ENGLISH
12:50 25.09.2024 • 
На конец нынешнего года, МВФ прогнозирует рост госдолга Японии до без малого 255 процентов ВВП, Италии – до 139, США – до 123, Франции – почти до 112 процентов ВВП. Уровень 100 процентов ВВП госдолг будет превышать в Канаде и Великобритании, также входящих в «Большую семерку». Из всех стран G7, лишь в Германии соотношение госдолга к ВВП составляет менее 70 процентов.[i] Чем ниже отношением долга к ВВП, тем выше шансы расплатиться с долгами. Некоторые экономисты также считают, что рост экономики замедляется, если государственный долг превышает пороговое значение, составляющее порядка 90 процентов ВВП.
По прогнозам МВФ, в среднесрочной перспективе задолженность большинства стран G7 будет расти. Ряд причин носит объективный характер, включая старение и сокращение населения, геополитические конфликты, приводящие к росту расходов на оборону, а также изменение климата. Оптимисты полагают, что текущий уровень задолженности развитых стран не вызывают опасений. Предполагается, что до тех пор, пока рост номинального ВВП превышает процентные ставки по государственному долгу, уровень задолженности останется стабильным, либо даже снизиться. И что в этом случае ведущие экономики даже могут позволить себе небольшой первичный дефицит бюджета.
Среди других факторов долговой «устойчивости» называют мягкую денежно-кредитную политику, как это имело место до 2022 года, позволяющую сохранить умеренной нагрузку по обслуживанию долга даже при резком росте уровня задолженности. Рост инфляции также позволяет снизить реальные объемы долга. В годы пандемии коронавируса, только по итогам 2021 года частный и государственный долг в странах с развитой экономикой сократился на 5 процентов ВВП.[ii] В США с 2020 по 2023 года реальная инфляция превысила официальную цель в 2 процента на более чем 9 процентов. В результате, американский госдолг обесценился на ту же величину.
Тем не менее, огромные долговые обязательства крупнейших экономик мира вызывают растущую настороженность на финансовых рынках. Нервозность усиливается на фоне политической неопределенности. К примеру, доходность французских облигаций подскочила этим летом после известия о проведении внеочередных выборов, а также на фоне новых планов увеличения госрасходов. Динамика долговых обязательств США находится в центре внимания в преддверии ноябрьских президентских выборов. Почти никто не говорит о возможности долгового кризиса, но инвесторов настораживает риск дальнейшего ослабления бюджетной дисциплины. Беспокоят инвесторов и бюджетные дефициты, провоцирующие увеличение госдолгов, поскольку проблема роста экономики, особенно в Европе, стоит чрезвычайно остро.[iii]
Всемирный банк «предупреждает в своих докладах о рисках, связанных с долговым кризисом». Уровень госдолга в большинстве стран Евросоюза превышает показатель в 100 процентов от ВВП. «Это угроза для всей мировой экономики из-за большого размера европейского рынка. Если будут проблемы в Европе, естественно, их почувствуют и в других регионах». Финансовый кризис в Азии в 1990-е годы, или охвативший большую часть мира финансовый кризис 2008 года – в обоих случаях «европейские банки и компании претерпевали убытки на своих рынках и начинали выводить прибыль из других регионов мира, где, в принципе, всё было хорошо. Там из-за этого тоже начинались проблемы. Всё взаимосвязано.»[iv]
В США в период с мая 2023 по май 2024 года федеральное правительство, по данным The Economist, потратило на 2 трлн, или 7,2 процентов ВВП, больше, чем собрало в виде налогов, если исключить фактор сезонности. С 2015 года дефицит не опускался ниже 3 процентов ВВП – уровня, который исторически принято считать «разумным». В последний раз, профицит госбюджета наблюдался в США в 2001 году. К концу 2025 года чистый долг Америки будет на 40 процентов больше, чем десять лет назад.
До 2022 года почти нулевые процентные ставки делали большие долги не слишком обременительными. Затем ставка ФРС выросла настолько, что правительство США было вынуждено тратить на обслуживание долга больше, чем на оборону. В сентябре нынешнего года ФРС приступила к снижению ставки, причем столь высокими темпами, которые удивили большинство наблюдателей, обещая новые понижения в ближайший год. Критики полагают, что реальной причиной могло стать «сильное политическое давление со стороны демократов». Трамп прямо заявил, что столь резкое снижение ставки ФРС демонстрирует, что американская экономика находится в «очень плохом состоянии». Действительно, уже много лет такие резкие снижения ставки происходили лишь в ситуациях глубокого падения рынков, «серьезных кризисов в экономике или иных очень важных вызовов для экономики США». При этом глава ФРС Пауэлл настаивает, что в экономике всё хорошо. Не исключено, что в реальности это уже не так.[v]
Американские сторонники мягкой денежно-кредитной политики любят ссылаться на Японию, которая, благодаря многолетним почти нулевым ставкам, справляется с чистыми долгами, которые по отношению к ВВП в два раза больше, чем у США. Однако за это приходилось платить постоянным ускорением инфляции. Ведь растущие ставки ФРС и ЕЦБ усиливали давление на йену. Кроме того, по данным Reuters, по оценкам правительства, в течение следующего десятилетия ежегодные процентные выплаты по госдолгу Японии увеличатся более чем в два раза - до 24,8 трлн иен или 169 млрд долларов. Если же Банк Японии упустит контроль над инфляцией, то ему придется повышать ставку, что приведет к новому удорожанию стоимости обслуживания госдолга. А также создаст угрозу устойчивости бюджета.
На фоне ускорения процессов деглобализации, по крайней мере, в промышленной сфере, многие экономисты опасаются, что нынешний период снижения ставок может оказаться недолгим. Если высокие ставки вернуться, тогда центробанки западных стран окажутся перед очень неприятным выбором: как стимулировать экономический рост не вызвав нового скачка инфляции? Ускорение фрагментации мировой экономики сулит особенно тяжелые последствия для Японии и Евросоюза. В любом случае, нынешнее снижение ставок делает сомнительной даже перспективу торможения динамики наращивания госдолга ведущими странами Запада. Для этого нужны крайне болезненные политические решения.
В США и республиканцы, и демократы на словах говорят о фискальной ответственности. Но, заняв Белый дом, каждая из партий забывает об обещаниях, потворствуя дополнительным расходам или снижению налогов. К чему это может привести показала осенью 2022 года Великобритания, когда необеспеченные планы снижения налогов правительством консерваторов обрушили государственные облигации и фунт, вынудив центральный банк вмешаться, чтобы стабилизировать рынки. Новое лейбористское правительство, пообещавшее развивать экономику, но при этом сдерживать расходы, сталкивается с трудностями, поскольку государственный долг составляет более 100 процентов от ВВП. В прошлом году, сообщает Reuters, британские бюджетные прогнозисты заявили, что к 2070-м годам долг может вырасти до более чем 300 процентов от объема экономического производства, а старение общества, изменение климата и геополитическая напряженность создают большие фискальные риски.
Во Франции, где бюджетный дефицит в прошлом году составил 5,5 процентов, премия за риск по гособлигациям по сравнению с Германией выросла летом до самого высокого уровня со времен долгового кризиса 2012 года. Отсутствие устойчивого большинства в парламенте по итогам выборов способно ограничить планы по расходам, но также может помешать любым действиям по укреплению финансов Франции. В середине лета глава национального аудиторского управления заявил, что в бюджете нет места для маневра и госдолг должен быть сокращен. Наконец в Италии, 3-й экономике ЕС, власти обещают снизить дефицит бюджета до 4,3 процента в этом году. Однако в последнее время Рим регулярно проваливал планы по достижению фискальных целей. По прогнозам Еврокомиссии, к 2034 году долг вырастет до 168 процента от ВВП с нынешних 137 процентов.
Между тем, в начале сентября бывший глава ЕЦБ Марио Драги выпустил обширный доклад о проблемах конкурентоспособности ЕС. Если они не будут преодолены, то уже в обозримой перспективе Евросоюз может окончательно проиграть в экономическом соревновании с США и Китаем. И даже прекратить существование в нынешнем виде. Драги настаивает на необходимости нарастить инвестиции, а в текущих условиях - начать заимствовать - на 700-800 млрд евро ежегодно.
Но в последнее время в ЕС слишком много тратят и собирают недостаточно налогов. Франция, Италия и Испания, то есть три из четырех крупнейших стран ЕС, имеют соотношение долга к ВВП выше 100 процентов. Это тот уровень, при котором инвесторы начинают беспокоиться, что государственные финансы еще больше выйдут из равновесия. Ведь уже нынешний уровень заимствований становится непозволительной роскошью – приближается момент, когда процентные расходы вырастут до невыносимого уровня. Наконец, смешанный характер экономической модели Евросоюза требует принятия мер, противоречащих друг другу.
Профессор Евгений Коган напоминает, какие проблемы сулит приход долгового кризиса. В 2009 году Греции перестали давать в долг. Целые сектора экономики оказались не у дел. После исчерпания заемных средств, «сформировалась структурная безработица». С 2008 по 2013 число безработных подскочило более чем в три раза, до 28 процентов. К концу прошлого года она снизилась лишь до 11 процентов. Прошло 15 лет, однако размер греческой экономики «по-прежнему на 21 процент меньше, чем в 2008 году — и это при 3 пакетах помощи, которую они получили от ЕС и МВФ». Несмотря на малые размеры экономики, долговые проблемы Афин тормозили экономику ЕС всю первую половину 2010-х годов. Случись кризис во Франции или Италии, потрясения ждут всю Европу. А в случае долгового кризиса в Японии или Америке последствия, «…несомненно, почувствует на себе весь мир».
Государственный долг в странах с развитой экономикой достиг таких высоких уровней, что представляет собой серьезную угрозу долгосрочному росту и стабильности. Растущие долги домохозяйств и бизнес-сектора усугубляют такие связанные с государственным долгом факторы уязвимости, как повышенная волатильность финансовых рынков, структурное замедление роста и повышение процентных ставок. Задолженность ведущих стран Запада росла последние 30 лет без серьезных последствий, и влиятельные лица среди политиков и экономистов способствовали формированию благожелательного отношения к государственному долгу.
На практике, как показывает экономическая история, высокий уровень задолженности создает уязвимость перед кризисами, как это было в случае долгового кризиса в еврозоне, повышают уязвимость бюджета в случае попыток снизить уровень налогов или нарастить государственные расходы для стимулирования экономики. Более высокие процентные расходы по государственному долгу вытесняют препятствуют росту государственных вложений в реальный сектор, а более высокие процентные ставки дестимулируют частные инвестиции. Высокое соотношение государственного и частного долга повышает риск финансового кризиса, деиндустриализации, макронестабильности, а также более высокой инфляции. Однако консолидация бюджета – слишком болезненная мера с точки зрения политических последствий. Поэтому, как представляется, нынешнее поколение западных политиков предпочтет откладывать проблему сокращения задолженности так долго, как это позволят обстоятельства. Рассчитывая, что финансовый «потоп» накроет их страны уже «после них».
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
[i] https://www.imf.org/external/datamapper/GG_DEBT_GDP@GDD/CAN/FRA/DEU/ITA/JPN/GBR/USA
[ii] https://www.imf.org/ru/Blogs/Articles/2022/12/12/riding-the-global-debt-rollercoaster
[iii] https://www.reuters.com/markets/g7-government-debt-next-market-hot-spot-2024-07-16/
[iv] https://globalaffairs.ru/articles/ekonomika-marshavin-mo/
[v] https://t.me/bitkogan/25133
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
