальным восприятием России нашими европейскими партнерами. В условиях глобализации, открытости границ и информационной революции они подчас демонстрируют едва ли не большее непонимание мотивов действий России, чем во времена межблоковой конфронтации по линии Запад - Восток. Судя по нашим наблюдениям, многие искренне полагают, будто добровольный выбор крымчан в пользу воссоединения с Россией является «аннексией», а линия Москвы в украинских делах свидетельствует о возрождении неких «имперских амбиций», нацеленных на воссоздание Советского Союза. Досадно, что эти и другие мистификации охотно тиражируют околоесовские СМИ, ныне сорвавшиеся в истеричную антироссийскую кампанию. Подобные надуманные, карикатурные представления друг о друге пусть и упрощают чью-то «картину мира», но не приближают нас к построению единой Европы, основанной на фундаменте взаимного доверия.

Время покажет, смогут ли Россия и ЕС наконец преодолеть примитивную модель отношений «поставщик - потребитель» и перейти на новый, более высокий уровень взаимодействия. Многое будет зависеть от взаимной способности отрешиться от устаревших стереотипов и обоюдной готовности к поиску взаимоприемлемых параметров сотрудничества, в том числе в регионе «общего соседства» на основе принципов, зафиксированных в СПС и «Дорожной карте» по общему пространству внешней безопасности.

Повторюсь, что, по моему глубокому убеждению, партнерству России и ЕС в долгосрочной перспективе нет альтернативы. Те, кто сегодня пытается столкнуть нас лбами, неплохо понимают перспективность сопряжения энергетических, торгово-инвестиционных, технологических и интеллектуальных потенциалов двух крупнейших игроков на европейском пространстве. Осознают, чем для их глобальных планов чревато формирование по-настоящему автономного континентального «ядра» от Лиссабона до Владивостока, играющего, помимо прочего, роль связующего звена между центрами экономической и политической мощи в Европе и Азии.

Здесь уместно вспомнить слова В.В.Путина, сказанные на Санкт-Петербургском международном экономическом форуме в мае этого года. Подтвердив, что Европа - наш традиционный, важнейший торговый, экономический партнер и что мы искренне хотим, чтобы так было и впредь, российский президент призвал ЕС, европейские страны «последовательно двигаться в сторону заключения Нового базового соглашения о партнерстве и сотрудничестве России и ЕС».

Рассчитываем, что в Евросоюзе все же возобладают трезвомыслящие силы, осознающие меру своей ответственности за поддержание и укрепление с трудом завоеванного нашими предками мира на континенте. Разумеется, для этого придется покончить с привычным разделением стран на «учителей» и «учеников», отказаться от ущербной санкционной логики и навеянными холодной войной приемами «игры с нулевой суммой». В основу нашего взаимодействия должны быть положены принципы равноправия, неделимости безопасности и соблюдения баланса интересов. Следует руководствоваться в отношении друг друга вполне применимой к международным отношениям клятвой Гиппократа - «не навреди». Если в Евросоюзе проявят готовность работать на такой основе, то в ретроспективе 20-летний юбилей Соглашения о партнерстве и сотрудничестве может оказаться точкой отсчета для претворения в жизнь многовековой мечты о единстве Европы.