Международная конференция «Киберстабильность: подходы, перспективы, вызовы» 7-8 декабря, Москва

Тенденции и риски в российском и мировом киберпространстве. Концепция создания единого контура информационной безопасности государства

Олег Владимирович Храмов, заместитель Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации, председатель Межведомственной комиссии Совета Безопасности Российской Федерации по информационной безопасности:

Проведение традиционного декабрьского форума в Москве, посвященного вопросам безопасности и стабильности информационного пространства, обусловлено стремительным нарастанием вызовов и угроз в информационной сфере и поиском эффективных путей противодействия деструктивному использованию информационно-коммуникационных технологий.

Предложенные организаторами конференции тематические дискуссии свидетельствуют о нацеленности на обсуждение актуальных проблем обеспечения международной информационной безопасности, решение которых требует консолидации усилий мирового сообщества.

Площадка форума предоставляет его участникам возможность обменяться опытом, поделиться профессиональными знаниями и практическими навыками в области защиты информационной инфраструктуры от деструктивных воздействий, обсудить перспективы создания единого контура информационной безопасности государства.

Уверен, что главным результатом дискуссий станут практические рекомендации в рассматриваемой области, направленные на укрепление сотрудничества заинтересованных сторон в целях предотвращения межгосударственных конфликтов в глобальном информационном пространстве.

Желаю организаторам и участникам конференции плодотворной работы!

Олег Владимирович Сыромолотов, заместитель министра иностранных дел Российской Федерации по вопросам противодействия терроризму:

Приветствую участников международной конференции «Киберстабильность: подходы, перспективы, вызовы».

Пользуясь случаем, хотел бы поздравить журнал «Международная жизнь», который в этом году отмечает вековой юбилей. 100 лет своей насыщенной истории издание посвятило теме всестороннего освещения различных аспектов внешней политики. Высокопрофессиональный коллектив журнала всегда отличал глубокий анализ важнейших международных проблем, включая вопросы безопасности в сфере использования информационно-коммуникационных технологий.

И сегодня редакция журнала «Международная жизнь» вновь собрала на этой авторитетной площадке внушительный состав российских и зарубежных экспертов по информационной безопасности, представителей государственного и частного сектора, научного сообщества.

Конференция по традиции проводится в декабре, что позволяет нам подвести итоги уходящего года. В сфере международной информационной безопасности минувшие месяцы были весьма не простыми.

Вашингтон и его союзники превращают информационное пространство в арену противостояния. Стараются сохранить, в т.ч. методами недобросовестной конкуренции, свое технологическое превосходство.

Повсеместно навязывают концепцию «миропорядка, основанного на правилах», сверстанную для обслуживания интересов Запада.

Такие узкокорыстные, неоколониалистские по своей сути цели не находят поддержки среди развивающихся стран. Напротив, последовательно продвигаемая Россией линия на формирование системы международной информационной безопасности на прочной правовой основе при соблюдении принципов суверенного равенства государств и невмешательства во внутренние дела оказалась востребованной среди большинства представителей мирового сообщества.

Показательным в этом контексте стало недавнее принятие российского проекта резолюции в Первом комитете Генассамблеи ООН. Документ закрепляет за созданной по нашей инициативе Рабочей группой открытого состава статус ключевого переговорного механизма по международной информбезопасности в рамках организации. Формирует условия для выработки универсальных юридически обязывающих инструментов и развития межгосударственного сотрудничества в данной сфере.

Кроме того, благодаря российским усилиям, удалось не допустить блокировки процесса создания Всеобъемлющей конвенции по борьбе с информпреступностью в соответствующем Специальном комитете ООН. Россия сохранила за собой интеллектуальное лидерство в работе этого органа – многие наши предложения включены в текст «нулевого» варианта будущего документа. Решительно настроены максимально способствовать выполнению Спецкомитетом его мандата и содействовать принятию окончательного варианта конвенции в ходе 78- сессии Генассамблеи.

Вопреки тиражируемым западниками инсинуациям об изоляции России, продолжаем активно взаимодействовать с иностранными партнерами на региональном и двустороннем треках. Живой интерес и восприимчивость к конструктивным российским подходам по международной информационной безопасности демонстрируют государства СНГ, ШОС, БРИКС, АСЕАН, Лиги арабских государств, Африканского союза, Латинской Америки.

В рамках Регионального форума АСЕАН по безопасности наша страна была утверждена сопредседателем механизма межсессионных встреч по вопросам в сфере использования информационно-коммуникационных технологий на период 2022-2024 годов.

По инициативе России и Китая запущено обсуждение тематики международной информационной безопасности в рамках совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии. В октябре было принято отдельное заявление лидеров государств – участников этого формата, в ноябре – аналогичный документ министерского уровня по линии ОДКБ.

Рассчитываем, что конференция внесет весомый вклад в концептуальное осмысление процессов, происходящих в цифровой сфере.

Позволит провести плодотворную дискуссию, содержание и итоги которой будут отмечены новизной идей и высоким потенциалом их практической отдачи для использования нашими государственными органами, научными кругами и бизнесом.

Желаю уважаемым организаторам и участникам продуктивной работы и всего самого доброго.

Сегодня состояние обеспечения международной информационной безопасности находится на новом геополитическом изломе. Какие риски и угрозы киберсферы могут привести к горячей конфронтации?

Андрей Владимирович Крутских, специальный представитель Президента Российской Федерации по вопросам международного сотрудничества в области информационной безопасности, советник Министра иностранных дел, доктор исторических наук, профессор:

Киберситуация в мире не просто опасна, она взрывоопасна. Если международным сообществом не будут своевременно приняты адекватные меры, то она может выйти из-под контроля и привести к горячей конфронтации любого масштаба, и, к сожалению, тенденция идет именно в этом направлении.

Вспомним о ядерных технологиях. Если бы человечество не сумело договориться о режиме контроля за нераспространением ядерного оружия, не ввело своевременные ограничения на накопление запасов этого оружия, и не разработало определенные правила, связанные с мерами доверия в этой области, то ядерная катастрофа на планете уже могла бы стать реальностью. На мой взгляд, кибертехнологии как никакие другие, побуждают к тому, чтобы человечество проявило стратегическое мышление, договорилось о нормах, правилах и принципах ответственного их использования в информационном пространстве, в повседневной жизни и тем более в политике.

Проблема урегулирования в сфере кибербезопасности усугубляется целым рядом очень важных факторов.

Во-первых, информационно-коммуникационные технологии (ИКТ) получили повсеместное распространение как никакие другие: их используют государства, вооруженные силы, преступные сообщества, бизнес и отдельные граждане. Везде это может привести к катастрофическим последствиям.

Во-вторых, не существует адекватного международного права, которое четко регулировало бы применение ИКТ. В ходе официальных международных переговоров, в которых мне приходилось участвовать, в том числе под эгидой ООН, стороны так и не смогли прийти к единому пониманию, как на практике, конкретно применяется международное право в сфере использования ИКТ. Общих деклараций много, а практических решений до сих пор как не было, так и нет.

В-третьих, впервые в истории человечества в связи с использованием ИКТ затруднен ответ на вопрос об определении источника кибернападения. Настоятельного решения требует проблема атрибуции. Однако вместо поиска её оптимального решения, эта тема политизируется и идеологизируется. В настоящее время не существует единого и пользующегося доверием международного сообщества механизма определения объективной истины в этой области. А ведь это принципиальный вопрос, от которого зависит принятие международным сообществом конкретных политических решений, включая введение санкций и наказание виновных.

В-четвертых, переговорный процесс между государствами в сфере ИКТ переживает сегодня серьезный кризис. Многие переговоры, например, в звене «Вашингтон-Москва», по вине США прерваны и, по существу, саботируются. «Возникает вопрос: а как же находить компромиссы, предотвращать возможные инциденты, на практике реализовывать меры доверия? Наши партнеры об этом просто перестали думать, а какая для этого причина: уверенность их в себе или убежденность в том, что нас удастся «продавить» – это предмет для отдельной дискуссии. Во всяком случае, использование ИКТ в военно-политических целях доктринально узаконено целым рядом государств, прежде всего западных. Киберпространство уже официально объявляется театром военных действий. Ряд западных доктрин прямо предусматривает ведение так называемых упредительных киберударов, то есть декларируется право на киберагрессию.

Особую опасность представляет легализация так называемого «киберкаперства». Под этим словом подразумевается вовлечение в сферу вредоносного использования ИКТ гражданских и преступных элементов в формате «киберармий». «Подробностями того, как такая армия численностью в 300 тысяч человек действует на Украине, нам рассказал представитель Интерпола на переговорах в Сбербанке России. По его данным, которые были им приведены, в настоящее время эта «армия» грабит больше Западную Европу, в особенности Скандинавию, нежели обращает внимание на российских пенсионеров и Россию как таковую. Напрашивается вопрос: куда денутся эти люди, когда специальная военная операция на Украине закончится? Против кого эта «армия» обратит свои усилия?

В-шестых, неурегулированность отношений в сфере ИКТ породила разгул киберпреступности, которая наносит огромный ущерб мировой экономике (согласно статистике ООН, его сумма уже сейчас исчисляется триллионами долларов в год). Россия представила свой проект международной конвенции, и к 2025 году такой документ должен быть принят. Однако работа там ведется очень трудно и подчас складывается впечатление, что нам эта конвенция нужна больше чем другим, как будто они не несут потерь от кибератак по своей экономике.

Россия первой осмыслила жизненно важную проблематику ИКТ и вынесла ее на обсуждение ООН еще в 1998 году. По инициативе России был создан механизм ведения международных переговоров по этой тематике, сначала в виде Группы правительственных экспертов в ООН, а впоследствии – Рабочей группы открытого состава, которая по существу стала кибер-генассамблеей ООН по вопросам обеспечения информационной безопасности. С подачи России была запущена работа Специального комитета по выработке универсальной всеобъемлющей конвенции по борьбе с киберпреступностью, а также региональный механизм, в частности в рамках ОБСЕ по мерам доверия в сфере использования ИКТ.

Россия выступает против превращения темы ИКТ в предмет для политической демагогии и интриганства. Об этом мы неоднократно заявляли на всех уровнях, в том числе и в ходе очень деликатных переговоров, которые возглавлял заместитель руководителя Совета безопасности России Олег Храмов и его американская коллега, заместитель советника президента США по национальной безопасности Энн Найбергер. Наша главная цель – создание в мире режима предотвращения киберконфликтов, неспользование ИКТ для подрыва суверенитета и вмешательства во внутренние дела других государств. Россия активно выступает за соблюдение прав человека в киберпространстве.

Естественно, для реализации необходимого комплекса мер безопасности в киберсфере страны должны договориться о принятии на себя соответствующих обязательств под эгидой ООН. Все утверждения о том, что все эти меры не должны носить обязательного характера – «от лукавого». Невозможно перемещаться по дорогам, если нет правил дорожного движения.

3 ноября 2023 г. подавляющим большинством голосов в Первом комитете ООН был принят российский проект резолюции по вопросам обеспечения международной информационной безопасности. За нее проголосовало 112 государств. Главная суть этого документа в том, что предложенный Россией формат переговоров закреплен до 2025 года, и там у нас есть право вето. Пока его не приходилось использовать, и надеемся, что не придется. Продемонстрирована заинтересованность большинства стран в разработке определенного кодекса поведения в киберпространстве, чтобы по недоразумению не столкнуть мир в конфронтацию глобального характера.

В 2025 г. истекает срок мандата Рабочей группы открытого состава. Каковы перспективы сохранения данного переговорного формата?

Андрей Владимирович Крутских: Продолжение того или иного формата зависит от его успеха. Если РГОС оправдает себя, приведет к реальным осязаемым результатам, то этот механизм подтвердит замысел России, который заключается в обсуждении на глобальном уровне ключевых проблем в области МИБ и поиске коллективных решений. Необходимо сосредоточить внимание дискуссии в РГОС не на выработке декларативных рекомендаций, а на переходе международного сотрудничества на практические рельсы.

В 2022 г. была развернута широкая дискуссия о том, к каким результатам должна прийти РГОС. В этой связи, наметилась конфронтация с Западом. «Западники» противопоставляют общие призывы и практические результаты. Поэтому формально Францией, а фактически Западом была выдвинута Программа действий ответственного поведения государств в киберпространстве. На сегодняшний день эта инициатива не наполнена никаким практическим содержанием. Россия в принципе эту Программу поддерживает, как и ход мысли, что необходимы практические договоренности. Однако требуется доработка данного документа.

Формат РГОС необходимо сохранить в силу двух факторов. Во-первых, каждая страна обладает правом «вето», что позволяет не допустить принятие решений в ущерб национальным интересам определенной страны. Во-вторых, в РГОС представлены все государства-члены ООН. Нет никакого сепаратизма, противопоставления великих и малых стран. Именно это является преимуществом переговорного процесса, инициированного Россией.

Западные форматы дискуссии объединяют от 40 до 60 стран, в зависимости от обсуждаемых вопросов. Однако для выживания и благополучия на международной арене важно добиться консенсуса всех государств. Это возможно только в условиях инклюзивного сотрудничества.

Армен Гарникович Оганесян, главный редактор журнала «Международная жизнь» МИД России:

На одной из конференций, организованных «Международной жизнью» в 2022 г. поднимался вопрос о развитии сотрудничества в сфере международной информационной безопасности на пространстве СНГ. Есть ли встречный интерес от стран данного региона? Возможно Россия сможет обеспечить «под ключ» информационную безопасность некоторых из них?

Андрей Владимирович Крутских: Вопрос может ли Россия обеспечить информационную безопасность «под ключ» обсуждается практически на всех переговорах, и не только со странами СНГ. При этом, в этом плане именно данные страны являются приоритетом. Руководители государств Содружества осознают, что в данной сфере необходимо выстраивать не просто партнерские, но союзнические отношения. Степень продвижения на этом треке с разными странами варьируется.

Вторая линия наших приоритетов – расширенный ШОС. Есть идея расширения БРИКС. Это будет третья линия киберобороны. Важно понимать, что рынок стран, входящих в СНГ, ШОС и БРИКС может стать доминирующим в киберпространстве. Поэтому эти страны будут заинтересованы в киберстабильности, упорядочении, установлении доверия. Таким образом, через эти механизмы Россия также рассчитывает на укрепление информационной безопасности как региональной и глобальной, так и ннациональной.

Какова повестка международных переговоров по международной информационной безопасности?

Артур Рушанович Люкманов, исполняющий обязанности директора Департамента международной информационной безопасности МИД России

сложность этой темы в том, что затруднительно очертить границы информационного пространства в международных отношениях. Один из главных принципов – это принцип суверенного равенства государств. Каждое государство, разумеется, претендует на то, чтобы защищать свое информационное пространство доступными средствами, желательно дипломатическими международно-правовыми, но, разумеется, приходится применять и другие методы противодействия. Россия опирается на международно-правовые механизмы.

7 декабря 2022 г. произошло важное событие: Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций приняла резолюцию под названием «Достижения в сфере информатизации и телекоммуникаций в контексте международной безопасности». Россия и еще 26 государств-единомышленников выступили соавторами этого решения, представили его в начале октября на рассмотрение Первого комитета.

3 ноября после весьма серьезных переговоров и споров, в первую очередь, с делегациями из США, союзных им стран, проект этого решения был одобрен. Вчера 7 декабря – принят на пленарном заседании Генассамблеи. В этом решении впервые содержится положение о необходимости выработки международно-правового механизма по обеспечению информационной безопасности. Речь о договоре, некоем многостороннем соглашении, которое будет направлено на предотвращение межгосударственных конфликтов в информационном пространстве.

Не секрет, что США, западные страны, открыто заявляют о том, что для них информационно-коммуникационные технологии – это оружие. И они прямо говорят, что используют это оружие против других государств, включая нашу страну. Это - заявления главы киберкомандования Соединенных Штатов П.Накасоне, неоднократно озвученное и в этом, и в прошлом году. Под эти задачи под эгидой НАТО проводятся учения с участием партнеров этого блока на территориях стран Восточной Европы, Польши, Эстонии.

Наш документ прописывает необходимость выработки правил, норм и принципов по предотвращению конфликтов. В русле этой задумки идет инициатива о создании реестра контактных пунктов, которая представлена Россией в этом году в рамках действующей в ООН Рабочей группы открытого состава ООН по вопросам безопасности в сфере использования информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) и самих ИКТ 2021-2025. Грубо говоря, это телефонная директория для компетентных ведомств о том, чтобы компетентное ведомство страны «А» могло связаться с компетентным ведомством страны «Б» для установления источника компьютерной атаки.

Западные страны долгое время сопротивлялись этому механизму. В первую очередь опирались на собственные технологические преимущества, ведь их компании – основные разработчики ИКТ. Но они были вынуждены согласиться под давлением большинства государств (развивающийся мир насчитывает порядка 120-130 стран) с тем, что информационное пространство не должно становиться ареной столкновения государств и выяснения геополитических споров. Сейчас инициатива о создании реестра контактных пунктов уже реализуется.

Более того, некоторые западные государства, в частности, Германия, Канада, Южная Корея пытаются, скажем, перехватить российскую инициативу, наполнить ее собственным содержанием. В чем суть? Мы выступаем за то, чтобы обмен данными (как правило, если речь идет о компетентных ведомствах, то данные имеют чувствительный характер) происходил по двусторонним каналам. Опять же на основе уровня доверия, который складывается в отношениях между государствами. Не каждое государство готово будет сообщить все данные о том, что происходит в его информационном пространстве. Западные страны придерживаются совершенно другого подхода. Выступают за то, чтобы те данные, которые предоставляются тем или иным ведомством, становились достоянием всего международного сообщества.

Разумеется, необходимо учитывать разный потенциал государств. Условно, потенциал в области информационной безопасности средней африканской страны не будет равен потенциалу средней европейской страны. Сетевой подход играет в пользу западных стран, которые обладают преимуществом в информационных технологиях. Для того чтобы «выровнять» этот потенциал, и это вторая задумка, реализованная в нашей резолюции в документе содержится положение о том, что ООН может собрать со всех государств, разумеется, по их решению, по их готовности сведения о потребностях в получении помощи и экспертизы.

Это может происходить по-разному. Это может быть и какая-то методологическая помощь. Это может быть помощь в виде различных программных или аппаратных решений для информационно-коммуникационных технологий. Для этого нужно собрать, обнародовать эти сведения. В свою очередь, чтобы (как правило, речь идет опять же о получателе помощи какой-то развивающейся страны) они, получатели помощи, могли сказать: «Нам нужно … раз, два, три», а не так, чтобы все происходило по лекалам западных монополий следующим образом: «Вот вам, мы готовы вам помочь, но не более того».

И, разумеется, они (компании) преследуют сугубо корыстные интересы. Интересы в получении прибыли, поскольку главный ресурс для западных монополий при извлечении прибыли – это информация. Речь о небезызвестных компаниях, таких как «Майкрософт», «Эппл», «Фейсбук», «Хьюлетт-Паккард». Некоторые из них запрещены на территории России. В погоне за прибылью они пренебрегают интересами безопасности, нарушают законодательство не только в плане ухода от налогов, но и через распространение сведений, подстрекательств, которые ведут к подрыву внутриполитической безопасности.

Решение, которое внесла Россия совместно с единомышленниками, было поддержано более чем 100 государствами. Оно направлено на выравнивание потенциалов между развитыми западными странами и развивающимися. Мы считаем, что вчерашнее событие определяет повестку переговоров на, как минимум, ближайший год в рамках ООН.

В межведомственном формате – МИД России, заинтересованные органы государственной власти, в первую очередь, конечно, аппарат Совета Безопасности Российской Федерации – обсуждаются предложения о создании юридически обязывающего механизма. Работа ведется энергичная, буквально каждый месяц собираемся вместе с экспертами из компетентных ведомств. Надеемся, что в начале следующего года мы, собрав все лучшие наработки, в первую очередь правовые, юридические, представим наше видение будущего договора уже в рамках ООН.

Понятно, что этому снова будут сопротивляться западные страны. Им это не нужно. В каком-то смысле ситуацию можно сравнить с тем, что было еще 10 лет назад в области противодействия преступности в сфере ИКТ. Тогда Россия выступала за создание юридически обязывающего механизма по борьбе с информационной преступностью. США, страны Европы выступали против. Тем не менее, спустя несколько лет, в частности, в 2018 г. под давлением обстоятельств, поскольку информационная преступность, в частности криминальная хакерская деятельность, стала «допекать» западные страны, они, видимо, поняли, что нужно идти к созданию такого договора. В прошлом году были запущены переговоры по конвенции по борьбе с информпреступностью. То есть вот эта вся работа заняла у нас шесть лет на уровне концепции (3-4 года, с учетом пандемии). После 2018 г. проводилась организаторская часть работы по запуску переговоров.

Примерно в схожем виде, может быть, чуть быстрее, мы рассчитываем, что в рамках ООН будут запущены переговоры по будущей конвенции, договору, соглашению по международной информационной безопасности.

Какие существуют новые формы борьбы в киберпространстве?

Ольга Андреевна Мельникова, кандидат политических наук, начальник отдела Департамента международной информационной безопасности МИД России:

Все чаще говорят о кибер-войне. В информационном пространстве разворачивается еще и холодная война, в которой задействуются невоенные аспекты использования ИКТ. То, что мы наблюдаем в сфере спорта (запрет на российскую символику, недопуск спортсменов к различным соревнованиям), становится характерным для сферы международной информационной безопасности. При этом, методы остаются прежними – ошельмовать и изолировать Россию из этой области.

После начала специальной военной операции Запад начал предпринимать попытки вытеснить Россию из международных структур сферы связи и почтового сектора – это Международный союз электросвязи (МСЭ) и Всемирный почтовый союз (ВПС).

В ВПС угрозу удалось купировать. Более активная русофобская кампания развернулась в МСЭ. Российская Федерация является основателем этой организации. Россия неоднократно выдвигала инициативы (в сфере телевиденья, радиовещания, защиты телезрителей от информационно-психологического влияния, цифрового вещания и др.). Российские специалисты работают во всех сферах МСЭ, возглавляют различные группы и комиссии.

С марта 2022 г. происходит последовательное вытеснение россиян из основных институтов и органов МСЭ по инициативе США. Начался этот процесс в марте 2022 г. на Всемирной Ассамблее по стандартизации, а затем продолжился на Всемирной конференции по развитию электросвязи в июне 2022 г. Голосование проводились при грубом нарушении процедуры, Устава и Конвенции МСЭ. Важно подчеркнуть, что эти специалисты были не просто российскими – они были утверждены Региональным Содружеством в области связи (РСС), в которое входят практически все страны СНГ. Это свидетельствует о пренебрежении не только позицией России, но и партнерских государства.

Таким образом, США применили апробированный ранее алгоритм «дородного катка», позволяющий обеспечить собственные национальные интересы в нарушение уставных документов.

Существует несколько причин, которые объясняют почему на данном этапе Россия не выиграла это «сражение».

Во-первых, происходит основательное сплочение Запада против России. Показательным является антироссийский курс в ОБСЕ. По словам А.К. Лукашевича, эта организация превратилась в «русофобскую тусовку». Особенно активно эта обработка ведется на площадке ОБСЕ. В ее рамках действует неформальная рабочая группа, задача которой - разработка мер укрепления доверия, в том числе в информационном пространстве. На сегодняшний день таких мер уже 16. Российская сторона принимала в этом активное участие. Сегодня подрываются базовые принципы работы Неформальной рабочей группы по мерам доверия.

Помимо этого, усиливается обработка в отношении стран СНГ. Это осуществляется, в первую очередь, за счет непрозрачных внебюджетных средств финансирования. Всем странам предлагается комплекс образовательных и технологических проектов, программ кибер-обучений в антироссийских целях. Россию к этим мероприятиям сегодня не допускают. Хотя ранее аналогичные механизмы были открытыми и направлены на обмен опытом.

Во-вторых, Запад использует тактику подкупа стран через реализацию мер по наращиванию потенциала. Под лозунгом сокращения цифрового разрыва развивающимся странам предоставляется или дается обещание предоставить доступ к новейшим технологиям в обмен на отказ от национального суверенитета.

Имеющиеся в наличии у западных стран программы наращивания потенциала позволяют им вклиниваться в экономику менее развитых государств. Кроме внедрения западных кибертехнологий, они подразумевают получение доступа к информационной инфраструктуре государств и подталкивают государства к формированию нормативно-правовой базы по лекалам ЕС и США, усиливая зависимость. Создаются препятствия для сотрудничества этих стран с Россией на международной арене. Тем самым возникают новые поводы для геополитического противостояния, осложняющие положение России на внешнеполитической арене.

Таким образом, фактически геополитическое противостояние переместилось в сферу ИКТ, причем «коллективный Запад», являющийся технологически развитой структурой, осуществляет стратегию, которую можно назвать неолиберальным колониализмом или «кибер-колониализмом».

Помимо этого, происходит подмена повестки, в т.ч. за счет приключение на обсуждение гендерных вопросов.

Отдельно обратим внимание на фактор Китая, который усиливает свое технологическое развитие в сфере ИКТ. На кибер-форуме, прошедшем в Китае в 2022 г., китайцы заявили, что переформатируют его в формат всемирной конференции по вопросам управления Интернетом.

Таким образом, сегодня проходит водораздел. С одной стороны, существуют страны, которые способны обеспечить свой суверенитет. С другой стороны, сесть те, которые будут искать прагматичные подходы как его защитить своими силами. В данном случае важно понять, как эти государства будут действовать – передавать свой суверенитет в обмен на технологии или продолжать конструктивный диалог, в т.ч. вместе с Россией.

Армен Гарникович Оганесян:

Когда речь идет о создании единого информационного национального контура, контентная составляющая имеет непосредственное отношение к этому процессу. АНО «Диалог» сделало заявление, что большим вызовом является то, что аудитория Вконтакте и Youtube примерно одинакова – по 50 млн в день. Для России важно не допустить использования с целью расшатывания общественного мнения площадок, наиболее популярных в стране. Если с западными платформами это сделать невозможно, то защита отечественных информационных систем должна стать приоритетом. Особенно это важно с учетом того факта, что некоторые платформы имеют выход на зарубежную аудиторию (в частности, Rutube).

За рубежом проводится политика цензурирования контента российских платформ. Так, Apple выдвинул требование Rutube либо удалить контент государственных СМИ, либо сделать его доступным только для пользователей из России. Иначе предложение будет удалено. Rutube был вынужден пойти на встречу.

Таким образом, информационное противостояние уже давно набирает обороты и сегодня оно переходит в сферу информационных технологий.

На современном этапе гарантом киберстабильности является обеспечение технологического суверенитета. Какие меры на данном направлении принимаются в России?

Каким образом обеспечивается применение принципа суверенного равенства государства в ИКТ-среде?

Елена Сергеевна Зиновьева, заместитель директора Центра международной информационной безопасности МГИМО МИД России, член НАМИБ:

В основе государственного и цифрового суверенитета лежит традиционно признанный на международном уровне принцип суверенного равенства государств. Согласно как международному праву, так и российской юридической школе, суверенное равенство и суверенитет являются неотъемлемым свойством любого государства, зафиксированным еще в Вестфальском мире в 1648 г. Выделяется внутренний суверенитет– неделимость и верховенство власти внутри страны, внешний – равноправие государств на международной арене.

Если речь идет о системе международного права, суверенитет нашел отражение в таких основополагающих документах, как Устав ООН, где в ст.2 п.1 отмечается, что этот принцип – основа современной системы Организации и международного права. Более детальное развитие данный принцип получил в Декларации о принципах международного права 1970 г., где детализируется применения государственного суверенитета в отношениях между странами. Закрепляется, что каждое государство обладает правом реализовывать свой суверенитет не только в рамках определенной территории, но и в рамках воздушного пространства и других областях. Одной из таких областей является глобальная ИКТ-среда.

Суверенитет вырастает из практики контроля над определенной территорией, но это понятие эволюционировало в теории права и практике. Оно включает в себя экономический и культурный суверенитет, а также в условиях научно-технологических достижений цифровой суверенитет.

На современном этапе проблема анализа практического применения принципов международного права к ИКТ-среде особенно актуальна. Мы наблюдаем сворачивание процессов глобализации, санкционные войны «коллективного Запада» против России. Возрастает тенденция протекционизма, на которую в т.ч. повлияла короновирусная инфекция, в условиях которой Запад был не готов передавать ни технологии, ни практики создания вакцин. Для России и развивающихся стран важно поддерживать и укреплять свою стратегическую автономию, в т.ч. в цифре и других стратегических областях.

В статье директора ДВП МИД России А.Ю. Дробинина «Уроки истории и образ будущего: размышления о внешней политике России» говорится о суверенизации всех областей – культурной, информационной, технологической. Важно отметить, что суверенитет не означает закрытость, он предполагает равноправное сотрудничество при учете интересов всех. Именно за это выступает Российская Федерация.

ИКТ-среда обладает особыми свойствами. Это рукотворное пространство, в котором традиционные принципы государственной юрисдикции и делимитации границ приобретают новое цифровое наполнение. Традиционные нормы и принципы, зафиксированные в международно-правовых документах, соглашениях и других источниках, нуждаются в уточнении и адаптации с учетом специфики ИКТ-среды.

Сейчас ИКТ-среда является основным полем геополитических противоречий. Наблюдается ее милитаризация. Отдельные страны, в частности США и Великобритания, говорят о проактивном использовании кибератак и военно-политических технологий. Кроме того, возрастает киберпреступность и уровень киберконфликтности. Все эти проблемы важно решать на основе принципа суверенитета.

Юридическая школа МГИМО МИД России, российская школа исходит из гибкости данного принципа при том, что первичной правосубъектностью обладают государства, а вторичной – международные организации. В этом случае государства несут ответственность за тех субъектов, которые действуют с их территории. Это особенно важно, когда говорится о применимости международного права к регулированию глобальных ИКТ-платформ. Необходимо вырабатывать правила ответственного поведения для государств, а не для негосударственных акторов.

С определенной долей метафоричности можно утверждать, что цифровые технологии занимают в глобальной повестке то место, которое в XX в. занимали ядерные технологии. Это и поле геополитических противоречий, и инструмент внешней политики, который определяет спектр внешнеполитических возможностей государства и потенциал глобального лидерства. В этом контексте особенно важным представляется выработка «правил дорожного движения» для этой новой области международных отношений. Даже появляются новые термины – «цифровые международные отношения», «информационное поле международных отношений». Необходимо сохранить и поддержать интеллектуальное лидерство российской дипломатии в области выработки правил ответственного поведения государств в глобальном информационном пространстве.

Суверенизация – это важный тренд современной мировой политики в условиях сворачивания глобализации. Целесообразно упомянуть про опыт Китая и предложенную в 2020 г. инициативу в области безопасности данных, где акцент сделан на обеспечении суверенитета.

Стратегия ЕС в области защиты данных также исходит из необходимости уважения суверенитета. Сегодня стратегическая автономия на уровне европейской интеграционной структуры значительную роль играет в выступлениях официальных лиц и нормативной базе.

США, несмотря на их стремление реализовывать «право длинной руки», вешают «замки» на свое информационное пространство, ограничивая доступ китайских компаний как в области инфраструктуры, так и в области контента.

Инициативы России по укреплению принципа суверенного равенства находят широкую поддержку среди партнеров. Например, в Самаркандской декларации ШОС большой акцент сделан на информационную безопасность. Ключевым глобальным механизмом на глобальном уровне является Рабочая группа открытого состава. В документах РГОС, в частности, итоговом докладе 2021 г., отмечается, что нормы публичного права, в т.ч. проистекающие из суверенитета, применимы к ИКТ-среде в контексте защиты не только информационной инфраструктуры, но и проблем наращивания потенциала. Важно, что при оказании помощи в рамках мер по наращиванию потенциала нужно учитывать интересы развивающихся стран на основе принципа суверенитета. Так, африканские страны больше не желают быть пассивными получателями технологий. Все больше ставится вопрос о панафриканизме.

Нормы «мягкого права» играют важную роль в регулировании поведения государств, но конечная цель заключается в согласовании юридически обязательных норм публичного права. Традиционным инструментом, показавшим свою эффективность на практике, является Конвенция. С учетом того, что цифровая сфера сегодня самостоятельная область международных отношений, требуется отдельный международно-правовой документ. Таким документом может стать предложенная Россией еще в 2011 г., а затем обновленная в 2021 г. Конвенция ООН по международной информационной безопасности.

Владислав Иванович Гасумянов, член Правления НАМИБ, директор автономной некоммерческой «Национальный институт исследований и развития проектов в сфере межнациональных, межконфессиональных, межэтнических, межкультурных и межстрановых коммуникаций»:

Сегодня часто проводится аналогия цифровых технологий и ядерного оружия в XX веке. Была Пагуошская конференция ученых, которые стремились противостоять ядерной угрозе. Сейчас мы рассматриваем различные формы противодействия угрозам в информационном пространстве.

Большое внимание уделяется проблемам обеспечения национального суверенитета, поиску всеобъемлющего решения в рамках ООН. Однако тот политический фон, который существует сейчас, не позволяет решать глобальную проблему на основе всеобъемлющего подхода. В этой связи, целесообразно было бы выделить малые задачи, подключить неправительственный сектор. Например, можно договориться о недопустимости кибератак на роддома и больницы. В то же время, тяжело убедить «ястребов» в недопустимости использования ИКТ в военно-политических целях.

Андрей Владимирович Крутских:

Сейчас наблюдается стагнация переговоров по космосу как в юридическом, так и в технологическом подкомитете, поскольку страны не выработали единое понятие «космоса». Различные подходы к определению его границ расширяют возможности шпионажа.

В сфере ИКТ ситуация схожая. Нет понимания что такое «информационное пространство». Информационное пространство не совпадает с территориальным и воздушным, оно носит глобальный характер. Что с точки зрения дипломатических переговоров приоритетнее, обсуждение содержания киберсуверенитета страны или определение пространства суверенитета?

Елена Сергеевна Зиновьева:

Если посмотреть на опыт переговоров, они все протекали поэтапно. В отношении определения границ космоса существуют различные подходы. Для России и большинства стран это 100-110 км. США выступают за функциональное пространство. Однако узкие сферы удалось согласовать.

Сейчас очень многие региональные структуры обсуждают что такое ИКТ-среда, какие здесь правильные термины – «информационное пространство», «киберпространство», а также что эта среда в себя включает. Малыми шагами лучше определиться с тем, что такое пространство, а затем как в нем реализуются основополагающие принципы международного права.

Существует информационная инфраструктура – компьютеры и сети, которые расположены в определенном государстве и имеют свои IP-адреса. Это одна юрисдикция. Следующее – это программное обеспечение, которое также подпадает под юрисдикцию. При регулировании передачи данных требуется особый подход.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs