День ядерных технологий в Иране – история и современность

В апреле 2006 г в Исламской Республике Иран был запущен первый каскад центрифуг и началось обогащение урана до уровня 3,5%. Как заявил тогда президент Махмуд Ахмадинежад, Иран вошел в «клуб держав, обладающих ядерными технологиями». С тех пор день 9 апреля (21 фарвардина по иранскому календарю) стал здесь национальным праздником.

К этому дню в 2024 г. ИРИ добилась существенных достижений.

Иранская ядерная программа имеет два направления:

- энергетическое, связанное со строительством и эксплуатацией атомных электростанций;

- второе, нацеленное на создание в стране полного ядерного цикла (серия процессов от добычи урановой руды, её переработки, обогащения урана, его использования в различных целях, до складирования и захоронения ядерных отходов). Это направление нацелено, в первую очередь, на создание промышленной инфраструктуры обогащения урана. Главное в этом направлении – возможность обогащения урана до оружейных кондиций, что предполагает возможность создания ядерного оружия.

Первое, энергетическое направление в ИРИ осуществляется при содействии России (эксплуатация первого ядерного блока в АЭС Бушир при поставках для неё из РФ ядерного топлива и возвращения в Россию отходов, строительство на этой площадке еще двух ядерных реакторов). Все эти работы ведутся строго под контролем МАГАТЭ.

Международное сообщество обеспокоилось ядерной проблемой ИРИ ещё в 2002 г., когда выяснилось, что Иран ведёт ядерную деятельность без уведомления МАГАТЭ именно в русле второго направления. После этого шли многие серии переговоров Ирана и Группы 5+1 (РФ, КНР, США, Франция, Британия, ФРГ), которые, в конце концов, под давлением мощных антииранских санкций привели в 2015 г. к заключению Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД - JCPOA), в соответствие с которым ИРИ сокращает свои ядерные работы и передаёт под контроль всю деятельность в ядерной сфере. Это была серьёзная и многообещающая победа МАГАТЭ и международной дипломатии, способная оказать позитивное влияние на сохранение принципов Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) на всей планете.

Однако президент США Трамп вывел Америку из СВПД в 2018 г., сделав непоправимую ошибку, которая в итоге может привести к трагичным результатам.

К 2024 г. стало ясно, что ядерная сделка СВПД 2015 г. похоронена, и её реанимация ныне не представляется возможной. Дело в том, что после вывода Трампом США из сделки, ровно через год иранцы в ответ на действия Трампа продолжили развивать свою ядерную инфраструктуру и добились уникальных результатов по всем пунктам, по которым в соответствие с СВПД у них были ограничения. То есть: количество и качество центрифуг, количество обогащенного урана, количество тяжелой воды, уровень допустимого обогащения урана.

1 декабря 2020 г. меджлис ратифицировал в качестве закона «Стратегический план противодействия санкциям». И уже 2 декабря этот закон был одобрен Наблюдательным советом. Этот документ подтвердил активизацию и интенсификацию ядерной деятельности ИРИ и дал юридическую основу для практически бесконтрольного со стороны МАГАТЭ развития ядерных технологий и инфраструктуры.

В официальном заявлении правительства Ирана сказано: «Иран окончательно отказывается от ограничений по ядерной сделке, прежде всего касающихся числа центрифуг. Таким образом, иранская ядерная программа не будет иметь никаких ограничений в части производства, включая мощности по обогащению, процентное соотношение и количество обогащенного урана, а также исследования в этой области и дальнейшее развитие программы».

Одновременно Тегеран практически обнулил возможности МАГАТЭ осуществлять контроль за иранской ядерной деятельностью.

Специалисты констатируют, что за пять последних лет Иран добился больших успехов ядерной сфере. Генеральный директор МАГАТЭ Рафаэль Мариано Гросси в интервью Public Broadcasting Service (PBS) от 29.03.2024. подчеркнул, что соглашение 2015 года было основано на конкретных технологиях и возможностях, но почти десятилетие спустя Иран быстро продвинул свою ядерную программу. Теперь у них есть более быстрые и эффективные центрифуги и предприятия по производству деталей для центрифуг. Кроме того, Иран разрабатывает новые площадки для ядерной деятельности. «На данный момент, - сказал г-н Гросси, - суть, содержание соглашения СВПД явно исчерпано. Иран 2015 года - это не Иран 2024 года».

Таблица, демонстрирующая уровни развития ядерной инфраструктуры ИРИ:

* Примечательно, что общие запасы обогащенного урана и низкообогащенного урана в 2024 г. ниже, чем до СВПД, поскольку это объясняется технологией получения более высоких уровней обогащения. Так, обычно определяют четыре этапа обогащения урана. Первый - от обогащения «жёлтого кейка» (от англ. yellow cake) – так атомщики называют концентрат природного урана на промежуточной стадии переработки урановых руд, для дальнейшего обогащения – до 3–5 %, второй – до 20%, третий – до 60%, четвертый – более чем до 90 % (это уже оружейный уран). Например, из 4000 кг «желтого кейка» после всех этапов обогащения нарабатывается только 40 кг 93%-ного урана. При этом на каждом из этапов процесса обогащения количество урана предыдущих уровней обогащения значительно уменьшается.

Сейчас, по мнению учёных, иранцы в течение нескольких недель способны достичь уровня обогащения в 90%, что соответствует оружейному урану. Более того, уран, обогащенный на 60%, может быть непосредственно использован в ядерном оружии. Около 40 кг урана такого обогащения (у ИРИ сейчас почти 180 кг) более чем достаточно для изготовления ядерного взрывчатого вещества, по сравнению с 25 кг 90% обогащенного урана – наиболее оптимального количества, необходимого для производства ядерного взрывчатого вещества.

Рафаэль Гросси в интервью британской газете Financial Times (26.05.2021) заявил: «Обогащение урана до 60% — это очень серьёзная вещь… 60% — это почти оружейное обогащение урана. Обогащение в коммерческих целях только 2,3%».

Кроме того, за последние пять лет Иран развил и модернизировал свою ядерную инфраструктуру, позволяющую осуществлять полный ядерный цикл и при политическом решении руководства ИРИ (если такое последует) реально производить ядерное оружие.

Так, в докладе американского Института науки и международной безопасности (ISIS) от 4 марта 2024 г. говорится, что Иран продолжает строить глубоко заглубленный ядерный объект недалеко от Натанза. Объект может быть неуязвим для военных ударов, что позволит Тегерану успешно производить оружейный уран, используя материалы, перенаправленные с других объектов.

Осложняет ситуацию и то, что иранское руководство препятствует возобновлению деятельности инспекторов МАГАТЭ по контролю за соблюдением требований Соглашения о гарантиях в рамках ДНЯО, обеспечивающих уверенность Агентства в том, что иранские физики не создают ядерное оружие. Рафаэль Гросси в уже упомянутом интервью PBS подчеркнул, что без полного сотрудничества Ирана Агентство не может подтвердить, что его программа носит мирный характер. И намекнул, что последствия могут быть далёкими от мирного решения проблемы. 

Все это происходит на фоне угрозы полномасштабной войны Израиля и Ирана после удара по консульству в Сирии и обещания Тегерана ответить на это нападение. При этом нужно понимать, что Израиль, использующий формулу – «у нас нет ядерного оружия, но в случае необходимости мы его применим», находится в почти экзистенциальном конфликте со страной, которая имеет возможность создания своего ядерного потенциала.

Анализ состояния ядерной программы ИРИ на март 2024 г. свидетельствует, что ныне эта страна уже обладает научными и технологическими возможностями в течение нескольких недель создать основу для ядерного заряда (уран 90%) и в течение нескольких лет (не меньше) создать боевой ядерный заряд и в дальнейшем – ядерную боеголовку для баллистической ракеты. Напомним, что Пакистану уже после успешных подземных ядерных испытаний потребовалось почти 10 лет для создания ядерной боеголовки. Это сложный процесс.

Однако, учитывая нынешнюю военно-политическую обстановку в ближневосточном регионе и во всем мире, сомнительно, что Тегеран пойдет по пути создания ядерного оружия в его физическом исполнении. Сегодня совершенно ясно, что внимательно следящие за ядерной деятельностью ИРИ разведки всего мира и, прежде всего, США и Израиля, вряд ли пропустят этот роковой для них момент. Несомненно, что ответ Вашингтона и Иерусалима будет отнюдь не дипломатический. Похоже, именно об этом и намекнул гендиректор МАГАТЭ Рафаэль Гросси.

В то же время, нет сомнений, что Иран доведёт научный и технологический уровень своих Научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР) в ядерной сфере до такой точки, когда до создания реальной ядерной боеголовки для баллистических ракет останется всего несколько месяцев. Сейчас в мире существует несколько стран, которые обладают всеми необходимыми технологиями и могут относительно быстро создать ядерное оружие, например, Германия, Япония, Канада, Нидерланды и некоторые другие. А есть и те, которые, скорее всего, им уже обладают, но и не подтверждают этот факт.

В этой ситуации такая ядерная политика ИРИ позволит ей, не критически раздражая мировое сообщество, войти в первые ряды кандидатов на звание ядерной державы и тем самым обеспечить себе привилегии и мощные козыри в различных сложных ситуациях при возможных политических конфронтациях, при ведении различных диалогов и переговоров.

Исходя из ситуации, сложившейся на март 2024 г. вполне корректно подтвердить, что вернуться к СВПД уже невозможно, поскольку это потребовало бы практического обнуления всей ядерной инфраструктуры ИРИ, на что Тегеран, естественно, не пойдёт – нужны новые договорённости на основе нынешних реальностей в контексте современных процессов многополярного мира.

Представители Ирана и США возобновили свои негласные и непрямые переговоры по иранской ядерной проблеме в Омане, при посредничестве оманских политиков.

Поскольку весь мир заинтересован в ограничении и контроле за ядерными возможностями любых стран, включая ИРИ, а иранцы – в снятии или, в крайнем случае, – смягчении санкций, здесь можно надеяться на позитив. Под санкциями Иран не способен развиваться так, как мог бы, принимая во внимание высокий потенциал этой страны практически во всех сферах жизнедеятельности.

Таким образом, День ядерных технологий в Иране является вехой, когда в стране подводятся итоги прошедшего года в ядерной сфере, рассматриваются планы на будущее, а наблюдатели в очередной раз концентрируют внимание на самых острых точках иранской ядерной проблемы.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Статья подготовлена на основе официальных данных следующих источников:

1. Совет управляющих МАГАТЭ. GOV/2024/7. 24.02.2024. Доклад Генерального директора. Проверка и мониторинг в Исламской Республике Иран в свете Резолюции 2231 (2015) Совета Безопасности Организации Объединенных Наций. https://www.iaea.org/newscenter/focus/iran/iaea-and-iran-iaea-board-reports
2. Совет управляющих МАГАТЭ. GOV/2024/8. 28.02.2024. Доклад Генерального директора. Соглашение о гарантиях в связи с ДНЯО с Исламской Республикой Иран. https://www.iaea.org/newscenter/focus/iran/iaea-and-iran-iaea-board-reports
3. David Albright, Sarah Burkhard, Spencer Faragasso, Andrea Stricker. Analysis of IAEA Iran Verification and Monitoring Report — February 2024. ISIS. 04.03.2024. https://isis-online.org/isis-reports/detail/analysis-of-iaea-iran-verification-and-monitoring-report-february-2024
4. David Albright, Sarah Burkhard, Andrea Stricker. Analysis of the IAEA’s Iran NPT Safeguards Report - February 2024. ISIS. 04.03.2024. https://isis-online.org/isis-reports/detail/analysis-of-the-iaeas-iran-npt-safeguards-report-february-2024

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs