ENGLISH
00:00 28.04.2011 • 
Вашингтон заинтересован в проведении с Москвой «широкой политической дискуссии по вопросам стабильности, безопасности и укрепления доверия, способной содействовать закладке фундамента для дальнейших сокращений ядерных вооружений в будущем». Так, по крайней мере, заявила помощник госсекретаря США по контролю над вооружениями, проверке и соблюдению соглашений Роуз Готтемюллер, выступая на минувшей неделе в Академии ВМС США в Аннаполисе. Из ее слов следует, что предметом «широкой дискуссии» США рассчитывают сделать уменьшение роли и количества ядерных вооружений, сокращение тактических ядерных вооружений, а также «выстраивание взаимодействия» с Москвой в сфере противоракетной обороны.
Подобное в Москве слышат с 2001 года, когда США в одностороннем порядке отказались от договора по ПРО 1972 г. Однако в вопросах стратегической безопасности заокеанские «партнёры» Кремля беззастенчиво наводят тень на плетень, и очевидную попытку обесценить российский ракетно-ядерный потенциал путем развёртывания европейского сегмента глобальной НПРО США выдают за меру сдерживания стран-«изгоев», для России якобы безвредную. Область особо пристального интереса американцев – сокращение российского тактического ядерного оружия….
По словам Р. Готтемюллер, госсекретарь Хиллари Клинтон на состоявшейся на прошлой неделе в Берлине неформальной встрече глав внешнеполитических ведомств стран-членов НАТО «подтвердила приверженность устранению диспаритета в нестратегических (ядерных) вооружениях между Вашингтоном и Москвой на следующем раунде переговоров по контролю над вооружениями». США будут работать с НАТО, чтобы «уменьшить роль и число нестратегических ядерных вооружений США передового базирования в Европе» при условии, что Россия сделает «на основе взаимности шаги, направленные на сокращение числа собственных нестратегических ядерных вооружений и их отвод от границ НАТО». В качестве первого шага к возможному сокращению ТЯО США намерены предложить России обменяться данными о количестве, типах и местах базирования этого класса нестратегического оружия.
США предпочитают делать вид, что подходы к сокращению СНВ и ТЯО одинаковы (паритетность, взаимность и пр.). Однако разница между ними принципиальная, а потому и подходы не могут быть идентичными. Российское (как прежде и советское) ТЯО в силу тактико-технических характеристик его носителей не угрожает территории США, в то время как американское ТЯО передового базирования на Европейском континенте по досягаемости территории России равнозначно угрозе от стратегических вооружений.
Ещё в годы правления президента Дж. Кеннеди с появлением концепции «гибкого реагирования» ТЯО уже перестало быть лишь универсальным средством защиты. Оно стало рассматриваться Вашингтоном не столько в качестве средства ведения военных действий на Европейском ТВД, сколько как стратегическое ядерное оружие, средство сдерживания/устрашения СССР и его союзников.
С завершением «холодной войны» США формально отказались от такого рода концепций, но, тем не менее, не торопятся освободить Старый Свет от собственных боеприпасов тактического класса – около 200 бомб свободного падения Б-61, складированных на базах в Бельгии, Италии, Нидерландах, ФРГ и Турции. В то же время призывают Москву отвести системы вооружения, оснащенные тактическими ядерными боезарядами, от границ НАТО.
Россия, отвечая на давно уже звучащие предложения о переговорах по проблеме ТЯО, выдвигает, на наш взгляд, обоснованное условие для их начала – вывод тактического ядерного оружия США на их национальную территорию. Хотя – по справедливости – наша страна могла бы в свое время потребовать его включения и в ограничительные рамки Договора СНВ-3. Поскольку, повторимся: тактическое по своим ТТХ, оно в случае применения приобретет стратегический характер в силу приближенности к российским границам.
Однако, как следует из заявлений Х. Клинтон и ее помощницы, США игнорируют этот неопровержимый факт и намерены предложить России обменяться данными о количестве, типах и местах базирования этого класса нестратегического оружия. Не для того ли, чтобы лишь получить интересующие их сведения? Поскольку – надо признать – ни точное число боезарядов, находящихся ныне в российских Вооруженных силах, ни места их базирования не известны тем, кому знать об этом не положено.
Чем вызван столь острый интерес Вашингтона к российскому ТЯО? США последовательно ведут дело к «миру без ядерного оружия», программа достижения которого выдвинута два года назад Бараком Обамой. Об этом еще раз напомнила статья его советника по национальной безопасности Тома Донилона, опубликованная в минувшее воскресенье в «Financial Times». Одна из помех на этом пути – ядерный потенциал России. Недаром пишет Т. Донилон: «Мы должны заняться вопросом о российском тактическом ядерном оружии, которое никогда не подвергалось количественным ограничениям». При этом как-то выводится за скобки то обстоятельство, что и американское ТЯО тоже ничем не ограничивалось. Уклончиво говоря о стремлении США «ослабить роль и сократить количество» своего тактического ядерного оружия, высокопоставленный чиновник администрации Б. Обамы зато ясно представляет, какими должны быть шаги России: принятие мер «для сокращения своих тактических сил и их передислокации подальше от границ стран НАТО».
Но под основным прицелом находятся, конечно, российские СЯС. Настроения значительной части американского истеблишмента нашли яркое отражение в статье бывшего заместителя министра обороны Кейта Пэйна, ныне – главы отделения оборонных и стратегических исследований в Госуниверситете Миссури (Вашингтонский колледж), опубликованной в газете «National Review». Еще на стадии ратификации СНВ-3 критиков договора привели в неистовство оценки ряда экспертов, в том числе российских, касавшиеся реальных масштабов сокращения ракетно-ядерных арсеналов с обеих сторон. А именно – что потолочные значения для стратегических ядерных вооружений потребуют со стороны России незначительных сокращений, и фактическое сокращение будет только с американской стороны. В самом деле, значительная часть носителей в СЯС России завершит свою службу еще до истечения срока действия договора. Но какое значение имеет это для выполнения Россией обязательств, взятых по Договору СНВ-3? Есть ли существенная разница в том, как будет выполнен договор: за счет вывода из строя уже исчерпавших регламентные сроки ракет или снятия с боевого дежурства и уничтожения ракет еще вполне боеспособных – главное, чтобы число носителей и боеголовок не превышало установленных ограничений. Оказывается – нет, в Вашингтоне эту разницу считают принципиальной.
Выступая в Сенате 18 ноября прошлого года, сенатор Кит Бонд, заместитель председателя комитета по разведке, даже заявил, что договор «заставляет США сокращать силы в одностороннем порядке», в то время как «русским на самом деле он даст возможность нарастить свои силы». Позицию сенатора К. Бонда разделяет Кейт Пэйн. Принцип паритета, заложенный в договор (даже при всем его несовершенстве, о чем писалось не раз), ими и их единомышленниками, как видим, не признается. Их цель – любой ценой добиваться того, чтобы Москва собственными руками непрерывно резала носители, уничтожала боеголовки, даже если договор этого прямо и не требует.
Поэтому российские власти столь же целеустремленно должны работать, естественно, в обратном направлении: соблюдая установленные договором потолки, иметь ракетно-ядерный потенциал, необходимый для обеспечения военной безопасности страны.
По расчетам наиболее компетентных отечественных экспертов, российские СЯС уже сегодня стоят у грани: на середину прошлого года они обладали 605 стратегическими носителями, способными нести 2667 ядерных зарядов. Между тем, по мнению бывшего командующего РВСН генерал-полковника Николая Соловцова (в своих оценках он далеко не одинок), только наличие минимум 1,5 тыс. ядерных боезарядов позволит российским Вооруженным силам, несмотря на противодействие американской ПРО, гарантированно обеспечить ответно-встречный удар. В этих условиях и ТЯО тоже оказывается не лишним в сдерживании угрожающих безопасности России процессов, к примеру, размещения в Восточной Европе элементов американской ПРО.
Пытаясь вовлечь Россию в новый переговорный процесс, США преследуют всё ту же цель – максимально девальвировать возможности российских ядерных сил, обесценить потенциал ядерного возмездия.
Москве же торопиться с новыми переговорами о новых ограничениях – значит ставить себя под удар. Есть основания полагать, что российское руководство отдает себе в этом отчет. Выступая в Госдуме еще в ходе процедуры ратификации СНВ-3, глава МИД РФ Сергей Лавров высказал твердое убеждение в том, что в современном мире переговоры об укреплении международной стабильности и обеспечении стратегического паритета не могут вестись по какому-то одному аспекту этой проблемы. На стабильность оказывают влияние и неядерное стратегическое вооружение, над которым работают США, и их планы размещения оружия в космосе, и строительство глобальной ПРО, которым грезит Пентагон.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
