Астана-11: договориться можно всегда – было бы желание

В одиннадцатом раунде переговоров по Сирии в астанинском формате, прошедшем 28 и 29 ноября в столице Казахстана, приняли участие делегации России, Турции, Ирана, САР, «умеренной оппозиции» и наблюдатели от Иордании. Пленарное заседание прошло под председательством спецпосланника генсека ООН по Сирии Стаффана де Мистуры. Судя по информации СМИ, основное внимание на этот раз было уделено обеспечению режима перемирия в Идлибе, совершенствованию механизма обмена пленными и созданию условий для возвращения беженцев. По результатам переговоров Россия, Иран и Турция приняли совместное заявление, в котором декларировали приверженность территориальной целостности, независимости и суверенитету Сирии, выразили решимость продолжать борьбу с террористическими организациями.

Беспроблемными переговоры не стали. По мнению де Мистуры, стороны и в этот раз не смогли завершить создание конституционного комитета, которому в конечном итоге предстоит определить политическое будущее страны. С ним не согласился спецпредставитель президента РФ по САР Александр Лаврентьев, заявив, что переговоры по формированию комитета «вышли на позитив», и «в целом» российская сторона удовлетворена итогами форума.[i]

В центре обсуждения, как и ожидалось, оказалась ситуации в провинции Идлиб, где в последнее время участились случаи нарушения режима прекращения огня. Напомним, что ответственность за прекращение боевых действий в провинции и за вывод оттуда «непримиримых» взяла на себя Турция, которая пока справляется с ситуацией не лучшим образом. По словам Лаврентьева, в провинции находится порядка 15 тысяч боевиков только «Джебхат ан-Нусры» (запрещена в РФ), и Россия готова оказать помощь «в наведении там порядка», «в том числе с участием подразделений сирийских правительственных войск».[ii] На следующий день (29.11.) глава делегации САР прямо обвинил Анкару в дестабилизации обстановки: «Необходимо, чтобы турецкие власти вывели все войска, если на самом деле они хотят помочь Сирии», — сказал Башар Джаафари, добавив, что в противном случае «будут задействованы другие меры».[iii]

Турецкая сторона немедленно ( и несколько ассиметрично) отреагировала на это заявление публикацией на сайте проправительственного Анатолийского агентства основных положений доклада по Турции, переданного Пентагоном в Конгресс США 15 ноября. Очевидно, документ только в тот момент оказался в распоряжении журналистов. В докладе шла речь об особой геостратегической значимости Турции для безопасности юго-восточного крыла НАТО; о совпадении интересов Вашингтона и Анкары в регионе; о ключевой роли Турции в сдерживании «государств-варваров», о ее большом вкладе в борьбу с ИГИЛ (запрещена в РФ) «и другими террористическими группировками»; подчеркивалось, что Анкара является активным военным партнером США и НАТО. Особо отмечался факт подготовки пакета мер «по обеспечению Турции мощной системой ПВО и ПРО, интегрированной с системами НАТО…».[iv]

Нарастающую напряженность постарался снять Александр Лаврентьев, констатировавший, что «Турция как страна-гарант астанинского процесса подтверждает приверженность принципам территориальной целостности, суверенитета и независимости Сирии, рассматривает и нас уверяет, что те подразделения, которые находятся на сирийской территории, находятся там временно, и речь не идет об оккупации или дальнейших планах в отношении этих территорий». При этом дипломат выразил надежду «на их (турок – А.И.) разум, что они исполнят свои обещания и по мере стабилизации ситуации выведут свои войска с этой территории».[v]

Однако, окончательно погасить эмоции, очевидно, удалось лишь президенту РФ на полях саммита G-20 в Буэнос-Айресе, где Владимир Путин поблагодарил своего турецкого коллегу «… за то, что после нашей недавней встречи в Стамбуле мы видим импульсы по тем вопросам, которые еще подлежат решению».[vi] В свою очередь Реджеп Таййип Эрдоган предложил организовать еще один саммит по ситуации в Идлибе, подтвердив стремление на деле решить проблему мятежной провинции. Вероятно, для того, чтобы вплотную заняться разрешением другой, куда более важной для Анкары проблемы на сирийском направлении, – курдской.

На северо-востоке Сирии, в отличие от Идлиба, контрагентом Анкары выступает Вашингтон, опирающийся на коалицию «Демократические силы Сирии» (ДСС), аффилированную с Рабочей партией Курдистана, более 30 лет ведущей партизанскую войну на территории Турции. На сегодня камнем преткновения является район Менбиджа – единственного анклава на западном берегу Евфрата, подконтрольного «Отрядам народной самообороны» (YPG), входящим в альянс Демократических сил Сирии (ДСС). Американцы еще со времен президентства Обамы обещают Анкаре вывести оттуда курдские отряды на восточный берег Евфрата, но воз и ныне там. Впрочем, недавно глава турецкого МИД Мевлют Чавушоглу заявил, что «дорожная карта» между США и Турцией по Менбиджу должна быть подготовлена до конца текущего года.

Курдская проблема затрагивает интересы не только Сирии, Турции и США, но еще целого ряда акторов, и на сегодня является главным источником сепаратизма в САР. В заявлении по итогам астанинской встречи страны-гаранты перемирия «отвергли все попытки создать новые реалии «на земле» под предлогом борьбы с терроризмом и выразили решимость противостоять сепаратистским планам, направленным на подрыв суверенитета и территориальной целостности Сирии, а также национальной безопасности соседних стран».[vii]

Анкара декларирует решимость искоренить любые намеки на курдский сепаратизм. Сирийское руководство в вопросе о будущем устройстве страны жестко придерживается позиции унитаризма. Россия видит решение в привлечении договороспособных лидеров сирийских курдов к переговорному процессу с Дамаском и, фактически солидаризируясь с Турцией, все жестче говорит о тех силах, что взяли курс на территориальное обособление: «они реально контролируют кое-какие территории, опираясь на поддержку США, что, естественно, у местных арабов не вызывает восторга, вызывает аллергию у Турции, и нам тоже непонятно» — отметил спецпредставитель президента по Ближнему Востоку и странам Африки Михаил Богданов.[viii] А одно из ведущих изданий Турции, газета Hürriyet, анонсируя недавнюю встречу турецкого и российского президентов в Стамбуле, среди пунктов повестки дня даже назвала обсуждение «совместной борьбы против террористических организаций – РПК (Рабочей партии Курдистана – А.И.), YPG и ИГИЛ» (запрещена в РФ).[ix] Отметим, что в «борьбе» с курдскими формированиями Россия не участвует, но то, что она убеждает курдов договориться с Дамаском, известно.

Американцы из Сирии то «уходят», то «не уходят». И при этом активно муссируют тему создания некой антииранской коалиции («Стратегического альянса на Ближнем Востоке» - MESA), в числе участников которой чаще всего называют Саудовскую Аравию, ОАЭ, Кувейт, Бахрейн, Оман, Катар, Египет и Иорданию. При этом вряд ли в Вашингтоне не понимают того, что военная организация арабских государств окажется неэффективной – в силу внутренних противоречий, разной степени «антииранизма», и наконец, разнокалиберности (в буквальном смысле слова) вооружений, закупаемых у многих поставщиков. Другое дело – пропагандистский эффект. Проект MESA объективно усиливает влияние в регионе Эр-Рияда и не может не вызывать озабоченности у Анкары, ведущей с Саудитами подковерную борьбу за гегемонию в суннитском мире.

Так что нельзя исключить, что инициатива направлена прежде всего на стимулирование договороспособности турецкого руководства по курдской проблеме. Например, американцы могут «сдать» туркам Менбидж в обмен на отказ от планов дальнейшего продвижения – за Евфрат. Если американские войска остаются, Вашингтон вполне может принять такое решение, даже если допустить, что все террористические организации в Сирии и Ираке будут изничтожены под корень. Для этого достаточно объявить террористическим государством ту же Сирию или перевести Иран из категории «пособники терроризма» в категорию «террористы» – ведь присутствие своих войск в САР Вашингтон обосновывает именно противодействием терроризму.

Если же США из Сирии все-таки решат уйти, ввиду недееспособности арабских союзников, северо-восток страны они смогут «доверить» только Турции, что, кстати, снимет основные противоречия в двусторонних отношениях. Если Анкара предложение примет, ей придется пойти на серьезные уступки и сирийским, и своим курдам, иначе в ряды РПК вольются многие тысячи новых боевиков. Готова ли она к этому – большой вопрос.

Так или иначе, сохранение иностранного контроля над севером и северо-востоком Сирии всегда будет чревато новой большой войной. Думается, что это понимают все акторы, разница между ними в том, что кто-то старается договариваться, дабы ее избежать, а кто-то – нет.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs