Выборы в Европарламент: конец предсказуемости?

В странах ЕС постепенно набирает обороты предвыборная кампания в новый состав Европейского Парламента. Голосование намечено на 23-26 мая нынешнего года. Европейские политические силы обнародуют свои предвыборные программы и уже обмениваются первыми взаимными обвинениями. Каков расклад сил в кампании, которая обещает пройти с редким для Европы накалом и непредсказуемостью?

Основные положения повестки предстоящих выборов были очерчены уже осенью прошлого года. Её главный лейтмотив – стремительное падение общего уровня доверия к традиционным европейским элитам, т.н. «волна против истеблишмента». Растущие сомнения избирателей в способности традиционных партий найти адекватные ответы на всё новые внутренние и внешние вызовы, с которыми сталкивается ЕС. Среди главных причин - недовольство избирателей размыванием национальной самостоятельности стран-членов, миграционной политикой последних лет, снижением темпов роста экономики, растущее социальное неравенство. Усиливается скептицизм европейцев по поводу справедливости распределения выгод от глобализации. В результате, ЕС крепнет неформальная коалиция сторонников возрождения национального суверенитета. Тех, кто ставит под сомнение нынешний политический и экономический порядок в Европе. А антиимигрантская риторика продолжает служить мощным ресурсом для усиления позиций политических сил, еще недавно не имевших возможности бросить вызов политическому мейнстриму.

В начинающейся кампании традиционные европейские партии могут лишь мечтать повторить стратегию 2014 года, когда христианские демократы и социалисты слаженно выступили против разобщенных оппонентов. Сегодня подобный вариант развития событий видится практически невозможным, поскольку рейтинги доверия к лидерам политических сил, традиционно доминировавших в Европарламенте последние десятилетия, находится на минимальном уровне. Имеющая самую большую фракцию[i] (217 мест), право-центристская Европейская народная партия (ЕНП) находится в состоянии неопределенности после объявленного ухода из большой политики к 2021 году канцлера ФРГ Ангелы Меркель. Право-центристы пытаются, как прежде, найти золотую середину в обострившихся дебатах между либералами и националистами. Но это – как показывает падение результатов партий, входящих в ЕНП, на национальных выборах, только подстегивает разочарование избирателей. В результате, лидеры ЕНП стараются еще дальше уйти от идеологической определенности, делают ставку на кандидатов, готовых поддержать «всё хорошее против всего плохого», и ничего конкретно.

Хорошей новостью для ЕНП на данный момент является отказ входящего в ее фракцию премьер-министра Венгрии Виктора Орбана, одного из наиболее последовательных критиков текущей политики ЕС, вступать в официальную коалицию с евроскептиками. Такие слухи появились осенью прошлого года, после одобрения Европарламентом штрафных процедур в отношении Венгрии. Однако в последние дни один из ближайших помощников Орбана заявил, что, несмотря на близость идеологических позиций с «популистами» особенно по вопросам борьбы с иммиграцией, Орбан намерен сохранить свою партию «Фидес» во фракции ЕНП[ii]. 

В свою очередь, традиционно занимающая второе по числу мест (189 мест) в Европарламенте лево-центристская Партия европейских социалистов (ПЕС), разрывается между необходимостью защитить права граждан государств-членов, одновременно избежав введения мер, способных подорвать общий рынок ЕС. Сохранить высокие доходы работников в ведущих странах Союза, не разрушив общий рынок труда. Поддержать большую гибкость отношений между Брюсселем и национальными правительствами, одновременно сгладив различия в уровне развития между государствами-членами, но и не допуская наращивания расходов общего бюджета ЕС. Подобные метания во многом вызваны тем, что европейские избиратели возлагают именно на социал-демократические партии, входящие в ПЕС, основную ответственность за обострение в последние годы иммиграционной проблемы. Это же обстоятельство подтолкнуло вверх популярность «националистов». Наконец, лево-центристы стали терять имидж традиционных защитников «социального государства», уступая его тем же «популистам», которые набирают политические очки, продвигая идею защиты высоких социальных стандартов Европы от «нашествия «чужаков» – трудовых мигрантов и беженцев из стран арабского Востока, и Африки»[iii].

В целом, если право-центристы пытаются, и небезуспешно, противостоять «популистам», смещая свою политическую повестку «правее», беря на вооружение, хотя и в смягченном виде, часть идей евроскептиков. То европейские партии лево-центристской ориентации продолжают находиться в своего рода тупике политкорректности. С одной стороны, они справедливо опасаются потерять электорат, в случае «поправения». С другой - не демонстрируют убедительной для избирателей способности предложить ответы на наиболее острые европейские проблемы текущего момента.

И теперь главная надежда сторонников дальнейшей интеграции Европы – президент Франции Эмманюэль Макрон. Два года назад Макрону  удалось «эффективно использовать популистскую риторику против самих популистов». Еврооптимист Макрон заявляет о стремлении придать новую динамику общеевропейским институтам. Он по-прежнему намерен играть ведущую роль в борьбе за единую Европу. Для этого президент Франции пытается объединить вокруг себя не только традиционных лево- и правоцентристов, но и хотя бы часть представителей новых европейских правых.

До сих пор «план Макрона» заключался в создании объединенной либеральной фракции. В настоящее время, либералы имеют четвертую по численности фракцию, состоящую из 68 депутатов. В случае успеха на выборах Макрон может рассчитывать на единомышленников из Бельгии, ФРГ, Италии и ряда других стран. Оптимисты надеются, что новая фракция станет «новым форматом либеральных сил в Европарламенте». При самом благоприятном для себя развитии событий, либералы даже рассчитывают сформировать крупнейшую фракцию в Европарламенте, глава которой мог бы «претендовать на пост председателя Еврокомиссии»[iv]. Вместе с тем, Макрон стремительно терял популярность всю вторую половину прошлого года. Кульминацией падения доверия к президенту Франции стала кампания «желтых жилетов». В последние недели, рейтинг Макрона во Франции вновь вырос на несколько процентов. Однако остается открытым вопрос, не захотят ли французские избиратели «наказать» Макрона наиболее безопасным для себя образом – на общеевропейских выборах?

На ведущую роль в потенциальной коалиции евроскептиков претендует один из лидеров нынешнего правительства Италии, «националист» Маттео Сальвини. В начале года, глава «крайне правой» партии «Лига» и вице-премьер правительства Италии высказал идею «переформатирования Европы» путем создания предвыборной коалиции «суверенитистов» и «популистов». Опираясь на поддержку правительств ряда стран Центральной и Восточной Европы, такая коалиция, как полагает ряд наблюдателей, способна бросить вызов «глобалистам» во главе с Макроном, и превратить Европарламент к середине будущего года в прибежище евроскептиков. В потенциальную коалицию «правопопулистов», помимо «Лиги» Сальвини, могли бы войти Австрийская партия свободы, французское "Национальное объединение" Марин Ле Пен, немецкая "Альтернативы для Германии", "Шведских демократов" и нидерландская Партии свободы Герта Вилдерса. В начале года появилась информация о возможности формирования «ядра» такой коалиции «Лигой» и правящей партией Польши «Право и справедливость». Моральную поддержку потенциальному объединению выражает и премьер Венгрии Орбан.

Особенно жесткая личная борьба ожидается между Макроном и Сальвини, поскольку оба стремятся оседлать новую идеологическую волну, направленную против истеблишмента. Каждому из них это блестяще удалось на национальном уровне. Хотя они и продвигались к успеху в своих странах с формально противоположных направлений идеологического спектра. И теперь новая цель обоих - Европарламент. В случае неудачи ЕНП на выборах или раскола право-центристов после них, отмечает Deutsche Welle, «правые популисты станут крупной фракцией, конкурирующей в Европарламенте с консерваторами и социал-демократами». На 28 января ЕНП может рассчитывать на 183 места, а ПЕС – на 134[v]. Евроскептики в сумме колеблются в районе 160 мест[vi].

Слабая сторона «популистов» - «разношерстность» их политических платформ. Среди партий-евроскептиков есть и националисты, и сепаратисты, и популисты, и радикалы различного толка. Кроме того, превращение в «компонент властной пирамиды» – «неизбежно обостряет процессы собственной внутренней дифференциации. После появления в законодательных органах, и, особенно, в случаях вхождения в состав исполнительной власти, внутри новых политических сил быстро проявляют себя «центробежные тенденции, и даже расколы». «Бывшие оппозиционеры допускают ошибки, попадая на ранее неизведанное ими поле политической ответственности, и в перспективе дилемма «принципы или власть» неизбежна для этой группы партий»[vii]. С подобной угрозой может вскоре столкнуться Маттео Сальвини, поскольку внутри итальянской «популистской» правящей коалиции уже наметились серьезные разногласия.

Значимую роль в предвыборной кампании может сыграть и дальнейшее развитие событий вокруг выхода Великобритании из ЕС. К примеру, если жесткая позиция ЕС вынудит власти Великобритании провести повторный референдум по вопросу Брекзита до выборов в Европарламент, это уже само по себе нанесло бы чувствительный удар по евроскептикам и «популистам» всех направлений. Еще больший эффект возымел бы отказ Лондона от выхода из ЕС. Позиции сторонников евроинтеграции получили бы мощнейший эмоциональный импульс поддержки.  Вместе с тем, если Брекзит не состоится в намеченные сроки, граждане Соединенного Королевства также будут иметь возможность избрать депутатов в Европарламент. В этом случае, они могут выплеснуть все свое разочарование и раздражение затянувшейся неопределенностью отношений Лондона и Брюсселя. Подобный сценарий, вероятно, способен усилить позиции критиков нынешней политики ЕС.

Наибольшую озабоченность ряда европейских экспертов, вызывает проблема «изменения всего контекста политической дискуссии» в случае прихода «националистов» во власть, особенно, законодательную. К примеру, после появления в немецком бундестаге партии АДГ, традиционный нарратив сторонников мультикультурализма, долгие годы цементировавший политический истеблишмент, подвергается критическому переосмыслению. И теперь вопросы наподобие того, можно ли называть «беженцем» молодого и амбициозного человека, приехавшего в Европу, чтобы поселиться там навсегда, звучат прямо в стенах парламентов. Под влиянием пользующейся популярностью у избирателей риторики таких людей, как Сальвини и Орбан, привычный политический язык истеблишмента превращается в синоним лицемерия и ответственности за просчеты.[viii]

Худшим для будущего ЕС сценарием развития событий стало бы формирование «нового издания конфронтационной, а не компромиссной модели европейского партийного пространства». Однако более вероятным представляется, превращение грядущих выборов в Европарламент в арену борьбы за лидерство между политиками, любой из которых, в зависимости от обстоятельств, готов прибегнуть к «популизму». А внешне твердые «глобалисты» могут, при необходимости, становиться решительными «националистами».  С идеологической точки зрения, 2018 год «не породил ни новых стратегий для Европы, ни нового понимания будущего европейского либерализма, ни даже новых политических лозунгов».[ix] Поэтому выборы в Европарламент могут стать для европейских избирателей прекрасной и безопасной возможностью продемонстрировать традиционным партиям своих стран уровень своего недовольства их нынешней политикой.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs