Украина: социология и национализм

Вопрос национальной идентичности граждан Украины и связанной с нею морально-ценностной ориентации до сих пор является предметом рассмотрения для украинских социологов, невзирая на, что украинской независимости исполняется в этом году тридцать лет. Такое внимание объясняется тем, что национальная украинская идентичность так и не обрела твёрдых и чётких политико-идеологических и морально-ценностных границ. До сих пор отсутствует конкретное определение того, что можно считать украинским национальным сознанием, и чем оно отличается от национального сознания жителей России и Белоруссии.

Социологи признают, что "ценности выживания" превалируют в мировоззрении украинских граждан над "ценностями самовыражения" (1). Экономический достаток интересует их больше, чем бытие украинцем. Завершение всех трёх стадий формирования национального самосознания по Гроху приписывают лишь жителям Западной Украины. Профессор Мирослав Грох определял эти стадии как проявление интереса к народной культуре - усилия интеллектуалов по популяризации этой культуры - проникновение в массы и поддержка массами корпуса национальных идей и культуры, сформированных интеллектуалами. Центральная и восточная Украина застряла, преимущественно, на второй стадии, и топчется здесь уже три десятка лет, - считает он.

С этим мнением украинских социологов согласны и некоторые российские и белорусские социологи и историки, подтверждающие наличие у жителей Западной Украины корпуса национальных идей, описанных Грохом, т.е. подтверждающие наличие у западных украинцев сформированной национальной идентичности. Однако Западная Украина - это менее 15% населения Украины. Государство, в котором у более чем 80% жителей нет чётко осязаемой идентичности, обладающей ярко выраженными отличительными признаками, не может быть политически устойчивым.

Этих 80% жителей прямо или косвенно упрекают в "неправильной" идентичности, и симптоматично, что социологи, наиболее активно бороздящие ниву исследований в этой области, являются выходцами с Западной Украины. Для них не похожее на 15%-е меньшинство большинство украинских граждан (80%) - это "советизированное, обрусевшее, московско-оправославленное" население (1). В таких исследованиях идеологии больше, чем беспристрастной науки. Они не отображают истинного положения дел, в т.ч. того очевидного факта, что не "советизированное" и не "обрусевшее" население составляет на Украине то самое меньшинство, способное к агрессивной политической деятельности только при нахождении у власти непопулярных лидеров, подконтрольных Западу.

Попытки социологически объяснить госпереворот 2014 г. ("евромайдан") сменой формаций общественного развития и выходом на сцену среднего класса в знак протеста против олигархического правления не выдерживают критики. Без применения умелых технологий и уловок социоинженерии этот "выход" никогда бы не состоялся. Заявляемый результат "выхода" среднего класса тоже удручает: у власти в Киеве прочно сидят те же самые олигархи.

Украинские социологи признают возможность разворота Украины на восток под влиянием "московско-оправославленного" избирателя. За тридцать лет самостийности Украина так и не стала унитарным государством, и в виде идеальных моделей сосуществуют две Украины - прозападная её часть и пророссийская. Их идеологическое противостояние не завершилось победой ни одной из сторон. Эти две модели будут так же противостоять друг другу и в будущем.

Примирить обе Украины могла бы внушительная реставрация внутренней политики, с оздоровлением экономического климата, искоренением коррупции. Это помогло бы привлечь одной из сторон другую сторону или, по крайней мере, определённую её часть. Так, победу на президентских выборах Владимира Зеленского объясняют как раз удачным политтехнологическим ходом, который позволил получить голоса центральной и частично восточной Украины - тех самых, где проживают "обрусевшие" и "московско-оправославленные". Население центральной Украины, включающей пять областей (Винницкую, Кировоградскую, Днепропетровскую, Черкасскую, Полтавскую) демонстрирует наиболее шаткую идентичность, совмещающую готовность поддержать как прозападного, так и пророссийского кандидата. Всё зависит от того, сумеет ли конкретный кандидат достучаться до умов и сердец данного населения.

В реальности надежд на исчезновение на Украине частно-олигархической системы правления нет. Идеологическими константами украинской идентичности избраны три "корифея" - Мазепа, Петлюра, Бандера (2). Понятие "украинский патриот" превращено в синоним слов "мазепинец", "петлюровец", "бандеровец". Выйти за рамки данных определений киевский режим не может, потому что утратит поддержку США, без которой ему грозит личный финансовый крах. Дальнейшее же пребывание в выше указанных "трёх соснах" не делает украинскую государственность крепче. Получается замкнутый круг, из которого нет выхода. Дальнейшее будущее Украины, если она не откажется от данной триады - межнациональные склоки и повышение градуса внутреннего противостояния.

Специально "под Украину" и прочие постсоветские республики создаются геополитические и ценностно-культурные проекты, лишённые реальных перспектив. Таковыми были "Родная Европа" польского эссеиста и дипломата Чеслава Милоша, принцип "максимум разнообразия на минимуме пространства" чешского писателя Милана Кундеры (3), ГУАМ, Люблинский треугольник, Восточное партнёрство, ассоциация с ЕС. Милош и Кундера пророчили расцвет этнического многообразия на клочке суши, именуемым Центрально-Восточной Европой, наивно полагая это возможным в условиях геополитического наступления коллективного Запада на восток (4). Украине в этом наступлении отведена роль плацдарма, "территории войны", а не мира.

По территории Украины проходит линия геополитического раздела между Западом и Евразией, посему национальное единство украинскому государству не грозит. Украинское население в таких условиях обречено на неизбежный внешнеполитический выбор либо в пользу Запада, либо в пользу России. 

В такой ситуации мировоззренческого раскола не избежать, а сдерживание расползающихся земель националистическими "скрепами" контрпродуктивно, т.к. повышает градус внутреннего противостояния.

Призывы из уст некоторых украинских работников пера и бумаги к либерализации украинского национализма ни к чему не приведут (1). Вопреки их утверждению о том, будто либеральный национализм не способен мутировать в фашизм, нацизм и расизм, идеология украинского национализма уже прошла стадию либерализации, и в своём сегодняшнем виде является как раз либеральной его версией. Радикальным украинский национализм был при Бандере и ОУН-УПА, но оказалось, что его либеральная разновидность в постсоветской Украине собирает также кровавую жатву (сожжение людей в одесском Доме профсоюзов, бомбёжки мирных кварталов Донбасса, внесудебные расправы над инакомыслящими - Олегом Калашниковым, Олесем Бузиной и др.). Украинский национализм уже либерален, но от этого не менее кровожаден.

Отсюда перед Украиной открываются незавидные перспективы: отторжение этой кровожадной идеологии частью населения и насильственное подавление этой части населения агрессивным националистическим меньшинством. Украина уже вступила в эту фазу и будет в ней находиться ещё долго. Хотя -кто знает…

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

1) https://rus.lb.ua/culture/2021/03/12/479675_mikola_ryabchuk_natsionalizm_mozhe_i.html

2) https://zaxid.net/kuhnya_geroyiv_n1515695

3) https://rus.lb.ua/culture/2021/01/27/475494_volodimir_iermolenko_na_zhal.html

4) https://interaffairs.ru/news/show/28791

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs