Армия ЕС: в поисках баланса желаний и возможностей

06 ноября президент Франции Эмманюэль Макрон в очередной раз высказался за создание «европейской армии», «настоящих общеевропейских вооруженных сил». По мнению Парижа, армия необходима ЕС, чтобы защитить себя, «принимая во внимание Россию, Китай и даже США»[i]. Несколькими днями позже, выступая в Европарламенте, канцлер ФРГ Ангела Меркель в целом поддержала Макрона, а также вновь напомнила о немецком предложении создать европейский Совет безопасности. Инициативу Франции и Германии немедленно подвергли критике президент США Дональд Трамп и генсек НАТО Йенс Столтенберг, высказавшиеся за сохранение приоритета Североатлантического альянса. Против уже высказались также Австрия и Нидерланды.

Высокопоставленные официальные лица Франции и Германии стали все чаще говорить о необходимости укрепления «европейской оборонной идентичности» после мая 2017 года. Тогда, по итогам первого саммита НАТО с участием нового президента США Дональда Трампа, канцлер ФРГ Ангела Меркель заявила о том, что Европа больше не может полагаться на Америку. Первоначально это вызвало переполох среди европейских политиков и экспертов. За минувший год подобная точка зрения, похоже, стала мейнстримом. Итоги саммита НАТО 2018 лишь усилили опасения европейцев относительно того, что, после окончания холодной войны, геополитические интересы США в Европе заключаются в подрыве её глобальной конкурентоспособности.

При этом в нынешнем контексте трансатлантических отношений, т.е. в связи с грядущими изменениями во внешней политике США по итогам промежуточных выборов в Конгресс и последующего легко прогнозируемого столкновения с демократами в Палате представителей, чреватого тупиком в продвижении законодательной повестки, наиболее очевидным для Трампа способом демонстрации эффективности в глазах избирателей становится внешнеполитическая арена. И вопрос восстановления доверительных отношений с Европой и другими традиционными союзниками способен не только сгладить межпартийные противоречия в Вашингтоне, но и вызвать положительный эмоциональный отклик в американском общественном мнении. В этих условиях, Европе не помешает дополнительный «козырь» для торга - демонстрация решимости продвигаться в направлении стратегической автономии.

Другой важной тактической темой для руководства ЕС и ведущих стран Союза остается 2019 год, когда европейцам предстоит выбрать нового президента Еврокомиссии, президента Европейского совета, главу ЕЦБ, а также провести в мае выборы нового состава Европарламента. В ЕС крепнет неформальная коалиция сторонников возрождения национального суверенитета. Опираясь на поддержку правительств ряда стран Центральной и Восточной Европы, один из лидеров нынешнего правительства Италии, «националист» Маттео Сальвини способен, как полагают наблюдатели, бросить вызов «глобалистам» во главе с президентом Франции Макроном, и превратить Европарламент к середине будущего года в прибежище евроскептиков. И в этой ситуации повестка создания общей армии позволяет лидерам ЕС подменить тему возвращения суверенитета наций темой обретения суверенитета Европой.

Вместе с тем, вопрос общеевропейского военного строительства прорабатывается не первый год, поскольку предпосылки для этого носят объективный характер. Так, при всей стратегической мощи и активной формальной вовлеченности в войну с терроризмом, НАТО показало себя неспособной сыграть значимую роль в борьбе с такими новыми угрозами безопасности Европы, как локальный сетевой терроризм и вызовы гуманитарного характера. Лавинообразный наплыв сотен тысяч беженцев, включая жертв принудительной «демократизации» «стран-изгоев», в которой активно поучаствовали и некоторые члены НАТО, поставил на грань раскола Европейский Союз, вызвал к жизни решение о выходе Великобритании из ЕС, и даже породил опасения относительно перспектив сохранения самой объединенной Европы.

Кроме того, европейцы устали пребывать в состоянии нервозной неопределенности, которую порождает трамповский «шантаж Европы выходом из НАТО». Нынешняя ситуация, при которой без участия США НАТО практически теряет боеспособность, превращает Европу в заложницу Америки в вопросах безопасности. Объективно препятствует усилению самостоятельности ЕС даже в делах континента, не  говоря уже о мировых. Таким образом, «суверенитет Европы» становится одной из важнейших задач в повестке лидеров ЕС. В конце августа нынешнего года Эммануэль Макрон  и глава МИД ФРГ Маас сделали сходные заявления о необходимости придать новую роль Европе, «усилить» ее позиции в новом раскладе сил, складывающемся в мире. Макрон говорил о необходимости для ЕС самому «гарантировать свою безопасность». Маас – о «суверенной и сильной Европе», как приоритете внешней политики Берлина. "Я не верю в то, что Китай и США думают, что Европа обладает независимостью, сопоставимой с их собственной. Если нам не удастся ее выстроить, то мы готовим себе мрачное будущее", - предупредил Макрон[ii].

Две ведущие страны ЕС, Германия и Франция, явно озабочены нарастающими вызовами своему лидерству. Традиционно в качестве «угроз» и «растущего давления» многие в Европе воспринимают укрепление суверенитета России и Китая. Однако даже в НАТО "кроме Польши и стран Балтии, другие члены не видят признаков того, что Москва планирует наступление. А вот страны юга Европы, входящие в НАТО, наоборот, настаивают на том, чтобы обратить больше внимания на южные рубежи альянса", напомнила недавно немецкая Die Welt[iii]. И вовсе не Москва стала инициатором ликвидации Договора РСМД, основным бенефициаром которого на протяжении десятилетий является именно Европа.

Тем временем, Вашингтон явно пытается вбить клин между Берлином и Парижем. А также поддерживает евроскептиков по всему континенту. В результате, ФРГ «балансирует на грани торгово‑экономической войны» с США, а изнутри базовые основы европейского единства подвергаются усиливающимся нападкам «популистов и сторонников авторитаризма». Таким образом, Германии объективно необходима более «основательная» военная политика, чтобы ее «воспринимали всерьез», как в Европе, так и в мире[iv]. В свою очередь, президент Франции Макрон, кажется, быстро теряет иллюзии относительно своей способности выстроить «партнерские» отношения с нынешним главой Белого дома.

Наконец, Париж, Берлин и Брюссель не оставляют планов дальнейшей централизации власти в ЕС. Однако в этом случае будет трудно избежать дальнейшего усиления влияния Германии. Между тем, крайне противоречивое «историческое наследие» продолжает порождать болезненные подозрения большинства соседей ФРГ. Последнее обстоятельство традиционно подталкивает многие «малые» стран Европы к развитию максимально тесных геополитических связей с США – даже в ущерб общеевропейской повестке. ЕС нуждается в структуре, способной обеспечить его членам «политическую защиту друг от друга», сопоставимую с американской. Гипотетически, «армия ЕС» способна претендовать на такую роль. Во всяком случае, в Париже и Берлине, вероятно, рассматривают подобный вариант.

Вместе с тем, на пути практического воплощения в жизнь планов самостоятельного военного строительства в Европе существует и целый ряд серьезных препятствий. Так, в настоящее время совершенно неясно, способен ли кто-то в ЕС взять на себя роль военно-политического лидера Европы. Великобритания всегда была противником создания европейской армии. Однако, обладая самым мощным военным потенциалом среди всех стран ЕС, объективно выступала одним из главных гарантов безопасности Союза. Но теперь Лондон из ЕС выходит. Оборонная политика Германии пребывает в состоянии прострации, а часть ведущих политических сил выступают за сближение с Россией. Военные ресурсы Франции всё больше концентрируются на борьбе с террористической угрозой, как внутри страны, так на африканском направлении.

Кроме того, между двумя лидерами ЕС, ФРГ и Францией, существуют значительные различия в подходах к вопросам европейского военного строительства. Внешнеполитические амбиции Парижа, особенно при новом президенте, значительно превосходят немецкие. Их подпитывает ядерный потенциал Франции, место постоянного члена в СБ ООН, а также «главные слагаемые ВПК». А вот в случае Германии, резкие односторонние меры в вопросе наращивания военной мощи, могут лишь добавить масла в огонь страхов перед возрождением «немецкого диктата». В результате, Берлин, в целом, поддерживая французскую идею «европейской армии», выступает категорически против ее использования за пределами ЕС. Франция, в свою очередь, скептически воспринимает идеи Меркель о получении Евросоюзом места в Совбезе ООН и о формировании Европейского совета безопасности с целью активизации роли ЕС в международной политике.

Не все члены ЕС поддержали и последние инициативы Макрона и Меркель. Против идеи европейской армии уже высказались на официальном уровне Австрия, сославшаяся на свой нейтралитет. И Нидерланды, предлагающие сохранить ведущую роль в европейской оборонной политике за НАТО. В США существует мнение, согласно которому европейский проект балансирует на грани краха. И в этих условиях, Вашингтону предлагают выдвинуть НАТО на роль нового объединителя Европы. Поскольку даже в Венгрии, Польше и Италии, где смотрят на ЕС с растущим скептицизмом, членство в НАТО остается "очень популярным"[v]. Наконец, косвенным признаком недоверия к военным перспективам не только ЕС, но даже НАТО, можно считать настойчивое стремление Польши развернуть на своей территории американскую военную базу - вне рамок формальных механизмов Североатлантического альянса.

В настоящий момент трудно предугадать, что сулит более непредсказуемые последствия для общеевропейской безопасности. ЕС трещащий по швам и «хватающийся» за «соломинку» НАТО. Или ЕС, «переформатированный» под эгидой автономной военной машины, с амбициозным французским «водителем» и основательным немецким «мотором». Как представляется, обретение ЕС собственной военно-силовой компоненты, могло бы способствовать избавлению европейцев от целого ряда геополитических комплексов. В первую очередь, в отношении России. Вместе с тем, это не придало бы ЕС способности играть единоличную роль «в поддержании или стабилизации мира» на континенте. Эксклюзивно западные организации, такие как НАТО или Европейский союз, не могут полностью адекватно ответить на вызовы безопасности, потому что не все страны Европы являются их членами. Односторонние военные альянсы или коалиции лишь ослабляют «единство общего пространства безопасности». Позиция Москвы остается конструктивной, неизменной и последовательной: европейская безопасность неделима, а попытки «обеспечивать свою безопасность за счет других» обречены на неудачу.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs