Африка и многополярный мир

В свете последних мировых событий (волнения в арабских странах, нелегальная торговля оружием, расползание террористической угрозы по всему миру) Африка всё чаще оказывается в центре внимания экспертного сообщества.  Этот регион не лишён выше перечисленных «прелестей» и сталкивается как с последствиями войны в Ливии, так и с ростом исламистской угрозы в лице экстремистских организаций «Боко харам» и «Аш-Шабаб».

Африка всегда фигурировала в ведущих геополитических концепциях. Хэлфорд Макиндер, классик англосаксонской геополитической мысли, разделял Африку на три крупных района – Сахару, арабскую Африку и «южную сердцевину», простирающуюся от Сахары до южных оконечностей материка (1). Видный немецкий геополитик Карл Шмитт включал Африку в пространство Большой Евразии, за пределами которой оказывались Австралия и обе Америки (2). Идея Большой Евразии К. Шмитта оппонировала доктрине Монро (Америка для американцев), в которой К. Шмитт видел проявление англосаксонского геополитического волюнтаризма. Как американцы стремились к единоличному правлению в границах обеих Америк, так К. Шмитт стремился к тому, чтобы  Евразией управляли евразийские народы. С того дня, как К. Шмитт выдвинул свою идею, доктрина Монро получила иное, не внутриамериканское наполнение, превратившись в стратегию планетарной гегемонии Соединённых Штатов. Современная версия доктрины Монро звучит так: «Америка для американцев, и весь мир для американцев». В том числе, и Африка.

Некоторые страны африканского континента богаты углеводородами (Ангола, Нигерия, Ливия, Южный Судан, Экваториальная Гвинея). Они - важный для Вашингтона источник диверсификации поставок энергоносителей, и к 2015 г. африканская нефть может составить около четверти всех зарубежных поставок в США. Поэтому внимание Пентагона к Африке будет только возрастать. К тому же, у США и Евросоюза появился амбициозный конкурент – Пекин, чьё присутствие становится всё заметнее в этом регионе. Китайцы медленно, но настойчиво проникают в евро-американский «геополитический заповедник», заключая выгодные контракты с местными правительствами. 

Здесь мы вплотную подходим к вопросу многополярного мироустройства, и места Африки в ней. В силу географического детерминизма политико-экономическим ориентиром для Африки на протяжении всей её осмысленной истории была Европа. Это заставляет некоторых геополитиков выделять объединённую «евро-африканскую зону» (наряду с англо-американской, тихоокеанско-дальневосточной и паневразийской), как неотъемлемую часть многополярного мира (3). От позиции Европы во многом будет зависеть ситуация в Африке. События ливийской войны это показали со всей наглядностью. Чем более атлантистской, т.е. «американоцентричной», будет Европа, тем шире и прочнее будет контроль США над Африкой.

Живя традиционным укладом, безнадёжно отстав от быстро несущейся экономической машины ведущих мировых держав, шагнувших, по мнению известного американского экономиста  Эдварда Люттвака, в эпоху турбокапитализма, большинство африканских государств оказались в положении «чёрной дыры», с которой никто толком не знает, что делать. В мировом политическом дискурсе мелькали или мелькают до сих пор понятия «панамериканизма», «панисламизма», «пантюркизма», «панрумынизма», но практически ничего не слышно о панафриканизме.

Первые ростки осмысленного панафриканизма проявились в общественно-политическом творчестве Уильяма Дюбуа (1868-1963), американского социолога, историка и писателя с африканскими корнями, и его тактического оппонента Букера Вашингтона (1856-1915). У. Дюбуа выступал за формирование т.н. чёрной элиты, которая бы трудилась на благо афроамериканцев. Б. Вашингтон же придерживался мнения о расовом равенстве и социально-экономической интеграции белого и чёрного населения США.

За пределы Соединённых Штатов панафриканская идея шагнула довольно поздно. В её самом широком понимании панафриканская идея обязана своим появлением на свет первому президенту Ганы Кваме Нкрума. Нкрума, поддержанный впоследствии Муаммаром Каддафи, выступал за создание Соединённых Штатов Африки. Человек широких взглядов, Нкрума был противником негритюда (усматривал в нём примитивный негритянский национализм), но мечтал о консолидации «большого африканского пространства» в единый геополитический организм. Эта идея до сих пор не воплотилась в жизнь. Наиболее ярким её популяризатором был лидер ливийской Джамахирии Муаммар Каддафи. Последний раз он озвучил эту идею в 2009 г. в Аддис – Абебе.

Препятствием для её осуществления служит не только плачевное состояние экономики большинства стран Чёрного континента, но и их поразительная этнорелигиозная пестрота. Достаточно сказать, что, если бы Соединённые Штаты Африки появились на свет, их население говорило бы почти на 2 000 языков и являлось бы представителями нескольких религиозных течений  (католицизм, православие, ислам, традиционные африканские верования). Политико-административное деление африканского материка является наследием колониального прошлого, когда границы чертились по произвольному умыслу колониальной администрации. Максимально удалённые точки в пределах материка уже своими названиями говорят о его этнорелигиозной неоднородности, где прослеживается культурное влияние европейской и исламской цивилизаций. Самая северная точка материка – мыс Бланко (Тунис). Самая южная – мыс Игольный, он же мыс Агульяс  (ЮАР). Самая западная – мыс Альмади (Сенегал). Самая восточная – мыс Рас-Хафун (Сомали). Но между этими точками пролегает длинный переходный ряд народов и верований, сглаживающий резкие расовые и конфессиональные контрасты, что не делает их взаимоисключающими. Африканский континент, действительно, населяют этнические общности с высоким уровнем этнического самосознания, но со слабым чувством межэтнической солидарности. Рассматривать Африку как единое политико-культурное пространство нельзя, если подходить к этому с унифицирующих позиций. Единой и монолитной Африки никогда не было, и никогда не будет, а Соединённые Штаты Африки президента Кваме Нкрумы можно отнести к области политического идеализма. Но «подключить» Африку к системе многополярного мироустройства вполне реально, если предоставить её странам возможность развиваться по естественной логике. Проявлением стремления к интеграции континента стали решения о создании Африканского экономического сообщества (в 1991 г.) и образование Африканского Союза (в 2002 г.).

На данный момент наиболее авторитетными африканскими странами являются ЮАР и Нигерия. Современный американский стратег Сол Коэн в своей иерархической системе национальных государств относил ЮАР к странам с высоким уровнем контроля над собственной территорией, но значительно уступающим в мощи региональным лидерам (Китай, Россия, Евросоюз), не говоря о Соединённых Штатах, как единственной сверхдержаве (4). В одной рубрике с ЮАР С. Коэн поместил и Нигерию. ЮАР является членом блока БРИКС, как одна из самых экономически развитых на континенте. Нигерия - государство, открытое к сотрудничеству как с Пекином, так и Москвой. После развала СССР Москве приходится во многом заново открывать для себя Африку. Роль и место Африки в системе многополярного мироустройства зависит от отношений между Вашингтоном и Брюсселем. Роль и место Африки в политике России тоже, не в последнюю очередь, зависит от позиций России в Европе, а также от динамики российско-нигерийских и российско-южноафриканских отношений.

1. Mackinder H. “Democratic Ideals and Reality: A Study in the Politics of Reconstruction” (Washington D.C. National Defense University Press, 1996)

2. Schmitt К. “Völkerrechtliche Grossraumordnung mit interventionsverbot für raumfremde mächte. Ein Beitrag zum Reichsbegriff im Völkerrecht” (Berlin, Wien, Leipzig, 1939)

3. Дугин А. «Геополитика» (М., «Гаудеамус» 2011)

4. Cohen S. “Geopolitics of World System” NY: Rowman&Littlefield publishers, 2002

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs