«Правый дрейф» в Латинской Америке

В Институте Латинской Америки (ИЛА) РАН прошел круглый стол, посвященный политическим и социальным конфликтам, обострившимся в регионе. Особенностями современной ситуации в Латинской Америке эксперты называют приход к власти правых сил, политическую поляризацию, победу новых нетрадиционных партий, разделение политических сил (многие президенты не имеют большинства в парламенте), экономический и социальный кризис, коррупцию, раскол в региональных организациях, ослабление институтов и персонализацию политики.

Научный сотрудник ИЛАРАН Андрей Пятаков привел данные Всемирного банка, согласно которым в число 14 стран с наибольшим неравенством (по коэффициенту Джини) входит 6 государств Латинской Америки. «Латинская Америка – это не самый бедный регион, но самый поляризованный в мире», – заметил он. Свою точку зрения эксперт обосновал двумя показателями. Во-первых, концентрация доходов в руках 1% богатейших граждан с 1990 по 2015 год выросла практически во всех странах региона. В Бразилии она увеличилась с 11% доходов до 24%, а в Мексике – с 9 до 25%. Второй показатель фиксирует долю общих богатств страны (недвижимость, счета), которой владеет 10% наиболее обеспеченных людей. В Бразилии он составляет 48%, в Мексике – 36%. С 2002 по 2014 годы, по словам Андрея Пятакова, в Латинской Америке наблюдался постепенный спад бедности. В 2015 году после начала «правого поворота» произошел резкий скачок, в результате которого, по словам эксперта 7 миллионов стали бедными, 5 миллионов нищими. В 2017 году число бедных в Латинской Америке достигло 186 миллионов. Это 30% населения – на 1% больше, как утверждает эксперт, чем в 2016 году. Крайняя бедность в 2017 году зафиксирована у 61 миллиона латиноамериканцев (10% населения).

Бразилия и Мексика – крупнейшие экономики Латинской Америки и два полюса латиноамериканской интеграции. Мексика всегда поддерживала интеграционные проекты США. Бразилия в противовес стремилась к большей независимости латиноамериканских стран, поддерживая создание региональных организаций без США. Прежде во времена так называемого «левого поворота» интеграционные процессы в регионе подталкивала не только географическая, но и идеологическая близость государств. Так было и с MERCOSUR, и с ALBA. Теперь ситуация изменилась, после затяжного экономического кризиса, с которым левые правительства не справились, к власти стали приходить правые силы.

Одним из ключевых событий этих перемен стали бразильские выборы, потому что «куда Бразилия, туда и вся Латинская Америка». «Разделенное общество, конфликты социальные и политические – этим процессам нет лучшего примера, чем Бразилия», – считает директор Центра БРИКС Людмила Окунева. Она отмечает в стране рост радикализма и поляризации, а также самый большой раскол общества за период демократии.

В первом туре выборов участвовало 13 кандидатов, но голоса разделились между представителем левых Фернандо Хаддадом и крайне правым Жаиром Болсонару. За первого проголосовали 29% бразильцев, за второго – 46% (разница – 19 миллионов голосов). Центристы не смогли объединиться вокруг одного кандидата, и все остальные кандидаты получили от 0 до 6%. Из пяти регионов Бразилии в 4 лидирует Жаир Болсонару, в одном наименее развитом, где живет основная доля участников социальных программ предыдущего левого правительства, – Фернандо Хаддад. В Бразилии, по словам Людмилы Окуневой, радикализм соседствует с абсентеизмом. Социальная апатия выразилась в том, что из 177 миллионов избирателей 20 не пришли на выборы, а 9% испортили бюллетени. Во многом это связано с неутихающими коррупционными скандалами. После импичмента Дилмы Русеф (за нарушение бюджетной дисциплины), ареста Лулы да Силва, в коррупции обвинили нынешнего президента Мишела Темера. По мнению эксперта, импичмента ему удалось избежать только благодаря использованию административного ресурса. Кроме того, Бразилию захлестнула волна насилия. Согласно данным, приведенным Людмилой Окуневой, из 20 самых криминальных городов в мире 8 бразильские.

На фоне экономического кризиса, коррупционных скандалов, роста насилия и преступности возникла фигура правого популиста Жаира Болсонару. По словам бразилиеведа, в своих предвыборных лозунгах он продемонстрировал симпатию к военному режиму, расистские  (несмотря на смешанный состав бразильского населения) и сексистские взгляды. Он также предложил привлечь армию в помощь полиции для борьбы с преступностью и активнее применять смертную казнь. Что касается внешней политики, Жаир Болсонару очень расположен к США и Дональду Трампу в частности. Кроме того, он призвал к выводу Бразилии из Парижского климатического соглашения и Комитета ООН по правам человека. В заключение Людмила Окунева отметила, что «непристойное поведение» и резкие высказывания Жаира Болсонару нашли поддержку у большинства бразильского общества. Его (прежде малоизвестная) партия и связанные с ним политики получают широкую поддержку на выборах всех уровней. Если за Фернандо Хаддада выступает интеллигенция (представители искусства и ученые), то за Жаира Болсонару высказываются представители полиции и армии, общины евангелистов и агробизнес. «После результатов первого тура биржа взметнулась на 8%, инвесторы в восторге», – заметила Людмила Окунева.

Другим важнейшим событием в политической жизни Латинской Америки стали прошедшие выборы в Мексике. Научный сотрудник ИЛАРАН и ИСКРАН Алексей Манухин подчеркнул их историческое значение, благодаря беспрецедентному числу участников и сменившихся выборных должностей (23 тысячи, в том числе парламент и 9 губернаторов штатов). Кроме того, он отметил серьезное омоложение электората: 15 миллионов избирателей родились с 1990 по 2000 годы. По его данным, впервые в сенате, конгрессе и запланированном кабинете министров достигнут гендерный баланс.

Обстановка, на фоне которой проходили выборы, очень похожа на ситуацию в Бразилии. Рост преступности на всех уровнях, проблема наркотрафика и кражи людей. «В половине штатов правят наркодельцы и их вооруженные формирования», – подчеркивает Ирина Акимушкина. Эту ситуацию демонстрируют сами выборы, во время которых было убито 133 политика в 26 штатах. Больше 80% жертв были представителями оппозиции. Кроме того, обостряется социальное расслоение. «Несмотря на сокращение бюджетного дефицита почти в 2 раза с 2012 по 2017 года, все отрасли экономики сокращаются, растет инфляция», – утверждает Алексей Манухин. В рейтинге коррупции Transparency International Мексика занимает 29 место из 170 стран (Бразилия, где не утихают коррупционные скандалы, на 39-м). Уровень насилия, по словам американиста, вырос на 27% по сравнению с 2016-м: за 2017 год произошло более 31 тысячи убийств (25 убийств на 10000 жителей, 70 убийств в день).

В результате этого в мексиканском обществе появился запрос на обновление правящей элиты. В выборах победил Лопес Обрадор, бывший губернатор штата Мехико. Его называют несистемным президентом, потому что он не представлял традиционные и влиятельные прежде партии. В 2012 году он основал «Движение национального возрождения», и именно она сейчас приходит к власти. Более того, он обещает сократить расходы на обеспечение работы правительства и администрации президента (в том числе и свои расходы на посту президента) и другие меры жесткой экономии. «Если ему удастся претворить предвыборные обещания в жизнь, то это будет социальная революция», – считает доцент РГГУ Ирина Акимушкина. По ее мнению, он будет встречать поддержку бедных слоев населения и сопротивление преступных кругов и партийной бюрократии. Говоря о внешней политике, предположения о том, что Лопес Обрадор – антиамериканский кандидат, Алексей Манухин считает неверными и полагает, что избранный президент будет стремиться сохранить тесное сотрудничество с США.

После круглого стола на вопросы журнала «Международная жизнь» ответил д-р полит. наук,  руководитель Центра политических исследований ИЛАРАН,  проф. факультета глобальных процессов МГУ им. М.В. Ломоносова  Збигнев Ивановский.

«Международная жизнь»: Как влияют евангелистские течения на латиноамериканскую политику?

Збигнев Ивановский: Латинская Америка - традиционно католический континент, здесь проживает основная масса современных католиков, в Аргентине родился Папа Римский Франциск. Римско-католическая церковь всегда принимала активное участие в политике: во многих странах действуют христианско-демократические партии, в свое время широкое распространение получила теология освобождения, связанная с революционным движением. В Чили церковь активно выступала в защиту прав человека во время диктатуры Пиночета. В октябре 2018 года  сальвадорский архиепископ и правозащитник Оскар Арнульфо Ромеро, застреленный ультраправыми боевиками во время мессы, причислен к лику святых. 

Новым и пока недостаточно изученным явлением стало распространение широкого спектра евангелистских церквей – от уже традиционных баптистов до неопятидесятнических сект. По имеющимся данным, в среднем по региону численность христиан-евангелистов достигает 20%, этот показатель еще выше в Бразилии, а в Центральной Америке (особенно в Гватемале, Гондурасе и Никарагуа) их паства  составляет более 40%.  В последнее десятилетие евангелисты создают политические партии, парламентские фракции и даже выдвигают собственных кандидатов в президенты. Так, в январе 2016-го лидер «Фронта национальной конвергенции» Джимми Моралес возглавил Гватемалу, в апреле 2018 года представитель «Национальной реставрации» Фабрисио Альварадо участвовал во втором туре президентских выборов в Коста-Рике, в октябре 2018-го  Социально-либеральная партия заметно укрепила свои позиции в парламенте Бразилии, а ее кандидат Жаир Болсонару имеет реальные шансы стать главой государства.  Активную поддержку этому политику оказывает неопятидесятническая Всемирная церковь «Царство божие», созданная в 1977 году телепроповедником Эдиром Маседу и насчитывающая более 8 миллионов активных членов в 180 странах (10 ее приходов зарегистрированы и в различных городах РФ).

В Латинской Америке неопятидесятники отошли от первоначально проповедуемого социального либерализма и выступают с крайне правых позиций, вместо теологии освобождения взяли на вооружение теологию процветания, обещающую создание рая на земле.  Избирательные платформы евангелистских партий сочетают консерватизм и правый национализм с неолиберальными принципами в экономике, активно используют антикоммунистическую и антисоциалистическую риторику. Важное место занимают призывы бороться с коррупцией и организованной преступностью при помощи репрессий и политики жесткой руки, оправдывая тем самым военные диктатуры. Все организации этого типа характеризуются нетерпимостью к инакомыслящим и оскорблением приверженцев других конфессий, выступают в защиту традиционных ценностей, против разводов, абортов, эвтаназии, сексуальных меньшинств, за сохранение гендерной дискриминации. Все церкви и секты неопятидесятников создали жесткую вертикальную структуру. Их пасторы (часто теле- и радиопроведники) активно используют психологические методы воздействия на аудиторию. За счет пожертвований и церковной десятины они накопили большие финансовые ресурсы. Значительная часть их электората обеспечивается за счет протестного голосования.

«Международная жизнь»: Справедливо ли называть происходящие изменения в Латинской Америке «правым поворотом»?

Збигнев Ивановский: Я бы скорее использовал термин «правый дрейф»: по итогам последних избирательных кампаний в абсолютном большинстве стран к власти пришли правоцентристские и правые правительства – политический маятник качнулся в обратную сторону. Сейчас левоцентристские правительства остаются у власти в Уругвае, Сальвадоре и Коста-Рике. Определенные сдвиги произошли и в лагере левых радикалов – сторонников «социализма XXI века». После победы на президентских выборах Ленина Морено Эквадор занял более умеренные позиции и дистанцировался от Боливарианского альянса для народов нашей Америки (ALBA). Массовые протесты в Никарагуа привели к политической дестабилизиции. В Венесуэле пока не видно выхода из системного кризиса. В Боливии хорошие макроэкономические показатели, однако тоже появились признаки политической и социальной турбулентности.

Новой расстановке политических сил способствовал целый ряд объективных и субъективных факторов. Распределительная экономика привела к чрезмерной бюрократизации и росту государственного аппарата, неповоротливости государственного сектора. На имидже левых в целом негативно сказалась катастрофическая экономическая ситуация в Венесуэле. После перехода значительной части бедного населения в состав средних слоев более состоятельные и образованные граждане начали выдвигать требования, удовлетворение которых превышает имеющиеся у правительства возможности. Сказались также слабость государственных институтов, чрезмерная персонализация политики и ориентация на харизматических лидеров. Широкий размах приобрели коррупционные скандалы, вызванные присвоением государственной собственности, откатами и другими формами незаконного обогащения. Негативную роль сыграло стремление многих левых политиков изменить конституцию и электоральное законодательство, обеспечив тем самым свое переизбрание неограниченное число раз. В каждой стране были и собственные причины для недовольства электората, требующего перемен. В результате в большинстве случаев избиратели проголосовали за оппозиционных кандидатов.

Тем не менее, пока существуют социальная поляризация, довольно высокий уровень бедности,  проблемы здравоохранения и образования, сохраняется и социальная база левых. Об этом свидетельствует электоральный успех Андреса Мануэля Лопеса Обрадора и его «Движения национального возрождения» (MORENA) в Мексике, значительное число голосов, поданных за левых кандидатов в Чили, Колумбии и других странах. Именно поэтому можно говорить не только о правом дрейфе, но и о политической поляризации.

«Международная жизнь»: Почему одновременно с этим происходит кризис региональных организаций?

Збигнев Ивановский: До последнего времени мы не без основания говорили о Латинской Америке как о единстве в разнообразии, основанном на цивилизационной общности, геополитических интересах и интеграционных процессах. На данный момент единства фактически нет, а многообразие усилилось. При этом первостепенную роль сыграли не столько выбор экономической модели, сколько политические разногласия по поводу ситуации в Венесуэле. В течение длительного времени Союз южноамериканских наций (UNASUR) выступал в качестве посредника в урегулировании политического противостояния в боливарианской республике. Однако после провала переговоров между властью и оппозицией, созыва Национальной конституционной ассамблеи и президентских выборов UNASUR фактически раскололся. До сих пор не удалось избрать его  генерального секретаря, 6 из 12 государств приостановили свое членство, а Колумбия заявила о своем выходе из объединения. Судя по всему, закроется и штаб-квартира UNASUR в Эквадоре, а ее здание предполагается передать университету.

Поскольку UNASUR составляет основу Сообщества стран Латинской Америки и Карибского бассейна (CELAC), невозможно выработать и единой позиции в рамках регионального объединения. Еще более сложная ситуация сложилась в Организации американских государств, куда, кроме латиноамериканских стран, входят также США и Канада. В июне 2018 года на генеральной ассамблее ОАГ была принята резолюция, направленная на то, чтобы приостановить членство Венесуэлы в организации «за нарушение конституционного правопорядка». За это решение проголосовали 19 стран, 4 – против и 11 воздержались. Указанная акция пока не имеет практических последствий: во-первых, для приостановки членства требуется 24 голоса, а во-вторых, еще в 2017-м сама Венесуэла заявила о запуске процедуры выхода из ОАГ, которая может занять до двух лет. Тем не менее, итоги голосования свидетельствуют как о растущей изоляции Венесуэлы, так и об усилении разногласий в регионе.

Непростую ситуацию переживают и интеграционные объединения. В этом году под давлением Дональда Трампа прекратило существование Североамериканское соглашение о свободной торговле (NAFTA), на смену ему пришло новое, более компромиссное трехстороннее соглашение (USMCA). Центробежные тенденции усилились в ALBA. Южноамериканский общий рынок (MERCOSUR) после смены правительств в государствах-участниках приостановил членство Венесуэлы и пересмотрел стратегию закрытого субрегионализма. Тихоокеанский альянс по-прежнему ориентируется на Транстихоокеанское партнерство, из которого, тем не менее, по решению Дональда Трампа выходят США.  Таким образом, налицо разброд и шатания, весь регион вступает в полосу неопределенности.

«Международная жизнь»: Связана ли эта ситуация с мировым экономическим кризисом?

Збигнев Ивановский: Несомненно. После завершения «золотого десятилетия» (2003 – 2013) Латинская Америка с определенным сдвигом по времени также была охвачена мировым экономическим кризисом. Крайне негативно сказалось падение цен на углеводороды и другие товары традиционного экспорта. В условиях кризиса популистская программа левых оказалась неэффективной. Из-за резкого сокращения государственных доходов и падения темпов экономического роста многие правительства были вынуждены сворачивать заявленные социальные программы, замедлился или даже пошел вспять процесс борьбы с нищетой и бедностью. В то же время можно говорить о неравномерности развития. По данным МВФ за октябрь 2018 года, среднегодовые темпы роста в регионе составят только 1,2% при общемировом показателе 3,7%.   Что касается крупнейших стран, ожидается, что ВВП Мексики вырастет на 2,6%, Бразилии – На 1,4%, в то время как в Аргентине спад составит 2,6%. Региональным  лидером остается Доминиканская Республика, ВВП которой вырастет на 6,4%. Среди успешных стран фигурируют также леворадикальная Боливия (4,3%)  и правоцентристские Перу (4,1%), Чили (4%) и Колумбия (2,8%). В Венесуэле ВВП упадет на 18%, а гиперинфляция достигнет 1,37 миллиона процентов. В этих условиях социальные показатели хуже, чем до начала реформ. Нельзя не учитывать, что при осуществлении социальных программ левые правительства, образно говоря, давали бедным рыбу (денежные пособия и субсидии), а не удочку (квалифицированные рабочие места).

«Международная жизнь»: Как эти изменения повлияют на российские позиции в Латинской Америке?

Збигнев Ивановский: Все правительства Латинской Америки, несмотря на различия в экономических и политических моделях, достаточно прагматичны и пытаются проводить многовекторную политику. Отношения между Россией и странами региона взаимовыгодны и в целом имеют положительную динамику. На уровне развития двусторонних связей не отразились ни экономические проблемы, ни смена правительств. Более того, после объявления санкций со стороны США и Европейского союза наши латиноамериканские партнеры воспользовались ситуацией и увеличили поставки на освободившиеся рынки. Среди сдерживающих факторов я бы назвал географическую удаленность и во многом сходную структуру нашего экспорта. Пока, несмотря на положительные сдвиги, Россия существенно уступает основным конкурентам:  товарооборот Латинской Америки с США превышает 800 миллиардов долларов, с Китаем – 266 миллиардов, в то время как с Россией составляет всего около 17. Для сравнения, товарооборот региона с Турцией уже превысил 10 миллиардов долларов. Так что есть над чем работать.

«Международная жизнь»: А что Вы можете сказать о взаимодействии MERCOSUR и ЕАЭС?

Збигнев Ивановский: Ситуация в MERCOSUR (да и в БРИКС) будет сильно зависеть от итогов президентских выборов в Бразилии и от политики нового правительства, которое приступит к своим обязанностям 1 января 2019 года. Я думаю, что оба блока заинтересованы в сотрудничестве на многосторонней основе, объективные основания для этого есть, и не только в экономической сфере. Обеим сторонам необходимо активнее заниматься проработкой и реализацией имеющихся возможностей.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs