Между войной и миром: «Астанинская тройка» собирается в Сочи

14 февраля в Сочи произойдет очередная «сверка часов» лидеров стран - участниц «астанинской тройки». «Я думаю, будет обсуждаться главный вопрос, как сделать так, чтобы в случае американского ухода не было дестабилизации и хаоса, чтобы был обеспечен плавный контроль за ситуацией. И вопрос я бы поставил в другой плоскости – как учесть безопасность всех стран и всех сторон», - сообщил журналистам замминистра иностранных дел РФ Сергей Вершинин, говоря о предполагаемой повестке переговоров.[i]

Не секрет, что координация действий в Сирии, России, Турции и Ирана возможна настолько, насколько она коррелирует с национальными интересами этих стран. И теперь, когда общий и сильный враг уже не представляет прежней угрозы (запрещенное в России ИГИЛ окопалось в безлюдных районах Сирийской пустыни, а прочие «непримиримые» по большей части блокированы в Идлибской зоне деэскалации) национальные интересы выходят на первый план. Что вполне естественно - нечто подобное произошло в конце и сразу после Второй мировой войны.

А амбиции партнеров России по «астанинской платформе» - достаточно разнонаправленные.

Турция много лет выступала за немедленный уход Башара Асада с поста главы государства и за появление в Сирии чуть ли не протурецкого режима. Не получилось, и теперь Анкара стремится не допустить создания подконтрольных сирийским курдам районов у своих границ, небезосновательно полагая, что курдская государственность будет означать возникновение трансграничного плацдарма для Рабочей партии Курдистана. Отсюда – курс на сохранение занятых турецкими войсками районов на севере Сирии в качестве «убежища» для антиасадовской протурецкой оппозиции и на создание приграничной буферной зоны для предотвращения возможных вылазок курдов на турецкую территорию.

Реджеп Таййип Эрдоган уже заявил, что «Турция готова взять на себя ответственность за борьбу с террористами в тех районах Сирии, откуда будут выведены американские войска».[ii] Глава турецкой дипломатии Мевлют Чавушоглу несколько конкретизировал слова президента: «место американских военных в Сирии не должны занять ни террористы, ни сторонники режима Башара Асада».[iii] То есть, предполагается, сделать это должны турецкие военные.

В этих условиях курды активизировали диалог с Дамаском об условиях дальнейшего сосуществования в рамках единого государства. По информации ряда курдских и арабских СМИ, подготовленная ими для переговоров с центральным правительством «дорожная карта» предусматривает согласие на автономию с представительством в федеральном парламенте. Декларируется, что внешнеполитические связи автономии не будут противоречить интересам сирийского народа и конституции страны; вооруженные формирования курдов вольются в сирийскую армию и возьмут на себя охрану границы. Доходы от эксплуатации природных богатств должны «справедливым образом» распределяться между районами страны.[iv] Вот такое внутрисирийское предложение решения проблемы.

При этом Россия дипломатично и с пониманием относится к опасениям турецкого партнера (что, кстати, ценят турецкие политики и политологи). По словам Сергея Вершинина, «Мы исходим из того, что Турция уважает и соблюдает территориальную целостность Сирии и не претендует на какие-либо территории. Ее единственная задача, которую мы с пониманием воспринимаем, — это обеспечение своих национальных интересов и безопасности, борьба с террористами».[v] Правда, под «террористами» турецкие спикеры подразумевает в том числе и курдские «Отряды народной самообороны».

К тому же Москва не выступает против буферной зоны как таковой, но непременным условием считает получение согласия на ее создание со стороны Дамаска и всячески подчеркивает временный характер любых зон и особых районов на сирийской территории. «Приглашением» еще раз обсудить планы Анкары можно считать размещение постов сирийской армии и российских патрулей в районе Манбиджа, вокруг которого было сломано столько копий.

Еще одна тема, которая, судя по сообщениям, будет обсуждаться в Сочи, — это ситуация в зоне деэскалации Идлиб. Анкара в силу объективных (или субъективных?) причин явно не справляется со своими обязательствами по изоляции и выводу отсюда отрядов «непримиримых», одновременно стараясь отговорить Москву от активных действий в Идлибе, где сосредоточены эти группировки.

Впрочем, аргументы Москвы, похоже, перевешивают: по итогам переговоров министров обороны России и Турции 11 февраля стороны согласовали совместное заявление, в котором высказались за необходимость принятия «решительных мер» по обеспечению безопасности в Идлибе.

Как это часто бывает, перед встречей с «астанинскими» партнерами Тайип Эрдоган напомнил о союзнических отношениях Анкары с Вашингтоном, сообщив в ходе одного из своих выступлений: «Между Турцией и США существуют опирающиеся на общие интересы, прочные, всеобъемлющие и стратегические союзнические отношения. Несмотря на возникающие иногда между нами расхождения во мнениях, наше сотрудничество преодолело многие трудности».[vi] А Мевлют Чавушоглу, в свою очередь, рассказал журналистам о договоренности создать совместную с американцами миссию по обеспечению вывода военнослужащих США из Сирии.[vii]

Для Ирана важно сохранить единую Сирию, в которой «командные высоты» будут подконтрольны алавитам (т.е. шиитам, с точки зрения иранских двунадесятников). Планы построения шиитской цепи Иран – Ирак - Сирия – Ливан (точнее, Хезболла, доминирующая в политической жизни последнего) без союзнических отношений с Дамаском неосуществимы. Если Москва выступает за разработку новой конституции Сирии, в которой будет прописана курдская автономия, Тегеран видит послевоенную Сирию унитарным государством. Предполагаю, что любая степень политической самостоятельности сирийских курдов для него – это «плохой» пример для их иранских соплеменников (так же, как и турецких).

Никуда не исчезли многовековые турецко-иранские (как часть суннитско-шиитских) противоречия. Еще в 2015 году президент Эрдоган утверждал, что «Иран стремится выдворить из Ирака «Исламское государство» (запрещено в России), чтобы занять его место»,[viii] и требовал вывода иранских войск из Сирии.[ix] Не секрет, что и сегодня проиранские и протурецкие отряды фактически ведут вооруженную борьбу в Идлибе. Что, впрочем, не мешает министру иностранных дел Исламской республики Мохаммаду Джаваду Зарифу предлагать посредничество между Турцией и Сирией.[x]

Такая инициатива свидетельствует об определенной прочности позиций Тегерана, который за годы гражданской войны нарастил в Сирии свои позиции по разным направлениям. Более того, 29 января сирийский премьер-министр Имад Хамис сообщил журналистам, что «приоритет в восстановлении Сирии будет отдан иранским компаниям».[xi] Заявление многозначительное, но во многом декларативное: не очень понятно, откуда Иран, чье экономическое положение совсем не блестяще, возьмет на это деньги.

Учитывая все сказанное, приходится констатировать, что астанинскому формату предстоит проверка на прочность. Тем не менее центростремительные тенденции преобладают. По крайней мере, пока. И главное здесь - заинтересованность России, Турции и Ирана в сохранении территориального единства Сирии и ее государственности. «У нас несовпадающие цели на 100% и даже, может быть, на гораздо меньшее количество процентов и с Ираном, и с Турцией в САР. Но то, что на данном этапе мы являемся союзниками в борьбе с терроризмом и в сохранении сирийской государственности, в оказании помощи сирийцам в том, чтобы создать условия для начала между ними политического диалога, чтобы они сами определяли свою судьбу, — у меня нет никаких сомнений, что это очень полезное сотрудничество в рамках астанинского формата», - заявил Сергей Лавров в ходе одной из пресс-конференций.[xii]

Впрочем, небесполезными могут оказаться и другие конфигурации. Это демонстрируют недавние визиты директора СВР Сергея Нарышкина в Саудовскую Аравию и секретаря Совбеза Николая Патрушева в ОАЭ и Египет. Россия сегодня, как ни странно это звучит, обладает на Ближнем Востоке большей свободой маневра, чем Иран или Турция. И подключение к процессу сирийского урегулирования лидеров арабского мира может скорректировать амбициозные планы российских партнеров по этой региональной проблеме. И, кстати - оказать реальную помощь в послевоенном восстановлении Сирии.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs