Кому интересен газопровод Нигерия – Марокко?

В начале мая глава министерства энергетики Нигерии Чиф Тимпире Сильва выступил с заявлением, согласно которому представители России проявили интерес к проекту строительства газопровода, которым власти планируют соединить Нигерию со странами Евросоюза через Марокко. По словам министра, делегация из Москвы вела переговоры в его офисе в Абудже.

Соглашение о прокладке газопровода из Нигерии через территориальные воды 11 западноафриканских стран до Марокко было подписано между Абуджей и Рабатом в 2016 году. В случае реализации, 5660-ти километровый проект станет самым протяженным подводным газопроводом в мире. Действующий президент Нигерии Мухаммаду Бухари рассчитывает дать старт строительству в течение года. Предварительную стоимость проекта различные источники оценивают в сумму «от 30 до 50 миллиардов долларов».

Политически, идея об «ограничении», а еще лучше – «сокращении» влияния Москвы на европейском газовом рынке, существует с момента подписания первого соглашения о поставках газа из Сибири. С середины 2000-х годов Евросоюз выступает с политическими декларациями и различными программными документами, обосновывающими целесообразность «диверсификации источников энергопотребления». Одним из приоритетных вопросов является высокая зависимость от поставок всего из трех стран – России, Норвегии и Алжира. Если Москву традиционно и надуманно обвиняют в «политически мотивированной» газовой политике, то Осло и Рабат вызывают сомнения с точки зрения способности наращивать добычу газа в долгосрочной перспективе.

В 2009 году принят т.н. Третий энергопакет, согласно положениям которого ЕС приступил к реализации «политики диверсификации и либерализации» газового рынка. Предпринимаются комплексные меры по развитию новой инфраструктуры для импорта газа, осуществляется интеграция трубопроводов отдельных государств за счет строительства многочисленных интерконнекторов. В результате, создан номинально единый газовый рынок ЕС, инфраструктура которого, в теории, способна перераспределять между странами-членами некоторую часть газа, поступающего с самых разных географических направлений.

На фоне резкого обострения конфликта вокруг Украины Еврокомиссия обнародовала план, предусматривающий «снижение зависимости» от газа из России уже «к концу 2022 года». Декларировано ЕС намерен снизить закупки российского газа на две трети – «примерно на 100 миллиардов кубометров». Но это вызывает огромные сомнения у бизнеса и экспертов. По итогам 2021 года Россия поставила в Европу, без учета Турции, 140-145 млрд. куб. м газа. В нынешнем году объем поставок прогнозируется на уровне 100 млрд. кубометров.[i]

Поскольку потенциал наращивания экспорта из Норвегии и Алжира, как отмечено выше, вызывает сомнения, европейцы срочно ищут новых поставщиков буквально везде, где только возможно. Нигерия давно рассматривается ЕС как один из потенциальных источников наращивания импорта газа, как в сжиженном виде (СПГ), так и, в дальнейшем, по трубопроводам. Испания уже закупает нигерийский газ в виде СПГ. Сжиженный газ из Нигерии поступает также в Португалию и Францию. В 2010 году власти Болгарии заявляли о намерении диверсифицировать источники получения газа, среди прочего называя СПГ «из Алжира и Нигерии». Марокко, в свою очередь, имеет опыт строительства и эксплуатации газопроводов, идущих в Европу. В апреле нынешнего года представители ряда государств ЕС провели встречу с управляющим директором Нигерийской национальной нефтяной корпорации (NNPC). В ходе переговоров, Малам Меле Кьяри заявил о стремлении Нигерии к увеличению экспорта газа на европейский рынок.

По данным на конец 2020 года, доказанные газовые ресурсы Нигерии оценивались в 5,5 триллионов кубометров. По этому показателю, страна занимает первое место в Африке, и седьмое в мире. Текущие объемы добычи – незначительны, и составляют «менее 50 миллиардов кубометров». Из которых на рынки Европы поставляется «12,63 миллиардов кубометров». В 2021 году показатели нигерийского газового экспорта снизились, составив лишь 23,3 миллиарда кубометров. То есть почти на 5 млрд. кубометров меньше, чем в 2020. Основную причину эксперты видят в проблемах технического характера, «хроническом недофинансировании» добывающей и экспортной газовой инфраструктуры и логистике.

По словам российских наблюдателей, опрошенных expert.ru, заявления нигерийских официальных лиц о возможном участии России в строительстве газопровода из Нигерии в Марокко вызывают у многих из них открытые сомнения. Целесообразность российских инвестиций в такой проект не выглядит очевидной. При этом некоторые эксперты увидели в сообщениях из Абуджи «стремление надавить на Евросоюз».[ii]

По мнению египетского издания NoonPost, у интереса России к проекту два главных мотива. Первый – технический, «не растерять колоссальный опыт в строительстве подводных трубопроводов.» Второй – геополитический - «в борьбе за влияние в Африке Россия пытается конкурировать с Западом и Китаем на африканском континенте, который располагает огромными запасами нефти». Издание считает, что Россия либо постарается сохранить позиции «главного поставщика энергоресурсов в Европу», «…либо возьмет под контроль любой проект, который Европа сочтет альтернативой российскому газу».

Часть российских аналитиков полагает, что «подобные инвестиции могут быть России выгодны за счет открытия новых денежных каналов и торговых возможностей». Скептики же указывают, что оказав помощь Нигерии в расширении экспортных возможностей на европейском направлении, Москва своими руками поможет ЕС сократить зависимость от поставок российского газа. Поэтому весьма вероятно, что заявления нигерийских официальных лиц, скорее всего, представляют из себя попытки оказать давление на Евросоюз, стимулируя его к инвестициям в проект.

Российский опыт работы в Нигерии неоднозначен. В июне 2009 года Президент России Дмитрий Медведев совершал турне по Африке, «Газпром» заключил соглашение с властями Нигерии, предусматривающее   создание совместного предприятия в области нефте- и газодобычи. СП, получившее название Nigaz, обнародовало планы прокладки газопровода «через Сахару в Европу». По сообщениям СМИ, тогдашний глава Gazprom International Борис Иванов предполагал, что «общий объем инвестиций СП в экономику Нигерии составит не менее 2,5 млрд. долларов.»

В ноябре 2010 года «Коммерсант» сообщал, что «"Газпром" откладывает инвестиции в газовый бизнес Нигерии как минимум до проведения парламентских выборов в этой стране в 2011 году». Глава представительства компании в Нигерии Владимир Ильянин отметил тогда в интервью Bloomberg, что "нам нужен четкий регламент, который бы действовал одинаково для всех".[iii] Однако уже в начале декабря того же года, «Коммерсант», ссылаясь на управляющего директора Gazprom EP International B.V. Бориса Иванова, написал, что «ОАО «Газпром» не исключает возможности начала добычи газа в Нигерии в среднесрочной перспективе». «Если же мы не будем здесь работать, то можем упустить этот процесс, со всеми вытекающими последствиями», - подчеркивал Иванов.[iv] На сегодняшний день, сведения о дальнейшей деятельности российско-нигерийского предприятия в открытых источниках найти не удалось.

Вместе с тем, оценивая перспективы участия России в проекта газопровода Марокко – Алжир эксперты отмечают, «что интерес России к строительству новых магистралей в Африке есть по умолчанию, так как у нас имеются и компетенции, и производственные мощности, и геополитические интересы в регионе.» По мнению заместителя директора Института энергетики и финансов Алексея Белогорьева, «проект мог бы быть интересен для российских компаний с точки зрения экспорта услуг по проектированию и строительству газопроводов, но прежде всего – наземной части их инфраструктуры». Участие России в проекте имеет потенциал и с точки зрения «создания и закрепления рынков сбыта».[v]

Но есть и весомые аргументы против. В первую очередь, по причине высокого уровня социально-экономической нестабильности в Нигерии. В 2020 году «Независимая газета» отмечала, что «новости, приходящие из крупнейшей по населению страны Западной Африки, напоминают сводки боевых действий». Былая «достаточно сбалансированная для Африки экономика» Нигерии канула в Лету. В наши дни Нигерия живет почти исключительно добычей углеводородов. Сельское хозяйство деградировало. Нефтяные доходы превышают 95% поступлений в бюджет и почти 100% экспорта. Доход на душу населения – один из самых низких в мире, большая часть населения живет в нищете. С 2000 года «в нефтедобывающих провинциях в дельте реки Нигер по существу идет партизанская война». Еще в 2010 году специалисты оценивали уровень насилия в Нигерии в одном ряду с показателями Ирака и Афганистана. В результате расходы на обеспечение безопасности для международных корпораций здесь оказались «значительно выше, чем в других африканских странах» и повышают «себестоимость добычи нефти».[vi]

Сам предполагаемый маршрут изначально не выглядит оптимальным и рассматривается многими экспертами как попытка Нигерии избавиться от «слишком высокой» зависимости в вопросе транспортировки углеводородов от Алжира. Марокко, в свою очередь, настойчиво предлагает Абудже построить гораздо более короткий трубопровод – через собственную территорию, «аргументируя это тем, что в районе расположены крупные военные гарнизоны».[vii]

Большие сомнения вызывают и экономические расчеты сторонников проекта в его нынешней конфигурации.  Неясно, насколько целесообразным будет строительство именно магистрального газопровода вместо развития куда более гибкой инфраструктуры экспорта СПГ. Тем более что предлагается построить подводную инфраструктуру, которая «значительно дороже и технически сложнее, нежели создание сухопутной газотранспортной сети». Сомнений добавляет зависимость нынешнего варианта проекта от единственного источника поставок. Отсутствует и убедительное финансово-экономическое обоснование преимуществ, которые получит Нигерия, начав поставлять больше газа именно по трубопроводу, а не в сжиженном виде.

Точкой входа газопровода в Европе по замыслу должна стать Испания. Предложение на внутреннем рынке этой страны уже избыточно. Теоретически, нигерийский газ, идущий по новому маршруту, может стать одним из источников превращения Испании в «газовый хаб» ЕС, призванный, через систему межгосударственных интерконнекторов, снабжать газом те европейские страны, которые объявили о своем «твердом намерении» отказаться от углеводородного сырья из России. Однако предположительный срок окончания проекта - 2046 год. Между тем, нужды европейской промышленности и населения вошли в противоречие с политическими решениями о сокращении поставок газа из России уже сейчас.

Таким образом, этот проект, предусматривающий прокладку очень протяженного подводного газопровода по территориальным водам более чем десятка африканских стран, имеющих, зачастую, непростые отношения между собой, выглядит заведомо крайне рискованным и сложным. Среди важнейших вопросов, которые будет чрезвычайно непросто решить – проблема обеспечения безопасности в условиях регулярных вооруженных вылазок радикальных исламистов.

В целом, сотрудничество России с государствами Африки демонстрирует хорошую динамику. Интерес Москвы к африканскому континенту носит стратегический характер. А российские позиции во многих государствах континента исторически весьма сильны. Крупные проекты в африканских государствах сулят большие перспективы. Вместе с тем, нельзя забывать и о рисках, которые будут лишь возрастать – по мере усилению соперничества ведущих мировых держав за влияние на набирающем силу континенте.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs