ЕС – США: союзники или соперники в «зеленом» энергопереходе?

В ходе климатического саммита 26-й Конференции стран-участниц Рамочной конвенции ООН по изменениям климата (Conference of the Parties, COP26), США и Евросоюз продемонстрировали, на первый взгляд, значительное единство взглядов и подходов к политике «зеленого» перехода. Вместе с тем, между двумя полюсами атлантического сообщества существуют значительные потенциальные противоречия в области повестки преодоления негативных последствий изменения климата.

Нынешняя, «зеленая», трансформация энергетического и технологического уклада человечества обещает не менее масштабные геополитические потрясения, чем предыдущие. Стоит лишь напомнить, что «революция угля» вывела Британскую империю на первую роль в мировых делах. А «революция нефти» позволила США оттеснить Великобританию с позиций мирового гегемона.

В последние десятилетия Америка и Европа пытаются изо всех сил удержать свое доминирующее положение в мировых финансах и экономике. Тем не менее, западоцентричная модель глобализации испытывает нарастающую разбалансировку. В ответ, новым лейтмотивом международной политики США и ЕС становиться тема «климатической угрозы». Байден объявил климатические изменения одним из главных вызовов национальной безопасности США. Многие, хотя и не все, члены Евросоюза приветствуют подобную линию.

Особенно заметное единство Америка и Европа демонстрируют, когда речь идет о претензиях в адрес третьих стран, от которых требуют принять на себя обязательства по ускоренному сокращению выбросов и декарбонизации своих экономик. В первую очередь, речь идет об угольной отрасли, а также о добыче углеводородов. Главными «угольными» загрязнителями, по западным данным, выступают Китай и Индия. Вашингтон, и Брюссель уже практически в унисон обвиняют КНР в «аутсорсинге углеродных выбросов».

В ходе саммита COP26, США и ЕС также выступили сообща в поддержку The Global Methane Pledge, проекта соглашения о сокращении эмиссии метана. Эмиссию вещества, значительно более вредного с точки зрения влияния на глобальное потепление, по сравнению с углекислым газом, предполагается сократить на 30 процентов от уровня 2020 года к концу нынешнего десятилетия. В этой области основные претензии звучат уже не только в адрес Пекина, но и России, а также других поставщиков углеводородов.

Третье направление «зеленой» политики, где позиции американцев и значительной части европейцев, в особенности, чиновников в Брюсселе, во многих отношениях совпадают – тезис о недопустимости масштабного хозяйственного освоения Арктики. Здесь нет ничего нового - Евросоюз, вместе с США, выступают основным противником правовой позиции РФ, рассматривающейСеверный морской путь в качестве национальной транспортной артерии. В выпущенной недавно Арктической стратегии, Брюссель поддержал тезис, высказанный Байденом в ходе предвыборной кампании, о необходимости полного запрета промышленной разработки минеральных ресурсов в Арктическом регионе.

Наконец, важным элементов продвигаемого Западом подхода к стратегии ускоренной декарбонизации является стимулирование роста цен на традиционные источники энергии. Как результат, Америка и Европа пытаются и поднять цены на традиционные источники энергии настолько высоко, чтобы всемерно поощрять развитие возобновляемых источников энергии (ВИЭ), а также технологий энергосбережения, и не допустить усиления позиций ведущих поставщиков углеводородов на волне политики «временно высоких цен».

Вместе с тем, «зеленый» переход, затраты на реализацию которого оцениваются приблизительно в 100-150 триллионов долларов «в течение следующих 30 лет»[i], означает фундаментальную перестройку мирового экономического уклада. Как показывает исторический опыт, прежде в подобные переходные периоды мировой истории конкуренция между полюсами силы не ослабевала, а, напротив, лишь обострялась. И сегодня, каждому государству или группе стран предстоит выработать и реализовать такую климатическую политику, которая бы способствовала в первую очередь укреплению их собственных позиций.

Едва ли станет исключением и Евроатлантический регион. Речь идет о целом ряде потенциальных линий разлома в отношениях Америки и Европы. К примеру, углеродный налог на импорт, который собирается ввести ЕС, ударит и по поставщикам из США. Не удивительно, что сегодня даже Байден, при всей риторике восстановления отношений, выступает против углеродного налога ЕС в его нынешнем виде. Республиканцы же и слышать о ней не хотят. По мнению реалистов, на сегодняшний день в США сталкиваются две точки зрения: сторонников «косметических» мер в области политики декарбонизации, и тех, «кто вообще не верит в изменение климата, как, скажем, Буш и Трамп».

В конце октября Верховный суд США принял к рассмотрению дело, исход которого может существенно ограничить полномочия федеральных властей в сфере регулирования выбросов электростанций. 20 штатов, а также группы промышленников, оспаривают решение суда нижестоящей инстанции, которое предоставило бы the федеральному Агентству по защите окружающей среды полномочия по ограничению эмиссию двуокиси углерода электростанциями, преимущественно, работающими на угле. В 2016 году Верховный суд уже блокировал предложенный президентом Обамой План за чистую энергетику (Clean Power Plan).

В эти же дни стало известно, что хотя администрации Байдена удалось добиться от однопартийцев в Конгрессе поддержки законопроекта, содержащего базовые элементы новой политики в области борьбы с климатическими изменениями, стоимостью в 555 млрд. долларов, Белому дому пришлось пожертвовать рядом ключевых положений, касающихся ускоренного развития «зеленой» электрогенерации. «…Так что Европе не удастся протолкнуть свои идеи слишком далеко. Потому что либо они превратятся в откровенное средство геополитического давления, либо надо проявлять жёсткость к Соединённым Штатам, а это вызовет ещё больше напряжения в западном мире».[ii]

В Брюсселе понимают, «зеленый» энергопереход дает Евросоюзу шанс на укрепление своих стратегических позиций в диалоге с США. Поскольку, в отличие от военно-стратегического, экономический и технологический потенциал Европы сопоставим с американским. Летом 2020 года ЕС обнародовал Водородную стратегию, нацеленную на замещение традиционных источников энергии генерирующими мощностями на основе водорода. Одна из задач, открыто заявленных европейцами, «сформировать мировой рынок водорода на основе евро».

Действительно, из Евросоюза уже не первый год звучат сетования на необходимость использовать доллар для закупки энергоносителей для нужд стран Европы. Существует даже точка зрения, что, после отказа от золотого стандарта, Америка целенаправленно превращала мировой рынок нефти в спотовый, цена на котором определяется в ходе биржевых торгов. Такая трансформация позволила укрепить позиции доллара в качестве главной мировой резервной валюты. С 2000-х годов аналогичную линию Вашингтон пытается продвигать и на мировом рынке газа. Наконец, всё более насущной задачей становится защита интересов европейских компаний от экстерриториальных санкций США.

С технологической точки зрения, залежей чистого водорода на Земле нет, поэтому производства нового перспективного источника энергии – «это относительно дорогой, ресурсоемкий и часто крайне грязный процесс». Существуют пять основных способов производства водорода, которые классифицируют от «черного» - самого вредного для окружающей среды, до наиболее чистого – «зеленого». Два способа, более грязных, по сравнению с «зеленым», «серый» и «синий», связаны с использованием ископаемого топлива - природного газа, напоминает Ирина Кезик в «Ведомостях».Между тем, один из главных вопросов в повестке «зеленого» энергоперехода, кто будет за него платить? В США гораздо больше своего природного газа, чем в Европе. В последние десять лет Великобритания и ЕС потратили «триллионы долларов», субсидируя ускоренное развитие возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Доля возобновляемых источников в энергобалансах возросла до десятков процентов. Однако погодные аномалии минувшего лета вынудили ЕС срочно перезапускать газовую и угольную генерацию. Скачок спроса на газ в Европе, с одной стороны, стимулировал экспорт СПГ из США. При этом существенно выросли цены на всем мировом рынке сжиженного газа. В результате, американский газ пошел в первую очередь в Азию, где цены исторически значительно выше, чем в Европе.

Получается, что многолетние усилия и огромные затраты европейцев по развитию ВИЭ поставили их в уязвимое положение, и принесли выгоду пусть и формально «дружественным», но всё-таки иностранным поставщикам, причем вполне традиционного энергосырья. Наконец, метан, который выбрасывают американские поставщики газа в Европу, может свести на нет усилия ЕС по сокращению выбросов. Поскольку, согласно оценке МЭА[iii], нефтегазовая промышленность США заняла в 2020 году второе место в мире по эмиссии этого газа - наиболее вредного с точки зрения влияния на глобальное потепление. 

Таким образом, речь наверняка пойдет о борьбе за определение «чистоты» различных методов добычи водорода, а также о развитии национальных технологий его производства. И здесь уместно вспомнить, как в январе 2018 года одним из первых «залпов» в торговой войне Трампа против КНР стали как раз импортные пошлины на панели для солнечных батарей. Сумеют ли два берега Атлантики, ограничив импорт из КНР «по стратегическим соображениям», договориться о правилах игры между собой? История многочисленных торговых войн между США и ЕС ставит под сомнение безоблачность отношений в столь значимой со всех точек зрения сфере, как формирование нового энергетического уклада на десятилетия вперед.

Реализм подсказывает, что апелляция к благородному мотиву - не допустить катастрофического роста глобальной температуры, дает, помимо прочего, прекрасную возможность проводить ту же самую политику протекционизма, только не столь вызывающе прямолинейную, как предпочитал, к примеру, Трамп. А завуалированно – через установление требований к импорту на соответствие высоким «зеленым» стандартам. К слову, и США, и ЕС мастерски умеют защищать внутренний рынок подобным образом.

Новые «зеленые» технологии, во многих случаях, повышают издержки производства. Одно дело, если ЕС и США будут совместно продвигать новую политику в области «экологически безопасных» стандартов. И совсем другое, если европейцы раскошелятся на декарбонизацию «по полной», а Америка – не станет спешить. 

Ставки для Евросоюза чрезвычайно велики: поддавшись давлению США, он рискует необратимо утратить положение одного из ведущих экономических полюсов мира. Успех политики протекционизма и санкционного давления без сомнения лишь воодушевит Вашингтон. И что тогда делать конкурентам американских фирм? «Уходить со сцены по первому требованию из-за океана?» У США «всюду» есть конкуренты. Множеству отраслей пришлось бы ««ужаться» на потребу американской экономике».[iv] Бесконечные уступки повлекут за собой лишь новые и новые требования.

Наконец, нарратив борьбы с «загрязнителями климата» может быть легко применен и к странам, номинально входящим в западный лагерь. К примеру, руководство Еврокомиссии поддерживает идею Байдена о полном запрете разработки месторождений полезных ископаемых в Арктике. Однако эта линия прямо бьет по национальным интересам таких членов Евросоюза, как Дания, Финляндия и Швеция. Недавно в журнале Foreign Affairs вышла статья Стюарта Патрика, в которой автор открыто выступает за ограничение национального суверенитета государств «во имя «глобального климатического порядка»», отмечает российский эксперт Борис Межуев. А принцип «обязанность защищать» предлагается приспособить для противодействия «суверенистским режимам, не считающим нужным соблюдать какие-то важные обязательства по отношению к своим природным ресурсам».

Будущая динамика развития технологий ВИЭ, а также финансово-экономических параметров их внедрения и функционирования – едва ли не самый значимый фактор неопределенности в вопросе темпов и масштабов «зеленого» энергоперехода. Сколько продлиться период, в течение которого государствам предстоит субсидировать переход на «зеленые» источники энергии, пока не знает точно никто. Смогут ли Америка и Европа согласовать свои интересы в области «зеленого перехода» в ситуациях, когда благие намерения оказываются бессильны перед законами природы, а также перед экономическим законом спроса и предложения?

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs