Заморозит ли Европу… Америка?

Как сообщает «Коммерсант» со ссылкой на Financial Times, «Великобритания и страны Евросоюза при поддержке США готовятся ввести санкции против новых российских газовых проектов в случае эскалации ситуации с Украиной». По словам источников британской газеты, «разрабатываемые ограничения «серьезно сократят финансирование и передачу технологий» для новых газовых проектов». Представители РФ категорически отрицают наличие планов военной операции против Украины. 

Политически, идея об «ограничении» влияния Москвы на европейском газовом рынке, существует с момента подписания первого соглашения о поставках газа из Сибири. В годы «холодной войны» Соединенные Штаты выступали рьяными сторонниками подобной линии по геополитическим соображениям. Все государства Западной и Центральной Европы, заключавшие газовые контракты с СССР, тогда испытали на себе сильнейшее политико-дипломатическое давление Вашингтона.

После периода 1990-х, с их низкими ценами на углеводороды и политическим ослаблением, Россия в 2000-е вновь начала усиливаться геополитически, что вызвало в СЩА и ЕС растущее раздражение. При этом заметно выросли цены на углеводороды на мировом рынке. Тогда же с новой силой зазвучали голоса о необходимости ограничения присутствия Москвы на европейском рынке газа – теперь уже для недопущения «политического давления» с её стороны на Евросоюз и Украину.

С учетом новых обстоятельств, ЕС приступил к разработке «политики диверсификации и либерализации» газового рынка, оформлением которой стал Третий энергопакет, одобренный в 2009-м. В его рамках предпринимаются комплексные меры по развитию новой инфраструктуры для импорта газа, осуществляется интеграция трубопроводов отдельных государств за счет строительства многочисленных интерконнекторов. Однако последствия принятого решения, которые и сегодня в решающей мере определяют ситуацию на энергетическом рынке Европы, оказались крайне противоречивыми.

Во-первых, начала расти доля газа, который закупается на спотовом рынке. «Спотовый рынок – это свободная торговля краткосрочными объемами газа». В отличие от долгосрочных контрактов, на таком рынке никого нельзя «обязать поставлять определенные объемы газа». Как итог, произошла разбалансировка спроса и предложения. С одной стороны, на таком рынке правила диктует потребитель. С другой, цены остаются низкими только при невысоком спросе. Как только спрос начинает расти, «взлетают» и цены на газ.

Во-вторых, спотовый рынок делает всё более предпочтительной формой поставок сжижение газа, СПГ, который удобней транспортировать потребителям в любой точке мира. По этой же причине рынок СПГ приобретает глобальный характер, поэтому «скачок» спроса в одном регионе мира, влечет неизбежный рост цен для всех остальных. А поскольку «заводы по сжижению природного газа обычно функционируют практически на полную мощность, а потому не могут резко нарастить предложение в краткосрочном периоде», объем физически доступного покупателям газа также ограничен.[i]

Наконец, к началу 2020-х годов в геополитическое уравнение «диверсификация источников – снижение «зависимости от России»» добавилась задача сохранения ведущих позиций Запада за счет смены технологического уклада в направлении декарбонизации энергетики и экономики в целом. В декабре 2019 года страны-члены ЕС приняли решение «сократить выбросы парниковых газов на 55% по сравнению с уровнем 1990 года» уже к 2030 году. «Зеленая» политика неизбежно вызывает существенное снижение инвестиций в разведку и добычу углеводородов.

К началу осени 2021 года к описанной выше совокупности тенденций добавилось несколько «сиюминутных» факторов. Рынок стал слишком зависим от малейших перебоев с поставками, которые, в свою очередь, часто вызваны объективными причинами. К примеру, очень жаркое лето как в Европе, так и в Азии привело к росту энергопотребления. Пандемия коронавируса спровоцировала технические и организационные проблемы. А снижение инвестиций привело к тому, что всплеск спроса застал врасплох практически всех потенциальных поставщиков газа. В совокупности, всё это привело к «шокирующему» скачку цен на углеводороды как на мировом, так и на европейском рынках.

И здесь на первый план выходят политические последствия решений, принятых ЕС в последние 10-15 лет: европейский газовый рынок оказался во власти факторов геостратегического характера. Поскольку теперь конфликт интересов между потребителем и производителем газа переместился из сферы сугубо коммерческих споров в область политического противостояния между государствами. Такой поворот событий позволил существенно нарастить влияние в энергетической повестке Европы Соединенным Штатам, в действиях которых геополитические мотивы самым тесным образом переплетаются с интересами бизнеса.

С началом промышленного применения метода гидроразрыва пласта, фрекинга, при добыче нефти и газа с середины 2000-х годов в США начался «энергетический бум». Наметилась тенденция к возвращению Америки на мировой энергетический рынок в качестве значимого экспортера газа. Что на время вернуло к жизни и претензии Вашингтона на роль арбитра глобальных рынков углеводородного сырья.

Для решения этой задачи наилучшим образом подходит как раз спотовый рынок СПГ, поскольку транспортировка углеводородов морским путем повышает значимость США как важной военно-морской державы мира. И уже с середины 2000-х годов Вашингтон всё настойчивее требует от ЕС разработать меры, которые позволили бы «снизить энергетическую зависимость от России». В наиболее категоричной форме об этом заявил весной 2014 года Барак Обама. Летом 2017 года президент Трамп провозгласил планы добиться доминирующего положения США на мировом газовом рынке. Следствием подобных политических установок стало целенаправленное противодействие «Северному потоку-2» и другим российским проектам новых трубопроводных маршрутов газовых поставок в Европу. В 2017 году США приняли беспрецедентный закон "О противодействии противникам Америки посредством санкций" (CAATSA), согласно которому Вашингтон имеет возможность накладывать санкции на компании, участвующие в строительстве любого нового газопровода.

На этом фоне в качестве альтернативы российскому газу Вашингтон предлагает европейцам наращивать закупки американского СПГ. В свою очередь, у части стран-членов ЕС, особенно в Центральной и Восточной Европе, была заявлена политическая готовность «доплатить за энергетическую безопасность» несмотря на серьезные финансовые издержки. Разработка планов ужесточении санкций против российских газовых проектов интенсифицировалась в Вашингтоне в одно время с вводом в эксплуатацию новых производственных и экспортных мощностей СПГ в самих США. Сегодня под давлением Вашингтона часть руководства ЕС и стран членов, по-видимому, рассматривают американский СПГ в качестве достаточной по объему альтернативы газу из России. Поэтому в Брюсселе появилось достаточно политических сторонников идеи вернуться к теме ограничений на поставки российского газа в Европу.

Однако в этом случае Евросоюз рискует оказаться в заложниках геополитических устремлений ряда стран Центральной и Восточной Европы, включая не входящую в ЕС Украину. А фактически, их главного союзника – Вашингтона. Под вопросом окажутся планы Евросоюза об усилении своего международного влияния, включая повышение международной роли единой валюты евро. Спотовый же рынок газа «работает» в пользу сохранения ведущей роли американского доллара в мировой торговле сырьем. Не удивительно, что Вашингтон с таким рвением продвигает именно эту модель покупки и продажи энергоносителей.

Кроме того, ведущие государства ЕС рассматривают природный газ как наиболее экологичный источник энергии на переходный период до момента выхода на уровень углеродной нейтральности. Однако резкие колебания цен делают крайне проблематичным долгосрочное планирование динамики трансформации энергетического баланса. Высокая неопределенность в этом случае сохраняется и относительно объема инвестиций, необходимых для энергоперехода. Подобное положение чревато не только неконтролируемым ростом издержек, но и срывом намеченных сроков перехода на ВИЭ. А также напрямую угрожает подорвать конкурентоспособность европейской экономики в условиях и без того обостряющейся борьбы между мировыми экономическими центрами. 

Между тем, на фоне «скачков» цен на отопление и обеспечение промышленных нужд, в странах Центральной и Восточной Европы уже «опасаются топливной бедности, социальной напряженности и протестов». Да, из Еврокомиссии звучат успокаивающие заявления о «справедливом» распределении бремени расходов на энергетический переход экономики Евросоюза. Однако Польше, к примеру, «придется коренным образом перестроить свою экономику, если она хочет достичь климатических целей ЕС». А в Италии рост цен на электроэнергию способен спровоцировать политический кризис и возвращение к власти евроскептиков.[ii]

Наконец, совершенно не ясно, насколько потери Европы в случае снижения импорта газа из России могут быть компенсированы поставками из других источников.

На первый взгляд, нехватка газа для сбалансирования рынка в Европе не слишком велика. В октябре прошлого года, Марсель Салихов из Московского центра Карнеги оценивал её в «10–15 млрд. кубометров… около 2–3% годового объема потребления ЕС». По итогам января наступившего года, оптимисты рассчитывают, что оставшаяся часть зимы будет относительно мягкой, как в Европе, так и в Азии. Поэтому «переток» значительной части свободного спотового СПГ с азиатского рынка, наметившийся вследствие опережающего роста цен на газ в Европе, продолжится. В Белом доме утверждают, что, «на случай обострения ситуации» вокруг Украины, ведут переговоры о дополнительных поставках с компаниями «из Северной Африки, Ближнего Востока, Азии». Еврокомиссия сообщает о переговорах с Австралией.

Тем не менее, «от газа, поставляемого из России, в различной степени зависят около 20 стран ЕС», напомнил на днях высокопоставленный чиновник Еврокомиссии.[iii] Доля России на европейском газовом рынке по-прежнему крупнейшая – порядка 35 процентов. По оценкам, которые приводит The Economist, даже при самых благоприятных обстоятельствах, максимальный объем СПГ, который может быть получен в Европе, составляет лишь 15 процентов от объемов газа, поступающего в настоящее время из России. И самое главное - российский трубопроводный газ заведомо дешевле СПГ, причем не только американского. А каналы поставок не зависят от природно-климатических факторов.

В целом, европейский газовый рынок становится всё более волатильным, считаю эксперты. Что превращает государства Евросоюза в заложников спекулятивной биржевой игры, правила которой определяют в первую очередь по другую сторону Атлантики, а также в Азии. Одним из ключевых факторов, определяющих колебания цен, становится геополитика. Возможности влияния на динамику которой у европейцев в их нынешнем положении высочайшей зависимости от Вашингтона в любых стратегических вопросах – исчезающе малы.

Вполне возможно, что нынешней зимой политикам ЕС «повезёт», и они смогут избежать наихудших последствий своих попыток воплотить в жизнь навязчивую идею «снизить зависимость от Москвы». Тем не менее, именно Россия остается главной страховкой Европы от перебоев с поставками энергетического сырья. Снижение закупок российского газа по долгосрочным контрактам с их стабильными условиями, вынуждает ЕС участвовать в ценовой войне «на истощение» с потребителями в других регионах мира. В такой ситуации, готовность Европы поддержать, продвигаемые США планы «нанести удар по перспективам российской газовой отрасли», выглядит как та «ошибка», которая «хуже преступления».

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs