Мюнхенское соглашение 1938 г.: пролог к мировой войне (Часть II)

Одним из ключевых факторов, питавших экспансионизм Германии, после первой мировой войны объективно выступала политика Великобритании. Как справедливо отмечает российский исследователь В.Л.Мальков, «не желая превращения Германии в союзницу СССР, с самого начала английская дипломатия не связывала себя признанием территориального деления, произведенного в Версале, окончательным и не подлежащим изменениям в рамках нового генерального соглашения, либо каким-нибудь иным мирным путем. Расходясь с Францией в определении характера внешних угроз и с раздражением взирая на ее попытки разного рода комбинациями создать контригру на востоке Европейского континента, в Лондоне в большей мере были склонны считать вопрос о восточных границах Германии открытым.

Это отчетливо проявилось и в Локарно, и в более доверительных отношениях английской дипломатии с веймарской Германией, нежели с Францией, и в особенности в ходе встречи Д.Ллойд Джорджа и Гитлера 4 и 5 сентября 1936 года. Один из столпов Версальской системы оказался удивительно расположен рассматривать притязания фюрера на ее пересмотр за счет малых стран на Востоке и Юго-Востоке Европы, а также французских интересов в этом регионе. Именно из-за «гибкой» политики Лондона, а не из-за угроз Москвы к середине 30-х годов стало ясно, что существование малых стран Европы – детища Версаля – вне прочной, включающей все без исключения европейские страны, построенной на доверии и закрепленной международными соглашениями (включая военные) системы коллективной безопасности с обязательным участием в ней России становится в высшей степени проблематичным. Однако признать это открыто никто не хотел». [1]

На провокационную роль Великобритании указывали аккредитованные в западных столицах советские дипломаты. В частности, полномочный представитель СССР в Великобритании И.М.Майский в секретном письме народному комиссару иностранных дел М.М.Литвинову от 10 февраля 1939 года называл Н.Чемберлена «важнейшим союзником Гитлера и Муссолини». [2]

В достижении Мюнхенского соглашения сыграли свою роль и США. Об этом Н.Чемберлен откровенно заявил в октябре 1938 года, выступая в стенах британского парламента. «Есть и другое государство, которое не участвовало в конференции», но при этом «оказывало постоянное, все возрастающее влияние. Я, разумеется, имею в виду Соединенные Штаты».

Чехословакия должна была отвести свои войска из передаваемых районов в срок с 1 по 10 октября 1938 года. При этом все находившиеся на указанной территории военные и промышленные объекты – укрепления, склады оружия и боеприпасов, заводы, фабрики, инфраструктура транспорта и связи – также передавались Германии без какой-либо компенсации с ее стороны.

Дальнейшие события развивались даже с опережением установленных сроков. Уже 1 октября германские войска заняли Судетскую область. В тот же день польские войска заняли Тешинскую область Чехословакии. Под венгерский контроль в начале ноября перешли южные районы Словакии и Подкарпатской Руси (современная Закарпатская область Украины), где большинство населения составляли венгры.

В общей сложности от Чехословакии было отторгнуто около 20% ее территории, на которых проживали четверть населения страны (5 млн человек, из которых около 1 млн 250 тысяч являлись чехами и словаками) и размещалось около половины мощностей тяжелой промышленности. 

Одновременно с Мюнхенским соглашением Великобритания и Германия по итогам личной встречи Чемберлена и Гитлера подписали 30 сентября 1938 года совместную Декларацию, представлявшую, по сути, соглашение о ненападении между двумя государствами. Инициатива по подготовке данного документа исходила лично от британского премьер-министра. Декларация подчеркивала стремление Лондона и Берлина «содействовать обеспечению мира в Европе». Она предусматривала, что подписанные ранее Мюнхенское соглашение, а также Англо-германское соглашение от 1935 года символизируют желание двух народов «никогда более не воевать друг с другом», и выражалась решимость продолжать усилия по устранению возможных источников англо-германских разногласий. В декабре 1938 года аналогичная декларация была подписана между Германией и Францией.

По прибытии из Мюнхена в Лондон Н.Чемберлен торжественно объявил, что он привез «мир для нашего поколения», - за 11 месяцев до начала второй мировой войны.

Капитулянтскую по существу позицию заняло и руководство Чехословакии во главе с президентом Э.Бенешем, сначала приступившее к проведению мобилизационных мероприятий, а затем под давлением Франции отказавшееся от сопротивления и принявшее условия Мюнхенского соглашения даже без одобрения Национального собрания. При этом сам президент Бенеш отнюдь не строил иллюзий по поводу будущего развития событий: «Это – конец. Вероломство наказывается. Уму непостижимо. Они думают, что спасут себя от войны и революции за наш счет. Ошибаются». [3]

Стоит особо напомнить, что 19 сентября 1938 года Э.Бенеш через советского полпреда в Праге обратил к правительству СССР с запросом относительно его позиции в случае военного конфликта. Советское правительство ответило, что готово предоставить военную помощь Чехословакии на случай войны с Германией в рамках Пражского договора СССР и Чехословакии, даже в том случае, если Франция, вопреки договоренностям, этого не сделает, а Польша и Румыния откажутся пропустить советские войска. Варшава со своей стороны заявила о том, что в случае нападения Германии на Чехословакию она не станет вмешиваться, но не пропустит через свою территорию Красную армию и, более того, немедленно объявит войну Советскому Союзу, если он попытается направить войска через польскую территорию для помощи Чехословакии. Если советские самолеты появятся над Польшей по пути в Чехословакию, они тотчас же будут атакованы польской авиацией, - пообещало польское правительство.

Позиция Румынии была более гибкой. Как признавался впоследствии У.Черчилль, в случае наличия политической воли Лондон и Париж могли бы добиться от Бухареста согласия на пропуск советских войск в Чехословакию.

Однако таких попыток предпринято не было. В итоге Франция и Чехословакия отказались от военных переговоров, а Англия и Франция блокировали советские предложения об обсуждении проблемы коллективной поддержки Чехословакии через Лигу Наций. [4]

Английский и французский посланники в Чехословакии заявили 20-21 сентября чехословацкому правительству, что в случае, если оно не примет англо-французских предложений, французское правительство «не выполнит договора» с Чехословакией. Также они сообщили следующее: «Если же чехи объединятся с русскими, война может принять характер крестового похода против большевиков. Тогда правительствам Англии и Франции будет очень трудно остаться в стороне». Э.Бенеш предложил послам изложить их требования в письменном виде. Днем кабинет министров под председательством Милана Годжи принял решение о капитуляции. [5]

В этот же день, 21 сентября 1938 года, советский представитель заявил на заседании Совета Лиги Наций о необходимости принятия срочных мер в поддержку Чехословакии, если Франция тоже выполнит свои обязательства (согласно договорам о взаимной помощи), а также потребовал поставить в Лиге Наций вопрос о германской агрессии. Одновременно советское руководство привело в боевую готовность стрелковые дивизии, авиацию, танковые части и войска противовоздушной обороны, размещенные на западной и юго-западной границах СССР. По свидетельству руководителя Коммунистической партии Чехословакии Клемента Готвальда, в сентябре 1938 года Сталин просил передать через него Бенешу, что Советский Союз готов оказать военную помощь Чехословакии даже без участия Франции, но при двух условиях: Прага сама попросит Москву о такой помощи и будет со своей стороны оказывать сопротивление германским войскам.

О том, что во Франции хорошо понимали, против кого на деле направлено Мюнхенское соглашение, говорят свидетельства самих французских дипломатов. В частности, как признавал 4 октября 1938 года французский посол в Москве Робер Кулондр, указанное соглашение «особенно сильно угрожает Советскому Союзу. После нейтрализации Чехословакии Германии открыт путь на юго-восток». [6]

10 сентября 1938 года, накануне встречи Чемберлена с Гитлером, сэр Гораций Уилсон, ближайший советник премьер-министра по всем политическим вопросам, предложил Чемберлену заявить немецкому лидеру о том, что «Германия и Англия являются двумя столпами, поддерживающими мир порядка против разрушительного напора большевизма», и что поэтому он «не желает сделать ничего такого, что могло бы ослабить тот отпор, который мы можем вместе оказать тем, кто угрожает нашей цивилизации». [7]

Показательно, что уже после нападения Германии на Советский Союз Э.Бенеш стал одним из поборников сближения с СССР. [8]

Как справедливо подчеркивает российский историк А.В.Зорин, «Советский Союз долгое время находился в изоляции и крайне негативно воспринимался на Западе вплоть до 22 июня 1941 года. Но часть политических лидеров понимала необходимость развития отношений с Москвой. Одним из самых активных сторонников сближения с СССР можно считать президента Чехословацкой республики (ЧСР) в изгнании Э.Бенеша». [9]

При этом следует признать, что межнациональные отношения в межвоенной Чехословакии действительно носили сложный характер и подпитывали недовольство нечешских этнических групп. По сути, «национальные трения, тлевшие все годы домюнхенской Первой республики, недовольство политикой Праги стали, если и не причиной, то подходящим поводом для вмешательства во внутренние дела Чехословакии, превращения чехословацкого вопроса в международный. Пик борьбы по национальному вопросу пришелся на 1938-1939 гг. Не только в Германии, но и в Польше, и в Венгрии Чехословакию характеризовали как «искусственно созданное государство», у которого нет исторических традиций, которое не имеет оснований для существования. Всю свою внешнеполитическую деятельность эти государства сосредоточили на том, чтобы парализовать государственную деятельность Чехословацкой республики, разбить ее изнутри, создать общую границу в Карпатах. Расчленение и отторжение чехословацких территорий оправдывалось необходимостью «справедливого» решения в отношении немцев, поляков и венгров Чехословакии, что привело к Мюнхенским соглашениям и ультиматумам ЧСР со стороны Польши и Венгрии». [10]

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Примечания:

[1] Мальков В.Л. Версаль и его уроки. Российский взгляд // Первая мировая война: Пролог XX века. М., 1998. С.205-206.

[2] Архив внешней политики Российской Федерации. Ф.069. Оп.23. П.66. Д.4. Л.6-8.

[3] Марьина В.В. СССР - Словакия 1939 - 1945 гг.: военно-политические аспекты. М., 2017. С.42.

[4] Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг. М., 2001.

[5] Потемкин В.П. Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.). М., 1945.

[6] Сиполс В.Я. Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны. М., 1979.

[7] Vyšný P. The collapse of mediation // The Runciman mission to Czechoslovakia, 1938: prelude to Munich. Palgrave Macmillan, 2003. P.295.

[8] Rybas S.J. Mnichov - Benešovo proroctví. Praha, 2018

[9] Зорин А.В. Официальный визит президента Э.Бенеша в США в 1943 г. // Вопросы истории. 2017. № 5. С.3-4.

[10] Серапионова Е.П. Национальные меньшинства в Чехословакии, Чехии, Словакии XX – XXI вв. // Национальные меньшинства в странах Центральной и Юго-Восточной Европы: исторический опыт и современное положение. М., 2014. С.335.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs