Новое «мирное наступление» на Афганистан

Когда стало очевидно, что силовой вариант «демократизации» Афганистана потерпел неудачу, США сели за стол переговоров с Талибаном[i], с которым до этого долго, упорно и в целом безуспешно воевали. Впрочем, и договариваться с талибами оказалось не проще, чем воевать.

Результатом серии консультаций в столице Катара стал договор, согласно которому талибы и Кабул должны произвести обмен пленными и удерживаемыми лицами, а НАТО – вывести свой контингент до 1 мая 2021 года. Надо отметить, что выполнение договоренностей с самого начала оставляло желать лучшего, а обозначенная дата была не за горами.

К тому же новая американская администрация дала понять, что планирует пересмотреть сделку, правда, неясно, насколько радикально. По информации The Washington Pоst, в Пентагоне считают, что окончательный вывод американских войск может спровоцировать новое обострение гражданской войны в стране, с чем можно согласиться. Наконец, натовцам нельзя уйти, так и не добившись практически ничего - это станет громким репутационным и политическим провалом, и они это признают. Отказ от главного, по мнению талибов, пункта соглашения, вызвал гнев «студентов», пообещавших «продолжать вооруженную борьбу против иностранной оккупации».

Американцы поняли, что надо передоговариваться, и инициировали проведение в Стамбуле под эгидой ООН конференции по афганскому урегулированию с участием России, Китая, Пакистана, Ирана и Индии, а также обеих сторон афганского противостояния. Правда, позже глава турецкой дипломатии Мевлют Чавушоглу сообщил, что об организации многосторонней встречи Анкару просили и талибы, и официальный Кабул, добавив в интервью Анатолийскому агентству: Турция организует встречу не в одиночку, а вместе с «братским Катаром». Что не удивительно: Анкара в последнее время активно вовлекает Доху в региональную политику.

Агентству Associated Press удалось ознакомиться с американским проектом итогового соглашения. В частности, в нем сказано, что талибы должны вывести свои «военные структуры» из соседней страны (т.е. ослабить, если не разорвать контакты с Пакистаном – А.И.), а афганское руководство – ввести в правительство представителей талибов и написать вместе с ними новую Конституцию страны.[ii] Проблема в том, что идею создания временного инклюзивного правительства, которую разделяют в Вашингтоне, официальные афганские власти не приемлют. Руководство Афганистана считает, что «нельзя ставить Кабул в один ряд с группой, которая стремится захватить власть силой и путем расправы над собственным народом». А вице-президент страны Амрулла Салех 15 марта пояснил: «Мы готовы обсуждать дату и формат выборов, но мы не отнимем у людей право голосовать за тех, за кого они хотят. Нам нужен мир, но мы не примем его по указке сверху».[iii]

Движение Талибан в лице официального представителя своего политического офиса Наима Вардака также отвергло проект переходного правительства. Стамбульскую конференцию сдвинули на апрель. Пока на апрель?

Достижение договоренности между Кабулом и талибами – необходимое, но не достаточное условие установления мира в измученной войной стране. По словам президента Исламской Республики Афганистан Ашрафа Гани, «Мирный процесс - это не только переговоры с Талибаном, но и гарантии невмешательства во внутренние дела страны со стороны иностранных держав». И проблемными являются обе части этой формулы.

Что до талибов, в той или иной степени контролирующих большую часть афгфнской территории, то они отказывают в легитимности кабульскому режиму, рассматривая его по формулировке официального представителя движения Забихуллы Муджахида, как «структуру, работающую на продолжение американской оккупации».

Нет согласия и среди стран, чьих представителей пригшласили в Стамбул.

Пакистан, которому Талибан во многом обязан самим своим существованием, особенно в последнее время демонстрирует миролюбие и обеспокоенность внутриафганской ситуацией, хотя именно Исламабаду афганские власти периодически адресуют требования «унять» талибов.

Индия рассматривает Талибан как креатуру и прокси-армию недружественного ей Пакистана.

Турция давно и активно взаимодействует с афганским руководством по гуманитарной повестке, но на политическом поле делает ставку на тюркские меньшинства, в частности, через вернувшегося в большую афганскую политику Рашида Дустума, что не может нравиться ни Кабулу, ни талибам. Хотя, по заверению Реджепа Таййипа Эрдогана: «Афганистан всегда занимал особое место в сердце турецкого народа» - аж со времен империи Сельджукидов.

Иран, с одной стороны, считает кабульское правительство сателлитом Вашингтона, с другой, не заинтересован в реставрации в соседней стране суннитского режима талибов, хотя и поддерживает с последними политические контакты. При этом Тегеран в конце декабря выступил с довольно нестандартной инициативой, предложив Кабулу направить в Афганистан «для борьбы с террористами» бойцов дивизии «Фатимиюн», сформированной иранскими военными из афганских шиитов-хазарейцев и воюющей в Сирии на стороне центрального правительства. Такое предложение  возмутило талибов и вызвало негативную реакцию афганских властей. Пресс-секретарь МИД Афганистана заявил, тогда что сам факт наличия граждан его страны в рядах проиранской милиции противоречит национальным интересам, конституции и внешней политике Афганистана. Так что присутствие иранцев на стамбульской конференции вряд ли положительно скажется на ее работе.

Главной задачей и России, и США на афганском направлении видится сохранение светского режима в стране и недопушение ее деградации до положения плацдарма международного терроризма и отправного пункта глобального наркотрафика.

Москва, активно участвующая в процессе внутриафганского замирения, в отличие от Вашингтона, продолжает считать афганских талибов террористической организацией - для американцев таковой является Талибан пакистанский, в свое время приютивший Усаму бен Ладена. А афганские «студенты», в свою очередь, находятся с нашей страной в состоянии джихада, объявленного 17 лет назад в связи с контртеррористической операцией в Чечне. При этом в последние годы России удалось установить прагматичные контакты с талибами - в Москве понимают, что с ними придется иметь дело в течение еще многих лет, и учитывают, что часть из них выступает против игиловского «Эмирата Хорасан», «нацелившегося» на постсоветские республики Центральной Азии. Ведь Талибан – это не жестко структурированная организация, а совокупность отрядов, подчиняющихся прежде всего своим полевым командирам, чьи интересы и цели совпадают не всегда и не во всем. Как говорится, из двух зол…

Очередной попыткой России сдвинуть с мертвой точки процесс афганского примирения стало предложение провести 18 марта консультации в российской столице. Соответствующее приглашение получили представители противоборствующих афганских сторон, Китая, США, Пакистана и Катара. Пока Талибан официально своего участия не подтвердил, хотя относительно недавно, 29 января, по итогам переговоров в Москве его делегаты «высказались в поддержку усилий Москвы на треке национального примирения, дали высокую оценку роли и потенциалу России в содействии афганскому народу в деле построения мирного, независимого и экономически самодостаточного государства».[iv]

Что же, если талибы и не приедут, их интересы в определенной степени сможет «представлять» Пакистан.

Позицию России на афганском направлении сформулировал Сергей Лавров на пресс-конференции по итогам переговоров со своим афганским коллегой Мохаммадом Ханифом Атмаром 26 февраля: наша страна хочет видеть Исламскую Республику Афганистан мирным, независимым и нейтральным государством, свободным от терроризма и наркотиков.[v]

Сегодня это приходится считать программой-максимум, до осуществления которой, как показывает развитие событий, еще очень и очень далеко. Но – дорогу осилит идущий…

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs