ENGLISHНа юбилейной, 50-й Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности новая правящая коалиция туманно намекнула о значительном эволюционном сдвиге во внешнеполитической стратегии ФРГ. Как заявил министр иностранных дел Германии Ф.-В.Штайнмайер, в будущем внешняя политика страны должна «оперативнее, решительнее и содержательнее»1 реагировать на происходящее в современном мире.
Политика, ставшая синонимом успеха
С момента разрушения Берлинской стены и воссоздания единого германского государства ФРГ выстраивала свою внешнеполитическую линию в уникальных исторических условиях. Падение социалистических режимов Восточной Европы и последовавший развал Советского Союза создали политический и идейный вакуум на пространстве к востоку от Германии, что открывало беспрецедентные возможности для использования «мягкой силы» и структурирования данного пространства в формате, выгодном для ФРГ и ее союзников. Порой для этого требовалось приложить немалые усилия, но практически всегда интересы всех крупных игроков могли быть согласованы на взаимоприемлемой основе и не переходили в стадию острого противостояния.
Данная исключительно благоприятствующая перспектива создала основу для быстрых успехов немецкой дипломатии и политики в первую очередь на восточном направлении. Впечатляющим можно назвать последовательное присоединение 16 государств в течение двух десятилетий к единому европейскому экономическому и социальному пространству на условиях того, что вся тяжесть работы по изменению стандартов в законодательстве, производстве, образовании и других общественных сферах практически полностью легла на присоединяющиеся государства. На деле ФРГ удалось в форсированном темпе решить задачу расширения единого рыночного пространства и гарантировать преимущества для внутренних производителей за счет восточноевропейских стран. Схожие успехи были достигнуты и в вопросе расширения пространства безопасности, используя механизмы принятия новых членов в Североатлантический альянс.
Нужно особенно отметить, что Германия действовала не столько самостоятельно, сколько являлась мотором для совместных действий на уровне Европейского союза и НАТО благодаря прочным связям как с Парижем, так и Вашингтоном. Именно совпадение интересов Германии и ее ближайших союзников сделало возможным столь быстрые успехи «европейской» внешней политики.
Последовательное осуществление этого консенсусного курса, безусловно, не могло не предполагать отдельных, пусть даже громких «заявлений» с претензией на самостоятельность, таких как отказ от участия в операции НАТО в Ираке в 2003 году. Тем не менее первые системные сложности данной линии можно датировать 2011 годом, когда Германия последовательно отказалась участвовать в операциях в Ливии и затем в возможной операции в Сирии, а также не поддержала Францию в боевых действиях на территории африканского континента. Кроме того, по оценкам ряда аналитиков, Германия присоединилась к лагерю стран, решивших взять паузу в вопросе углубления политической интеграции стран Евросоюза после подписания Лиссабонского договора 2007 года.
Фактически можно говорить о том, что коалиционное правительство 2009-2013 годов под руководством канцлера А.Меркель и с Г.Вестервелле в качестве министра иностранных дел заняло выжидательную позицию на мировой арене, стараясь в то же время развивать взаимовыгодные отношения со всеми основными контрагентами.
Наибольшим вниманием данного правительства пользовались внутренние вопросы, такие как поддержание экономического роста и отказ от атомной энергетики. Общее положение дел в экономике стран еврозоны являлось другим фокусом германской политики. Кризисные явления в зоне евро потребовали выработки новых стандартов для борьбы с бюджетным дефицитом. Определенную неуверенность вселяли изменившиеся мировые реалии. Евросоюз фактически достиг пределов своего расширения как в пространственном, так и политическом измерении. Перспективы принятия таких стран, как Украина и Грузия, в НАТО или ЕС были поставлены под серьезное сомнение после трагических событий августа 2008 года и операции по принуждению к миру, а также газового конфликта 2009 года, за которым последовала смена власти на Украине и избрание президентом В.Ф.Януковича. Он, хотя и оставался сторонником проевропейского курса Украины, но представлял значительно более широкую коалицию национальных сил, в частности, и тех, которые были заинтересованы в более тесном сотрудничестве с Россией.
Переломным моментом для внешней политики Германии стал приход к власти большой коалиции христианских демократов и Социал-демократической партии Германии (СДПГ), а также возвращение на пост министра иностранных дел искушенного и «сильного» Ф.-В.Штайнмайера. Однако, несмотря на важную роль личностного фактора, предпосылки для более активной позиции на международной арене стоит поискать и во внутриполитической сфере. Германия оказалась в числе стран, успешно справившихся с экономическими неурядицами, и уже в 2011 году она вернулась к показателям ВВП до кризиса 2008 года2. Кроме того, успешное создание большой коалиции служит дополнительным гарантом внутриполитической стабильности и дает большую свободу маневра вовне.
В то же время само условие создания коалиции с социал-демократами потребовало от А.Меркель и ее однопартийцев согласия с отказом от планов по ликвидации накопленной государственной задолжности в пользу новых социальных программ, общая стоимость которых оценивается в 23 млрд. евро в течение следующих четырех лет. Кроме того, уже сейчас правительство готовит для вынесения на рассмотрение Бундестага закон о минимальном размере заработной платы, что может привести к увеличению нагрузки на те сектора экономики, где распространена частичная занятость. Реализация данных планов и предусмотренный отказ от новых займов с 2015 года могут сочетаться только в условиях продолжения экономического роста и благоприятной макроэкономической ситуации, притом что прогноз роста ВВП в текущем году для Германии более чем оптимистичен. Так, правительство ФРГ исходит из прироста в 1,8%3. Однако в длительной перспективе удержание стабильного прироста национального продукта в условиях сохранения системных проблем в мировой экономике может потребовать проведения более активного внешнеполитического курса.
Как изменится германская внешняя политика?
Презентация измененной парадигмы внешней политики состоялась в рамках Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности в начале февраля 2014 года. При этом определенную информацию о том, какой должна стать обновленная внешняя политика ФРГ, может дать не только анализ выступлений президента страны, министров иностранных дел и обороны, но также сам формат прошедшего форума.
Особый тон юбилейной, 50-й конференции с первых же минут задал произнесший приветственное слово Президент Германии Й.Гаук4. Несмотря на сложившуюся в ФРГ традицию, согласно которой президент страны не принимает активного участия в политической жизни государства, иначе как политической его речь назвать нельзя. В ней был поставлен целый ряд острых вопросов, в частности о феномене ложных пацифистов, которые якобы используют тезис об исторической вине Германии, чтобы оправдать удобную для себя позицию невмешательства в урегулирование военных конфликтов в мире. В противовес он привел пример западных союзников Германии, которые не имеют такого надежного щита, чтобы «отворачиваться» от международных проблем.
По словам Й.Гаука, вклад ФРГ в дело обеспечения безопасности и стабильности в мире намного ниже того, каким он должен быть. Более того, он указал на ответственность политиков не только за ошибочные действия, но и за бездействие. Было подчеркнуто, что участие в разрешении проблем стоит дорого, но, как уже наблюдалось в случае европейского финансового кризиса, Германия готова пойти на траты, поскольку это отвечает ее собственным интересам.
Содержательная сторона новой концепции внешней политики ФРГ была раскрыта в выступлениях министра иностранных дел и министра обороны. Так, глава военного министерства У. фон дер Ляйен подчеркнула важность выполнения союзнических обязательств Германии в текущих операциях в рамках НАТО5. При этом предполагалось не только возможное продолжение присутствия в Афганистане после вывода войск альянса, но также и поддержка операции французских войск в Мали и Центральноафриканской Республике. Но что более важно, заявленная позиция содержала в себе предложения качественно переосмыслить военное взаимодействие союзников. Во-первых, было предложено перенести опыт совместного планирования, полученный в последние годы во время операций НАТО, на более высокий уровень. Помимо этого, министр обороны заявила, что намерена продолжить политику ее предшественника Т. де Мезьера по объединению военных усилий европейских стран, выразивших такое желание.
Глава дипломатического ведомства Ф.-В.Штайнмайер в своем выступлении обозначил актуальную внешнеполитическую задачу Германии - создание импульсов для объединения европейцев в области внешней политики, обороны и безопасности. При этом было заявлено намерение более тесно сотрудничать с США не только в рамках НАТО, но и в экономических вопросах.
По словам министра иностранных дел, Германия должна более активно участвовать в разработке и продвижении дипломатических решений текущих конфликтов, стараясь предотвратить их эскалацию и не доводить дело до необходимости использования войск. Приводя в пример Украину, он заявил, что Президент В.Янукович не должен играть с огнем и должен удовлетворить требования оппозиции.
Касательно отношений с Россией было сказано, что, несмотря на разногласия, требуется искать точки соприкосновения и выстраивать конструктивное сотрудничество, а размышления о будущем Европы без учета мнения Москвы или в соперничестве с ней носят контрпродуктивный характер. Однако подчеркивалось, что Берлин ожидает от Москвы шагов по определению совместных интересов.
Оценивая выступления трех ведущих государственных деятелей ФРГ, можно указать на то, что они имели принципиально новые оттенки, не свойственные ни правлению предыдущей коалиции ХДС/ХСС - СвДП, ни даже большой коалиции 2005-2009 годов. Впервые на столь высоком уровне был поставлен под сомнение принцип максимально осторожного применения военной силы, основанный на чувстве исторической вины Германии в трагических событиях ХХ столетия.
Также изменился и характер высказываний о связях с Россией. Здесь стоит напомнить, что Ф.-В.Штайнмайер являлся одним из инициаторов и последовательным сторонником «партнерства для модернизации» между ЕС и Россией в то время, когда занимал данный пост при предшествовавшей большой коалиции. Однако сейчас его взгляды на необходимость развития отношений с нашей страной стали значительно более скромными.
При этом необходимость укрепления и поддержания союзнических отношений в рамках ЕС и НАТО красной линией прослеживалась в высказываниях всех представителей ФРГ. И несмотря на то что политика предыдущего кабинета имела свои плюсы, такие как большой нейтралитет и возможность развивать политические и экономические контакты, опираясь только на национальные интересы, сегодня становится очевидно, что новое правительство готово от них отказаться, по крайней мере частично.
Восточное направление нового курса
Данная «презентация» обновленного внешнеполитического курса сопровождалась вполне определенным форматом самой Мюнхенской конференции, в рамках которой центральными темами стали трансатлантические и внутриевропейские отношения, сопровождаемые обсуждением ситуации в таких кризисных регионах, как Ближний Восток и Украина. Другие актуальные вызовы, например кибер- и климатическая безопасность, остались на краю повестки дня. Изначально организаторы не планировали выносить ситуацию на Украине отдельным пунктом обсуждения, однако буквально за месяц до начала такое решение было принято и руководителю конференции В.Ишингеру удалось свести на одну дискуссионную площадку представителя Евромайдана В.В.Кличко и тогда еще действовавшего министра иностранных дел Л.А.Кожару.
Стоит отметить, что Украина сразу же была провозглашена рядом политических обозревателей полигоном для испытаний нового внешнеполитического курса ФРГ. Цели Германии на Украине можно свести к двум ключевым категориям - защите идеи общеевропейского пространства и недопущению радикального сценария в стране, граничащей с ЕС.
Первая группа целей имеет в своем основании уже известную идею об универсальной притягательности ценностей, заложенных в основу ЕС. После прихода к власти Президента В.А.Ющенко в 2005 году Украина провозгласила свое желание стать частью Европы, и приход к власти якобы пророссийски настроенной Партии регионов уже мог восприниматься как удар по престижу европейской идеи. Еще большие имидживые потери несло в себе отклонение Януковичем соглашения об ассоциации с ЕС в ноябре 2013 года. Данный договор не только создавал ряд преференций на украинском рынке для европейских, и в том числе немецких, производителей, что могло бы стать дополнительным стимулом для экономического роста в Германии, но и стал бы своеобразным якорем для европейского «выбора» Украины и аргументом в пользу проевропейски настроенных сил в самой Германии.
Здесь важно упомянуть, что и в Германии, и Европе в целом позиции евроскептиков значительно усилились. На последних выборах в Бундестаг политическая партия «Альтернатива для Германии», выступающая за отказ от использования евро и роспуск Евросоюза, едва не преодолела проходной барьер, набрав 4,7% голосов6. Таким образом, у правительства А.Меркель были как политические, так и экономические причины бороться за подписание соглашения.
С другой стороны, для ФРГ остается стратегически невыгодной длительная дестабилизация политической ситуации на Украине как стране, граничащей с ЕС и являющейся основным транзитным пунктом для российского газа. И хотя Германия частично защищена от серьезных потерь в этой области за счет «Северного потока», сезонность спроса на газ наносит свой отпечаток. В частности, на западе Украины расположены подземные хранилища газа (ПХГ), которые наполняются летом, а зимой используются для наращивания поставок на Запад. Учитывая, что газ для ПХГ в полном объеме закупается «Нафтогазом» Украины, безопасность поставок будущей зимой уже сейчас оказалась под вопросом.
Исходя из имевшихся установок, лидеры ФРГ поддержали массовые протесты в Киеве, которые должны были вернуть Украину на европейский политический маршрут, и участвовали в подготовке «мирной» передачи власти оппозиции. Соглашение от 21 февраля, подписанное в присутствии министров иностранных дел «Веймарского треугольника» и российских представителей, создавало для этого основу.
Несмотря на то что данное соглашение остается единственным базисом, на котором могла бы быть стабилизирована ситуация на Украине, что неоднократно подчеркивалось главой МИД России С.В.Лавровым, оно объективно оказалось слишком сырым и не создавало прочной опоры для дальнейшего функционирования политических институтов в стране, охваченной массовыми протестами. Несомненно, столь поспешное решение, поддержанное Ф.-В.Штайнмайером, можно уже сейчас с уверенностью отнести к разделу поражений нового курса. Однако стоит подробнее остановиться на том, какие вызовы стоят перед ним в целом.
Риски нового курса
Основным риском для нового курса изначально является обеспечение его поддержки внутри страны. С первого взгляда позиции действующей власти являются более чем устойчивыми. Правящая коалиция контролирует 504 из 631 места в парламенте. Согласно опросам, в январе 2014 года 70% высказали свое удовлетворение работой Ф.-В.Штайнмайера на посту министра иностранных дел7 и сопоставимое число поддержало действия А.Меркель в качестве канцлера.
В то же время далеко не все согласны с их текущими планами. В первые же дни после своего выступления Й.Гаук подвергся резкой критике из лагеря левых политических сил как поборник войны. Однако вне зависимости от заявленных тезисов, в случае появления планов серьезного расширения использования Бундесвера за рубежом, потребуется дать четкое объяснение гражданам страны, почему это необходимо в каждом конкретном случае. Непростая задача даже при наличии единства среди правящих партий и сильного «тандема» у руля германской политики.
Другим критически важным риском для Германии является возможное противодействие ее курсу со стороны других держав. Пример России, которая была вынуждена занять самостоятельную позицию по украинскому вопросу, демонстрирует пределы расширения политического и экономического влияния Евросоюза - и Германии как его основного движителя - на Востоке, однако конкуренция, в первую очередь экономическая, будет продолжать нарастать во всех регионах мира, по мере роста потенциала развивающихся государств.
Возможные попытки подменить собственные ошибки обвинениями и санкциями в адрес других также не могут служить на пользу германскому обществу. Только в случае введения масштабных экономических санкций в отношении России, согласно некоторым оценкам, под угрозой окажутся до 300 тыс. рабочих мест в Германии8.
Вместе с тем в германском обществе присутствует раскол и по вопросу отношений с США, преимущественно касательно экономической сферы, что ярко проявляется в дискуссиях по соглашению о создании зоны свободной торговли между США и ЕС. При том что все политические силы страны поддерживают саму идею такого договора, камнем преткновения остаются стандарты в промышленности и коммунальном хозяйстве. Оппозиция и часть правящей коалиции хотят защитить достижения в этой области и требуют провести красную черту, которую Германия не должна переступать при ведении переговоров. В частности, из числа правящих партий за это выступают Социал-демократическая партия Германии и Христианско-социальный союз. В случае если немецкой дипломатии не удастся провести в жизнь требуемые условия, то подписание соглашения может быть поставлено под угрозу именно со стороны ФРГ. А это будет означать серьезную неудачу нового курса, который делает ставку на первоочередное развитие трансатлантических связей.
В целом можно сказать, что новый внешнеполитический курс ФРГ, хотя и имеет в своей основе традиционные для ФРГ цели, все же обладает рядом свежих акцентов и аспектов, что позволяет по праву говорить об идущем процессе серьезного переосмысления роли Германии в системе международных отношений. Вместе с тем новая линия получила трудный старт ввиду все еще неопределенной ситуации на Украине и необходимости искать баланс между поддержкой нового правительства в Киеве и призывами к санкциям в отношении России, которые для Германии являются более чувствительным вопросом, чем для остальных стран региона.
Не вызывает сомнений, что эта политическая линия продолжится и дальше, однако ее отдельные элементы будут оставаться предметом детального обсуждения в германском обществе. И во многом от способности большой коалиции убедить население и группы интересов в необходимости тех или иных мер будет зависеть, перейдет ли Германия к активной внешней политике окончательно или ее правительство будет вынуждено вновь занять более осторожную позицию по текущей международной повестке дня.
1Выступление Ф.-В.Штайнмайера на 50-й Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности. 01.02.2014 // http://www.auswaertiges-amt.de/DE/Infoservice/Presse/Reden/2014/140201-BM_M%C3%BCSiKo.html
2http://de.statista.com/statistik/daten/studie/74644/umfrage/prognose-zur-entwicklung-des-bip-in-deutschland/
3http://www.bundesregierung.de/Content/DE/Artikel/2014/04/2014-04-14-fruehjahrsprojektion.html;jsessionid=699ECC39A553A189BFEF1525EFB7DCE9.s4t2
4Речь Президента Германии Й.Гаука 31 января 2014 г. в Мюнхене// http://www.bun-despraesident.de/SharedDocs/Reden/DE/Joachim-Gauck/Reden/2014/01/140131-Muenchner-Sicherheitskonferenz.html
5http://www.bmvg.de
6http://www.bundeswahlleiter.de/de/bundestagswahlen/BTW_BUND_13/ergebnisse/bun-desergebnisse/
7http://www.welt.de/wirtschaft/article125955360/Russland-Konflikt-bedroht-300-000-deutsche-Jobs.html
8http://www.zeit.de/politik/deutschland/2014-02/umfrage-steinmeier-merkel-seehofer
