«КиберНАТО»

В четверг в Брюсселе прошло последнее заседание министров иностранных дел и министров обороны стран НАТО перед ноябрьским саммитом Североатлантического альянса в Лиссабоне, на котором планируется, в частности, принять новую стратегическую концепцию развития военно-политического блока на ближайшие 10 лет. Накануне этого мероприятия автору удалось получить в Вашингтоне от высокопоставленного представителя Пентагона комментарий по одному из самых туманных вопросов в натовской повестке дня - возможных действий НАТО в ответ на кибератаку.

По мере приближения к лиссабонскому саммиту, во время которого генсекретарь альянса Андерс Фог Расмуссен одновременно хотел бы провести заседание Совета Россия-НАТО, отдельные положения неопубликованной пока стратегической концепции Альянса обрастают все новыми подробностями. Так, как сообщила немецкая газета «Sueddeutsche Zeitung», опубликовав выдержки из секретного документа генсека НАТО, проект нового стратегического видения блока предусматривает, что в будущем агрессивные и наступательные действия в интернете против стран-членов НАТО будут рассматриваться как основание для реализации обязательств в рамках коллективной обороны.

Фактически это означает, что статья 5 Вашингтонского договора, предусматривающая общий военный ответ на агрессию извне, может быть введена в действие в результате хакерской атаки на информационную инфраструктуру НАТО. При этом, откуда такая виртуальная атака может исходить, как отмечается в уставном договоре блока, не имеет определяющего значения для автоматического задействования военных механизмов. Означает ли это, что альянс, в случае если новая стратегическая концепция действительно имеет новое толкование коллективных обязательств, теоретически может ударить по стране, с территории которой сумасшедшие хакеры запустят вирус в компьютерные сети НАТО? И если да, то кто будет определять характер киберугрозы и принимать решение о контратаке?

Прояснить такие вопросы корреспондент «Российской газеты» в Вашингтоне попросил заместителя помощника министра обороны США по политике в отношении НАТО и Европы Джеймса Таунсенда, накануне его вылета на министерскую встречу в Брюссель, где США будут представлены Госсекретарем Хилари Клинтон и шефом Пентагона Робертом Гейтсом.

Вопрос: В соответствии с многочисленными публикациями на тему будущей стратконцепции НАТО, статья 5 Вашингтонского договора может быть задействована в случае компьютерной атаки на страну-члена альянса. Действительно ли это означает, что НАТО может ответить на виртуальную атаку применением военной силы?

Джеймс Таунсенд: Это очень важный вопрос и он имеет отношение к тому, что мы называем «новыми угрозами». Информационная угроза - одна из них. Я бы не сказал, что угрозы применения оружия массового уничтожения или баллистических ракет для нас являются новыми, мы всегда были обеспокоены этими вопросами.

Но что касается вопросов кибербезопасности, то эта тема будет обсуждаться и на министерской встрече в Брюсселе, и в Лиссабоне. Альянс определился, что для защиты систем и институтов предстоит проделать много работы. Думаю, что на индивидуальном уровне НАТО неоднородно в плане того, что сделано для защиты информационных систем. Ведь киберугрозы касаются не только военной составляющей, но и имеют отношение к коммерческим предприятиям, правительственному сектору, а также структурам Евросоюза. Сегодня нет областей как в коммерческом, так и в правительственном секторе, которые каким-либо образом были бы независимы от компьютерных систем. И если в информационных сетях что-то произойдет, то это почувствуют все, а последствия могут быть огромными.

Поэтому первые шаги нужно сделать для защиты собственных систем. У НАТО имеется, как вы можете себе представить, очень большая информационная система, которая дает возможность командовать и контролировать войска на поле боя, и штабы, которые разбросаны по территории Европы и США. И отдельные страны-члены должны делать больше собственных подобных защитных сетей. В США мы также продолжаем работать над этим - лишь недавно было объявлено о создании киберкомандования (в структуре Пентагона – прим.авт.)

Что же касается возможного задействования коллективных обязательств, обозначенных в статье 5 Вашингтонского договора, в случае кибернападения, то это является большим философским вопросом. Что представляет из себя эта статья сегодня? Отличной иллюстрацией к этому стали события 11 сентября 2001 года, когда НАТО ввело в действие статью 5 впервые в своей истории, и это стало полной неожиданностью для всех участников договора. Кто бы мог подумать, что обязательства коллективной обороны будут задействованы после атаки террористов на США?

Статья 5 вводится в действие Североатлантическим советом и именно страны, представленные за общим столом, будут определять, стоит ли то или иное событие того, чтобы применять положения статьи. Таким образом, определение конкретного ответа на кибернападение, террористическую атаку или на иную любую угрозу - это большой вопрос. И мы не узнаем, каким он будет, пока это событие не произойдет, и представители не соберутся за столом и не вынесут решение.