Второй тур: Макрон, правящая элита и «российский фактор»

В воскресенье, 10 апреля 2022 года состоялся первый тур президентских выборов во Франции. На высший пост претендовали 12 кандидатов, в том числе, действующий президент пятой Республики Эммануэль Макрон. По закону для победы необходимо было набрать более 50 процентов голосов, однако никто из участников президентской гонки так не достиг этой планки. Так, по итогам подсчета 100 процентов голосов, Макрон набирает 27,84 процентов, а лидер «Национального объединения» Марин Ле Пен - 23,15 процентов. Следом идут лидер «Непокоренной Франции» Жан-Люк Меланшон – 21,95 процентов и ультраправый Эрик Земмур («Реконкиста») – 7,07 процента. Остальные кандидаты набрали менее 5 процентов голосов избирателей.

Таким образом, во второй тур по выборам президента Франции прошли действующий глава государства Эммануэль Макрон и лидер правой партии «Национальное объединение» Марин Ле Пен. Второй тур пройдет 24 апреля текущего года.

Анализ результатов первого тура президентских выборов во Франции позволяет констатировать факт перекраивания политического ландшафта в стране, в результате которого традиционные для французов партии социалистов и республиканцев фактически потерпели поражение.[1] 

Парадокс состоявшихся президентских выборов во Франции в том, что две трети избирателей хотят смены главы государства, но Макрон, скорее всего, переизберется на второй срок во втором туре выборов. В чем причина?

Дело здесь даже не Макроне и не в Ле Пен. Итоги второго тура выборов, мне кажется, уже предопределены. По моему мнению, проблема нынешних французских президентских выборов заключается, главным образом, в разделении на тех, кто выступает на стороне действующего президента Пятой республики и на тех, кто выступает против него. Даже, скорее всего, не против Макрона лично, а против той части элиты, которая его поддерживает. Почему я концентрирую внимание именно на элите, ведь в избирательной кампании участвует не только истеблишмент, но и простые избиратели: и правые, и левые, и зеленые, и социалисты?

Дело в том, что участие элиты в любых избирательных кампаниях – это от 25 до 35 процентов успеха, а это много. Кто-то называет это административным ресурсом, но это не совсем верно (это тема другого анализа). Мой почти 30-летний опыт работы, в том числе, и в зарубежных избирательных кампаниях позволяет мне говорить о том, что участие национальной элиты в избирательной кампании на той или иной стороне — это фактически треть успеха.

Так вот, правящей французской элите, которая объединяет в своих рядах многочисленный отряд госчиновников всех уровней, крупных бизнесменов, судей и артистов, альтернативу составляет старая интеллигенция (профессора, учителя, врачи), священники и молодая поросль, в основном «зеленые» и даже некоторые левые. Популярность этого крыла французской элиты растет стремительными темпами, особенно в последние пять лет, но ей пока не удается проломить хорошо выстроенную правящей элитой систему управления выборами. При этом нужно признать, что с каждыми выборами их действия становятся все более успешными. Тому есть три главные причины.

Во-первых, меняется ситуация в Европе и мире. Если раньше правящей элите можно было шельмовать, призывающую к ограничению миграции и критикующую Евросоюз альтернативную элиту за «экстремизм и ксенофобию», приводя в качестве аргументов и другие «страшилки», то сейчас время страшилок ушло, а с ними ушло и ощущение безальтернативности у французов. С этим сегодня согласны более половины французов. Конечно, добавился и «российский фактор», который себя серьезно проявил особенно в предвыборные дни. По моему убеждению, этот фактор оказал довольно существенное влияние на итоги выборов, потому что и Ле Пен, и Земмур, и Меланшон третировались проатлантической западной прессой как «пропутинские кандидаты».

Правда, после начала российской военной спецоперации на Украине им всем пришлось в той или иной степени осудить Россию за, так называемую агрессию в отношении Украины. Но это не означает, что их подход по отношению к нашей стране принципиально изменился. Все трое заявили, что они против изоляции России, потому что это будет означать изоляцию самой Европы, что будет означать, например, полное подчинение Франции англосаксам, а это именно то, против чего выступают и Меланшон, и Земмур, и Ле Пен.[2] И даже сам Макрон заявил после первого тура выборов, что он отказывается называть происходящее на Украине «геноцидом», к чему его активно призывали многие сторонники. Налицо активное понимание того самого «российского фактора» и его влияния на настроения во французском обществе.

Во-вторых, изменилась ситуация в самой Франции и, прежде всего, изменилось отношение к президенту Макрону. Коррупционные скандалы, в которых замешан президент, сделали свое дело: упал не только рейтинг Макрона, от него отвернулась часть элитного электората, особенно в стане юристов и правоведов. Напомню, в марте во Франции разразился скандал вокруг коррупционных схем макроновской партии La République en Marche при ее взаимодействии с консалтинговой компанией McKinsey (США). Сенат Франции опубликовал доклад, в котором отмечено: «Расходы на консультационные услуги удвоились с 2018 года. Это ставит под сомнение перед лицом частных фирм как нашу концепцию государства, так и государственный суверенитет, а также надлежащее использование государственных средств. После четырех месяцев расследования и сбора 7300 документов комиссия по расследованию показывает, что целые разделы государственной политики переданы частным фирмам». Занимавшиеся расследованием сенаторы обнаружили, что правительство Макрона подписало контракты на сумму 2,4 млрд. евро с консалтинговыми фирмами для работы по самым разным проблемам, от пенсионной реформы до цифровизации, и что за пять лет президентства Макрона использование в государственном управлении консультационных услуг частных фирм резко возросло. «С Макроном компания McKinsey, которая в прошлом году обошлась нам в 1 миллиард евро за выполнение очень туманных миссий, продолжит жрать государственные деньги, не платить налоги и лгать сенату!» – заявила на это, обращаясь к французам лидер «Национального объединения» Марин Ле Пен. По ее мнению, главное в скандале с McKinseyGate заключается в том, что политические и управленческие решения формулируются для Франции иностранной (американской) компанией.[3]

В-третьих, на президентских выборах появился Эрик Земмур — популярный во Франции журналист, создавший партию «Реконкиста» и занявший радикально правый фланг. С его приходом вся повестка выборов радикализировалась и на его фоне Марин Ле Пен смотрится уже чуть ли не социалистом. Земур фактически лишил Ле Пен так необходимых ей 7 процентов голосов в первом туре выборов. Правда, справедливости ради нужно отм6етить, что Эрик обещал Марин поддержку во втором туре выборов, но одно дело сказать, а другое – сделать.

И, тем не менее, у правящей французской элиты есть все возможности провести своего кандидата – действующего президента Эммануэля Макрона на второй срок. Сегодня, даже несмотря на поддержку своих единомышленников, гипотетически возможную поддержку во втором туре праворадикального Земмура, шансы Марин Ле Пен стать первой во Франции женщиной-президентом невелики.

Если обратиться к ведущим мировым СМИ, то картина во втором туре французских выборов выглядит примерно так: по мнению The Economist шансы переизбраться у действующего президента — 74%. Как отмечает The Guardian во многом итоги второго тура выборов будут зависеть от сторонников левого Жана-Люка Меланшона. Вечером 10 апреля в Париже, сразу обозначив свои взгляды, он заявил своим сторонникам «ни единого голоса Марин Ле Пен», правда, при этом он не призвал сторонников голосовать за действующего президента, поэтому не исключено, что многие левые могут проигнорировать второй тур.

Однако, по мнению немецкого издания Die Welt, еще ничего не решено. Избирательная кампания только начинается, и крупная схватка между кандидатами ожидается 20 апреля на теледебатах за четыре дня до выборов.

Интересный вывод после первого тура президентских выборов делает Politico. По мнению издания, итогом первого тура выборов является то, что разделение на левых и правых больше неактуально, т.к. французский электорат консолидируются вокруг проевропейских ценностей и идей, с одной стороны, и националистических, с другой. Вот это и есть современная Франция.

Politico вторит и испанская El Pais, которая утверждает, что преимущество господина Макрона во втором туре может оказаться весьма шатким. В ближайшие две недели, как отмечает издание, действующему президенту предстоит убедить многих французов, которые считают его высокомерным и элитарным и тех, кто разочаровался в его политике за пять лет его правления.

В свою очередь немецкий Der Spigel отмечает, что голосование во втором туре в значительной мере станет протестным. И даже левые могут проголосовать за госпожу Ле Пен, а вернее сказать, против нынешнего лидера. Издание приводит результаты соцопросов, по которым 60% французов считают ультраправого кандидата более соответствующим интересам общества. Если в 2017 году Эмманюэля Макрона поддержали 66% избирателей, а Марин Ле Пен только около трети, то сейчас отрыв может стать куда менее комфортным для действующего президента, который, согласно прогнозу издания, может получить не более 54% голосов.

На мой взгляд, расклад второго тура может выглядеть следующим образом:

Эммануэль Макрон может набрать от 54 до 57 процентов голосов, а Марин Ле Пен, соответственно от 43 до 46 процентов. Напомню, что на прошлых выборах в 2017 году за Макрона проголосовало 66 процентов французов, пришедших к избирательным урнам.

Итоги второго тура выборов складываются таким образом: 35 процентов в копилку Макрона даст правящая элита Франции плюс голоса членов его партии «Вперед, Республика!», плюс 14-17 процентов - голоса «Непокоренной Франции» Жан-Люка Меланшона. Представители голлистов (республиканцев) Валери Пекресс дадут еще около 2-3 процентов. Макрону также достанутся и избиратели кандидата от Социалистической партии, мэра Парижа Анн Идальго – это еще около 1-2 процентов.

В результативную часть второго тура выборов президента Франции может вмешаться Эрик Земмур. Так, вот, если Макрон наберет 24 апреля более 60 процентов голосов, то становится абсолютно понятным, что «берберский охотник» - продукт президентской администрации.

Как будут складываться отношения Франции и России в случае победы Макрона во втором туре выборов?

В случае победы Макрона стоит ожидать резкого ужесточения позиции Парижа по отношению к нашей стране. У Макрона больше не будет необходимости изображать из себя миротворца, как он это пытался делать в предвыборную кампанию. Напротив, Франция, обладающая собственным ядерным оружием, может попытаться возглавить «дипломатическое наступление» на Москву.

Если говорить о гипотетической победе Марин Ле Пен во втором туре выборов, то это также едва ли что-то изменит на внешнеполитическом треке Парижа. Французская правящая элита едва ли допустит маневр правых в сторону России. Но при этом важно то, что самосознание Франции становится все более антиамериканским, расклад во втором туре лишь подтвердит это. А «российский фактор» будет только набирать силу на полях политических сражений во Франции. Этот вектор отчетливо обозначился в последних предвыборных событиях.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs