ENGLISH
09:11 30.03.2024 • 
В Послании Федеральному Собранию 29 февраля 2024 г. Президент России В.В. Путин сообщил, что «Россия готова к диалогу с Соединёнными Штатами Америки по вопросам стратегической стабильности. Но… в данном случае мы имеем дело с государством, чьи правящие круги предпринимают против нас открытые враждебные действия».[1]
Позднее, 18 марта 2024 г. Постоянный представитель США при ООН Л. Томас-Гринфилд, выступая в СБ ООН по теме «Ядерное разоружение и нераспространение ядерного оружия» заявила: «Соединенные Штаты готовы участвовать в двусторонних дискуссиях по контролю над вооружениями с Россией и Китаем прямо сейчас, без предварительных условий. Все, что им нужно сделать, это сказать «да» и добросовестно сесть за стол переговоров».[2]
Вынося за скобки ультимативный, не соответствующий выработанной культуре ведения международных дискуссий тон этого «предложения», есть смысл проанализировать объективные факторы этой стратегической проблемы.
С чем связаны столь настойчивые многократные «миролюбивые» призывы Вашингтона на фоне откровенно агрессивной политики США в отношении России? В чем состоят реальные цели Соединенных Штатов? Почему в текущей кризисной ситуации проблема обеспечения стратегической стабильности приобретает особую остроту? Какова позиция России в отношении условий участия в переговорном процессе?
Стратегическая стабильность: новое понимание
Понятие «стратегическая стабильность» появилось в военно-политическом лексиконе в конце 60-х годов прошлого века, когда СССР добился определенного паритета с США, и в обеих ядерных сверхдержавах укрепилось осознание взаимной равной уязвимости от получения неприемлемого ущерба в случае развязывания ядерной войны. Стратегическая стабильность определялась как состояние взаимоотношений между ядерными державами, при котором устранялись стимулы к нанесению первого ядерного удара. Как итог – чем выше уровень стратегической стабильности, тем меньше вероятность широкомасштабной ядерной войны. Процесс обсуждения критериев стабильности был остановлен на двустороннем уровне РФ-США с середины 1990-х годов, так как Соединенные Штаты не считали это нужным. Сегодня это привело к целому спектру поистине глобальных проблем, потому что за последние три десятилетия ситуация существенно изменилась. Выработанные в период биполярности концепции уже не соответствуют геополитическим реалиям и уровню развития технологий, требуется учет не только ядерной составляющей, но и других показателей, сохраняя при этом традиционную суть понятия стратегической стабильности. Появились новые технологические и психологические дестабилизирующие факторы. Изменилась роль, характер отношений и влияние на уровень стратегической стабильности не только двух ядерных супердержав, но и Китая, Великобритании и Франции, других государств, обладающих ЯО, а также так называемых пороговых стран.
Кроме того, с выходом США из ключевого для обеспечения стратегической стабильности Договора об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО) в 2002 г. начался процесс разрушения режима контроля над ЯО. Таким образом, важнейшая составляющая нормативной основы стабильности – двусторонние международные договоры между РФ и США, практически перестала существовать.
Поэтому в настоящее время речь идет о необходимости обеспечения стратегической стабильности практически заново, выработки новых качественных и, что особенно важно, количественных критериев оценки ее уровня.
Кроме того, при разработке критериев оценки и основанных на этом конкретных планов по обеспечению стратегической стабильности в 21 веке целесообразно учитывать как общие для любого исторического периода характеристики, так и особенности новой киберэпохи. Киберугрозы обостряют, осложняют, углубляют, усиливают и видоизменяют те проблемы, которые всегда существовали в обеспечении безопасности в ядерную эпоху. Риски дополнительно усиливаются в связи с развитием ударных роботизированных средств, искусственного интеллекта, машинного обучения, автоматизированных систем принятия решений и т.д., которые могут подвергаться кибератакам, средств киберэлектромагнитной деятельности (кибероперации, кибервойна, атаки в мирное время, операции по управлению электромагнитным спектром, подавление целей активными и пассивными помехами, электромагнитная дезинформация и т.д.)[3].
Учитывая при этом демонстративную декларацию со стороны официальных лиц стран НАТО о достижении «стратегического поражения» России, а также их широкомасштабную военную и разведывательную помощь режиму Украины в ходе СВО, позиция России на этом направлении должна формулироваться исключительно с учетом своей национальной безопасности.
«Приглашение» к переговорам: истина и ложь
Предложения Вашингтона начать переговоры по стратегической стабильности и контролю над вооружениями поступили в период предвыборной президентской кампании в США с явной целью повысить имидж действующего президента, который будет баллотироваться на второй срок.
При этом суть вопроса такова: по данным американских экспертов, начатый в 2010 г. план ядерной модернизации, в частности замена существующего арсенала стратегических ядерных вооружений США, не принес ожидаемых результатов. В настоящее время в Соединенных Штатах идёт разработка новых типов ЯО, планируется их дальнейшая модернизация. Таким образом, призыв Вашингтона к переговорам может отражать их стремление ввести под ограничения и/или сокращения новейшие СЯС РФ и КНР до окончания модернизации СЯС США без учета их новых, созданных после окончания модернизации, ядерных вооружений, а также без учета СЯС Великобритании и Франции. Цель – достижение в дальнейшем военного ядерного превосходства.
В октябре 2023 г. Комиссия по стратегической политике Конгресса США опубликовала доклад[4], в котором речь идет и вовсе о подготовке Соединенных Штатов к миру без ограничений на количество ЯО. Планируется ускоренное увеличение количества развернутых стратегических ядерных вооружений на всех видах носителей ядерной триады: МБР, подводных лодках и тяжелых бомбардировщиках. Более того, речь идет о «необходимости размещения или базирования ядерных сил США на ТВД в Азиатско-Тихоокеанском регионе». Кроме того, в 2023 г. исследовательская группа из Ливерморской национальной лаборатории выпустила книгу «Появление Китая в качестве второго ядерного партнера: последствия стратегии ядерного сдерживания США», где авторы также призывают готовиться к миру без контроля над ЯО и развивать «гибкую ядерную инфраструктуру».[5] При этом экспертное сообщество Соединенных Штатов полагает, «…что сейчас время не для договорных сокращений вооружений с Россией и Китаем, а для наращивания ядерного арсенала».[6] Таким образом, предложения Вашингтона о переговорах представляются демагогией и пропагандистским ходом с целью выиграть время. Реальные планы США направлены не на обеспечение глобальной безопасности и стабильности, а на получение в будущем превосходства в сфере ядерных вооружений. Вероятно также, что бескомпромиссная и бесцеремонная речь Постоянного представителя США в ООН заведомо предполагала отказ, чтобы в дальнейшем обвинить РФ и КНР в «подрыве глобальной безопасности, стратегической стабильности» и т.д. и таким образом усилить международное давление на Москву и Пекин.
В связи с заявлениями лидеров США, их союзников и партнеров о «необходимости стратегического поражения России» планировать возможность переговоров с государствами, которые демонстративно подтверждают их фактическое участие в военном конфликте против РФ, целесообразно только после окончания активных боевых действий и стабилизации военно-политической обстановки в интересах России. Очевидно, что в сегодняшней ситуации подписание документов о сотрудничестве в любой области, включая такую жизненно важную сферу как стратегическая стабильность, нелогично. Однако мир с глобальными арсеналами ЯО без всяких ограничений будет крайне опасным, с беспрецедентно высокой вероятностью ядерной войны. Поэтому переговоры, включающие широкий спектр актуальных дестабилизирующих факторов, рано или поздно будут необходимы. Исходя из этого, одной из первостепенных глобальных задач РФ является разработка собственной концепции стратегической стабильности и критериев оценки ее уровня, чтобы иметь надежную базу для выбора времени и условий переговоров в соответствии с национальными интересами России.
По заявлениям МИД России, «Наша позиция неизменна: вопросы безопасности и стабильности мы готовы обсуждать только в едином комплексе и с акцентом на те аспекты, которые прямо затрагивают интересы безопасности нашей страны. Пока же нам предлагается вести диалог исключительно на условиях США и только по тем вопросам, которые интересуют Вашингтон».[7] «Любое взаимодействие в этой сфере будет возможно только в случае кардинального пересмотра США и НАТО их крайне враждебного антироссийского курса и их готовности вступить в комплексный диалог с учетом всех значимых факторов стратегической стабильности с акцентом на устранение первопричин наших фундаментальных противоречий в области безопасности».[8]
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
[1] Послание Президента Федеральному Собранию. 29 февраля 2024 года. http://www.kremlin.ru/events/president/news/73585.
[2] Remarks by Ambassador Linda Thomas-Greenfield at a UN Security Council Meeting on Nuclear Disarmament and Non-proliferation, https://usun.usmission.gov/remarks-by-ambassador-linda-thomas-greenfield-at-a-un-security-council-meeting-on-nuclear-disarmament-and-non-proliferation/.
[3] Ромашкина Н.П., Марков А.С., Стефанович Д.В. Международная безопасность, стратегическая стабильность и информационные технологии / отв. ред. А.В. Загорский, Н.П. Ромашкина. – М.: ИМЭМО РАН, 2020. – 98 с. https://www.imemo.ru/files/File/ru/publ/2020/2020-017.pdf.
[4] AMERICA’S STRATEGIC POSTURE, The Final Report of the Congressional Commission on the Strategic Posture of the United States, October 2023, https://americanfaith.com/wp-content/uploads/2023/10/Strategic-Posture-Commission-Report.pdf.
[5] Brad Roberts et al., China’s Emergence as a Second Nuclear Peer: Implications for U.S. Nuclear Deterrence Strategy, A Report of a Study Group Convened by the Center for Global Security Research at Lawrence Livermore National Laboratory, Spring 2023, https://cgsr.llnl.gov/content/assets/docs/CGSR_Two_Peer_230314.pdf.
[6] R. Peters. The New American Nuclear Consensus—and Those Outside It. The Heritage Foundation. https://www.heritage.org/sites/default/files/2024-03/IB5347.pdf.
[7] В МИД назвали лицемерием идею США по диалогу о контроле за вооружением. https://ria.ru/20240318/dialog-1934104104.html.
[8] Выступление Первого заместителя Постоянного представителя Д.А. Полянского на заседании СБ ООН на тему «Ядерное разоружение и нераспространение». 18 марта 2024. https://russiaun.ru/ru/news/180324.
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
