Японская дипломатия на саммите НАТО

После первых попыток изоляции России в связи с событиями «крымской весны» многие западные политики надеялись, что российско-китайское сближение будет иметь ограниченный характер по ряду причин, в частности, из-за отсутствия более конкретных общих угроз для Москвы и Пекина, чем навязывание Западом либерального миропорядка. В те времена, Синдзо Абэ, продвигая концепцию Индо-Тихоокеанского региона, прилагал значительные усилия для того, чтобы сам мегапроект и его военно-политическая надстройка - QUAD не воспринимались Москвой как вызов или угроза. Впрочем, у него это получалось не слишком убедительно. В Пекине, в свою очередь, никогда не забывали о попадании натовской высокоточной бомбы 7 мая 1999 г в своё посольство в Белграде, но, в целом, исходили из того, что географическая сфера деятельности Североатлантического альянса будет соответствовать его названию, и более пристально наблюдали за попытками создания Quad как «азиатского НАТО».

При этом становится все более очевидным, что новой нормальностью современного мира становится несоответствие между названием понятий и их реальным наполнением. В НАТО в целом всё более активно поддерживают цели Вашингтона по сдерживанию Китая. В Японии рассматривают Великобританию, отдельные государства ЕС (в том числе, страны Балтии), а также ЕС в целом, в качестве перспективных партнёров по продвижению концепции Индо-Тихоокеанского региона, фактически содействуя становлению условного «Тихоокеанско-Атлантического партнёрства».

В определенной мере «холодным душем» для сторонников игнорирования региональных и прочих рамок стало выступление Эммануэля Макрона на пресс-конференции 12 июля по итогам саммита НАТО в Вильнюсе (трансляция велась на странице Елисейского дворца в Twitter). Президент Франции заявил следующее: «У НАТО должны быть партнеры, с которыми она решает серьезные вопросы безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе, также в Африке и на Ближнем и Среднем Востоке. Однако… она остается Организацией Североатлантического договора. Кто бы что ни говорил, география упряма. Индо-Тихоокеанский регион - это не Северная Атлантика»[1].

Можно предположить, что в результате особой позиции Франции и некоторых других стран НАТО, на вильнюсском саммите осталась без движения идея открытия в 2024 г. в Токио постоянного представительства Североатлантического альянса.

Тем не менее, проблема отсутствия официального канала взаимодействия между Токио и структурами НАТО актуализировалась, в частности, в ходе обеспечения безопасности недавнего визита Фумио Кисиды в Киев. Очевидно, в Токио рассчитывают, что подобный механизм оказался бы актуальным в случае кризиса вокруг Тайваньского пролива. Кроме того, японцы и американцы надеялись, что открытие офиса НАТО стало бы значимым символическим посланием в адрес Пекина, Пхеньяна, да, пожалуй, и Москвы. В настоящее время подобные представительства НАТО открыты только в Грузии и на Украине. С учётом потепления в японо-южнокорейских отношениях, а также благоприятной, с точки зрения Вашингтона, динамики в отношениях Токио с Канберрой и Манилой, подобный офис мог бы стать азиатским «хабом» НАТО, позволяющим координировать военную политику альянса и региональных союзников Вашингтона по важным вопросам не только региональной, но и глобальной повестки.

Информация о негативном настрое Парижа в отношении токийского представительства НАТО появилась ещё в начале июня, хотя ранее данный вопрос считался практически согласованным внутри НАТО. Оценивая результаты своего визита в Китай (5-7 апреля) Эммануэль Макрон, по всей видимости, пришёл к выводу о необходимости сохранения для французской дипломатии «свободы рук» на китайском направлении. Да и китайский рынок является весомым и важным для французских производителей промышленных товаров и сельскохозяйственной продукции, переживающих сейчас не лучшие времена. 

Вместе с тем, особый взгляд Франции на втягивание НАТО в антипекинскую повестку не помешал принятию в Вильнюсе новой «Индивидуальной программы партнёрства» (Individually Tailored Partnership Program, ITPP) Японии и НАТО, в рамках которой стороны активизируют сотрудничество по 16 трекам, в том числе, по вопросам обеспечения морской безопасности, использованию космоса в военных целях, кибербезопасности и унификации вооружений. В отличие от предыдущей версии документа, новая программа, определяющая стратегические цели на период 2023-2026 гг., имеет заметно более конкретный характер.

Японский лидер в ходе совместного с генсеком НАТО Йенсом Столтенбергом выступления заявил, что безопасность Европы и Индо-Тихоокеанского региона является «неразделимым» понятием. В Москве и Пекине несомненно примут к сведению подобную позицию главного американского союзника в Азии. Однако, генсек НАТО был более сдержан, поблагодарив Токио за поддержку Киева и выразив обеспокоенность по поводу усиления военных возможностей Китая, в том числе, его ядерного потенциала, упомянув и ракетно-ядерную программу КНДР. О ситуации вокруг открытия офиса НАТО в Токио Йенс Столтенберг даже не обмолвился. Впрочем, на одной из следующих конференций саммита он уточнил, что данный вопрос остаётся в повестке альянса. В СМИ сообщается, что Париж отверг идею с офисом НАТО как принципиально неприемлемую из-за смещения фокуса компетенции альянса от его изначальной североатлантической направленности. Однако в эпоху «постмодерна» подобные аргументы уже выглядят архаичными.

Корни причин весьма высокой активности европейского и натовского векторов японской дипломатии следует искать в опасениях относительно эффективности американских гарантий безопасности. Подобные переживания возникли у Токио ещё до «эры Трампа». В качестве подстраховки в Токио начали предпринимать меры по диверсификации партнёров в области безопасности, обхаживая влиятельные западные державы по отдельности. Довольно успешно развивалась кооперация с англосаксонским сегментом западного миропорядка - подписаны соглашения о военной кооперации с Австралией и Великобританией. Британцы присоединились и к Транстихоокеанскому партнёрству, которое в Токио рассматривают в качестве одного из ключевых инструментов продвижения концепции Индо-Тихоокеанского региона. На Францию у Токио также были особые виды, поскольку в Токио рассчитывали на заинтересованность французов в безопасности их заморских территорий, но в Елисейском дворце и на набережной Орсэ все таки решили скорректировать подходы к этому вопросу.

После окончания «эры Трампа» Вашингтон начал возвращать отношения с азиатскими союзниками в более комфортную для них колею, и успехи Токио в выстраивании «полукоалиций» с другими американскими союзниками заметили и оценили в Белом Доме, увидев в этом хороший вариант апгрейда для американоцентричных азиатских альянсов, известных как «система оси и спиц». Кооперация не только между азиатскими и европейскими союзниками США в отдельности, но и с постепенным подключением к ней НАТО, могла бы, по замыслам Вашингтона, в долгосрочной перспективе привести к усилению военного потенциала стран Восточной Азии и Южной части Тихого океана. В качестве «страны-первопроходца» в выстраивании подобных планов Вашингтон выбрал Японию.

Несмотря на резонансное фиаско с открытием офиса НАТО, упомянутое выше принятие новой «Индивидуальной расширенной программы партнёрства» Японии и НАТО рассматривается как определенное достижение Вашингтона и Токио, а также как модель выстраивания военно-технических отношений с другими членами НАТО, следующим по этой схеме может последовать Сеул. Кроме того, в Токио учитывают риски сценария «Трамп 2.0» и от идеи диверсификации политики в этой области отказываться уже не будут.

В вильнюсском саммите также приняли участие лидеры Австралии (премьер-министр Этонони Альбанезе), Новой Зеландии (премьер-министр Крис Хипкинс), Южной Кореи (президент Юн Сок Ёль). Эти страны вместе с Японией часто упоминаются как группа «Четырёх стран Азии и бассейна Тихого Океана» (Asia-Pacific partners, AP4). С начала 2010-х годов эти страны считаются «глобальными партнёрами НАТО». Вместе с тем, Япония является в этой группе, пожалуй, наиболее «пронатовской» державой в Азии, даже с учётом участия Австралии в AUKUS. Южнокорейский президент уже взял на вооружение пример Японии, подписав в рамках саммита новую «Индивидуальную расширенную программу партнёрства» Южной Кореи и НАТО, предполагающую 11 сфер кооперации[2]. Наименее «покладистой» страной этого неформального объединения считается Новая Зеландия, которая сегодня фактически претендует на роль главной пацифистской державы региона с сильными антиядерными настроениями. Новая Зеландия негативно восприняла идею AUKUS, её лидер выступает за развитие экономических связей с Пекином.

После переговоров с Фумио Кисидой Столтенберг провёл отдельное совещание глав государств НАТО, на котором разрешили присутствовать и упомянутым выше лидерам AP4. Что касается японского премьера, после вильнюсского мероприятия он отправился в Брюссель на саммит ЕС-Япония, посвящённый взаимодействию в сфере экономической безопасности и ряду других вопросов[3].

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[1] Макрон выступил против открытия офиса НАТО в Японии - РИА Новости, 12.07.2023 (ria.ru)

[2] S. Korea, NATO establish new partnership for cooperation in 11 areas | Yonhap News Agency (yna.co.kr)

[3] Премьер Японии едет в Европу, чтобы встретиться с лидерами стран НАТО и ЕС (kommersant.ru)

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs