«Арабская весна» глазами самих арабов

Рис. http://cbba.livejournal.com/

Недавно натолкнулся на интереснейшие тексты по теме «арабской весны». Они написаны самими арабами, что придает этим материалам флёр ближневосточного колорита. Их логика своеобразна. Их авторы видят события «арабской весны» в чём-то не так, как российские обозреватели. Это и не удивительно – мы, все-таки смотрим на происходящее со своего угла, издалека, а для них эти перемены – часть собственного, ежедневного бытия.

Поэтому и решился представить вашему вниманию реферат трех статей (замечу, не из Интернета – этих текстов там нет), вышедших за последние месяцы из-под пера арабских интеллектуалов. С ними, на мой взгляд, интересно познакомиться хотя бы для того, чтобы увидеть иную логику в осмыслении тех процессов, что разворачиваются на глазах у всего мира на обширных просторах Ближнего Востока.

Революционное движение возвратило арабов на колею истории

«Сегодня арабские народы открывают новую страницу в своей истории. Безвозвратно кануло в Лету утверждение о том, что арабы и мусульмане «исторически» исключены из демократического процесса, ибо генетически не склонны к демократии», - так начинает свою объемную статью известный ливанский общественный деятель, координатор ливанского движения «Васатия» («Умеренность») доктор Вассим Каладжие.

Эта статья появилась недавно в сборнике «Партнерство цивилизаций: нет разумной альтернативы» под редакцией директора Института Востоковедения РАН Виталия Наумкина и директора «Центра партнерства цивилизаций» Института международных исследований МГИМО Вениамина Попова.[i] Здесь на сайте уже была опубликована рецензия на этот очень содержательный сборник[ii].

При этом реферат собственно статьи доктора Вассима Каладжие не стал я включать в ту рецензию, оставив её для отдельного разбора – настолько она интересна. И сейчас с удовольствием представляю основные идеи из этой большой работы под названием «Процесс перемен в арабском мире».

Начинает доктор Вассим Каладжие так:

«В современном арабском мире налицо кризис отношений между государством и обществом, между властью и обществом, между этническими и религиозными группами. Это кризис самого существования, бытия…

В арабском мире произошли духовные и психологические перемены, на очереди – политические изменения. Главное, что поменялось в арабских странах – это революционное преодоление народами страха. Преодоление страха более значимо, чем свержение режима. Выбор народа – важный фактор, и это выбор не между деспотическими режимами и фундаменталистскими движениями – народ в принципе отвергает и то, и другое.

Действительная опора в нынешних событиях в арабском мире – это народ как существующая реальность, как прогрессивная альтернатива, как сила давления для воспрепятствования установлению экстремистских режимов после революции. Народ поднялся во имя высших ценностей, не имея определенного руководства, но оно обязательно будет выдвинуто им впоследствии…

Можно без преувеличения сказать, что революционное движение молодежи в Тунисе, Египте, Йемене, Ливии возвратило арабов на колею истории. До этого революционного движения в привычку вошло при упоминании арабов говорить об отсталости, расколе, униженности, терроре. Арабские народы находились в состоянии застоя, постоянных неудач. Некоторые ученые в арабском мире и на Западе писали о том, что «арабы сошли с пути истории и стали бременем для человечества и для цивилизации», аналогом дешевой рабочей силы, иммигрирующей на Запад и совершающей бессмысленные теракты во всех концах земли…

Фото http://daypic.ru/

На протяжении столетия арабы оставались за пределами процесса модернизации, технического прогресса, глобализации, демократизации или осуществляли его в искаженном виде… И вот настало революционное движение арабской молодежи, объявившей конец истории или начало новой истории, в которой арабский народ будет хозяином своей судьбы».

Надо сказать, что доктор Вассим Каладжие – это один из известных арабских интеллектуалов из Ливана, и его позиция сформирована на базе тех «демократических ценностей и подходов», которые многие арабские интеллектуалы впитали, соприкасаясь с европейской, прежде всего, цивилизацией и её идеологическими установками. Поэтому не удивителен перенос понимания сути «демократических ценностей и свобод», как явлений для европейцев фундаментальных, на почву арабского мира, где бывало не раз, этим словам придается иное значение. Вассим Каладжие это чувствует, потому и продолжает:

«Ошибаются те, кто преуменьшают в настоящее время значимость требований демократии в арабском мире или недооценивают чувства попранного достоинства, политического гнета, желания покончить с этим унижением и добиться перемен. Когда арабские народы поднимаются на революции, они не думают ни об игре наций, ни о нефти и газе, ни о национальной принадлежности территории. Они думают о хлебе и свободе, о достоинстве и справедливости, о новом обществе, о лучшей жизни, о надежном будущем для их страны и их детей…

Интеллектуалы, лучшие умы в центрах стратегического анализа находятся в затруднении, недоумении и сомнениях, когда пытаются понять эти события, определить их суть, оценить ситуацию на их основе и сделать выводы. Аналитические усилия сосредоточены на политических, стратегических, социальных проблемах, которые выдвинули эти революции. Мы же склоняемся к мысли о том, что ведущими были идеологические, моральные, интеллектуальные аспекты», пишет доктор Вассим Каладжие.

Он отдает отчет в том, что «явление, которое получило название «эффект домино» – непрерывно продолжающиеся народные революции в арабских странах – представляет собой геополитический и стратегический поворот», и разбирает предыдущий исторический период Арабского Востока второй половины ХХ века, на который пришлась эра национально-освободительных революций в регионе.

У каждой из арабских политических концепций были свои причины провала

«Революции, совершенные в арабском мире военными в ХХ веке, были в большинстве своем переворотами, в которых массы не принимали участия, и их положение после этого особенно не улучшилось. Во многих арабских странах правят режимы, которые после завоевания независимости пришли к власти путем переворота, названного революцией.

Переход от королевского к республиканскому режиму осуществлялся в плане изменения названия страны, нового государственного флага и национального гимна. Королевский дворец превратился в республиканский, королевская гвардия стала называться республиканской, новая правящая элита не уступала прежней в коррупции, аппарат подавления сменился на механизм еще более жесткий в ограничении свобод. Все это происходило под именем революции и национальных интересов, то есть «национальных интересов» в понимании правящего режима, а не народа.

Ни один из революционных режимов не означал смены в вопросе власти, правящей партии или на уровне главы государства. Более того, в некоторых странах лидер революции превращался в фигуру, куда более превосходящую короля с точки зрения церемоний протокола, жизни в роскоши, чванства, намерения передать власть своим наследникам».

Весьма нелицеприятные оценки лидеров арабского мира. Заметно, что под огонь этой критики автора попадают не местные монархии, а полувоенные ближневосточные режимы в странах, освободившихся как от колониальной зависимости (здесь было полно протекторатов и подмандатных территорий Британии и Франции), так и от своих монархов. Это – показательно.

«Все арабские революции, на волне которых сформировались нынешние деспотические режимы, добились успеха в свержении прежнего строя, и это было не столь уж трудным делом, поскольку сводилось к военному перевороту или убийству короля или президента. Большинство акций, которые мы в нашем арабском мире называем революциями, – это, по существу, перевороты или военные заговоры, о которых народ узнавал по радио и телевидению», - пишет Вассим Каладжие.

«Арабский мир по современным политическим критериям до последних событий причисляли к старому миру, где деспотизм – продолжение исторической султанской власти. И политические структуры представляют собой подражание и копирование западных институтов, но без здравой политической целесообразности, на которой основано современное государство, и что проявляется, прежде всего, в приоритете закона».

Выводы Вассим Каладжие делает, анализируя результаты имплантации в арабских странах различных концепций, которые перенимались новыми молодыми правителями, приходившими к власти в результате «переворотов и заговоров». Да, за неимением собственных стратегий, арабские лейтенанты, майоры и полковники брали то, что было на слуху во всем тогдашнем мире.

«У каждой из арабских политических концепций были свои причины провала.

Если мы сначала обратимся к либерализму в силу того, что этой концепции было суждено опередить современные политические идеологии в плане реализации, то увидим – его подъем связан с тем, что те силы, которые эту концепцию сформировали, представляли слой крупных собственников. Они пытались под щитом западного либерализма обеспечить сохранение и укрепление своего положения как привилегированного класса за счет других классов – среднего и беднейшего. Это привело к появлению того, что получило название «социальная проблема», то есть ужасающему разрыву между богатыми и бедными, а также к провалу попыток господствующего класса должным образом воспрепятствовать западному влиянию.

Марксистская концепция в арабском мире имела свои многочисленные сложности. Наиболее серьезная из них заключалась в том, что это была попытка группы интеллектуалов реализовать на арабской почве основные положения учения, привнесенного извне.

Посмотрим, что вышло с идеями социализма, которые пытались реализовать партия «Баас» и насеристы. Можно сказать, что отсутствие политических свобод, застой в экономическом планировании, непринятие политического плюрализма и многопартийности, стремление замкнуть политическую жизнь на одну правящую партию, которая претендует на абсолютную истину, стали причинами провала социалистической идеологии.

Что же касается национализма, то его кредо – призыв к арабскому единству – было высоким идеалом, не связанным с реальностью, не учитывающим культурные специфические особенности, а также различия в степени зрелости в экономическом и социальном плане в каждой отдельно взятой арабской стране.

И, наконец, фундаментальный ислам. Здесь очевидно, что сторонники течения политического ислама пытались посредством крайне радикальных идей использовать насилие в качестве орудия свержения арабских светских политических режимов. Однако народ отверг их…

Арабы хотели и хотят перемен. Но они хотят ощутимых перемен в том, что касается человеческого достоинства, личной свободы, социальной справедливости, уровня жизни, а не только перемен в лозунгах и идеологиях», - завершает эту часть своего материала доктор Вассим Каладжие.

С автором можно согласиться. Ведь, действительно, арабские страны делали попытки пройти разными путями:

- попытались привить на своей почве социализм – этот эксперимент закончился с падением Советского Союза;

- попытались открыть двери капитализму (политика «инфитаха» - «открытых дверей») – это привело к чудовищному имущественному и материальному расслоению в обществе и стало одним из катализаторов взрыва народного недовольства «арабской весны»;

- сейчас, похоже, попытаются, отвергнув «социализм» и «капитализм», обратиться к «исламу».

Третья попытка «найти свой путь» за полвека! Вот это – динамика! А мы-то думаем, что у арабов все делается медленно…

Перед нами – новый тип революций

«…В регионе поднялся ветер перемен, беспрецедентный по размаху и целенаправленности», - продолжает Вассим Каладжие.

«Отличительная черта заключалась в том, что перемены начались в Тунисе, в стране, которая более чем другие, была отдалена от «судьбоносных арабских проблем». Это превратилось в основополагающее событие, пробившее стену страха и ставшее непосредственным примером для движений перемен, которые затем начались в Египте и продолжаются по сей день».

«Нет единого общего образца для всех «революций». Единственный возможный критерий, допустимый в этом случае, связан с глубиной и степенью коренных политических преобразований, которые должны найти отражение во введении новой Конституции в каждом конкретном государстве. Поэтому было бы преждевременным говорить пока о «революции».

Это – очень интересный момент. Вассим Каладжие не считает происходящее «революциями». И объясняет – почему:

«Политическая «революция» предполагает структурные перемены и коренное изменение существующего политического строя. Изменение правительства под воздействием выступлений народной оппозиции недостаточно для обозначения события термином «революция»… Это, скорее, народное выступление, облаченное в одежды революционного движения».

А дальше автор уходит в наукообразные дебри. Когда-то о подобных изысканиях сказали бы: «Ты, старик, углубил и развил марксизм». Сегодня интересен сам ход подобных размышлений:

«Не стоит отметать компоненты и прежних общеизвестных типичных революций, такие как необходимость существования авангардной партии, революционная теория, идеология революционных преобразований. Перед нами ныне новый тип революций: нет личности руководителя революцией, нет извечного образа вождя на все времена, нет предварительного планирования. Революция создает коллективное руководство и своих пропагандистов-ораторов в ходе развития.

Народный бунт идет полным ходом в арабском мире, и то, что может привести к длительным переменам, находится за рамками известных до сих пор критериев революции. Ряды нынешнего движения объединили все социальные и возрастные слои населения, и пока четко выраженный облик руководства не проявляется.

То, что мы видели до сих пор, это – простые ясные лозунги: политические свободы, смена режима, ликвидация коррупции, призыв к улучшению условий жизни в рамках социальной справедливости», - уверен Вассим Каладжие.

Как бы не относиться к сказанному, надо оценить попытку подобного анализа, тем более что фактов и причин провести адекватное осмысление происходящего больше чем достаточно. Автор видит перед собой новые общественные явления и ищет им объяснения. Он удивлен, он поражен новизной процессов:

«По политическим критериям нового времени, времени нового поколения арабской молодежи, находящейся в состоянии народного движения, которое было порождено всевластием и деспотизмом правящих режимов, революционная ситуация имеет две стороны:

- строй нового типа – не классовый и не партийный,

- и гражданин нового типа – с его новой ролью, как правило, не связанный с какой либо партией или определенной политической группой или фракцией. У этого нового гражданина нет окончательно сформированной идеологии, будь то революционной и не революционной, он выступает со своих личных ясно выраженных позиций, стыкующихся с реальностью.

Он понимает, что лишен права участвовать в решение общих дел потому, что не имеет прав как таковых. Столь велико это бессилие осуществить реформы, что оно играет важную роль в разжигании противоречий между свободным гражданином и миром закрытого общества, что и толкает человека к бунту и ставит перед выбором: смерть в молчании и унижении или революция против всякого молчания и унижения».

Доктор Вассим Каладжие делает вывод: «Суть в том, чтобы отказаться от прежних идеологических шаблонов, которые мы создали, чтобы втиснуть реальность в их рамки. Нам нужно осознать, что современная революционная волна – важный шанс преодолеть доминирующие клише нашей жизни и нашего сознания».

Демократы – отдельно, исламисты - отдельно

Дальше автор берется за разбор мотивов поведения арабских масс и сам удивляется увиденному:

"В подавляющем большинстве случаев неожиданностью для арабских народов в прошедшей череде революционных выступлений была их способность противостоять и сбросить тиранию. Затем неожиданностью стало, что участники этих революций не знали, как создать новый строй, который реализует их цели.

Возглавившая революционное движение арабская молодежь начала выступления, не имея плана действий. Она знала, чего она не хочет – так появился известный лозунг «молодежь хочет свержения режима», но у нее не было четкого представления о новом режиме, который она хотела бы иметь".

Фото http://news.rambler.ru

Как одну из возможных альтернатив будущего арабского мира, автор разбирает феномен «политического ислама». Заметим, что статья писалась до того, как в Тунисе и в Египте исламские партии победили на парламентских выборах, до того, как был убит Каддафи, и силы, захватившие власть в Ливии отнюдь не через мирные демонстрации, объявили о приближении «эры шариата» в бывшей Джамахирии. До того, как стало ясно – «Аль-Каида» уже в Сирии.

Тем не менее, доктор Вассим Каладжие обращается к этой теме с вполне четких демократических позиций, видя в «политическом исламе» то, что может разглядеть только интеллектуал, свято уверовавший в силу демократии даже на ближневосточной почве.

Он начинает с того, почему в западном мире к арабам такое предубеждение.

«На протяжении трех десятилетий арабский мир страдал от кровопролитных насильственных акций, осуществлявшихся группами политического ислама (значит, все-таки «страдал от кровопролитных насильственных акций политического ислама» - С.Ф.). Во всех его уголках – от Сомали до Йемена, от Египта до Марокко – при этом продвигалась религиозная проповедь, которая противоречит духу ислама – религии терпимости. В результате этих кровопролитных актов насилия были убиты сотни тысяч граждан, исказилось представление об арабах и о мусульманах.

Зажатые между молотом властных режимов и наковальней политического ислама подлинные демократические силы в арабском мире были разгромлены, а на Западе родилось такое явление, как исламофобия».

Автор продолжает:

«Действительно, группы политического ислама и особенно «Братья-мусульмане» на определенных этапах подвергались преследованиям, пострадали от карательных режимов и стремились к изменению существующего положения. Однако в их намерения не входило установление демократического строя, допускающего участие масс и политический плюрализм. Эти группы хотели заменить существующий деспотический режим властью религиозного деспотизма.

Следует отметить, что группы политического ислама ни в одной арабской стране не вступали в прочные союзнические отношения с демократическими и прогрессивными политическими силами».

И после этих размышлений доктор Вассим Каладжие делает парадоксальный вывод: «Еще до взрыва «революционного движения» некоторые идеологи исламских движений провели пересмотр своих подходов. В любом случае пересмотр, проведенный «Братьями-мусульманами» в Египте в середине 90-х гг., свидетельствует о процессе развития исламского сознания.

Однако самое важное, что сделало египетское движение «Братья-мусульмане» – принятие требований «молодежного движения» о демократии, свободе и справедливости…

Течения политического ислама начали ощущать суть исторических перемен. Их участие в народном революционном движении привело «Братьев-мусульман» в Египте к созданию своей «Партии свободы и справедливости» гражданского типа для того, чтобы доказать количественный и качественный переход в характере исламского движения, то есть того политического ислама, который стремится к постепенному обновлению на основе опыта «Партии справедливости и развития» в Турции».

Важный момент, на который уже обратили внимание многие наши эксперты: «Арабское исламское движение сегодня пытается различными способами слиться с турецким исламским движением, с Партией справедливости и развития в Турции».

Вот и становится понятным, почему премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган стремительно посетил все страны Северной Африки, пережившие потрясения. В Тунисе, в Ливии и в Египте он (судя по всему, негласно) устанавливал отношения с местными исламскими организациями, чтобы в первые же месяцы утвердить свое влияние на поднимающиеся в этих местах силы политического ислама.

Надо отдать должное Вассиму Каладжие, что свои оценки о «трансформации египетского движения «Братья-мусульмане» он подкрепляет фактурой, которую не каждый арабский автор решается озвучивать. Он пишет:

«Госсекретарь США Хиллари Клинтон выступила 23 февраля 2011 г. с заявлением, в котором она признавала, что ее страна не возражает против прихода «Братьев-мусульман» к власти в Египте… Говоря об американских условиях прихода к власти в Египте «любой партии», Клинтон ограничилась словами о том, что данная партия обязана «отказаться от использования насилия», «следовать демократии», «соблюдать права человека», и что «у всех должна быть возможность бороться за голоса египетских избирателей». Тем самым она давала ответ на вопрос о вероятности прихода организации «Братья мусульмане» к власти», - подчеркивает доктор Вассим Каладжие.

Хиллари Клинтон в Ливии. Октябрь 2011 года.

Фото www.liveinternet.ru

Результат?

«Братья-мусульмане» в Египте уже у власти. Дела «Братьев-мусульман» отлично обстоят и в Тунисе после возвращения лидера «Ан-Нахды» Рашида Ганнуши. «Братья-мусульмане» в Ливии расширяют свое присутствие. Представители «Братьев» появляются на экранах большинства арабских каналов – их демонстрируют как подлинную движущую силу «улицы». В Иордании группа «Братьев» действует интенсивно и приводит в движение «улицу». В Йемене «Братья-мусульмане» представлены группами различных направлений», - констатирует арабский интеллектуал.

Он искренне надеется на то, что «решающее слово не может быть за радикальным исламом… Начался идеологический пересмотр исламских политических концепций. Статьи и публикации, с которыми выступают исламисты в Египте и Тунисе, наводят на глубокие размышления. Исламисты не исчезли, они изменились. Исламисты стали менее идеологизированными и более политизированными. Их подход к вопросу власти освобождается от идеологических оков в пользу идей, более привлекательных для широких общественных масс».

«Арабский мир переживает весну демократической трансформации, которая сметет все формы притеснения, бедности, отсталости, тирании. По сути, мы находимся в состоянии, когда одновременно проходят три времени года:

- демократическая весна, когда посажено дерево демократии на арабскую почву;

- одновременно лето демократических перемен, когда после весны появились плоды, как это мы наглядно видим в Тунисе и Египте;

- и одновременно идет осень – падение политических режимов деспотии.

То есть мы живем во время весны демократии, лета демократии и осени политического деспотизма. И все это совершили сами арабы», - завершает свою статью доктор Вассим Каладжие.

Хорошо верить в лучшее! Доктор Вассим Каладжие верит в него искренне, и, думается, это – выстраданное чувство. Слишком много трудностей и трагедий пережили арабские народы за века своего существования.

Вот только интересно, как бы уважаемый доктор структурировал эту свою статью, написанную на заре «арабской весны», если бы начал писать её сегодня после того, как мир увидел кровавые события в Ливии и в Сирии?..

Тем не менее, его размышления для восприятия российского читателя, несомненно, интересны и показательны.

«Демократия для нас будет новой формой иного типа деспотии»

Оценки, данные доктором Вассимом Каладжие фактам прилива исламских настроений и прихода к власти исламских партий, естественно, не разделяются всеми подряд арабскими интеллектуалами. На то и плюрализм в их среде.

Вот мнение Хусейна Наср-Аллаха, главного редактора российско-арабского журнала «Аль-Мутауассет». В статье «Демократия с хиджабом»[iii] он излагает свои впечатления об «арабской весне».

Кстати, «хиджаб» в переводе с арабского означает «завеса, укрытие» (араб. حجاب‎‎ — покрывало); это – одежда, закрывающее тело от головы до ног, символ арабской женщины, живущей в рамках исламского закона и традиции. Автор использует термин «хиджаб» как антоним «западных ценностей».

Так вот Хусейн Наср-Аллах пишет:

«Сегодня вопрос заключается в следующем: позволят ли нам оппонировать тираническим организациям и партиям, которые были приведены к власти народным волеизъявлением?»

Так он трактует результаты выборов в странах, где большинство в парламенте получили те самые «Братья-мусульмане», о которых с надеждой на их внутреннюю трансформацию из «непримиримых» в «умеренных» пишет доктор Вассим Каладжие.

«Эта причина и побуждает нас сравнить власть, которая опирается на общественное мнение, с деспотизмом. В этом смысле демократия для нас будет новой формой иного типа деспотии. Ведь страх и отторжение свободы и демократии со стороны фундаменталистов и салафитов исходят не из-за их боязни потерять то, что они сегодня приобрели, а из-за их враждебности к любой свободе и творческой деятельности личности.

Каждый из нас знает, что в потоке политического ислама доминирует позиция, считающая демократию «западным термином», ибо она существует в обществе и культурах, противоречащих исламу и его культуре… Этот подход исламистов к демократии и вызывает наши страхи насчет того, как будут развиваться события в каждой из стран, охваченных волной «демократий с хиджабом».

Происходящее в Тунисе и Египте подводит нас к выводу, что фундаменталистский проект есть не что иное, как новая попытка апеллировать к единоличному политическому течению, способному вывести одним махом общество из нынешнего состояния и добиться успехов, которых желает народ.

Мы говорим об этом прямо, в лицо исламским течениям: салафистским, фундаменталистским и умеренным. Мы не верим, что они способны взять в свои руки дело решения реальных проблем развития, единства и освобождения, которые требуют ясных и четких мер. Одного утверждения, что исламский шариат – гарантия успеха, не достаточно.

Те, кто заявляют, что, как только мы создадим исламское государство, то проблемы отсталости, нищеты и невежества, неграмотности, зависимости от других отпадут сами собой, либо ничего не смыслят в подлинном исламе, либо просто манипулируют им, используя его как трибуну для рвущихся к власти. Это сегодня и происходит в ряде арабских стран.

Больше того, мы предчувствуем большие опасности, которых породит односторонняя единоличная политика в области осуществления реформ, развития и модернизации. В этом контексте мы говорим, что не согласны со многими, особенно с исламистами, утверждающими, что национальный этап нашей истории был полностью негативным и плохим. По крайней мере, на этом этапе был провозглашен лозунг освобождения арабского региона от засилья империализма.

Больше того, исламистов на нынешнем этапе занимает координация действий с силами Запада во главе с США. До сих пор мы не услышали от них ни единого слова о проблеме Иерусалима или о законных правах палестинцев.

Разве распространяющееся насилие на земле арабов не открывает путь к реанимации идеи о том, что европейцы должны взять на себя задачу просвещения «отсталых и неразумных народов» (операция НАТО в Ливии)? То, что мы сегодня наблюдаем в самых разных местах, превратило наши общества в казармы, кишащие идеями обскурантизма.

Мы кажемся нацией, которая боится встречи со своей реальной индивидуальностью…

Нация призывает к свободе, демократии и многопартийности, а порождает застой, тиранию, шовинизм и закладывает предпосылки для новых катастроф.

Одним словом, арабы потеряли свою весну еще до того, как распустились ее цветы, а демократия потеряла аромат своей свободы», - завершает свой тревожный комментарий главный редактор журнала «Аль-Мутауассет» Хусейн Наср-Аллах.

Здесь даже комментировать сложно. Статья – как крик души человека, который поверил в перемены, а увидел «мрачную глубину революции»…

Хаос «во имя более справедливого и демократического порядка»

Арабский публицист Фатхи Аль-Афифи в том же номере журнала «Аль-Мутауассет» выступил со статьей под заголовком «Основные тенденции в арабских революциях».[iv] Он разбирает вопрос взаимоотношений правителя и подданного в арабском мире, исследует тему «управляемого хаоса» в приложении её к арабским реалиям сегодняшнего дня.

«В основе философии политического наследия лежит идея о том, что подданные (народ) являются личной собственностью арабского правителя и что гражданин – своего рода служащий, которого берут как добычу, ибо народ не выбирает своего правителя и не может его критиковать…

Но сегодня в арабском регионе возникла беспрецедентная ситуация, вызванная мощным хаосом, который охватил все то, что унаследовано от прошлого, все убеждения, существовавшие на протяжении долгих десятилетий.

Современное движение глобализации выступает блюстителем свобод, демократии, против деспотических, тиранических режимов и коррупции. Народам ничего не оставалось, как действовать самим!»

Далее аргументы и выводы автора представляют российскому читателю достаточно неожиданный угол зрения на происходящее. Автор углубляется в нюансы психологии арабов, которые можно узнать, только находясь в гуще народа.

«Впервые арабы взяли инициативу в свои руки, показав всему миру, что они влияют на ход событий, в то время как ранее они ограничивались разве только созерцанием и реакцией на различные формы давления, которому подвергались со всех сторон.

Картина бегства бывшего президента Ирака Саддама Хусейна, его попытки скрыться, затем его казнь показали возможность свержения тиранов. В арабской среде возник ожесточенный спор по поводу того, как действовать во имя будущих изменений – внутренними методами или с помощью извне?

Когда народные массы, охваченные благородным гневом, поднимаются против своих угнетателей и на своем пути отвергают все, что связано с диктатурой, произволом, с социальным угнетением и с тиранией, желая их разрушить, то само по себе это является одним из актов разрушительного хаоса. Хаоса во имя создания нового, более справедливого, свободного и демократического порядка».

Углубляясь в тему «управляемого хаоса», Фатхи Аль-Афифи не проходит мимо её корней, упоминая, откуда тема возникла, и как этот «управляемый хаос» у арабов используется иностранными силами в своих интересах.

«Хаос по американскому сценарию – лишь политическая фетва, призывающая к резне, - пишет автор. – Этот процесс имеет разрушительный характер, что подтверждает Майкл Лейдон, один из столпов новых консерваторов США, который говорил: «Разрушение – наш главный рецепт. Пришло время для того, чтобы экспортировать социальные революции». Среди идей, которые тиражировала и распространяла в начале XXI века госсекретарь США, идея так называемого «конструктивного хаоса». Под этим подразумевалось провоцирование ситуации запрограммированного хаоса с целью подрыва конструкций старых систем и их сноса.

«Управляемый хаос» по-американски получил свое концентрированное выражение в так называемой «революции во имя демократии». Это - революция начинается с лозунгов в защиту основных прав и свобод, справедливости, равенства, права на самоопределение, как высших человеческих ценностей, не для отдельного народа, а для всех, и кончается политическими концепциями, разработанными американской элитой.

Тема – арабская. Язык - английский. Плакат - американский.

Рис. http://utopiaachieved.wordpress.com/

В то же время основным мотивом всех этих революций в арабском мире является неприятие принципа наследования власти.

Жажда наследования целиком и полностью захватывает правителя и его двор в арабских странах. Сама форма наследования тормозит развитие общественных структур, увековечивает застой в политических институтах. При этом политическая философия наследования в глазах верхов строится на том, что подданные (народ) – это собственность, что гражданин - не более чем функционирующая единица для тех, кто обладает властью и ее наследует», - так расценивает побудительные мотивы «арабской весны» автор российско-арабского журнала «Аль-Мутауассет» Фатхи Аль-Афифи.

Показательно, что его взгляды в чем-то солидарны с выводами доктора Вассима Каладжие, чья статья разбиралась нами выше. Доктор Вассим Каладжие указывает:

«В прошлом все разговоры о революции и сами революционные акции были направлены против империализма или правых реакционных деспотических режимов, которые не допускали и не воспринимали демократию всерьез. Ныне народные движения выступают с требованием демократии и против режимов, которые признают демократию и претендуют на то, что законность их нахождения у власти проистекает из результатов выборов».

Вот такие оценки происходящему дают сами арабские интеллектуалы. Мы привели в этом обзоре мнения только трех из них – Бог любит троицу. Конечно, существует много иных арабских публицистов, высказывающихся по поводу «арабской весны». Их у нас, к сожалению, не очень хорошо знают и мало печатают. Но для первого знакомства со взглядами этой писательской когорты, наверно, этот материал свое дело сделает.

А завершить его можно очень интересным и важным выводом одного из цитировавшихся здесь авторов.

Писали-писали они о «народном восстании», о «демократии», о «стремлении к свободе против тирании», а вывод-то совсем о другом. «Есть у революции начало – есть у революции и границы».

И очерчены эти границы сегодня вот где:

«Мировая общественность (читай страны НАТО – С.Ф.) прилагает в настоящее время все силы, чтобы оставить арабскую революционную ситуацию, хотя бы на время, за пределами государств ССАГПЗ (Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива). Группа крупных промышленно развитых стран старается задержать революции,.. отсечь народные революции от районов природных богатств.

В рамках нового международного устройства предпринимаются попытки провести водораздел между революциями и природными богатствами».

В точку!

А ведь какие надежды возлагаются на «арабскую весну» демократическими силами, воспитанными на письмах Вольтера…

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs