Европа: выбор пути в условиях усиливающегося раскола Запада

06 июня Европейская комиссия (ЕК) поддержала установление пошлин на импорт американских товаров на сумму 2,8 млрд. евро в ответ на введенные США с 1 июня сборы на поставляемые из стран ЕС сталь и алюминий. В тот же день канцлер Германии Ангела Меркель заявила о необходимости для Европы проводить более настойчивую политику в решении таких проблем, как выход США из парижского соглашения о климате, прекращение Белым домом ядерной сделки по Ирану и конфликт с США по торговым пошлинам. Кроме того, ЕК 1 июня подала иск во Всемирную торговую организацию (ВТО) в отношении действий США.

Пока что ЕС пытается оказать тактическое давление на Трампа. «Список американских товаров, на ввоз которых ЕС угрожает повысить таможенные пошлины, неслучаен. Большинство из них производится в штатах, традиционно голосующих за Республиканскую партию США. В ноябре 2018 года пройдут промежуточные выборы в сенат, на которых будут «разыгрываться» в том числе девять мест, принадлежащих сенаторам-республиканцам. Партия Трампа может потерять не более одного, иначе не сохранит простое большинство в сенате. Эти выборы будут оказывать серьезное влияние на дальнейшие действия президента США в разворачивающейся торговой войне», - отмечает РБК.

Между тем, обострение финансово-экономических противоречий между ведущими экономиками Запада, по данным австрийской Der Standart, уже привело к тому, что глобализация теряет импульс. В богатых странах, по данным экспертов газеты, трансграничные прямые инвестиции сократились более чем на треть. В конечном итоге, если даже ограничительные меры и приведут к положительным эффектам для отдельных экономик — то только в краткосрочной перспективе. Для решения общих структурных проблем необходима долгосрочная стратегия, а это возможно реализовать только за счет диалога и многостороннего взаимодействия, подчеркивают специалисты российского РАНХиГС[i].

Трамп же продолжает действовать так, как будто видит в ЕС не столько союзника, сколько конкурента, для подрыва которого хороши все средства.

-Трамп поддержал Брекзит.

-Результаты недавно завершившегося саммита G7 оцениваются наблюдателями по всей Европе как «катастрофические».

-Трамп отказался отложить введение антиевропейских пошлин на сталь и алюминий, и уже грозит новыми – на продукцию европейского автопрома.

 -Наконец, 29 июня The Washington Post сообщила со ссылкой на европейских должностных лиц, что Трамп «предлагал французскому лидеру Эмманюэлю Макрону выгодную двустороннюю торговую сделку взамен выхода Франции из состава Евросоюза» [ii].

Множащиеся примеры враждебности США ставят перед Европой практически экзистенциальный вопрос: чем является курс нынешней американской администрации? Началом долгосрочной тенденции, фундаментальных перемен в стратегии США, или тактическим зигзагом, призванным решить сиюминутные задачи Вашингтона. Если второе – как это уже случалось не раз, последний - при Дж. Буше-младшем, то достаточно ли будет «переждать». Если первое – то какую стратегию придется выбрать ЕС:  стратегическую автономию в рамках пусть все более аморфного, но сохраняющего объективную цивилизационную однородность «Запада»? Или же предстоит решать титаническую задачу формирования полноценного европейского «центра силы», взаимодействующего с США скорее, если не только, на принципах «реалполитик»?

Наконец, а что если «Запад» уже никогда не будет прежним? Проблемы накапливались десятилетиями. Падение «восточного блока» лишь приглушило их волной нахлынувшей по обе стороны Атлантики почти всеобщей эйфории. И приход Трампа в Белый дом лишь возвращает всех к реальности: США, наконец, признали, что их жизненно важным (буквально, с целью самосохранения) интересом становится отказ от мультилатерализма, поскольку им уже не хватает ресурсов на сохранение доминирования в его нынешней модели.

При всем том, настроения в ведущих европейских столицах также «отнюдь не назовешь консервативными». Подобно Вашингтону Трампа, Лондон в эпоху Брекзита, новое коалиционное правительство в Риме, третье место крайне правой партии «Альтернатива для Германии» на выборах в германский бундестаг: все это говорит не о стремлении укрепить существующие институты и правила, а о подспудном желании некоторых правительств — и многих их избирателей — реально изменить эти (европейские-авт.)  институты и правила[iii].

Европейцы пока что открыто отвергают идею «примирения» с недвусмысленной заявкой Трампа на то, что его партнеры по G7 или НАТО должны смириться с резким изменением подходов Вашингтона к характеру отношений в этих организациях - столпах нынешнего Запада, их целям и задачам. Конечно, приходится признать, что в Евросоюзе так и не появилось общей политики по основным международным направлениям. В политическом отношении есть (или было) согласие по принципам, но не по проектам. Значимым военным потенциалом среди всех стран ЕС обладают лишь Франция и Великобритания. И появление Трампа имеет для европейцев эффект разоблачения их «королевской наготы». И что Европа ничего не подготовила в плане укрепления своей мощи, чтобы иметь возможность отказывать новым требованиям США[iv]. Но, с другой стороны, нынешняя американская политика бесцеремонной односторонности уж слишком непоследовательна: «переформатировать» под себя стремятся как раз тех партнеров, «на которых рассчитывают в своей борьбе» с китайским и российским «ревизионизмом».

Выжидательная тактика также может оказаться для европейцев заведомо проигрышной. 28 июня Москва и Вашингтон объявили о предстоящей встрече президентов В.В. Путина и Д. Трампа. И вот уже звучат опасения, что договоренности, которые могут быть достигнуты на предстоящей встрече президента США Дональда Трампа с его российским коллегой Владимиром Путиным, подорвут позиции НАТО в мире и нарушат единство внутри альянса[v]. New-York Times также полагает, что встреча Трампа и Путина может снизить напряженность в отношениях между США и Россией, но усугубить противоречия с союзниками по НАТО.

По мнению Die Welt, «Путин мог бы использовать встречу с Трампом как возможность показать себя европейцам в роли своего рода "анти-Трампа" по таким темам, как ядерная сделка с Ираном, Парижское климатическое соглашение или "Северный поток-2", - в надежде на уступки в вопросе санкций. И на фоне разногласий между Трампом и ЕС такая тактика может сработать.»[vi]

Таким образом, долгосрочный вызов для Европы состоит в том, что «фактически речь уже не идет о возникновении классической мультиполярности, мы присутствуем при образовании двух биполярностей: экономической биполярности между США и Китаем; стратегической биполярности между США и Россией", - заявляет профессор международных отношений в парижском Институте политических исследований (Sciences Po) Заки Лаиди.

И если европейцы хотят оказать сопротивление инициативам США, воле России и маневрам Китая, им необходимо окрепнуть. Необходимо срочно задуматься о способности Европы набрать силу, если она все еще хочет избежать своего раздробления. Как же набрать силу, не будучи государством и зная, что им не стать никогда? Найти ответ на этот вызов можно не путем строительства европейской сверхдержавы, сопоставимой с другими державами, а с помощью создания фрагментов силы, которые следует попытаться укрепить и заставить резонировать друг с другом. Первым фрагментом европейской силы могла бы стать «нормативная сила», то есть способность создавать нормы и стандарты, которые в конце концов будут внедрены в мировом масштабе. Вторым – эффективное сотрудничество в противодействии рискам, с которыми сталкивается Европа: от терроризма и миграции, до «экономического наступления» Китая и эрозии связей с США. Наконец, третий параметр силы - способность взять на себя инициативу вплоть до готовности сформировать многосторонние форматы международных отношений без США[vii]. Президент Франции Макрон уже хорошо понимает это. Канцлер Германии Меркель, вероятно, движется к аналогичной точке зрения.

Таким образом, в новых условиях растет вероятность того, что Европа будет все чаще выбирать «совершенно иной путь» по сравнению с Америкой. И России важно понимать, насколько этот «путь» будет соответствовать ее интересам. Проблемой остается восприятие нынешней политики Москвы многими в Европе как «недружественной». При этом представления европейцев об «экономической слабости» России и ее общей «крайне низкой политической привлекательности» стоят на пути тех в ЕС, кто был бы готов «перезагрузить» отношения с Москвой, по меньшей мере, из прагматических соображений.

Представляется, что Россию и Европу могло бы сблизить общее понимание того, что, в первую очередь, Трамп стремится столкнуть «всех со всеми». Такое видение мира прямо изложено в его стратегии национальной безопасности, рассматривающей современный мир как арену конкуренции держав на принципах, завещанных еще Томасом Гоббсом. Так, в Европе, Трамп в одно и то же время всеми способами ослабляет ЕС, и, устами своего госсекретаря, настаивает, чтобы Европа сохранила антироссийские санкции.

Россия, напротив, заинтересована «в том, чтобы Евросоюз был единым и процветающим, потому что Евросоюз - наш крупнейший торгово-экономический партнер. И чем больше проблем внутри Евросоюза, тем больше рисков и неопределенностей для нас самих». Эти слова произнес российский Президент В.В. Путин в интервью австрийскому телеканалу ORF накануне своего недавнего визита в Вену[viii]. Другой важнейшей целью Москвы является формирование единой и неделимой системы европейской безопасности, которая позволила бы не допустить возникновения новых разделительных линий и буферных зон между государствами континента.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs