Облик будущего: о чем говорит опыт пандемии

Практически все эксперты признают, что пандемия коронавируса не столько создала новую ситуацию в мире, сколько служит катализатором трендов, проявившихся в мировом развитии в период после окончания холодной войны. И способствует тому, что принято называть «пересдачей карт» в глобальной политике/геополитике, что проявилось прежде всего в подъеме Китая, в целом в сдвиге центра тяжести в мировом экономическом росте с Запада на Восток. То есть себя исчерпал противоположный процесс, который связывают с империализмом/колониализмом Атлантических держав и Промышленной революцией середины XIX века в Европе и Северной Америке. Собственно, по паритету покупательной способности ВВП Китая обогнал американский ВВП за несколько лет до нынешней пандемии.

Другое дело, что ситуация с коронавирусом, которую администрация Трампа пыталась использовать в своей антикитайской политике, высветила некоторые частности, которые указывают на существенные моменты, позволяющие с большей определенностью говорить о «восточном» облике будущего. Имею в виду культурно-цивилизационная органичность внутреннего развития государств, в частности, соответствие его политических институтов и модальностей политического процесса вообще национальным традициям и ценностям. Опыт Китая в борьбе с коронавирусной инфекцией говорит о важности социальной дисциплины и ответственности, общих для всех азиатских стран, начиная с вестернизированной Японии. Причем речь идет об угрозе экзистенциального характера, которую западные элиты сами же используют для своего рода «смены темы разговора» со своим, все чаще протестным электоратом.

Не потому ли на Востоке мы не видим истерики и протестов, сотрясающих Европу и Америку, и обнаруживающих раскол в западном обществе, в том числе в силу разной степени воздействия инфекции на его разные слои, скажем, представленные электоратом Байдена и сторонниками Трампа? Последние заинтересованы в восстановлении экономики и сохранении прежнего образа жизни, который мало совместим с требованиями локдауна и жизнью на социальные пособия, даже если это будет гарантированный универсальный прожиточный минимум.

Если оставить в стороне еще один момент, а именно способность власти к принятию стратегических долгосрочных решений в интересах национального развития, где явно выигрывает Восточная Азия, то следует указать на врожденную дихотомию западного развития, когда рыночная экономика требовала свободы, прежде всего предпринимательства, и в то же время стабильности/предсказуемости, которая накладывала на эту свободу ограничения в интересах элит. Это фундаментальное противоречие, которое, безусловно, создавало разницу потенциалов, а с ним и напряжение, служившее в определенных исторических условиях мощным двигателем прогресса, не могло не сопровождаться геополитическими катастрофами планетарного масштаба, каковыми были обе мировые войны и война холодная. В своей совокупности они понадобились, чтобы перейти к всеобщему избирательному праву и социально ориентированной экономике, обеспечившим процветание по обе стороны Атлантики в послевоенный период.

Если в межвоенный период на Западе экспериментировали с нацизмом/фашизмом в поисках путей контроля над эмансипировавшимся населением, то после окончания холодной войны налицо усреднение политики западных правительств наряду с прикрытием подобного единения так называемых либеральных элит на путях внедрения в общественный дискурс цензуры политкорректности и реализации контроля над ним через весь набор традиционных СМИ. Теперь на примере тех же США мы наблюдаем следующий ход - введение корпоративной цензуры Интернета монополистами IT-индустрии, которые узурпируют право судить, что есть истина, и навязывают обществу свои «факты», действуя вполне в духе оруэлловских антиутопий.

Поэтому легко предположить, что период потрясений для Запада только начинается, в то время как Восток, похоже, обрел в своем развитии базовую устойчивость. Вопрос, наверное, в том будет ли исчерпание англосаксонским капитализмом ресурсов собственного роста грозить потрясениями для всего остального мира или эти проблемы будут локализованы в Евро-Атлантике. Не случайно, что на Западе вновь обращаются к марксовому анализу противоречий капитализма, которые по-своему пыталась разрешить советская власть. Кстати, сам Маркс признавал культурно-цивилизационную отличность Востока, когда ввел категорию «азиатский способ производства».

Что очевидно, так это то, что всем придется переосмысливать основы организации хозяйственной и иной жизни общества, прежде всего в части здравоохранения, но не только, под углом в том числе опыта этого года. И не будем забывать, что международные отношения являются функцией развития, а не наоборот. История показывает, что да, можно диктовать извне параметры национального развития, но это время, надо полагать, прошло. Поэтому множественность моделей развития диктует множественность центров экономического роста и политического влияния в современном мире.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs