ENGLISH
10:24 11.01.2023 • 
Как сообщают британские СМИ, генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг заявил о подготовке переговоров глав военных ведомств стран-членов «по вопросу оборонных расходов на фоне возникших в альянсе разногласий».
По данным британских журналистов, ряд членов блока «настаивают», что минимальный уровень взносов государств-участников в бюджет блока должен быть повышен. В 2014 году лидеры НАТО на саммите в Уэльсе договорились установить показатель военных расходов в 2% ВВП для каждой из стран-членов. При этом данная величина заявлена как «целевая», то есть формально не является обязательной. Взносы ряда государств, входящих в альянс, «значительно меньше» уровня в 2 процента национального валового продукта. Речь идет, в частности, о Канаде и Бельгии.
По состоянию на июнь 2021 года лишь десять членов блока - США, страны Балтии, Великобритания, Хорватия, Греция, Польша, Румыния и Франция, заявляли о «стремлении» не только поддерживать, но даже превышать уровень военных расходов в 2 процента ВВП. А Германия, к примеру, планировала повысить военные расходы с 1,2 процента ВВП, как это было предусмотрено бюджетом 2018 года, до 1,5 процентов. Наибольшие ассигнования на военные цели выделяли Соединенные Штаты – 811 млрд. долларов или 3,5 процента ВВП в 2021 году. В госбюджете занимавшей второе место по этому показателю Великобритании на 2021 год траты на военные цели предусматривались в районе 2,3 процента ВВП.
Разговоры о необходимости дальнейшего наращивания военных трат пошли среди членов НАТО уже весной прошлого года. Первыми об этом заговорили представители стран Восточной Европы. В конце марта, британский The Economist писал, что конфликт на Украине приведет к росту военных расходов членов военного альянса до оговоренного в 2014 году уровня в 2 процента. Тогда же Германия объявила, что единовременно выделит в 2022 году «на нужды обороны» 100 млрд. евро. Практическое воплощение в жизнь этих планов весь год шло ни шатко ни валко. К началу зимы руководители трех стран Балтии, посовещавшись в Риге, заявили о планах «в ближайшие годы» увеличить военные расходы до величины «в 3 процента ВВП».
Теперь члены альянса, представляющие Восточную Европу, а также Великобритания, «настаивают» на том, что военные расходы на уровне в 2 процента ВВП должны стать «обязательным минимумом» для всех остальных участников Североатлантического договора. 3 января Столтенберг пообещал, что будут проведены переговоры как на министерском уровне, так и на уровне руководства стран-членов. По его словам, контрольный срок для достижения договоренностей – следующая встреча высшего руководства стран-членов, которую планируется провести в Вильнюсе 11-12 июля. Эксперты, мнения которых приводят британские СМИ, полагают, что призывы к наращиванию военных расходов НАТО связаны с боевыми действиями на востоке Европы и, главное, необходимостью оказывать Киеву значительную военную помощь.
Споры относительно «справедливого» распределения бремени военных расходов среди членов НАТО имеют давнюю историю. Причем прежде недовольство выражали, в первую очередь, американцы. К примеру, в 1973 году Конгресс США предварительно утвердил поправку сенатора Мэнсфилда, предусматривавшую вывод значительной части американского контингента из Европы в случае, если союзники не согласятся существенно увеличить собственные расходы на нужды альянса.[i] В целом, в последние десятилетия практически каждый американский президент пытался заставить европейцев нарастить расходы на оборону тем или иным образом.
Во времена Трампа политика давления активизировалась настолько, что в западных СМИ стали регулярно появляться слухи о готовности тогдашнего главы Белого дома вовсе покинуть военный альянс. Чем бы ни была обусловлена угрожающая риторика президента-республиканца, четыре года «хаоса» в трансатлантических отношениях во времена Трампа заставили европейских членов НАТО еще серьезнее отнестись к переосмыслению своего международного положения. Как результат, «перспективы НАТО» превратились в одну из наиболее заметных разделительных линий между Европой и Америкой. При этом ведущие западноевропейские государства проявляют бОльшую сдержанность в вопросах безоглядного наращивания военных расходов, чем их коллеги из Центральной и Восточной Европы.
Во-первых, существует понимание относительно того, что само по себе производство вооружений хотя и дает прибавку к ВВП, но не совсем повышает благосостояния граждан. Рост военных расходов требует неизбежного повышения налогов, а также снижения государственных расходов на цели социального развития. Кроме того, увеличение военных трат противоречит целям политики декарбонизации экономической жизни, активная реализация которой осуществляется в последние годы руководством Евросоюза. Повысив ассигнования на перевооружение, ЕС неизбежно затормозит осуществление программ «зеленой» модернизации промышленности и энергетики. То есть не уменьшит, как задумано, а, напротив, увеличит зависимость от ископаемого топлива, цены на которые, в том числе вследствие политики безоглядных санкций против России, на рынках Старого Света несмотря на колебания выросли.
Другая проблема – поставщикам из каких стран достанутся дополнительные деньги, которые будут направлены на закупки вооружений. Как писала в конце прошлого года французская Le Monde, «…на фоне украинского конфликта возродилось старое соперничество между США и ЕС в области закупок вооружений; 60% приобретений ЕС в настоящее время осуществляются за пределами Европы». Между американскими и европейскими оружейными фирмами идет «настоящее промышленное соперничество». На словах, брюссельские чиновники прорабатывают меры, призванные защитить оборонную промышленность стран ЕС, стимулировать инвестиции в новые разработки и производства. Однако подобная политика не будет иметь успеха без ограничений на присутствие на европейском рынке поставщиков вооружений из США, где компании ВПК получают значительные субсидии от правительства.
Третья проблема касается угрозы нового обострения противоречий между Берлином и Парижем. Заявляя о планах повысить военные расходы, правительство Шольца явно дает понять, что намерено не просто сохранить ведущие позиции Германии в ЕС, но и усилить немецкое влияние в вопросах европейской безопасности. При этом немцы не намерены заведомо отдавать предпочтение европейским поставщикам вооружений лишь потому, что те также входят в число членов Евросоюза. Таким образом, Франция получает двойной удар по своим амбициям стратегического лидерства в Старом Свете. А перспектива возвращения Германии в качестве одной из ведущих военных держав Европы неизбежно усиливает исторически укорененные страхи ее ближних и дальних соседей перед «немецкими инстинктами».
Эскалация кризиса вокруг Украины показывает, насколько ограничены стратегические возможности Евросоюза - вновь оказалась под вопросом и его самостоятельность в международных делах. Ключевые для будущего Евросоюза проблемы безопасности остаются наиболее уязвимым направлением его политики. Перед ЕС встает естественный вопрос, если Европа действительно так озабочена «новыми вызовами» в сфере безопасности, то насколько оправданна для нее ставка на Североатлантический альянс, всегда выступавший в первую очередь инструментом реализации американских интересов? Становится все более очевидным, что в наши дни главный фокус внимания Вашингтона переносится в Азию, туда, где разворачивается борьба с Китаем. Старый Свет объективно превращается в «периферийную зону» интересов Вашингтона, а географию не изменишь. При этом в Азии США отрабатывают и новую, «сетевую», модель «архитектуры безопасности» - набор «коалиций по желанию», дееспособных лишь при наличии такого «желания» у самих американцев.
Сегодня практически все европейские члены НАТО балансируют на грани рецессии, средний показатель инфляции в еврозоне достиг двузначных цифр, а ее самые большие значения зафиксированы среди наиболее воинственно настроенных восточных членов альянса. Энергетический кризис в Европе отступил лишь на время, вследствие необычно теплой зимы, и Международное энергетическое агентство прогнозирует новые проблемы ближе к зиме 2024 года. На таком тревожном фоне, как показывают опросы, энтузиазм рядовых европейцев в отношении поддержки военного решения украинского кризиса снижается. Предпочтут ли европейские политики и дальше сохранять приверженность блоковому мышлению, толкающему континент лишь к дальнейшей конфронтации и экономической стагнации? Пока, скорее всего, да. Но противоречия накапливаются, падающая экономика диктует свои суровые правила, и накопившиеся проблемы в отношениях союзников неизбежно дадут о себе знать в близком будущем.
Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции
[i] https://www.the-american-interest.com/2017/05/25/nato-without-america/
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
