США vs Иран, Турция, Россия… (санкции как универсальное оружие Вашингтона)

В январе этого года в традиционном послании Сенату и Палате представителей конгресса США президент Дональд Трамп поименно перечислил врагов и соперников страны. В группе «режимов-изгоев» и «террористических группировок» на втором месте значился Иран. Среди стран, «которые бросают вызов нашим интересам, нашей экономике и нашим ценностям» первое место Трамп отдал Китаю, второе - России.

После путча 2015 года, в причастности к организации которого турецкие власти подозревают США, а также вследствие военно-политического сближения Анкары с Москвой наступил кризис и в отношениях с давним союзником – Турцией.

На сегодняшний день в отношении всех перечисленных стран введены (и продолжают расширяться) экономические санкции, которые по мнению Дональда Трампа – бизнесмена во власти – являются наиболее действенным средством политического давления. Впрочем, положение в этих странах далеко от критического. Китай отвечает болезненными для Америки контрсанкциями. В Иране, чья экономика давно научилась жить в условиях эмбарго, поднялась было, но быстро спала волна недовольства снижением уровня жизни. В Турции курс национальной валюты с 4.5 лир за доллар (на 1 июля) взлетел до 7 лир, но затем опустился, «зацепившись» за 6 лир за доллар. В России рубль после некоторого падения тоже отыгрывает позиции.

Такая тактика любви к США, конечно, не прибавляет. По словам главы международного комитета Совета Федерации РФ Константина Косачева, своими действиями «Америка стимулирует сотрудничество стран, которые уже находятся под санкциями, и круг таких стран становится все шире».[i] А Washington Post предупреждает: действия американского лидера «невольно способствуют усилению альянса между Тегераном, Анкарой и Москвой, что может стоить Соединенным Штатам их давнего господства на Ближнем Востоке». Эта политика, по оценке газеты, сблизила Иран, Россию и Турцию, «сформировав потенциально мощный антиамериканский альянс в критически важном регионе мира…»[ii]

При этом цели санкционной политики США в каждом конкретном случае различны.

С Ираном все относительно просто: он – «абсолютное зло» и, как некогда Карфаген, «должен быть разрушен» в том числе посредством экономического удушения. В сегодняшних реалиях речь идет о полной смене политического режима, и эта цель возведена нынешним главой США в принцип. Разговор ведется в соответствующей тональности: «Президенту Ирана Рухани: никогда, никогда больше не угрожайте США или вы будете страдать от последствий, таких, которые вы еще никогда не видели за всю историю. Мы больше не та страна, которая будет терпеть ваши сумасшедшие слова о жестокости и смерти. Будьте осторожнее!», — пригрозил Трамп в своем Twitter.[iii]

Турцию в соперники и враги, конечно, не записывают: полноценным врагом она пока не стала, а вступать в конфронтацию со страной, обладающей столь уникальным географическим положением и являющейся давним членом НАТО, ни США, ни Североатлантический альянс позволить себе не могут. Кроме того, как предостерег в интервью «Голосу Америки» бывший шеф ЦРУ и Пентагона Леон Панетта, продолжение напряженности в отношениях с Турцией приведет к ее дальнейшему сближению с Россией, а вследствие этого заставит и другие страны региона «повернуться лицом к России».[iv]

В отношении Анкары поставлена задача примерно наказать «возомнивший» себя слишком самостоятельным правящий режим: «То, что делает Турция, очень печально. Думаю, они совершают ужасную ошибку. Уступок не будет», — заявил Трамп, пообещав «сократить расходы на Турцию», которая якобы «много лет использовала США».[v] Поводом к нынешнему обострению отношений стал арест турецкими властями американского пастора по обвинению в причастности к попытке военного переворота, но всем понятно, что копья ломаются не из-за судьбы священнослужителя. Настоящие причины всем известны: это военно-политическое сближение на сирийском направлении и устойчивый рост экономического сотрудничества между Анкарой и Москвой, активные действия турецкой армии против сирийских курдов. Вряд ли американцы возражают против самого факта вторжения турецкой армии на территорию Сирии. Проблема - в анонсированной Эрдоганом задаче установить контроль над всей приграничной полосой, и военно-политическое «размежевание» на севере страны стало для Анкары и Вашингтона камнем преткновения.

Тем не менее, конфликта не хочет никто. С обеих сторон нередки заявления, аналогичные, сделанному недавно министром обороны США Джеймсом Мэттисом: санкции не влияют на двусторонние отношения в военной сфере и стороны продолжают находиться в «тесном сотрудничестве».[vi] Миролюбивый настрой Вашингтона периодически подкрепляется заявлениями Трампа о его любви к Турции и турецкому народу. Другими словами, «кнутом и пряником» Анкару пытаются вернуть в лоно «североатлантической солидарности», т.е. под крыло Соединенных Штатов.

Российско-турецкие отношения отнюдь не лишены отдельных проблемных зон. Неизменной остается позиция турецкого руководства в отношении Крыма. На ближневосточном направлении Россия неоднократно заявляла о необходимости вывода с территории Сирии всех иностранных военнослужащих, которых сирийское правительство не приглашало. Турецких как раз никто не звал. Далее: Москва последовательно выступает за территориальную целостность Сирии – Анкара, судя по всему, не планирует в обозримой перспективе вывести свои войска с оккупированных территорий. В этой связи турецкая газета Karar отмечала: «… действия Анкары в Африне, Манбидже и Идлибе вызывают у России немало вопросов. Главное в том, что Россия, выступающая за установление контроля режима Асада на всей территорией Сирии, опасается, что Турция не уйдет из этих городов».[vii]

Критично важной для дальнейшей судьбы российско-турецких отношений на сегодня является ситуация вокруг западной части Идлиба – последней из зон деэскалации, неподконтрольной сирийскому правительству, но во многом подконтрольной Турции. Анкара уже не раз предостерегала Россию о том, что широкомасштабные боевые действия здесь грозят новым кризисом в российско-турецких отношениях. А президент Эрдоган даже намекал на выход Турции из астанинского формата в случае наступления на Идлиб сирийских войск и их союзников. На последней встрече с Сергеем Лавровым глава турецкого МИД Мевлют Чавушоглу не мог не коснуться этой темы: «Наша цель состоит в том, чтобы снять опасения российских коллег и нейтрализовать террористов, действующих в этом регионе. Мы можем сотрудничать в этом, но, ликвидируя радикальные группы, мы можем создать угрозу жизни гражданских лиц. Это может спровоцировать поток беженцев, драму, гуманитарную катастрофу, и, конечно, навредит доверию, которое сложилось между Россией и Турцией по сирийской проблематике, и нанесет ущерб авторитету наших стран», — заявил он на пресс-конференции после переговоров.[viii]

Что касается отношений с Москвой, позиция Вашингтона в общих чертах сводится к тому, что Россия должна в корне изменить и свою внешнюю политику (а заодно и политику Тегерана) и переориентировать свои внешнеэкономические связи. В качестве аргументов выступают опять же экономические санкции. Вместе с тем в последние месяцы американская сторона проявляет интерес к активизации контактов на политическом уровне.

16 июля в Хельсинки прошли первые полномасштабные переговоры президентов двух стран. По итогам переговоров Владимир Путин и Дональд Трамп констатировали заинтересованность в улучшении двусторонних отношений.

В развитие встречи на высшем уровне секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев и советник американского президента по национальной безопасности Джон Болтон 23 августа пять часов беседовали в Женеве. И несмотря на то, что итоговое заявление согласовано не было, стороны договорились продолжать работу по линии Совбеза ООН, возобновить работу постоянных каналов связи по линии МИД и силовых ведомств. А Болтон даже сообщал журналистам о достижении «значительного прогресса» на переговорах.

Наметившаяся динамика позволила Сергею Лаврову с осторожным оптимизмом констатировать: «Сейчас идет проработка конкретных шагов, которые можно было бы предпринять для налаживания эффективного взаимодействия на различных направлениях».[ix]

Примечательно, что американские санкции, при всем их многообразии, не способны оказать серьезного деструктивного воздействия на российскую экономику. Скорее, они носят показной характер: с их помощью Вашингтон пытается продемонстрировать свое «старшинство» в двусторонних отношениях. И еще: нельзя исключить, что санкции вводят для того, чтобы в дальнейшем их отменить в ответ на определенные уступки. Какие? Думается, прав политолог Сергей Караганов, считающий, что у американского руководства есть идея «оторвать Россию от Китая, поскольку в совокупности они сильнее США… (ради этого американцы) могут пойти на некоторые встречные шаги в отношении России».[x]

Вот только стоит ли гипотетическое улучшение отношений с США сворачивания отношений с Китаем? Едва ли.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs