«Над Синаем тучи ходят хмуро…». Послесловие к визиту Эрдогана в Каир

14 февраля состоялся знаковый визит Р.Т. Эрдогана в Арабскую Республику Египет (АРЕ), который, как справедливо пестрят международные таблоиды, прервал 12-летнюю паузу в политических отношениях Анкары и Каира. По итогам переговоров стороны подписали совместную декларацию, в которой, в частности, содержались положения о реструктуризации Совета стратегического сотрудничества высшего уровня и наращивании взаимодействия в области торговли и безопасности. На этой встрече также закрепили ряд договоренностей по линии государственных и частных структур, в том числе в области энергетики, туризма, культуры и образования.

Напомним, что дипломатический кризис между двумя странами разразился в 2013 г. на фоне прихода к власти сил, олицетворявших разрыв с идеологией движения «Братья-мусульмане», которое поддерживается турецкой правящей элитой в лице Партии справедливости и развития. При этом нового египетского президента А. ас-Сиси Тайип Эрдоган все эти годы называл не иначе как «узурпатор», которому он «никогда не подаст руки».

Вместе с тем, несмотря на определенную эскалацию в политических отношениях, экономические связи продолжали неуклонно развиваться, не демонстрируя значительных спадов показателей товарооборота. Более того, четыре года спустя после «заморозки» стали предприниматься попытки возобновления диалога на различных площадках. В 2017 г. в столице АРЕ был возрожден Турецко-египетский бизнес-форум. Параллельно поддерживались контакты по линии спецслужб. В 2021 г. в Каире и Анкаре прошли два раунда переговоров на уровне уполномоченных представителей

МИД на предмет всеобъемлющей нормализации отношений. Для укрепления взаимного доверия Турция предприняла шаги по ужесточению контроля над лидерами «Братьев-мусульман» и связанными с ними средствами массовой информации. Так, в апреле 2022 г. базирующийся в Стамбуле спутниковый канал Mekameleen, известный своей антиегипетской риторикой, под давлением турецких властей объявил о закрытии своих офисов и студий. Кроме того, некоторые из наиболее влиятельных телевизионных деятелей, которые были заметными критиками режима президента ас-Сиси (в частности, М. Матар и М. Насер), покинули Турцию. Со своей стороны, проправительственные СМИ в Египте несколько сбавили негативный тон по отношению к президенту Эрдогану и его политике. В мае 2022 г. министр финансов Н. Небати принял участие в ежегодном собрании Группы Исламского банка развития, став первым членом кабинета министров Турции, посетившим Египет за последние девять лет. Символичной кульминацией «разрядки» стала встреча «на полях» Чемпионата мира по футболу в Катаре, где в присутствии катарского эмира два президента публично пожали друг другу руки. Летом 2023 г. Анкара и Каир назначили послов (в период конфликта отношения поддерживались на уровне временных поверенных в делах), а осенью Египет посетил турецкий министр иностранных дел Хакан Фидан.

При этом процесс деэскалации турецко-египетского кризиса, как представляется, закономерно вписывается в общерегиональную логику реконфигурации контактов различных игроков на всем Ближнем Востоке. Анкара преодолела пиковые показатели в спорах с ОАЭ, Саудовская Аравия и Египет возобновили свои отношения с Катаром. Наметились скромные (хотя и, бесспорно, очень далекие от «египетского сценария») подвижки в турецко-сирийском взаимодействии.

По убеждению некоторых экспертов, начало сближения двух крупных средиземноморских держав – это прежде всего уступка со стороны Турции. Тайипу Эрдогану за 22 года своего нахождения у власти не удалось достичь амбициозной цели – превратить Турцию в бесспорного лидера исламского мира. Это связано, с одной стороны, с тем, что страны региона не могут признать за Анкарой такой статус в силу национальных, исторических и культурных различий. С другой стороны, многими негативно воспринимается наступательная политика Турции в отношении Сирии, Ливии и Ирака. Ряд аналитиков даже говорят об определенной политической изоляции Турции на Ближнем Востоке, аргументируя это тем, что после того, как Катар в 2021 г. пошел на примирение с другими монархиями Персидского залива, Анкара якобы потеряла единственного надежного союзника в арабском мире. В любом случае, перед турецким президентом по-прежнему стоит вопрос необходимости «набирать очки» как в глазах собственного электората, так и на международной арене. В этой связи нормализация отношений с Египтом может предоставить Турции шанс повысить свою роль в региональных делах и одновременно открыть новую главу сотрудничества, особенно в Средиземном море.

С учетом газового дефицита в Европе в современных условиях доступ к нефтегазовым богатствам Восточного Средиземноморья для Турции чрезвычайно важен. В числе приоритетов Анкары – наладить поставки со средиземноморских месторождений в европейские порты, что диктует необходимость договариваться с соседними странами, в т.ч. с Египтом. В условиях, когда Анкара столкнулась с мощной коалицией (Восточно-Средиземноморский газовый форум), а Египет, один из главных участников этого антитурецкого альянса, там тяготятся противостоянием с сильным противником. Решение о переходе к мирному урегулированию проблем в регионе и запуску экспорта газа в Европу отвечает интересам обеих ближневосточных столиц, что отчасти было озвучено на пресс-конференции двух президентов в Каире 14 февраля с.г.

В значительной степени к примирению с АРЕ Анкару подталкивают и экономические интересы. Турция входит в пятерку главных импортеров египетской продукции, в то время как Египет является главным турецким контрагентом в Африке и традиционно удерживает позиции в топ-20 основных внешнеэкономических партнеров. По данным западных обозревателей, в связи с истечением периода действия нескольких долгосрочных контрактов Турция все чаще обращается к Египту за поставками сжиженного природного газа. Многие турецкие компании предпочитают Египет в качестве производственной базы, поскольку ряд египетских промышленных зон позволяет им получать беспошлинный доступ на американские рынки. Помимо этого соглашение Каира о свободной торговле с ЕС предоставляет турецким компаниям, работающим в Египте, облегченный режим экспорта в Европу.

При этом, хотя сближение двух стран постепенно набирало обороты на протяжении последних лет, мало кто усомнится, что особый импульс турецко-египетская нормализация получила ввиду событий на палестино-израильском театре действий. Неслучайно, как в предварительных анонсах встречи, так и в речах Р.Т. Эрдогана и А. ас-Сиси неоднократно подчеркивалось, что военные действия в Газе – вопрос № 1 на повестке переговоров.

Примечательно, что в Каир накануне визита турецкого президента прибыли директор ЦРУ У. Бернс и директор «Моссад» Д. Барни для проведения со своими коллегами из Катара и Египта переговоров по соглашению об освобождении заложников, которое включало бы шестинедельное прекращение огня и план доставки помощи в Газу.

Несмотря на то, что, по заявлениям американской стороны, «процесс идет в верном направлении»[1], шансы на успех на этом направлении по-прежнему не высоки. Судя по отдельным утечкам в открытой печати, прийти к каким-либо определенным договоренностям вновь не удалось. Еще скромнее освещался визит делегации ХАМАС в египетскую столицу 14 февраля: сведения о том, кто присутствовал на переговорах и какие требования обсуждались, крайне скудны и даже противоречивы, чтобы их можно было цитировать.

В преддверии поездки Тайипа Эрдогана в Египет отдельные дипломатические источники в Анкаре не исключали, что турецкий президент может посетить район КПП «Рафах»[2]. Расположенный на границе сектора Газа и Египта, этот город представляет собой фактически «последний бастион ХАМАС», падение которого приведет к череде трагических последствий для всех игроков региона. Принятие беженцев из Газы, которым не останется ничего, кроме как релоцироваться на Синайский полуостров, не отвечает стратегическим интересам Каира по целому ряду юридических, экономических и социальных причин (даже, несмотря на обещания США, по сообщениям Al Jazeera, списать долги Египта в обмен на одобрение им такого переселения). Едва ли подобный сценарий выгоден и Анкаре: комплекс проблем, связанный с миграционными потоками, может привести к разрастанию внутриполитического хаоса в АРЕ, что поставит под угрозу реализацию прежде достигнутых турецко-египетских договоренностей и развитие экономических связей. Не с этим ли связана готовность Турции поставлять в Египет боевые дроны? Не потому ли, когда «под ударом» оказалась вся архитектура региональных контактов, в обеих столицах, несмотря на по-прежнему тяжелый багаж проблем (деятельность «Братьев-мусульман», события в Ливии, поставки турецкого оружия Эфиопии несмотря на конфликт Аддис-Абебы с Каиром и др.), ускорился процесс перехода «от стратегического упрямства к стратегическим отношениям»[3]? И есть ли здесь место американскому следу, учитывая особые отношения Вашингтона с обоими игроками? Пессимисты могут увидеть в нормализации турецко-египетских отношений перегруппировку сил на фоне разгорающегося нового палестино-израильского пламени. Оптимисты, вероятно, отметят ослабление одного из многочисленных ближневосточных узлов противоречий. Реалисты же, скорее всего, продолжат задавать новые вопросы, которые, увы, пока остаются без ответа…

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[1] https://www.thenationalnews.com/mena/palestine-israel/2024/02/13/us-william-burns-gaza-truce-talks-cairo/

[2] http://www.iimes.ru/?p=106249

[3] https://www.middleeasteye.net/news/turkey-egypt-end-decade-long-rift-erdogan-visit-sisi

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs