Российско-белорусский союз в действии

Визит президента РФ Владимира Путина в Белоруссию 31 мая – 1 июня 2012 года является стратегически значимым событием, поскольку со всей чёткостью продемонстрировал внешнеполитические приоритеты Кремля. Итак, Москва намерена продолжать реализацию интеграционных проектов на евразийском пространстве, что отвечает и интересам её близких союзников, в т.ч. Минска. Иначе стороны не пришли бы к обоюдному согласию и не подписали бы целый пакет важных соглашений (заявление о стратегическом сотрудничестве, контракт на строительство АЭС в Белоруссии, выделение Минску третьего транша кредита из Антикризисного фонда ЕврАзЭС в размере $ 404 млн и др.) (1). 

Не менее важный момент – Программа согласованных действий в области внешней политики государств-участников Договора о создании Союзного государства на 2012-2013 годы. В ней ясно выражено намерение Москвы и Минска сообща противостоять внешним угрозам и попыткам третьих сторон вмешательства во внутренние дела обоих государств.

Надо отметить, что западные и прозападные националистические СМИ в самой Белоруссии уже начали информационные атаки на идею российско-белорусской интеграции. Звучат упрёки, что Кремль страдает фантомными болями российского или советского империализма. Такие выпады – не более чем пропагандистский штамп. Во-первых, принципы устроения Евразийского союза (а шаги, направленные на сближение России и Белоруссии следует рассматривать именно в контексте данной геополитической структуры) в корне отличаются от принципов создания и Российской империи, и Советского Союза. Евразийский Союз – наднациональный государственный проект, в рамках которого все участники сохраняют объём своего суверенитета. Во-вторых, Россия не первая, кто заговорил об интеграции. Наш сосед – Европейский союз – уже давно выступает на международной арене как влиятельный игрок, появившийся на свет благодаря интеграционным процессам в границах Старой и Новой Европы. Если упрекать Кремль в российско-советском  имперском реваншизме, подразумевая под этим план создания Евразийского союза, тогда Евросоюз можно уподобить империи Карла Великого или консолидационному проекту Третьего Рейха, видевшего Европу единой и неделимой. Но это было бы язвительной критикой, а не готовностью к конструктивному диалогу. И, в конце концов, почему право на интеграцию имеет только пространство от Лиссабона до западных околиц бывшего СССР, а не от западных околиц СССР до Владивостока? Вразумительного ответа у западного агитпропа на этот вопрос нет. Но формула главы белорусского государства «интеграция интеграций», т.е. консолидация двух интеграционных проектов – Европейского союза и Евразийского союза – говорит об открытости Минска и Москвы к добрососедским отношениям с коллективным Западом. И Россия, и Белоруссия согласны строить Европу «от Лиссабона до Владивостока». Но согласен ли Запад? Вопрос открытый.

Запад в диалоге с Минском чаще предпочитает кнут вместо пряника. Регулярные санкции, поддержка внутренней и внешней белорусской оппозиции, массированные информационные атаки – в такой атмосфере белорусское государство пребывает уже не первый год. Предложение Владимира Путина шире использовать российские порты на Балтике для перевалки белорусских товаров в случае его реализации сведёт на «нет» эффективность экономической удавки, наброшенной Евросоюзом на шею белорусам.

Американские эксперты отмечают, что у белорусской оппозиции осталось всего несколько месяцев на выработку единой стратегии в преддверии сентябрьских выборов 2012 года. Для этого необходимо погасить конфликты внутри оппозиционного движения, а также продолжать «работу в массах» независимо от того, примет ли оппозиция участие в парламентских выборах или предпочтёт их бойкотировать (2). Сама же белорусская оппозиция остаётся раздробленной. Так, оппозиционеры до сих пор не договорились окончательно, участвовать в парламентских выборах или проигнорировать их. 

Белоруссия – единственная европейская страна, имеющая  на сегодняшний день «правительство в изгнании», т.н. Раду Белорусской Народной Республики (БНР). Этот «правительственный орган» всегда появлялся на белорусской земле при непосредственной помощи иноземных оккупантов: в 1918 г. – кайзеровской Германии, в 1919 г. – Польши Юзефа Пилсудского. К 1990-м гг. Рада БНР обзавелась собственной резиденцией в Нью-Йорке – постоянном месте своей дислокации.  Белорусское «правительство в изгнании» - это законсервированное оружие до лучших времён. Если Рада БНР станет центральной темой оппозиционного дискурса в диалоге с народом, идеологический центр тяжести сместится за океан, где и обретается сама Рада. Западу же важно, чтобы белорусы чувствовали плечо оппозиции рядом,  у себя дома. Поэтому «правительство в изгнании» - это запасная политическая площадка на случай неспособности домашней оппозиции закрепиться в стране, а основной акцент делается всё же на доморощённую оппозицию.

На Западе первый зарубежный визит В. Путина именно в Белоруссию восприняли как жёсткий сигнал о наступательной активности Кремля на постсоветском пространстве. К тому же, и Минск, и Москва – сторонники многополярного мироустройства, не отвечающего интересам единственной сверхдержавы – Соединённых Штатов. Значит, российско-белорусский интеграционный проект ждёт немало испытаний. Но иной альтернативы в создавшихся условиях жёсткой политической конкуренции в мире, кроме выстраивания Евразийского союза, ни у России, ни у Белоруссии нет.

1. Николай Кирмель «Российско-белорусский союз» (Фонд стратегической культуры, 03.06.2012)

2. David Marples «The Belarusian opposition debates creating competing governments-in-exile» (Jamestown Foundation Eurasia Daily Monitor -- Volume 9, Issue 63)

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs