ENGLISHМеждународное право зачастую замалчивается, поскольку становится препятствием для политических или частных сил. Говорят о нем, только когда какое-либо государство находит в этом интерес. Особенно это касается Соединенных Штатов, которые отказываются от выполнения большинства многосторонних обязательств и ссылаются на них лишь в исключительных случаях. Именно это мы наблюдаем на Украине. В ходе иракского кризиса все было по-другому: тогда США обошлись без разрешения Совета Безопасности и применили силу в нарушение одного из главных положений Устава Организации Объединенных Наций.
Западные державы, присвоив себе титул единственных представителей «международного сообщества», взяли за обыкновение недобросовестно интерпретировать резолюции Совета Безопасности для придания легитимности своей политике вмешательства: так было, например, в Ливии. Франция и НАТО на основании одного лишь решения о создании беспилотной зоны за восемь месяцев войны дошли до ликвидации режима в Триполи и казни его лидера.
Более того, практика некоторых западных государств, намеренных келейно разрабатывать «обычное право», поставленное на службу их интересам, становится основополагающим источником международного права, заменяющим межгосударственные договоренности и положения Устава ООН. Основы международного права, таким образом, отметаются: так, «равенство суверенитетов государств» уступило место фактической иерархии между так называемыми «демократическими» странами и теми, кто к ним не относится. Лишь на первые распространяется международное право, что нивелирует универсальный характер прав и международных обязательств. Это также касается принципа «невмешательства», превращенного в противоположное понятие во имя «гуманности» в западном понимании смысла этого слова, в частности без учета экономических и социальных прав.
В то же время многие НПО и прочие фонды, сформированные в государственных и частных лабораториях США и Евросоюза, активно участвуют в финансировании, подготовке «активистов», распространении «информации» в странах, чья политика не получает одобрения Запада. Они были на острие атаки в различных «псевдореволюциях», которые произошли в некоторых бывших советских республиках, а также в Африке и арабском мире, сотрудничая, если необходимо, с религиозными радикалами (например, «Братьями-мусульманами» или салафитами) или неофашистами (в соседних с Россией странах). Мы были свидетелями «революции роз» в Грузии, «тюльпанов» - в Киргизии, «оранжевой революции» - на Украине и ее второго эпизода в 2014 году.
Эти управляемые силы позволяют манипулировать неизбежным социальным недовольством населения для закрепления народов на западной орбите в экономическом и военном отношении, сойти с которой непросто ввиду глобального расклада сил.
Приводимые западниками в оправдание своих действий аргументы противоречат друг другу и разнятся в зависимости от случая. Далеко не ограничиваясь слишком жесткими юридическими рамками, они опираются зачастую на международную «мораль», близкую к той, что существовала в XIX веке. Наиболее употребляемая парадигма, поскольку ее легче всего использовать, - «права человека»*. (*Когда речь идет о том, чтобы поссорить политических противников или задушить социальные конфликты, разрешение которых стоит слишком дорого, Запад использует религиозную парадигму (например, противоречия между суннитами и шиитами) или этнические и националистические конфликты.) Она направлена на придание - за пределами юридических норм - легального характера всем «гуманитарным» акциям, нацеленным на то, чтобы запутать и сделать более чувствительным мнение международного сообщества, обработанное этой «правочеловеческой» парадигмой, вдохновляемой иллюзорным, но привлекательным «American way of life».
Поскольку западный мир легко упрекнуть в колонизации, колониальных войнах в ходе деколонизации, многочисленных вооруженных интервенциях (например, тех, что осуществлялись США в Азии, Южной Америке или Францией - в Африке) и неоднократных нарушениях прав человека, западники стремятся (и часто это им удается за счет силы их СМИ) навязать международному сообществу своеобразное понимание их политической и юридической практики посредством дробления истории на короткие фрагменты.
Таким образом, по их мнению, принцип права народов на самоопределение касался лишь создаваемых государств (речь, мол, шла об обеспечении свободы народов, оказавшихся жертвами нацизма и японского милитаризма) и не распространялся на колонии. Когда, по логике вещей, колониальные народы попытались применить данный принцип, чтобы добиться независимости, западная доктрина попыталась отрицать его позитивную составляющую. На третьем, нынешнем этапе тот же принцип, согласно западникам, должен применяться не в рамках международных отношений, а с целью дробления государств изнутри, законно «стимулируемого» из-за рубежа, с выходом на отделение части населения от страны и образование нового государства.
Эти множащиеся политические образования в глобальном миропорядке (зачастую очень маленькие и едва самодостаточные) соответствуют политике Запада, направленной на ослабление некоторых государств, обладающих определенным весом (например, образование Южного Судана или распад СФРЮ). Это совпадает с интересами «глобализаторов», сторонников «глобального управления», предпочитающих руководить государственными образованиями с ограниченным суверенитетом.
Другой пример фальсификации законности затрагивает основополагающий принцип отказа от использования силы, кроме случаев легитимной самообороны с целью сохранения мира: применение силы против суверенных государств для западников легитимно, если речь идет о пресечении попыток нарушения гуманитарных прав, то есть в соответствии с внутренними измышлениями!
США (и Израиль) заходят еще дальше в своей «интерпретации» правовых норм, делая выбор в пользу «превентивной самообороны», которая на самом деле является не чем иным, как парадоксальным слиянием легитимной самообороны и агрессии (от официального определения этого термина, разработанного Генеральной Ассамблеей ООН, они, впрочем, отказываются). НАТО, в частности, рассматривает себя в качестве органа, подменяющего Совет Безопасности ООН и располагающего «правом на автономное принятие решений» (см. Стратегическую концепцию Североатлантического союза, принятую 23-24 апреля 1999 г.).
Политика западных стран ведет, таким образом, к слому позитивного права, что обосновывается постфактум по каждому отдельному случаю. Для придания своим тезисам правдивости западники настаивают на существовании противоречащих между собой «различных исторических этапов развития международного права» (профессор С.Сюр). Идет непрерывный процесс слома и перестройки системы права. Каждый такой этап является коротким по времени: принципы и интерпретации права, характерные для «предыдущего» этапа уже неуместны для «последующего»!
Таким образом, речь идет не о нарушении западными державами законности, а об усилиях по перестройке, подгонке права к их потребностям и международным реалиям. В действительности идет постоянный поиск решений, позволяющих приспособиться к требованиям неолиберальной глобализации, которой угрожает формирующаяся многополярность. Поэтому Устав ООН, изначально принимавшийся главным образом с целью поддержания мира, в наши дни рассматривается НАТО в качестве инструмента для обеспечения примата прав человека и гуманитарного права, в том числе через вооруженные конфликты.
Некоторые западные юристы доходят даже до осуждения того, что они называют «классическим правом» (например, иронизируя по поводу реакции Югославии на агрессию НАТО, когда Белград, используя принципы невмешательства и защиты суверенитета, обратился в Международный суд ООН). И чем короче эти исторические периоды, тем более последовательной кажется линия Запада!
Украинский кризис и восстание в Киеве имеют прежде всего социальное происхождение: манифестанты осуждали ошибки в управлении страной, допущенные президентом, правительством и парламентом. Народные протесты, однако, были взяты под контроль «обученными» людьми и профинансированы Западом и неонацистскими и неофашистскими активистами из «Правого сектора» и «Свободы» (один из лидеров которой сейчас занимает должность вице-премьера и министра обороны, а другой - генпрокурора). США и ЕС решили подойти еще ближе к российским границам, в том числе в ущерб украинским экономическим интересам. Кризис на Украине - лишь составляющая глобальной политики «оттеснения» России и свертывания ее связей с соседними государствами, входившими некогда в СССР. Она неотделима от желания Запада воспрепятствовать России в ее полноформатном возвращении на международную арену, что, естественно, является правом любого суверенного государства.
Помимо традиционной антироссийской риторики, стиль и тематика которой не изменились коренным образом с момента исчезновения СССР, западный мир, и в особенности США и Франция*, (*Бернар-Анри Леви, который уже показал себя как ярый сторонник войны в Ливии и Сирии, побывал в Киеве, чтобы продемонстрировать неприемлемые манеры России и ее президента, не постеснявшись использовать в отношении русских боевой лозунг испанских республиканцев, воевавших против франкистских повстанцев, «No passaran!».) осуждают нарушение Россией внутреннего законодательства Украины и международного права.
Линия новых киевских властей заключается в том, чтобы позиционировать себя в качестве защитников конституционной законности Украины, что само по себе является парадоксом для тех, кто только что совершили то, что они называют «революцией».
На самом деле восстание в Киеве не выказало никакого уважения к Конституции 1996 года, измененной в 2004 году, - эти изменения были отменены Конституционным судом в 2010-м. Под давлением улицы 21 февраля 2014 года процедура пересмотра была вновь запущена, государство вернулось к поправкам 2004 года. Но отсутствие подписи президента не позволяет придать этому акту законной силы. В сумятице парламент проголосовал за отставку президента, которого Запад рассматривает как «пророссийского». Такая отставка возможна согласно статье 108 Конституции по итогам процедуры импичмента (прописанной в статье 111). Данная процедура требует проведения расследования специальной комиссией, чьи выводы направляются на рассмотрение парламента, который после заключения Конституционного суда может проголосовать за смещение президента с должности квалифицированным большинством. Его-то набрать и не удалось, так как за импичмент проголосовали 328 депутатов вместо требуемых 337. Отстранение от должности в том виде, в котором оно было осуществлено, является нелегальным: согласно нормам права, президент остается в должности и его обращение к России за помощью имеет законную силу. Были нарушены и другие положения Конституции (статьи 126 и 149): Конституционный суд был «зачищен» от пяти судей, в числе которых и председатель, несмотря на то что он пользовался иммунитетом.
Новое руководство в Киеве не может, таким образом, апеллировать к своей легитимности, поскольку нарушило основополагающие конституционные принципы. Оно представляет собой просто власть, сложившуюся де-факто, несмотря на внешние отношения, которые оно поддерживало с западными представителями и которые, надо признать, существовали давно.
Эти украинцы, претендующие на особую близость к Западной Европе, должны запомнить одну латинскую поговорку - «Nemo auditur propriam turpitudinem allegans». Этот древний общий принцип права им напомнит, что «нельзя хвалиться своей же собственной гнусностью». Они не могут одновременно нарушать основной закон своей страны и апеллировать затем к нему, чтобы защищать свою позицию.
Инициатива властей Автономной Республики Крым провести референдум «за» или «против» присоединения к Российской Федерации вызвала у Соединенных Штатов и стран Евросоюза «праведное» возмущение, в то время как совсем недавно они сами поддерживали восстание, завершившееся государственным переворотом.
Западный мир и его новый киевский союзник осуждают прежде всего «российское вмешательство» на Украине и, в частности, передвижение войск в Крыму. Россия якобы угрожает территориальной целостности Украины и нерушимости ее границ. Утверждается, что референдум 16 марта незаконен - легальным он может быть только в рамках украинской Конституции (Конституция, впрочем, не признает «право на отделение»). Наконец, народ не может самоопределяться, так как «крымского народа» не существует.
Эти аргументы, которые на первый взгляд происходят из «классического» международного права, кстати часто критикуемого Западом, могут быть опровергнуты самими «классическими» принципами.
Незаконной российской «интервенции» в Крыму не было. Два соглашения, законным образом заключенные между Россией и Украиной (соглашение от 31 мая 1997 г. и Харьковские соглашения от 21 апреля 2010 г.), допускают присутствие российских войск в Крыму (база ВМФ и две базы ВВС) до 2042 года (в обмен на поставки газа по сниженному тарифу). К тому же никакое положение права не запрещает Крыму создавать группы «самообороны», поскольку такие же, сформированные по инициативе «революционеров», существуют в Киеве.
Смещение законной власти в столице, уступившей место откровенно антироссийскому правительству, оправдывает меры, принятые для соблюдения заключенных соглашений (pacta sunt servanda)*, (*Договоры должны соблюдаться (лат.).) в том числе в отношении частей украинской армии и в целях защиты русских и русскоговорящих гражданских лиц.
Необходимость защиты гражданских лиц, весьма часто используемая Западом в системе международных отношений и служащая оправданием для вооруженных интервенций**, (**Защита гражданских лиц, иногда преподносящаяся как «обязанность», послужила, например, оправданием вмешательства французских вооруженных сил и различных спецслужб Запада и НАТО в Ливии и Сирии. Парадокс заключается в том, что в наши дни другая интервенция этих стран могла бы быть вновь основана на необходимости защиты гражданского населения в условиях хаоса, вызванного их предыдущим вооруженным вмешательством, в частности в Ливии.) проистекает из различных решений Киева, затрагивающих интересы русского и русскоговорящего населения: отмена официального статуса русского языка, дискриминационные меры в отношении русскоговорящих лиц, нападения на русских в Киеве и различных украинских регионах. Утверждение, что киевские «революционеры» сами стали жертвами жестких репрессий, заслуживает особого разбирательства: немало сотрудников сил правопорядка было убито, никто не может установить личности снайперов, стрелявших по толпе***. (***В ходе вооруженных инцидентов, произошедших в Кот-д’Ивуаре после выборов в 2011 г., снайперы, виновные в смерти нескольких ивуарийцев, оказались наемниками, специально нанятыми для создания атмосферы беспорядков и насилия. Делалось это для того, чтобы создать основание для вмешательства французских военных.)
Нет оснований для опровержения тезиса о гуманитарной защите меньшинств (большинства населения в Крыму), безопасность которых оказалась под угрозой в условиях дестабилизации Украины.
Киев и западные государства также не могут осуждать Россию за «вмешательство», поскольку сам Запад многократно и в разных формах вмешивался и всячески потворствует отдалению Киева от Москвы. Законный принцип заключается в «невмешательстве», в чем бы оно ни выражалось, а восстания, потрясшие многие страны за последние годы, были осуществлены группировками (вооруженными или нет) согласно методике и при финансовой поддержке США и их союзников.
Верить в спонтанность народных выступлений, их собственный организационный потенциал и настойчивость (восстание в Киеве длилось более трех месяцев) было бы наивным, какими бы ни были легитимные основания для недовольства украинскими властями1. Эта так называемая «помощь демократии», финансируемая главным образом Соединенными Штатами, нарушает «дух и букву» принципа невмешательства, даже если и не предполагает открытого применения вооруженных сил.
Украинский кризис, а также все западные интервенции, множащиеся с момента исчезновения двуполярности Восток - Запад, требуют от нас, по меньшей мере, задуматься о содержании понятия «вмешательство» и «интервенция». В противном случае вторая холодная война может начаться в ущерб интересам всех сторон.
Организация референдума о присоединении Крыма к Российской Федерации, после провозглашения крымским парламентом своей независимости, может быть незаконной лишь в том случае, если бы украинский конституционный порядок еще существовал или была бы учреждена какая-либо наднациональная структура для управления Крымом.
Тот факт, что Конституция Украины не предусматривает права на выход из состава государства, не является противоречием - опять же, эта Конституция должна быть действующей. Киевские власти не могут опираться на некоторые положения основного закона страны и игнорировать прочие.
Напротив, легальные инстанции в Крыму, как и Российское государство, имеют основания более не сотрудничать с теми, кто сверг силой законное правительство. Оно может апеллировать к различным решениям авторитетных международных организаций.
ОБСЕ осудила, после государственного переворота против М.Горбачева в 1991 году, любые попытки свержения недемократическими средствами законного правительства.
Организация американских государств (ОАГ) в 1992 году сделала также, дополнив свой учредительный устав новой, 9-й статьей, позволяющей прерывать членство и участие в работе Организации представителей государства, ставшего «жертвой неконституционного изменения» его системы управления.
Организация африканского единства в 1999 году заявила, что государственные перевороты являются неприемлемыми, Африканский союз акцентировал необходимость «конституционной легитимности» своих членов, как и Международная организация франкофонии (Декларация Бамако 2000 г.), о чем Франция, кажется, забыла!
Еще более важно, что Совет Безопасности ООН ссылается на эти положения в своей резолюции 1497 (2003 г.) о неконституционной смене правительства.
Логика, направленная на придание легитимности силовому свержению власти (внешнему и внутреннему) в «демократических целях», не имеет юридических оснований. США использовали этот аргумент для вооруженного вмешательства против Гренады в 1983 году. Такая позиция была признана незаконной в 1986 году Международным судом ООН (производство по военным и околовоенным действиям в Никарагуа). Понятие справедливой войны в наши дни более не имеет никакого юридического измерения, как бы того ни хотелось некоторым НПО и что бы там ни заявляли западные государства.
Во внутриполитическом плане легитимация - вне правовых рамок - акций, проводимых «во имя демократии», является не чем иным, как возвратом к архаичной концепции «публичного права Европы» конца XVIII-XIX веков. Оно тогда было атрибутом лишь «цивилизованных наций», из числа которых были исключены Россия и часть украинского народа.
А вот демократическую природу референдума о самоопределении региона, избежавшего хаоса, царящего в целом в стране, управляемой властью, сформированной из повстанцев, получавших поддержку из-за рубежа, оспаривать тяжело. Достаточно соответствовать рекомендациям Венецианской комиссии Совета Европы от 2005 года: задаваемые вопросы должны быть четко сформулированы, голосование проходить без нарушений, а явка составлять более 50% избирателей, из которых 55% дали бы ответ*. (*Ситуация сложилась бы иначе, если бы соглашение от 21 февраля 2014 г., подписанное странами Евросоюза и Россией, было бы в силе (роспуск временного правительства, восстановление в должности избранного президента, отказ Крыму в просьбе о присоединении к России).)
Франция, которая так любит давать уроки демократии, сама не очень-то строго придерживалась правил, организовав в 1974 году референдум о независимости Коморских островов без соблюдения территориальной целостности: постфактум Франция заявила, что результаты должны рассматриваться по островному принципу. Это, несмотря на подавляющее большинство голосов всех жителей Комор, отданных за самоопределение, привело к отделению Майотты, одного из четырех островов, который впоследствии (в 2009 г.) стал французским департаментом, невзирая на противоположную резолюцию ООН и протест коморского правительства.
Принцип территориальной целостности и нерушимости границ уже был нарушен западными державами, которые усмотрели в распаде СССР средство ослабления и изоляции России**. (**Различные попытки вмешательства западников, в интересах некоторых меньшинств «неханьской» национальности, направлены также против пекинских властей и имеют целью расчленить Китай. Уйгурский и тибетский вопросы в данном контексте наиболее эмблематичны.) Создание микрогосударств (например, Южного Судана) на основании более или менее обоснованных требований также представляется удобным средством для продвижения «глобального управления» в рамках однополярной системы с США во главе.
Западный креатив Косово, созданный при помощи военной силы НАТО в 1999 году, а затем при содействии совместной администрации ООН, НАТО и Евросоюза во имя прав албанского населения и прав человека, еще до формального признания независимости края создал опасный прецедент, который западные державы и киевские де-факто власти не могут отвергать при помощи упрощенной формулировки «Крым - это не Косово!».
НАТО в косовских делах в одностороннем порядке прибегла к использованию силы. Альянс не принимал во внимание необходимость защиты гражданских лиц, элементарно апеллируя к неизбежным «сопутствующим потерям», как в Ираке и Ливии. Положения сербской Конституции соблюдены не были, как и права сербского меньшинства в Косове (порядка 250 тыс. сербов окончательно покинули край, переселившись в Сербию). Западники ограничились утверждением, что право на отделение было «морально» оправдано.
Эти вопиющие нарушения были тем не менее «покрыты» ООН (Устав которой не предусматривает отделения), которая частично выступила в роли временной администрации края, являющейся результатом незаконного вооруженного вмешательства, а также признанием всеми западными и многими другими государствами «независимого статуса» Косова.
Армия освобождения Косова (УЧК), которая была специально создана на рубеже 1997-1998 годов в качестве ударной силы прозападных албанцев, несет ответственность за многочисленные убийства сербов и, как выяснилось впоследствии, является группировкой мафиозного типа. Однако она не предстала перед судом по этим обвинениям (в то же время, когда речь заходит о руководителях, враждебных интересам Запада, их направляют в Международный уголовный суд).
И наконец, Международный суд ООН в своем решении по Косову не признал незаконным отделение края.
Хуже того, доминирующая юридическая доктрина Запада не проявила себя: например, профессор С.Сюр2, весьма известный представитель французской преобладающей доктрины, видимо, убежден, что резолюция 1244 СБ ООН по Косову позволяет проведение «операции по восстановлению мира» и «устраняет аномалию» военного вмешательства!* (*Эта резолюция действительно ссылается на «приверженность суверенитету», это почти ритуальное утверждение появляется во всех резолюциях Совбеза, который парадоксальным образом открывает дорогу интервенции!) Совет Безопасности сделал выводы из нарушения законности, не осуждая, но и не оправдывая его, к радости юристов! Тем не менее профессор С.Сюр высказывает «беспокойство» относительно отсутствия «убедительных оправданий» применения силы в косовском деле. Но, в его понимании, «разрушение может порождать новые созидания, несмотря на то что практика [понимай - западная] еще только ищет свою доктрину».
По итогам этого глобального процесса и различных кризисов, случившихся за последние годы, теперь западный мир и его союзники видят, как оборачиваются против них требования, основанные на праве самоопределения во имя, как говорит одно из доктринальных североамериканских течений, «заслуженного суверенитета» в интересах народов, находящихся под «отчуждающим гнетом»*. (*Остается узнать, что такое «неотчуждающая» гегемония!)
Это случай Каталонии в Испании, Шотландии - в Великобритании, Северной Италии (против Центра и Юга), автохтонных народов Северной и Южной Америки и разных религиозных и этнических движений в арабском мире и Африке, что зачастую приводит к распаду государства в целом (Йемен, Сомали, ЦАР, Мали и др.).
Процесс неолиберальной глобализации на самом деле поощряет обостренное восприятие идентичности, что может привести к отделению части страны в качестве «средства для решения проблемы».
В этой связи западным державам, застигнутым врасплох, остается только отказаться от всех основных принципов, выйти из юридического поля и сделать выбор в пользу схемы принятия решений «по каждому случаю в отдельности» - «каждый случай становится «уникальным»3.
«Пример», который подала НАТО, в виде согласия с искусственным поддержанием жизни Турецкой Республики Кипр (ее признали лишь Турция, Бангладеш и Пакистан); сохранения разделенного статуса Кореи без какой-либо поддержки идеи воссоединения при уважении интересов обеих сторон; или политики Евросоюза до 2006 года, «создававшего» шаг за шагом Черногорию для ее отрыва от Сербии, осуждавшего в то же время тамилов за сепаратизм в Шри-Ланке и бросившего палестинцев на милость израильских властей, оказывается в определенной перспективе опасным для самих западных государств и дезинтегрирующим для весьма хрупкого миропорядка.
Западники (в особенности США) и их юристы демонстрируют вопиющую непоследовательность. Они все чаще используют не поддающиеся определению понятия: «серьезное» подавление, степень которого, естественно, оценить невозможно, в качестве условия для согласия на самоопределение; «заслуженный» суверенитет, который невозможно отличить от тех, что таковыми не являются; понятие о «гражданских лицах», которые, даже будучи вооруженными, не могут рассматриваться в качестве боевиков; «права человека» в отрыве от экономических, культурных и социальных; «демократия», без какого-либо четкого определения и обладающая универсальным характером; «гуманитарная сфера», неотделимая от политики, и т. д.
Украинский кризис выявил концептуальный хаос, из-за которого международное право находится в ситуации чрезвычайной путаницы. Самое удивительное заключается в том, что Запад осуждает Россию, которая, помимо положений классического международного права, берет на вооружение юридические аргументы, зачастую используемые Западом.
Перефразируя Б.Обаму таким образом, чтобы обернуть его высказывание против США и их союзников, можно сказать: Запад (все чаще) оказывается на плохой стороне истории. Он уже не в состоянии, как это подчеркнул В.В.Путин, предотвратить каким-либо способом легитимную перестройку российской державы, помешать ее сотрудничеству со многими быстроразвивающимися незападными государствами в форме двусторонних договоров или Таможенного союза*. (*Можно привести в пример этапное соглашение от 18 ноября 2011 г., заключенное между Россией, Белоруссией и Казахстаном, а также договор с Арменией от сентября 2013 г. Пусть даже госпожа Хиллари Клинтон (заявление от декабря 2012 г.) в этом видит только «ресоветизацию» Россией своих бывших сателлитов!)
Западным юристам стоит задуматься о пользе подлинной многополярности (вместо претензий на гегемонию, о которых еще заявляют западные государства), чтобы обеспечить достижение целей Устава Объединенных Наций - сохранение мира и содействие развитию.
1Среди профессиональных действующих лиц по «экспроприации демократии» отметим: расположенный в Сербии и финансируемый американскими властями CANVAS (Center for applied nonviolent action and strategies), USAID, NED, IRI, NDI, Freedom House, Open Society Institute и др. Все они спонсируются американскими фондами.
Рекомендуем к прочтению следующие материалы: Falk R. When is an «NGO» not an NGO? // Foreign Policy Journal. 18.2.2012; Sussman G. and Krader S. Template Revolutions: Marketing U.S. Regime Change in Eastern Europe // Westminster Papers in Communication and Culture. University of Westminster, 2008. London: Vol. 5. №3.
2Sur S. L´affaire du Kosovo et le droit international: points et contrepoints // AFDI. XLV. 1999. P. 280 etс.
3Это, например, позиция канадского профессора П.Гарана, написавшего аналитический материал в ноябре 2010 г. по решению МС ООН по Косову. В то же время профессор Ж.Сапир по крымскому вопросу подчеркнул: «Нельзя реализовывать один правовой принцип в Киеве и другой в Симферополе!» См.: Крым и право. 2014. 7 марта.
