ENGLISH
20:05 06.12.2023 • 
Армен Гарникович Оганесян, главный редактор журнала «Международная жизнь»:
Изначально в дискурсе было стойкое словосочетание «свобода слова и выражения», оно использовалось в т.ч. в официальных документах ООН. Мы с вами переживаем эпоху, для которой скорее свойственна свобода слова и заперт выражения. Этот разрыв, на фоне всеобщей толерантности и терпимости, либерального флера вседозволенности, очень жестко поступил с тем, что мы понимаем под свободой выражения. При рождении у ребенка нет проблем с выражением, у него проблема со словами. Когда мы вырастаем, это становится все более серьезной проблемой. Мы начинаем познавать мир, наши слова становятся более зрелыми.
В политической сфере слово превращается в оружие манипуляции. Не только нет свободы выражения, но она и воюет со словом. Иногда это происходит внутри человека, и тогда проблема связана с тем, что слова не выражают его экспрессии, понимания того, что происходит вокруг, как должны выстраиваться отношения с людьми в обществе. Это представляет классическую форму социального лицемерия. Некоторую общественную экспрессию, если это касается ценностей, новые общественные нормы отрицают вовсе, играя роль так называемого «цензурного палача» по отношению к тем, кто придерживается ценностей, которые он искренне разделяет. Такой человек не может выразить своей экспрессии без опасения введения репрессий, которые могут касаться как его лично, так и его жены, детей.
Нарастающий разрыв между свободой слова и свободой выражения отражает тенденции, происходящие в обществе. Самое опасное, что формируется экспрессия, на языке дипломатии получившая название hate language (язык ненависти). Мы наблюдали это в отношении арабского мира, Сирии, сейчас – в отношении всего русского. Если раньше язык ненависти представлял табу, существовали отдельные международно-правовые нормы в отношении языка ненависти, то сегодня они были преданы забвению – о них никто не вспоминает, ими никто не пользуется. Наша конференция будет посвящена проблематике использования слова как средства разжигания ненависти и неприятия, оружия манипуляции.
Какая может быть альтернатива? Это право на самобытность. Об этом, в частности, писал К. Леоньтев, когда он говорил о многоцветии и многокрасочности мира, который сейчас через западно-либеральное отношение сужается из картины мира в картинку. Действительно, уважение самобытности лежит в основе свободы самовыражения и свободы слова. В данном случае мы созвучны китайской доктрине «пусть расцветают все цвета». На понятие свободы слова и выражения влияют те события, которые происходят вокруг нас. По сути мы находимся в состоянии войны.
Андрей Михайлович Ильницкий, советник Министра обороны Российской Федерации, действительный государственный советник Российской Федерации 3 класса:
Я буду представлять не официальную позицию Министерства обороны России, а свою личную точку зрения по теме дискуссии, в т.ч. опираясь на свой опыт из каждодневной практики.
Начну с рассмотрения двух документов, которые определяют подходы двух государств-антагонистов – России и СШ – в современном мире. Год назад была принята Стратегия национальной безопасности США, летом 2021 г. – новая редакция российской Стратегии национальной безопасности. Контент-анализ этих стратегий показывает разительную цивилизационную разницу того, как видят себя, свое развитие и роль в мире Россия и США. Видно, что Россия – это цивилизация, замкнутая на саму себя, на поддержание своего суверенитета, территориальной целостности, отстаивающая традиционные (по сути естественно человеческие) ценности. США и Запад в целом – это экспансионистская цивилизация, ориентированная вовне. Демократия и свобода выступают скорее не в качестве ценности, а как механизм, определяющий вмешательство или невмешательство во внутренние дела других государств.
Интересно изучить как упоминаются другие государства в данных стратегиях. В российском документе пять раз упоминаются США, Китай дважды, Европа также два раза. При этом Украина не упоминается вообще. В Стратегии США на первом месте по количеству употреблений – Россия, о ней говорится 69 раз, причем в сугубо отрицательном контексте. На втором месте – Китай (56 раз), на третьем месте – Европа (46 раз). Украина занимает четвертое место, но она упоминается только в одном контексте, как «анти-Россия». Поэтому если просуммировать число использования России и Украины (фактически «анти-России»), то видно, что в СНБ США Российская Федерация почти в два раза превосходит Китай. Россия рассматривается как экзистенциальный цивилизационный враг Соединенных Штатов, Китай- оппонент. США не представляют своего стратегического развития без устранения «российской угрозы».
Формально в СНБ США в качестве экзистенциальных угроз (институциональных врагов) обозначены автократии, в реалии – суверенные национальные государства. Именно исходя из этого выстраивается американская политика на десятилетия вперед. Еще до начала Специальной военной операции в одном британском исследовании был сделан вывод, что кто бы не сменил на посту Президента Российской Федерации В.В. Путина, России и Западу не удастся из-за глубочайшего разрыва в целях и ценностях жить вместе. Недавно глава британской военной разведки Э. Берд заявил, что к 2030 г. они намерены разобраться окончательно с Россией, а далее и с остальным миром. Это для них будет уже задача функциональная.
Эти тенденции обозначились не сегодня. Достаточно вспомнить цитату Ф.И. Тютчева: «самим фактом своего существования Россия отрицает будущее Запада». Один из главных интеллектуалов советской силовой системы, бывший глава Службы внешней разведки Л.В. Шебаршин утверждал, что Западу от нас нужно одно – чтобы нас не было.
Заказчиком и основным выгодополучателем от этого всего являются «глубинные государства» - транснациональные корпорации, разного рода наднациональные олигархические кланы и «группы влияния», в том числе связанные с силовыми структурами и разведсообществами, а также финансовые, этноконфессиональные, кибер и т. п., тесно переплетенные друг с другом сетевые структуры. Они служат основой системы влияния, конечная цель которой заключается в установлении глобальной гегемонии. Для решения этой задачи в их арсенале существуют различные механизмы. Речь идет, прежде всего, о финансовых механизмах, где доллар – не валюта, а навязанная миру услуга. Однако это не единственный их инструмент. Сейчас активно внедряется Big Digital (BD) и Big Farmа (BF) – IT-олигархия для управления миром.
Полностью под контролем «глубинных государств» находятся глобальные медиа. Это наглядно демонстрирует освещение Специальной военной операции на Украине и арабо-израильского конфликта. Для этих целей «глубинные государства» аккумулировали огромные средства, причем выделяются 4-5 основных фондов. Д. Трамп явно продемонстрировал, что «перезагрузка» американского государства как традиционная концепция представляет лишь платформу для установления гегемонии, не более того. Ключевым инструментом выступает насилие – политика силы. Клаузевиц с его принципом «война как продолжение политики» — больше неактуален. В этой связи вспоминается цитата Дж. Оруэлла: «Война – это мир…». Американский политик Д. Рамсфельд говорил о трансформирующих событиях.
Сегодня доминирующей платформой США стала война, а насилие – основным инструментом. Выделятся шесть доменов: три традиционных – земля, воздух, море. Лет 20-25 назад начал разрабатываться и сейчас становится доминирующим оперативный домен космос. Примерно 10 лет разрабатывается, на данный момент институционально оформлена информационная и кибер-среда как пятый домен. Сейчас, последние 2-3 года ведется разработка шестого домена – информационно-когнитивного, на котором остановимся чуть подробнее.
О шестом домене в недавнем интервью говорил бывший председатель Объединенного комитета начальника штабов М. Милли. Так, он заявлял, что США собираются воевать по трем базовым направлениям, где они намерены обеспечивать свою гегемонию, преимущество над другими странами.
Первое направление – технологии (искусственный интеллект и квантовое вычисление).
Второе – война в мегаполисах, которые становятся местом военных действий XXI в. Это было продемонстрировано в секторе Газа. Приоритет заключается в уничтожении чувствительной инфраструктуры и жителей городов. Это прямой путь к подрыву национальной безопасности.
Третье – переход от информационного к когнитивно-информационному, ментальному воздействию. Ментальная война – это война не за территорию, а война за умы, ориентированная на «перезагрузку» веры, культуры, стирание исторической памяти, национальной идентичности. Эта война носит цивилизационный характер.
Как любая война, ментальная имеет три уровня. Сейчас мы находимся на стадии информационного уровня. У Запада очевидное преимущество в данной сфере, однако сейчас этот уровень уже не работает так эффективно. Вводится новое измерение – информационно-психологическое доминирование, которое представляет борьбу за восприятие мира. Поскольку они «бесценностное общество», западные страны не перешли на третий, самый главный уровень – ценностный. Это наш стратегический уровень. Это и есть наша основная «война», где у нас заведомо преимущество.
Происходит индуцированная деградация мира, в т.ч. деградация элит. В данном случае активно задействуется искусственный интеллект, который будучи включенным в систему принятия решений предоставляет военные преимущества и одновременно генерирует большие риски. Складывается ситуация, что реальные решения принимаются теми, кто за них не отвечает. Это имитация государства, вера в искусственный интеллект как «черный ящик». В американских военных кругах существует шутка, что будущие ВС США будут включать три составляющие – собака, человек и компьютер: человек будет кормить собаку, собака следить за тем, чтобы человек не прикасался к компьютеру, а компьютер всем управлять. Это ментальная угроза согласно приоритетам, обозначенным М. Милли. Данная угроза направлена, в первую очередь, на молодежь, пенсионеров, силовиков и институт президента, в более широком плане – на сильное государство и слабые уязвимости.
Деградация восприятия связана с когнитивными технологиями, перезагрузом специальной информацией для того, чтобы люди перестали критически мыслить, воспринимая информацию на основе заголовков и лент социальных сетей. Это и есть новый неоколониализм. Необходима ментальная гигиена (способность жить своим умом) и привитие способности ориентироваться в информационном поле. Иначе будет перезагружена не только информационное поле, но и система ценностей. Особенно выпадает молодежь. Для нашей цивилизации перезагрузка культуры и истории будет равнозначна ликвидации России в перспективе.
Наша базовая платформа включает язык, ценности, культуру, историю. Наша первостепенная задача – обеспечение сохранение этих основ. Нужна идеология, которая позволит ответить на вопросы «кто мы?», «что мы?» и «зачем мы существуем?». Ответы мы должны формулировать не для элит, а для большинства. Важно создать формирующую наступательную идеологию. Не победив на ментальном уровне, мы не выиграем никакую войну. Это понимают и на Западе, где наблюдается ренессанс идеологии, опасаясь российского «консервативного» наступления, подразумевающее защиту традиционных духовно-нравственных ценностей.
России следует переходить в наступление в «ценностном поле», формируя стратегию ментальной безопасности. Важно играть и выигрывать на своем поле. Величие России заключается в укреплении суверенитета. Для эффективного управления в российской системе нужны профессионалы с высоким ценностным профилем. Сегодня мы должны «сдать экзамен» на соответствие цивилизационным подходом.
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
