Крым: российско-турецкий перекрёсток

Крымский полуостров, обладая стратегически важным положением, часто становился предметом раздора между Российской и Османской империей. Актуальность крымского вопроса вновь проявила себя с распадом Советского Союза, и не спадает до сих пор.

Но освещать крымскую проблематику, не коснувшись крымско-татарского вопроса, невозможно. С момента начала репатриации крымско-татарского населения этноконфессиональный аспект приобрёл небывалую остроту. Со стороны кажется, что диалог между пророссийской частью населения и официальными российскими структурами, с одной стороны, и крымскими татарами с другой, зашёл окончательно в тупик. Доля правды в этом есть. Наиболее пассионарная часть крымско-татарского национального движения настроена к России и всем российским инициативам крайне отрицательно. Причина в том, что формирования костяка этого национального движения проходило без участия России, но с участием других внешнеполитических игроков, прежде всего, Турции. Как результат – пантеон национальных героев крымских татар представлен, в основном, историческими персонажами, отметившимися на ниве борьбы с  Российской империей или Советским Союзом, что отражает  динамику  геополитического противостояния Турции и России.

История турецко - крымско-татарских отношений насчитывает около 600 лет. За точку отсчёта берётся основание союзного Османской империи Крымского ханства. На протяжении следующих веков крымцы пребывали с турками в непрерывающихся военно-политических и религиозно-культурных сношениях. Поэтому сегодня самая крупная крымско-татарская диаспора проживает в Турции (от 500 тыс. до 5 млн.).  Наиболее компактно крымские татары проживают в провинции Эскешир (33 населённых пункта с общей численностью 150 тыс. жителей), провинция Анкара (12 населённых пунктов), административная область Адана (4 населённых пункта), район Кескина (3 населённых пункта) (1).  В остальных регионах крымские татары проживаю, преимущественно, дисперсно. Не удивительно, что самые крупные зарубежные крымско-татарские организации находятся как раз в Турции (Kirim Türkleri Kültür Yardimlasma Dernegi, Emel, Kirim и др.). При Совете Министров Турецкой республики учрежден Отдел поддержки тюрков зарубежья, который входит в Министерство по делам религий, и насчитывает 70000 служащих. Ежегодная квота Министерства образования Турции для крымских татар  — 45 мест. В Крыму действует Татарско-турецкий лицей для одаренных детей  (50 выпускников в год). Ежегодно 25 абитуриентов направляются крымско-татарским меджлисом также в университет Турецкой республики Северного Кипра (2). Параллельно с этим Анкара поддерживает стремление некоторой части крымских татар Турции репатриироваться на историческую родину, создавая им для этого приемлемые финансовые условия. Ранее в качестве потенциальных переселенцев рассматривались крымские татары Румынии (общая численность - 200 тыс.), но с присоединением к ЕС миграционные потоки из Румынии идут в западном, а не восточном направлении.

Приходиться констатировать, что гуманитарная политика Анкары в Крыму отличается динамичностью и постоянством. Москва же практически не реализует проектов в  крымско-татарской этнической среде, хотя обладает для этого необходимым потенциалом, поскольку Россия является родиной множества тюркских народов (чуваши, карачаевцы, якуты, татары, башкиры, тувинцы и т.д.) и их материальной и духовной культуры. Но, к сожалению, труды знаковых фигур из числа крымско-татарской интеллигенции, которые выступали сторонниками единения тюрок Крыма с Россией, не получают должного освещения. Самый яркий пример – Исмаил Гаспринский (1851-1914), просветитель, педагог, секретарь И. С. Тургенева и одна из самых масштабных фигур тюрко-татарского мира. Выступал за тесный духовно-политический союз крымских татар с Россией и ясно осознавал положительную миссию России на востоке, призывая российских мусульман к «нравственному обрусению» (3). Сегодня интеллектуальный  потенциал И. Гаспринского «лежит», невостребованный Россией. Им жонглируют в своих интересах отнюдь не сторонники союза с Москвой.

В то же время украинское националистическое движение видит в крымских татарах своих союзников. Прослеживаются попытки сконструировать единое не только политическое, но и идеологическое поле взаимодействия крымских татар с украинскими правыми (5). Такая тактика порой снисходительно воспринимается украинскими властями. Как пример – показ по городам Крыма при финансовой поддержке Фонда «Возрождение» ( «дочерний» филиал Фонда Сороса) спектакля в исполнении театра украинской героики «Память» на тему украинско – крымско-татарских политических отношений, где один из главных героев  произнёс: «Украина не имела никаких союзников кроме крымских татар» (6).

Часто забывается, что крымско-татарская национальная героика не лишена заслуженных фигур. Прежде всего, речь о крымских татарах – участниках Великой Отечественной войны. Придерживаясь, в целом, антироссийской риторики, руководство меджлиса не может себе позволить игнорирование официальных мероприятий, посвящённых Дню Победы. Из-за своей относительной малочисленности крымские татары не могут себе позволить «разбрасываться» героями, а вовлечённость крымских татар в победоносно-трагический дискурс ВОВ делает их причастными к общему горю и общей радости советских и постсоветских поколений. Здесь возникают определённые заминки идеологического характера. С одной стороны, в публичной политике меджлиса просвечивается снисходительное отношение к крымско-татарским коллаборационистам. С другой стороны, это совмещается с чествованием крымско-татарских ветеранов (4). Поскольку так сложилось, что у русских и нынешнего национального движения крымских татар не так уж много точек идеологического соприкосновения, тема ВОВ и ветеранов - крымских татар должна получить дальнейшее развитие, превратившись в общий для татар и славян патриотический дискурс.

Обеспокоенность российских властей положением русскоязычных жителей полуострова в условиях его украинизации вполне предсказуема. Важно также способствовать нормализации диалога между русскими и крымско-татарскими национальными движениями с опорой на общие положительные моменты нашей истории, что указывает на необходимость оптимизации гуманитарной политики России в данном направлении.

Henryk Jankowski «Crimean Tatars and Noghais in Turkey» (International Committee for Crimea)

С. Ильченко «Турецкий берег Крыма» («Свободная пресса», 25.03.2010)

И. Гаспринский «Русское мусульманство. Мысли, заметки, наблюдения».

П. Казарин «Крымский татарин роднее галичанина» (“ForPost” 18 05 2011)

«Українське життя в Севастополi» (ukrlife.org/)

«В Симферополе показали спектакль об украинско-крымско-татарских отношениях» («Ислам на Украине», 12.11.2011)

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs