ENGLISH
09:49 25.05.2020 • 
Последствия разгрома иракской государственности, учиненного англо-американской коалицией в 2003 году, не только не преодолены, но продолжают плодить все новые проблемы. К тому же риск развала Ирака на этноконфессиональные составляющие усилился на фоне пандемии, обвала цен на углеводороды при одновременном сокращении квоты Багдада в ОПЕК (государственный бюджет на 90% зависит от экспорта энергоносителей), не утихающих социальных протестов. Главной же угрозой целостности страны остаются сепаратистские настроения в Иракском Курдистане.
Доминирование в системе государственного управления арабов-шиитов и ограниченный доступ к социальным лифтам арабо-суннитского населения вызывают острое недовольство суннитов, одним из проявлений которого стал рост террористической активности ячеек ИГИЛ (запрещено в РФ). Так что выводы некоторых политологов о том, что в стране «обретает форму пострелигиозная, национально ориентированная иракская идентичность»[i] приходится признать преждевременными.
В последние месяцы в политическом поле Ирака четко оформились проамериканский и проиранский полюса, и правительство Аль-Казими основано на балансе этих сил. Главный спонсор Ирака - Вашингтон - ожидает от нового кабинета министров если не блокирования, то хотя бы нивелирования иранского влияния, понимая, что совсем исключить его невозможно. Основное требование американцев - ограничить активность вооруженных формирований на территории Ирака (по умолчанию - проирансих). Тогда как приоритеты центральной власти включают прежде всего урегулирование давних проблем в отношениях с Курдской Региональной Администрацией (КРА) и ограничение свободы действий 80-тысячного (оценка) курдского ополчения.
Ясность в американо-иракские отношения призван внести «стратегический диалог» между Вашингтоном и Багдадом, запланированный на июнь этого года. Не будет преувеличением предположить, что одним из главных пунктов повестки консультаций станут трения между центральными властями и курдской автономией.
По конституции Ирака, принятой после интервенции западной коалиции, Иракский Курдистан приобрел статус полунезависимого образования – вплоть до права выхода из состава страны в случае нарушения центральным правительством своих обязательств.
Две основные политические партии автономии - Патриотический союз Курдистана (ПСК, под руководством клана Талабани) и Демократическая партия Курдистана (ДПК, под руководством клана Барзани) - в 1990-х годах отчаянно воевали друг с другом. Затем они смогли заключить перемирие и даже договориться о разграничении властных полномочий в регионе. Впрочем, стычки между активистами двух партий происходят и в наши дни - ПСК тесно связана с Ираном, ДПК ориентируется на США.
В сентябре 2017 года была предпринята попытка провозгласить независимость путем проведения референдума, в котором приняли участие около 70% жителей автономии (большинство сторонников клана Талабани не голосовали), и идея независимости набрала более 90% голосов. Результаты референдума иракское правительство не признало и ввело войска в районы, занятые пешмерга на фоне недавней войны с ИГИЛ (запрещено в РФ) и формально не входящие в состав автономии. Курдским властям пришлось принять требования иракских властей и признать переход спорных территорий под юрисдикцию Багдада.
Эти события лишь усилили сепаратистские настроения среди большинства иракских курдов: «Отделение курдской автономии от Ирака неизбежно», - констатировал уже 2 ноября 2017 года в интервью телеканалу Al-Jazeera советник президента Курдской региональной администрации Ирака Кифа Махмуд Карим.[ii] А через год премьер-министр автономии Масрур Барзани уже пригрозил: «Мы считаем Киркук оккупированной территорией, поэтому мы не согласимся ни на какую систему распределения полномочий до тех пор, пока этот вопрос не будет решен».[iii]
Никак не получается у Багдада договориться с Эрбилем (столицей курдской автономии) и о распределении доходов от экспорта углеводородов, что влечет длительные задержки в платежах из госбюджета на содержание региональных структур управления и бойцов пешмерга. Центральное правительство уверяет: снижение ассигнования вызвано падением цен на нефть, а также тем, что Эрбиль не поставляет багдадским властям оговоренный объем добываемой нефти. В Курдистане ситуация видится по-другому – как проявление дискриминации по национальному признаку.
Неудивительно, что по довольно распространенному мнению, «Иракский Курдистан является прочным оплотом Соединенных Штатов в Ираке, тесные союзнические отношения базируются на том факте, что военная интервенция США в Ирак в 2003 году привела к созданию широкой курдской автономии в рамках государства».[iv]
Во всяком случае Вашингтон позиционирует себя в качестве основного спонсора и союзника КРА. В отличие от иракского правительства и парламента, региональная администрация приветствует американское военное присутствие в стране, критикуя решение Белого дома о выводе воинского контингента. В таком ключе в феврале этого года выступил, в частности бывший глава и, по мнению многих экспертов, нынешний «теневой лидер» КРА Масут Барзани. А его племянник и преемник на посту президента Нечирван Барзани месяцем ранее на полях Всемирного экономического форума в Давосе обсуждал с Дональдом Трампом вопросы «гораздо более масштабного экономического сотрудничества». И нет оснований сомневаться в том, что не только экономического.
Впрочем, о выводе военнослужащих США из Иракского Курдистана речь, похоже, не идет. Напротив, часть американских военных, выведенных из Сирии, дислоцирована на базе в Эрбиле, а после январских событий, связанных с убийством иранского генерала Касема Сулеймани, здесь были развернуты ЗРК Patriot.
Безусловным «плюсом» для американцев является тот факт, что клан Барзани не может простить Ирану разгром в 1946 году Махабадской республики, костяк вооруженных сил которой составляли отряды племени барзан. Неслучайно в Иракском Курдистане базирутся ряд организаций иранских курдов, в частности, PJAK (Партия свободной жизни Курдистана) чьи боевики периодически устраивают вооруженные рейды и диверсии на территории Ирана. В мае прошлого года на очередном съезде партии ее сопредседатель Зилан Вейин даже пообещала организовать антииранский «Демократический фронт» в случае войны США с Ираном.
Еще одной составляющей сотрудничества Вашингтона и Эрбиля, наряду с антииранской активностью, является координация действий на сирийском направлении, а именно - усилий по «объединение» курдов Сирии, где, по словам Сергей Лаврова, «Вашингтон стремится отделить территории на восточном берегу реки Евфрат и делает все для того, чтобы создать там квазигосударство».[v] Дело в том, что курдское движение в этой стране стараются «оседлать» две силы: Партия демократического союза (PYD) и Сирийский курдский национальный совет (ENKS), ориентирующийся на Иракский Курдистан.
В ноябре прошлого года ситуация в Сирийском Курдистане (Рожаве) стала темой переговоров вице-президента США Майка Пенса с Нечирваном и Масруром Барзани (президентом и премьер-министром курдской автономии соответственно). Через три месяца с курдским президентом эту тему обсуждал спецпредставитель президента США по Сирии Джеймс Джеффри. А 13 мая генеральный консул США в Эрбиле Стивен Фагин выразил «признательность президенту Нечирвану Барзани за усилия по объединению курдских групп в целях сохранения единства и консенсуса» в Сирии.[vi]
Понятно, что объединение, по замыслу его архитекторов, должно состояться на основе ENKS. Загвоздка в том, что реальным влиянием в Рожаве обладает PYD, тесно связанная с «турецкой» Рабочей партией Курдистана. Причем, две последние организации считаются террористическими в Турции, с которой Иракский Курдистан старается поддерживать добрососедские отношения. В 2010 году Турция даже открыла свое консульство в Эрбиле, и, хотя после референдума о независимости отношения КРА с Анкарой испортились, сейчас идет процесс их нормализации.
Поддержка США кружит голову многим. И неудивительно: обретение независимости давно стало национальной идеей курдского народа. Если Мураз Аджоев, курдский политолог, живущий во Франции, осторожно предполагает лишь «наличие оснований считать», что США «повысили уровень заинтересованности и готовности поддержать образование государства Курдистан как своего регионального союзника и партнера, способного в ближайшем будущем выполнять роль одного из ключевых факторов обеспечения стабильности, безопасности и сотрудничества в этом регионе»[vii], то в январе этого года на съезде партии KOMALA (Объединенная партия Иранского Курдистана) ее секретарь Риза Кейби заявила: «Сейчас есть хорошие условия для того, чтобы курды на Ближнем Востоке предприняли попытку создания собственного государства».[viii]
Впрочем, вот этого американцам, на наш взгляд, и не нужно. Больше их устраивает, по дефиниции Сергея Лаврова, курдская «квазигосударственность». И вот почему.
В ближневосточной стратегии США Ираку отводится место буфера, препятствующего Ирану через дружественную Сирию и Ливан, где более половины мест в парламенте принадлежит Хезболле и ее шиитским союзникам, выйти к Средиземному морю, преодолев постоянную угрозу перекрытия Ормузского пролива, через который Иран осуществляет львиную долю экспортно-импортных поставок. Проблема для Вашингтона в том, что Ирак по факту управляется шиитами, составляющими большинство населения, и сторонников сближения с Ираном, в том числе, и во властных структурах, в стране совсем немало.
С куда большим успехом противостоять иранскому продвижению на запад можно было бы, опираясь на независимый и суннитский Иракский Курдистан. Но гипотетический «развод» Эрбиля и Багдада, во-первых, поставил бы американо-турецкие отношения на грань разрыва (независимость любой части исторического Курдистана воспринимается в Турции как экзистенциальная угроза государственности), а во-вторых, усилил бы иранский вектор во внешней политике Ирака. Причем, нельзя исключить, что этот тренд в конечном итоге привел бы к доминированию Тегерана в той или иной форме в богатых нефтью южных (шиитских) провинциях страны.
Так что американцев на сегодняшний день вполне устраивает Ирак в состоянии брожения и «полураспада», когда курдский сепаратизм компенсирует тяготение значительной части шиитских элит к восточному соседу. Вот только очередная попытка «управлять хаосом» вряд ли окажется успешной – история американских провалов данной стратегии в различных регионах подтверждает это.
Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
