Джихад на пороге Мозамбика

Африканская пресса публикует вот такие фото исламистов – и местных, и пришлых – в Мозамбике.
Фото radiolaeveld.co.za

Несмотря на военное поражение, понесенное террористами запрещенного в России «Исламского государства» в Ираке, Сирии и в Ливии, идеология воинствующего экстремизма по-прежнему сохраняет свою притягательность в Африке и распространяется по регионам Черного континента. События последнего времени на севере Мозамбика в провинции Кабу Делгаду породили серьезные опасения о возможности возникновения новой организации джихадистского толка, способной дестабилизировать внутриполитическую обстановку не только в этой восточноафриканской стране, входящей сегодня в тройку самых бедных в мире, но и создать серьезные проблемы для других государств южноафриканского региона, который до недавнего времени не был затронут серьезными проявлениями исламского экстремизма.

О том, что джихадизм обратил свои взоры на юг Африки, свидетельствуют и события в ЮАР, когда 11 мая сего года в одном из пригородов Дурбана трое экстремистов совершили нападение на прихожан шиитской мечети – имаму перерезали горло, а два его помощника получили ножевые ранения. После этого нападавшие кинули зажигательную бомбу и скрылись. По заявлению представителя полиции, это преступление несет на себе признаки экстремистского проявления, характерные для «Исламского государства» («ИГ») [i]. Месяц спустя, 14 июня, посетитель одной из мечетей около Кейптауна зарезал в ней двух молившихся и нанес ранения еще нескольким прихожанам. Во время задержания нападавший оказал сопротивление и был застрелен полицией.

Для ЮАР, которая считалась страной образцовой религиозной толерантности, эти нападения произвели эффект разорвавшейся бомбы. Однако если учесть, что, по данным Института проблем безопасности ЮАР, на конец 2016 года в Ирак и Сирию вместе с семьями отбыли от 60 до 100 выходцев из ЮАР, половина из которых уже вернулись на родину [ii], а в июле 2016 года власти ЮАР предъявили обвинения двум своим гражданам в попытках организации нападения на посольство США в Претории и на один из «еврейских объектов» с последующим намерением вылететь в Сирию для участия в боевых действиях на стороне «ИГ» [[iii], то эти события разворачиваются не на пустом месте, а имеют под собой серьезную подоплеку.

Министр обороны Мозамбика Атаназиу Мтумуке, указывая на возрастающую опасность исламизма на заседании совместной мозамбикско-замбийской комиссии по обороне и безопасности в конце апреля 2018 года, подчеркнул, что «терроризм представляет сегодня самую серьезную угрозу национальной и региональной безопасности». По его словам, целенаправленная борьба в Нигерии, Сомали и странах Северной Африки с террористическими организациями, в результате которой те понесли тяжелые потери, привела к резкому сокращению их доходов, что вынуждает их искать новые источники финансирования для привлечения в свои ряды новых членов. Именно поэтому в последнее время джихадисты стали предпринимать активные действия для того, чтобы обосноваться в районе Великих африканских озер и странах Южной Африки со слабыми государственными структурами, высоким уровнем безработицы и бедности основной массы населения [iv].

Что касается непосредственно Мозамбика, то в данном случае речь идет о так называемом исламистском повстанческом движении «Ансар аль-Сунна» («Ansar al-Sunna»), что означает «последователи традиций Пророка». Однако в обиходе простые люди и официальные лица, учитывая, что это движение в основном состоит из молодежи, по ассоциации с сомалийской террористической организацией, называют его «Аш-Шабаб» («Молодежь»). Одной из первых резонансных террористических акцией этой группировки явилось нападение 5 октября 2017 года ее боевиков в составе 30-40 человек на портовый город Мосимбоа-да-Прая на границе с Танзанией, где они захватили отделение местного банка и три полицейских участка вместе с имевшимся в них оружием, убили 17 человек, включая двух полицейских и двух охранников банка, и удерживали город под своим контролем в течение двух суток – до прибытия правительственных войск. Под ударами армии они потеряли 14 человек и отступили в окрестные джунгли. Характерно, что на месте боестолкновений с исламистами были найдены документы на арабском языке, что может свидетельствовать о присутствии в их рядах иностранных террористов или, по крайней мере, связях с ними [v].

Как это ни странно выглядит, но власти в Мапуту были застигнуты этими событиями врасплох, несмотря на то, что в течение ряда лет руководители местных общин неоднократно обращались с просьбой обратить внимание на исламистскую группу, обосновавшуюся в городе Мосимбоа-да-Прая, которая стала устанавливать контроль над местными мечетями и возводить свои собственные, вести антиправительственную пропаганду и проповедовать так называемую версию «чистого» ислама, не соответствующую местным суфийским традициям и обычаям. Причем эти обращения-жалобы исходили от Исламского совета провинции, члены которого предупреждали власти о возникновении военной опасности со стороны этой группы и неприемлемости ее экстремистской идеологии. Однако провинциальные и столичные чиновники накладывали вето на распространение информации об этой организации, чтобы не отпугнуть потенциальных инвесторов от вложения капиталов в развитие этого очень богатого природными ресурсами региона.

В 2012 году в офшорной зоне провинции в бассейне реки Ровума были найдены месторождения природного газа в объеме 75 триллионов кубических футов природного газа, разработка которых может сделать Мозамбик, по некоторым оценкам, третьим крупнейшим в мире поставщиком сжиженного природного газа (СПГ). Всего же открытые у северо-восточного побережья Мозамбика месторождения газа оцениваются в 180 триллионов кубических футов или 5,1 триллиона кубических метров, что ставит эту страну на 12 место в мире по его запасам [vi].

Американская компания «Anadarko» и итальянская «ENI» вложили миллиарды долларов в их разведку и освоение. Американская компания уже получила разрешение от правительства Мозамбика на строительство завода СПГ в районе города Палма в провинции Кабу Делгаду, где теперь активно действуют боевики указанной организации. Ее капиталовложения в реализацию мозамбикского проекта предусмотрены в размере 12 миллиардов долларов [vii]. Общий же объем инвестиций итальянской ENI, американских ExxonMobil и «Anadarko» и их партнеров в развитие газового комплекса в Кабу Делгаду составляет около 50 миллиардов долларов, что в четыре раза превышает нынешний ВВП Мозамбика. [viii]

Окончательное решение о строительстве завода СПГ должно быть принято инвесторами в 2019 году. Большой интерес к развитию этого региона проявляют также европейские, включая российскую «Роснефть», бразильские, индийские, японские, китайские и австралийские компании. Так, например, китайские банки планируют вложить 2,7 млрд долларов в осуществление крупнейшего в Мозамбике инфраструктурного проекта – строительство железной дороги длиной 639 километров, соединяющей угольные разрезы в провинции Тете с угольным терминалом Макусе на побережье океана [ix].

Еще одним минеральным ресурсом, которым в избытке обладает Мозамбик, стал графит, самые крупные в мире месторождения которого в объеме 115 миллионов тонн были обнаружены здесь в 2014 году [x]. Это сырье пользуется в настоящее время большим спросом для производства литиево-ионных аккумуляторов для современных электромобилей и другой техники, что, естественно, привлекает внимание иностранных инвесторов.

Но, чтобы они не потеряли интерес к разработке перечисленных природных богатств, власти Мозамбика в течение нескольких лет скрывали информацию о надвигавшейся экстремистской угрозе. В результате на практике это привело к тому, что в высших эшелонах власти, включая структуры безопасности и правопорядка, не было четкого понимания того: Кто стоит за нападениями террористов? Что представляет из себя новая организация? Каковы ее состав, идеологическая направленность и конечные цели борьбы?

В этой связи в экспертных кругах, как местных, так и иностранных, высказывались самые различные точки зрения. Одни считали, что это не что иное, как обычные криминальные вылазки безработной молодежи. Другие говорили, что под этой маской продолжает выступать антиправительственное «Мозамбикское национальное сопротивление» (РЕНАМО). Третьи предполагают, что эти действия инспирированы охранными структурами, чтобы поднять стоимость контрактов «по защите объектов» создающейся в Кабу Делгаду газовой инфраструктуры со стороны частной военной компанией (ЧВК) «Blackwater» американца Эрика Принса и местной охранной фирмой, которые запросили за свои «услуги по защите» 750 миллионов долларов [xi].

Лишь после более глубокого анализа, проведенного различными исследовательскими центрами, большинство экспертов стало склоняться к той точке зрения, что последние нападения экстремистов свидетельствуют о зарождении настоящего исламистского движения, главари которого поддерживают связи с радикальными фундаменталистскими организациями в Танзании, Сомали, Кении и в районе Великих африканских озер. Особенно по линии подготовки кадров боевиков в этих странах [xii].

К этому же выводу пришли эксперты «Африканского центра стратегических исследований», работающего в США под эгидой Пентагона, которые отметили, что «Ансар аль-Сунна» по своим конечным целям и методам их достижения относится к категории террористических организаций. По их оценке, руководители новой группировки исламистов выступают за повсеместное введение законов шариата, упразднение светской системы образования и, в конечном итоге, за создание исламского государства, что приходит в явное противоречие с местными традициями и суфийской версией ислама, исповедуемой местным мусульманским населением [xiii].

Добиваясь достижения поставленных экстремистских целей, лидеры группировки тем не менее никогда официально не заявляли об их сути, утверждая, то их деятельность направлена лишь на пропаганду того ислама, который исповедовал пророк Мухаммед. Не случайно поэтому, что на первоначальном этапе «Ансар аль-Сунна» позиционировала себя в качестве религиозной секты. Именно так шло развитие и нигерийской «Боко Харам», превратившейся постепенно из религиозной секты, выступавшей за введение законов шариата и искоренение западного образования, которое было объявлено «грехом», в самую жестокую террористическую организацию, на руках которой кровь тысяч жертв, включая детей.

Результаты проведенных исследований дают основания полагать, что возникновение новой экстремистской организации в Мозамбике относится к первой половине нынешнего десятилетия. Ее основу составила безработная молодежь провинции Кабу Делгаду, подпавшая под сильное влияние региональных джихадистских проповедников.

Одним из них, в частности, был кенийский имам Абуд Рого, который в свое время организовал на территории Кении и Танзании «Мусульманский молодежный центр», объявивший о своей преданности «Аль-Каиде» и связанной с ней сомалийской террористической группировке «Аш-Шабаб». После его убийства в августе 2012 года часть его сторонников перебралась в Сомали и вступила в ряды «Аш-Шабаб», другая часть осталась в Танзании, а третья переместилась на территорию северного Мозамбика, где проживает большая мусульманская община с высоким уровнем безработицы среди молодежи. Оказавшись в благоприятных для своей деятельности условиях, адепты бывшего кенийского имама приступили здесь к активной пропаганде своей версии ислама.

Большую роль в создании «Ансар аль-Сунна» сыграли также странствующие по странам Восточной Африки молодые имамы, говорящие на языке суахили, которые, спасаясь от преследований танзанийских властей, перебрались в провинцию Кабу Делгаду. Здесь они нашли понимание и поддержку у молодежи племени мвани, также говорящем на одном из диалектов суахили и исторически всегда находившемся в подчинении у господствующих в этом регионе более крупных племен, а именно маконде и макуа. Вступая в браки с местными женщинами, используя семейные связи и играя на межэтнических противоречиях, они приступили к активному привлечению новых рекрутов в свои ряды, в первую очередь, из числа безработной и необразованной молодежи.

Исходя из того, что одно из названий организации «Ансар аль-Сунна» звучит как «Swahili Sunnah» (что переводится, как «тропа или путь Суахили») эта часть религиозных проповедников, по мнению ряда исследователей, активно продвигает лозунг воссоздания мусульманского конгломерата городов-государств племен суахили, который существовал на восточноафриканском побережье Индийского океана – от южного Сомали до Мозамбика – в течение многих веков под султанатом Занзибара, связанным семейными узами с королевской семьей Омана [xiv].

Восприимчивость молодого поколения провинции Кабу Делгаду, 58 процентов населения которой составляют мусульмане, к пропаганде новоявленных исламистов, объясняется тем, что она была и остается самой неразвитой в экономическом отношении и бедной в Мозамбике.

В течение последних 20 лет эта провинция на самом севере страны, на границе с Танзанией, оставалась в стороне от экономического роста и социального прогресса. Если в 2016 году доход на душу населения в целом по стране равнялся 382 доллара, а 49,3 процента населения жили в условиях бедности, то в провинции Кабу Делгаду эти показатели были еще хуже [xv]. Здесь отмечается также самый высокий уровень безграмотности – 64,8%, а в административном центре провинции городе Палма он достигает 90% [xvi]. В сочетании с высоким уровнем безработицы, особенно среди молодежи, это создает идеальные условия для привлечения молодых в ряды экстремистских организаций. Тем более что, по оценкам экспертов Мирового банка, при нынешних низких темпах экономического развития и ежегодном трехпроцентном приросте 29-ти миллионного населения, половину которого составляют лица моложе 14 лет, в течение ближайшего десятилетия безработица в Мозамбике будет ежегодно увеличиваться на 500 тысяч человек [xvii].

Недавние открытые на территории провинции месторождений нефти, газа, графита и драгоценных камней, в частности, самых крупных в мире розовых сапфиров и рубинов – породили в местных кругах большие надежды на то, что их разработка быстро приведет к общему улучшению экономического положения, и Мозамбик превратится в «новое Эльдорадо». По оценкам МВФ, экономика страны в 2021-2024 годах будет развиваться невероятно высокими темпами. Ежегодный прирост ВВП в эти годы составит 24%, что приведет к созданию многих рабочих мест, в первую очередь для местной молодежи [xviii]. Макроэкономический анализ, проведенный южноафриканским банком «Standard Bank», также исходит из того, что если промышленная добыча газа начнется в 2022 году, то это даст возможность создать к 2035 году 600 тысяч новых рабочих мест, повысить в целом уровень квалификации местной рабочей силы и в 11 раз увеличить доход на душу населения, подняв его до 4450 долларов [xix].

Но… Цифры красивые, а как констатирует епископ католической церкви провинции, местное население не ощущает улучшения своего положения. На осуществление новых проектов, как правило, привлекаются квалифицированные кадры из других провинций или иностранные рабочие, как, например, зимбабвийцы, на строительство дорог. По мнению экспертов, власти в Мапуту не проявляли должной требовательности по отношению к иностранным компаниям, чтобы последние заблаговременно занимались подготовкой кадров на местах и созданием вспомогательных производств и необходимой производственной и социальной инфраструктуры для реализации намеченных проектов. Даже сейчас, когда Конфедерация частного бизнеса Мозамбика настаивает на том, чтобы доля местных материалов в осуществлении проектов иностранными компаниями составляла 25 процентов, правительство предлагает ограничиться долей в 10 процентов. Это же в полной мере относится и к использованию местной рабочей силы [xx].

В то же самое время, когда местное население все более ощущает, что его коренные интересы игнорируются властями, министр труда Мозамбика в феврале 2018 года прибывает в провинцию, чтобы обеспечить комфортное размещение 2000 иностранных рабочих, которые будут работать на объектах, возводимых компанией «Anadarko», в то время как местные молодые люди остаются «за бортом». Когда они обратились в субподрядные компании, осуществляющие инфраструктурные проекты по подготовке открытых месторождений к эксплуатации, о приеме их на работу, то оказалось, что их заявления были выброшены в корзину. В знак протеста 23-24 мая 2018 года сотни безработных из числа молодежи устроили в административном центре провинции городе Палма демонстрации протеста, требуя своего трудоустройства [xxi].

В Мозамбике протесты бывают не редко. На фото – «хлебные протесты»:

Фото csmonitor.com

Еще одним серьезным фактором, вызвавшим рост протестного потенциала в провинции, стали нарушения прав человека, связанные с процессом экспроприации земельных угодий местного населения для использования их в интересах иностранных корпораций, в первую очередь американской нефтегазовой «Anadarko» и канадской нефтяной «Wentworth». Многие земледельческие и рыбацкие общины после перехода их земель под юрисдикцию иностранных компаний остались без источника своего существования, а полученная ими компенсация оказалась явно недостаточной для покрытия понесенных ими потерь.

Как отмечается в одном из исследований, вооруженные нападения боевиков в октябре 2017 года на город Мосимбоа-да-Прая, к которым присоединилась и часть местной молодежи, были прямо вызваны грубыми нарушениями, связанными с экспроприацией земли местного населения в пользу английской компании «Gemfields», ведущей разработку рубинового месторождения. В этом же исследовании подчеркивается, что наибольшим успехом вербовщики «Ансар аль-Сунны» пользуются в районе Монтепуэш, основном центре добычи драгоценных камней этой английской компании, где сосредоточено около 40 процентов разведанных мировых запасов рубинов [xxii].

По свидетельствам американской журналистской организации «100 Reporters», в течение трех лет до 2016 года жители района Монтепуэш были вытеснены с занимаемых ими земель, а попытки отдельных мелких предпринимателей продолжить добычу драгоценных камней кустарным способом жестоко подавлялись, вплоть до их избиения и физического уничтожения совместными усилиями сил безопасности английской компании и частных охранных структур при попустительстве мозамбикской полиции. Пик этого беспредела отмечался в 2014 году, когда отдельные сотрудники частных охранных компаний были привлечены к уголовной ответственности за совершенные преступления. В апреле 2018 года адвокатская фирма «Leigh Day» подала иск в Высокий суд Англии и Уэльса о нарушении прав человека компанией «Gemfields» от свыше 100 пострадавших мозамбикских граждан [xxiii].

Вот это всё, естественно, и привело к усилению социальной напряженности и исламистской радикализации молодого поколения мозамбикцев из числа мусульман, которые единственным средством устранения социального неравенства стали рассматривать создание исламского государства. В их среде, по наблюдениям отдельных исследователей, все чаще стали раздаваться голоса о том, что «настала пора самим устраивать свою жизнь и брать власть в свои руки» [xxiv].

В этих условиях «Ансар аль-Сунна», опираясь на рост социального недовольства и радикализацию молодежи, в начале 2015 года приступила к созданию боевых ячеек. Их основу составили выходцы из племени мвани, на протяжении десятилетий подвергавшихся дискриминации со стороны своих более крупных этнических соседей.

В организационном плане группировка, по имеющимся данным, представляет собой пока децентрализованную структуру, в которой основной боевой единицей является ячейка, насчитывающая в своем составе от 10 до 30 человек и пользующаяся относительной автономностью. Общее количество боевиков организации, по разным оценкам, колеблется от нескольких сотен до 1500 человек, которые входят в состав нескольких десятков ячеек, каждая из которых возглавляется религиозным проповедником [xxv]. Ее главари базируются в приграничных районах Мозамбика и Танзании.

По данным из местных мусульманских кругов, одним из основных лидеров группировки является выходец из Гамбии по имени Муса. Вторым по значимости считается Нуро Адремане – местный гражданин, который, также как и многие другие члены организации, прошел подготовку у «братьев из “Аш-Шабаб”» в Сомали. В июле сего года спецслужбы Мозамбика обнародовали список из шести главарей исламистов, которые стоят за убийствами на севере страны, и обратились к населению с призывом оказать им помощь в их поимке [xxvi]. С учетом того, что между исламистами и криминальными структурами провинции установилось определенное «взаимопонимание», религиозные проповедники ячеек осуществляют лишь номинальное руководство своими боевиками. Более существенное влияние на них на местах оказывают лидеры региональных криминальных группировок. Но, как отмечают отдельные исследователи, очень трудно провести грань между ними и определить, кто из них действительно является религиозным деятелем, а кто криминальным авторитетом. Чаще всего эти две ипостаси воплощены в одном лице. Про нарождающуюся идеологию «сопротивления» ТНК, вступающим в Мозамбик, пока у правоохранителей информации нет…

Особенно активное взаимодействие боевиков «Ансар аль-Сунны» отмечается с местными криминальными группировками, осуществляющими контроль над контрабандными путями вывоза из провинции слоновой кости, древесины, драгоценных камней и наркотиков. В последнее время Мозамбик стал одной из крупных перевалочных баз для трафика афганского героина, который доставляется из Афгана в Пакистан, а затем – на малотоннажных судах по Индийскому океану вдоль берегов – переправляется в оффшорную зону северных районов Мозамбика (Вы уже видели, что именно там лежит провинция Кабу Делгаду? – ред.). Отсюда – (стоящая баснословные деньги «дурь» - ред.) – принимается местными рыбаками. Ну, а далее – нелегально перевозится в ЮАР и далее переправляется в Европу. По некоторым данным, зашифровка этих нелегальных операций с использованием самых современных информационных технологий проводится наркодилерами, базирующимися в странах Персидского залива [xxvii].

Действующие в провинции криминальные группировки, патронируемые коррумпированными чиновниками в Мапуту, владеют инфраструктурными объектами в глубоководном порту Накала. Здесь контрабандные товары грузятся на суда и отправляются в Европу и другие регионы. Поэтому планы правительства по созданию нефтегазового хаба в этом регионе входят в явное противоречие с интересами местного криминалитета, связанного тесными узами с зарубежными контрабандистами, так как это потребует наведения порядка в провинции Кабу Делгаду. В этой связи цели исламистов и криминального бизнеса по созданию здесь обстановки хаоса и безнаказанности практически совпадают. По мнению экспертов «Атлантического совета», одного из американских аналитических центров, следует ожидать, что криминальные группировки для поддержания атмосферы нестабильности и страха будут и дальше оказывать исламистам финансовую помощь [xxviii].

За первой вылазкой экстремистов в октябре 2017 года в Кабу Делгадо провинцию захлестнула волна террористического насилия. С октября 2017 года по июль 2018 года боевики организации совершили не менее 27 вооруженных акций против представителей местных органов государственной власти и рядовых граждан, жертвами которых, по разным данным, стали от 95 до 103 государственных служащих и местных жителей. При этом 16 нападений, в результате которых погибли 62 человека, были совершены в мае-июне сего года [xxix]. Обращает на себя внимание тот факт, что часть из погибших была убита самым жестоким образом: путем отсечения головы мачете – то есть методом расправы со своими противниками, который широко использовался джихадистами ИГИЛ на Ближнем Востоке. Оттуда их вытесняют, и они переходят на Юг Африки…

Несмотря на то, что власти Мозамбика заявляют: «после того, как судебными органами к уголовной ответственности за незаконное хранение оружия и акты насилия в отношении населения и официальных лиц – по состоянию на середину марта 2018 года – были привлечены 370 человек, из которых 314 оказались мозамбикцами, 52 – танзанийцами, 1 – сомалийцем и 3 – угандийцами, и ситуация находится под их контролем», обстановка на самом деле остается сложной и неопределенной [xxx].

С одной стороны – чистый «террористический интернационал» против власти. Но, и ответные военные действия со стороны властей, сопровождающиеся огульными массовыми арестами и жестокими репрессиями в отношении мирного населения, ведут к еще большей поляризации сил в обществе и, в конечном итоге, вызывают контрпродуктивный эффект.

О жесткости ответной реакции властей на нападения джихадистов может свидетельствовать факт обстрела армией 23 и 24 декабря 2017 года прибрежной деревни Митумбате, служившей прибежищем для экстремистов. После удара двух вертолетов и военного корабля Мозамбика около 50 человек были убиты. Да, эта акция была предпринята в ответ на нападение на конвой сил быстрого реагирования, повлекшее за собой гибель четырех полицейских, включая командира разведки центрального аппарата этого подразделения [xxxi].

По данным «Human Rights Watch», за первые две декады июня 2018 года в результате нападений боевиков в провинции Кабу Делгаду были убиты 39 человек, из которых 20 человек были изрублены мачете; свыше тысячи жителей, спасаясь от убийц, были вынуждены покинуть места своего постоянного жительства; 400 домов были сожжены террористами, включая одну мечеть. Создается впечатление, считают эксперты из Университета Мондлане в Мапуту, что основную свою задачу на сегодняшний день экстремисты видят в создании обстановки страха и хаоса в провинции Кабу Делгаду [xxxiii].

Ухудшение ситуации объясняется и новым всплеском обострения межплеменных противоречий между племенами макуа, маконде и мвани. Если ранее племя макуа, которое является крупнейшим в стране, составляя 15 процентов всего 29-ти миллионного населения страны, было наиболее влиятельной силой в провинции и использовало маконде в качестве домашней прислуги, то в последнее время маконде заняли лидирующие позиции в бизнес-структурах провинции, что вызывает явное недовольство макуа и мвани. «Власть переменилась», и отношения между мвани и маконде обострились до такой степени, что боевики новой джихадистской организации, основу которой составляют выходцы из племени мвани, основными жертвами своих нападений стали выбирать представителей маконде, олицетворяющих правящий режим президента Мозамбика Филипе Ньюси, который они считают «источником всех своих бед и несчастий».

Усиление напряженности в провинции Кабу Делгаду привело к тому, что 8 июня 2018 года посольство США в Мапуту порекомендовало своим гражданам «покинуть пределы страны». 13 июня с аналогичным обращением к своим подданным обратилось посольство Великобритании. Американская компания «Anadarko» по соображениям безопасности также временно приостановила подготовительные работы, связанные со строительством завода по сжижению природного газа в районе города Палма, разместив иностранный персонал компании на охраняемых базах [xxxiv].

Обострение ситуации и рост террористической активности экстремистов некоторые наблюдатели, ссылаясь на отдельные сообщения СМИ, связывают с присутствием в рядах джихадистов боевиков «Исламского государства», а также сомалийской «Аш-Шабаб». Так, 31 января 2018 года 6 местных экстремистов на португальском языке на видео в «Telegram» объявили о своей лояльности «Исламскому государству» [xxxv]. А в апреле 2018 года стала распространяться информация о том, что в Мозамбик проникла группа боевиков «Исламского государства Сомали» (организация сомалийских террористов, отколовшаяся от головной «Аш-Шабаб» в 2015 году и действующая в основном на территории полуавтономного государства Пунтленд), которые намерены взять под свой контроль контрабандную торговлю в порту Накала и добиваться создания в провинции исламского государства [xxxvi].

Более того, спецпредставитель Африканского Союза по Сомали Франческо Мадейра, выступая 24 мая сего года на совещании руководителей служб разведки и безопасности государств Восточноафриканского сообщества в угандийском городе Энтеббе, заявил, что в последнее время отмечается распространение террористической деятельности «ИГ» на территории Демократической Республики Конго (ДРК), Сомали, Танзании и Мозамбика.

Представитель угандийских спецслужб подтвердил, что «ИГ» активно взаимодействует с угандийской террористической организацией, базирующейся в провинции Восточное Киву [xxxvii], боевики которой в декабре 2017 года совершили нападение на базу специальных сил быстрого реагирования миротворческих сил ООН в ДРК, убив при этом 15 танзанийских и 5 конголезских военнослужащих и ранив еще 53 миротворца [xxxviii].

Исследуя генезис «Ансар аль-Сунна», многие эксперты обращают внимание на тот факт, что ее возникновение в находящейся в глубоком экономическом кризисе стране по времени совпало с открытием огромных месторождений природного газа, нефти, драгоценных камней и графита, что, как показывает современная африканская действительность, приводит, как правило, к резкому обострению внутриполитической борьбы за контроль над этими ресурсами не только между различными группировками правящей в стране элиты, но и вмешательству внешних игроков, чьи интересы могут быть серьезно затронуты.

В этой связи, когда речь заходит о спонсорах и источниках финансирования новой организации, часть исследователей склоняется к точке зрения, что за действиями мозамбикских террористов скрывается некая внешняя «третья сила», которая не заинтересована в том, чтобы ее связи с местными экстремистами стали достоянием гласности. Одновременно, эта же «сила» рекомендует своим подопечным воздерживаться от радикальных исламистских заявлений по поводу своих истинных планов и конечных целей, чтобы избежать признания группировки в качестве террористической организации со всеми вытекающими из этого последствиями, а проще – «маскироваться под криминальную банду».

Если логически оценивать происходящие в Кабу Делгаду события, то можно предположить, что в нагнетании обстановки страха в этой провинции и срыве планов строительства газоперерабатывающего комплекса могут быть замешаны отдельные монархии Персидского залива. Для них, расположенных совсем неподалеку от земли Мозамбика и на порядки более богатых, создание новых заводов по производству СПГ на территории Мозамбика будет означать учреждения нового серьезного конкурента на мировом рынке углеводородов. И зачем он им нужен на близких рынках Юго-Восточной Азии, с рядом стран которой действующие в Мозамбике нефтегазовые компании уже достигли принципиальную договоренность о поставках мозамбикского СПГ. Исламизм становится фактором экономической конкуренции?..

В любом случае, чтобы не допустить дальнейшего разрастания террористической активности «Ансар аль-Сунны», перед правительством Мозамбика встает задача – надо принять неотложные меры по налаживанию контактов с новыми исламистскими повстанцами ради выработки взаимоприемлемой основы политического урегулирования. Однако ожидать, что идеологически ангажированные экстремисты быстро откликнутся на призыв властей сложить оружие, видимо, не следует. Хотя, социальная база организации в данном случае будет, несомненно, серьезно подорвана.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

[i] theguardian.com>world…south-africa…mosque-attack

[ii] dailymaverick.co.za>article…iss…Islamic…returnees…

[iii] nytimes.com>2016/07/12/…Africa/south…state.html

[iv] http://clubofmozambique.com/news/terrorism_is_most_

[v] https://jamestown.org/program/ansar-al-sunna-a-

[vi]http://www.atlanticcouncil.org/blogs/africasource/isl dailymail.co.uk>...article...Mozambiques...threatenes...

[vii] africacenter.org>…emergence…extremism-in-northern…

[viii] https://in.reuters.com/article/uk-mozambique-violence

[ix] allafrica.com>stories/201807260653.html

[x] globalvoices.org>…attacks-in-northern-mozambique

[xi] worldwatchmonitor.org>…beheadings…emergence…jihad